Оксана проснулась рано утром. В теле почувствовала лёгкость и вскочила с дивана, как в прежние времена, но ноги её подвели, и она рухнула на пол, больно ударившись об стул головой. Тут же рядом с ней появился домовой.
— Ох ты горе луковое, ну ты чего упала-то? Позвала бы меня, я бы тебе помог, — запричитал он.
В одно мгновение Оксана оказалась на диване и с изумлением потирала шишку на голове.
— Как я тут оказалась? — спросила она у домового.
— В доме или на диване?
— На диване.
— Так я тебя перенёс.
— Как?
— А вот так. Мы много чего умеем, — рассмеялся он в бороду. — Тебе может, чайку холодного принести?
— Нет, кофе горячего, — помотала она головой.
— А ты чего упала-то на пол?
— Сон мне снился, я по полю бегала, и так мне было хорошо, свободно и легко. Я проснулась и забыла про то, что я не ходячая, ну и плюхнулась на пол.
Домовой уже разжигал печку.
— Да, людям порой такие хорошие сны снятся, что кажется, будто всё это наяву происходит, — кивнул Степаныч.
— А ты откуда знаешь?
— А мы их иногда смотрим, — улыбнулся он, водружая чайник на печку.
— Даже так? - удивилась Оксана.
— Даже так. Тебе кофе какой — твой в порошке или наш из желудей, или из цикория? Бабушка такой кофе вкусный из цикория делала. Хочешь попробовать? — предложил он.
— Давай свой из цикория, — согласилась она. — Кто бы мне сказал полгода назад, что я буду жить в деревенском доме без удобств и мне будет кофе варить домовой, я бы не поверила, — рассмеялась Оксана.
Степаныч с удивлением на неё посмотрел.
— Оксанка, у тебя такой красивый смех, — улыбнулся он. — Чаще улыбайся.
— Обязательно. Я хоть выспалась, и настроение у меня отличное.
Тут она что-то вспомнила, и улыбка исчезла с её лица.
— Ты чего, голуба? — с тревогой спросил Степаныч.
— Вчера Морок приходил в избу, опять.
— Больше не придёт, баба Надя защиту от него поставила.
— Я доставила много проблем деревне, — покачала она головой.
— Не переживай, не ты первая, не ты последняя. К нам, когда Любаша приехала, тоже посыпалось всякое, как из мешка с горохом. Оно всегда так бывает.
— Хоть клиента Захара нашли? - спросила Оксана.
— Нашли, живого и напуганного, и мельницу старую разрушили, и дыру в Навь закрыли. В общем, навели порядки, ну и Морока прогнали.
— Ох и... — она с удивлением на него посмотрела.
— Правда-правда, мне Афоня рассказывал, домовой бабы Нади, а он врать не будет, — Степаныч затряс бородой. — Ну вот, твой кофей сварился. С молоком, с сахарком?
— А давай, — улыбнулась она.
У Оксаны пиликнул телефон. Она протянула руку и достала аппарат из-под подушки, прочитала сообщение и снова нахмурилась.
— Бери, — протянул ей кружку с ароматным напитком домовой. — Убери пока свою пиликалку, потом посмотришь. На улицу не хочешь? Там сейчас хорошо, хоть и прохладно.
— Хочу, на рассвет полюбуюсь.
— Ну, давай, милая, тогда устраивайся в коляске, я тебя вывезу.
Степаныч ловко подхватил Оксану и бережно усадил в коляску, стоявшую около дивана. Коляска под ней скрипнула.
— Теплее укутайся, — пробурчал он, набрасывая на её плечи пушистый плед. — Утро-то свежее.
Оксана обняла кружку с кофе, вдыхая пряный аромат цикория. Дверь скрипнула, и холодный воздух ударил в лицо.
Рассвет только-только занимался. Небо на востоке розовело, а над лесом ещё висели сизые клочья тумана. Где-то вдали кричал петух.
— Красиво... — прошептала Оксана.
— Ага, — Степаныч устроился на крыльце рядом, потирая руки. — Лепота.
Они сидели вдвоём и любовались рассветом.
— Зябко немного, — проговорила Оксана.
— Ох, а ты же босая, вот я ду-ралей старый проморгал, да и ты не могла мне сказать.
Он тут же исчез и через несколько секунд снова появился с шерстяными носками в руках.
— Из овечьей шерсти, — пояснил он, натягивая носки ей на ноги.
Они ещё немного посидели на крыльце, полюбовались на рассвет.
— Всё, кофий допила, пошли домой, — деловито сказал домовой, разворачивая кресло. — А то простынешь у меня ещё, лечи тебя потом.
Оксана снова улыбнулась, но возражать не стала.
— Какой ты хороший, я бы за тебя и замуж пошла, — со смешком в голосе проговорила она.
— Глупая ты, Ксанка, нельзя такие вещи домовому говорить. Повезло тебе, что я старый и к людям хорошо отношусь.
— А что такого я сказала? — удивилась она.
— А ты бабу Надю спроси про такое, тогда узнаешь, - он сердито на нее зыркнул.
— Ты расскажи, — упёрлась она.
— Ох, ну попробую. Мы с человеческими женщинами жить не можем, понимаешь, в каком я плане. В жёны берём таких же, как мы. А если вот хозяйка дома так говорит, то её домовой должен удушить и не дать её душе уйти в Навь. Есть у нас особый обряд, так что душа становится домовушкой, и вот тогда можно и за свадебку приниматься. И не всегда тот обряд может получиться, потом душенька будет маяться на этой земле или вообще станет какой-нибудь другой нечистью.
— Ужас какой, ну нет, я так не согласна.
— Вот и не болтай языком, — фыркнул он и исчез, оставив её посреди избы.
У Оксаны снова пиликнул телефон. Она взяла его в руки и стала читать сообщение, потом подумала и набрала ответ: «Я больше такими вещами не занимаюсь».
Практически тут же затрезвонил телефон. Она нажала на кнопку вызова, чтобы снова ответить отказом. Однако, как только произошло соединение, оттуда послышался плач.
— Вы чего ревёте-то? — не выдержала она. — Водички попейте и успокойтесь.
— Прошу, помогите мне, умоляю, — сквозь рыдания послышались фразы.
— Я же вам написала, что порчи и прочие вещи я теперь не делаю. Мне запретили, — сердито ответила Оксана.
— Сейчас я вам всё объясню, — сказала женщина.
В трубке было слышно, как она громко пьёт воду.
— Не торопитесь, — проворчала Оксана.
Женщина глубоко вздохнула и затем выдохнула.
— У меня убили мужа. Он возвращался домой, а подростки решили развлечься и забили его, — выпалила она и снова зарыдала.
— Вот что, женщина, давайте вы успокоитесь и мне в мессенджере всё это напишите. Хорошо? А я потом вам отвечу. Договорились?
— Да, — выдавила из себя женщина.
— А теперь выпейте успокоительную таблетку, чай и постарайтесь взять себя в руки. Поняли?
— Да.
— Вот и замечательно. До свидания.
— Да, — снова произнесла женщина сквозь рыдания.
Оксана сбросила звонок.
— И чего мне с ней делать? — задумчиво сказала она.
— Сначала выслушай её, а потом посоветуйся с бабой Надей, — рядом возник домовой.
— Да, ты прав, но, может, она ещё передумает. Иногда такое бывает — первые эмоции отпустят, человек выговорится и уже не хочет мстить, — Оксана задумчиво покачала головой.
Она отложила телефон на стол, задумчиво потирая виски. Кофе в кружке уже остыл, но она всё равно сделала глоток — горьковатый вкус цикория помогал собраться с мыслями.
— Ну и дела... — пробормотала она.
Степаныч, примостившись на краю дивана, внимательно наблюдал за ней.
— Чего решила-то?
— Да вот думаю... — Оксана вздохнула. — Раньше бы сразу согласилась. Месть, справедливость, всё такое... А теперь...
— А теперь знаешь, чем такие дела пахнут, — кивнул домовой.
— Поэтому я ей сразу отвечать не буду, подумаю, переговорю с бабой Надей, а потом уже посмотрю. А женщину жалко.
— А может, она тебе врёт? — хитро прищурился Степаныч.
— А ты думаешь, я проверить не могу? — усмехнулась Оксана.
— При помощи этих своих карточек с картинками? — хмыкнул он.
— Не карточек, а карт Таро, но я и без них всё вижу. Они нужны только для антуража, а то так люди не верят. А мне только стоит посмотреть на человека, и вся его жизнь перед глазами проносится.
— Правда, что ли? — удивился Степаныч.
Он быстро спрыгнул с дивана и попятился к печке.
— Не переживай, без запроса никого не смотрю, да и не надо мне это — голову чужими жизнями и мыслями забивать.
— Уф... — выдохнул он с облегчением. — А то я по молодости творил всякое — вспомнить стыдно.
— А ты не вспоминай. Хочешь, я тебе в этом помогу? — Оксана наклонилась к домовому и пристально на него взглянула.
— Не надо! Меня всё устраивает! — проворчал он. — От твоего такого взгляда аж мурашки по телу побежали... А ты и такое можешь?
— Я много чего умею. Нравилось мне учиться и всё изучать, — кивнула она. — Тем более, это знания от Морока.
— А зачем память-то убирать? — удивился он.
— У людей бывают всякие жизненные события, о которых они хотят забыть и не вспоминать. Жить они им мешают.
— Это какие такие события жить мешают?
— Ну, может, они увидели что-то страшное. Или их побили. Или унизили. Или ещё чего-то сделали с ними нехорошее, - пояснила она.
— А-а-а, понятно... — задумчиво почесал он бороду. — Тогда это дело хорошее. Тебе можно в доктурки идти, которые душу лечат.
— С таким-то лицом? — усмехнулась Оксана.
— А тебя Морок разве не научил, как лицо прятать? — домовой хитро на неё посмотрел.
— Научил.
— Так пользуйся.
В дверь кто-то постучал, и домовой исчез.
Автор Потапова Евгения