Алла прижалась лбом к прохладному стеклу автобуса и закрыла глаза. Монотонное урчание двигателя убаюкивало, но она старалась не погружаться в сон.
Семинар по новым медицинским препаратам в Калуге закончился на день раньше, и теперь она возвращалась домой в Тулу с чемоданом образцов и папкой договоров.
За двадцать три года работы фармацевтом она научилась ценить такие неожиданные передышки, но сегодня предвкушения встречи с домочадцами почему-то не было.
За окном мелькали знакомые пейзажи. Рекламные щиты придорожных кафе, березовые рощи в золотом октябрьском убранстве.
Алла невольно погрузилась в размышления о прожитых годах, словно листала старый фотоальбом.
Студенческий вечер в актовом зале медицинского училища.
Тогда она была Аллочкой в ярком малиновом сарафане, который купила специально для этого события. Подружка Светка накрасила ей губы новой помадой цвета спелой вишни и долго укладывала волосы в модную по тем временам прическу.
— Алка, глянь налево! Вон тот парнишка всё на тебя пялится, — шепнула Светка, толкая её локтем. — Симпатичный какой, а? С техникума.
Алла покосилась в указанном направлении и увидела невысокого светловолосого молодого человека в красной рубашке в мелкую клетку.
Он стоял возле колонны с группой однокурсников и действительно поглядывал в её сторону. Когда их взгляды встретились, парень смущенно улыбнулся и отвернулся.
— Так и будешь стесняться? Иди знакомься! — Светка подтолкнула подругу. — Видишь, сам не решается подойти.
Но подошел он сам, минут через десять, когда заиграла медленная мелодия.
— Можно пригласить тебя на танец?
Она только кивнула, но щеки вспыхнули румянцем.
Вова, так звали нового знакомого, рассказывал о своей учебе в политехническом техникуме, о планах устроиться слесарем на тульский завод.
— Знаешь, я обязательно куплю мотоцикл, — делился он мечтами, неловко переступая в такт музыке. — «Минск» или «ИЖ». Буду кататься по выходным за город. А потом женюсь, детишек заведу. Жена, конечно, должна быть не просто красивая, а умная, добрая...
— А ты такую уже приглядел? — осмелилась пошутить Алла.
— Может, и приглядел, — серьезно ответил Вова, глядя ей прямо в глаза.
***
Свадьбу сыграли через два года, когда оба получили дипломы. Алла устроилась в городскую аптеку провизором, Владимир — слесарем на завод, как и планировал.
Свадьбу справили в кафе «Тройка». Гости пели частушки, дядя Коля играл на гармошке, а тетя Валя всех угощала тортиком, который сама испекла.
Молодые сняли комнату в коммуналке. Двенадцать квадратных метров, кровать с продавленной сеткой, стол-книжка и старенький шифоньер с облезлой полировкой. Вот и весь их мир. Но тогда казалось, что о лучшем и мечтать невозможно.
— Ничего, Аллочка, это все временно, — приговаривал Владимир, обнимая жену и разглядывая трещину на потолке. — Подкопим деньжат, встанем в очередь на квартиру. На заводе обещают молодых специалистов обеспечивать жильем.
По вечерам они гуляли по набережной Упы, бесконечно строили мечты о будущем. Владимир копил на мотоцикл, а Алла — на мебельный гарнитур. В выходные ездили к родителям — то к его в деревню Архангельское, то к её в Щекино.
Первенец появился на третьем году семейной жизни. Алла до сих пор помнила, как Владимир метался по роддому, курил одну папиросу за другой и приставал к медсестрам с расспросами.
А когда ему разрешили взглянуть на сына через стекло, расплакался как ребенок.
— Аллочка, он же вылитый я! — восторгался молодой отец, разглядывая крохотное сморщенное личико. — Только носик твой. И посмотри, какие пальчики длинные — музыкантом будет!
***
Долгожданную двухкомнатную квартиру в новостройке на Зареченском получили, когда сыну Максиму исполнилось десять.
Алла помнила тот день до мельчайших подробностей: как они всей семьей выбирали обои в магазине на проспекте Ленина, как Владимир два выходных подряд клеил их собственноручно, как Максим требовал себе в комнату обои с самолетиками.
— Я хочу письменный стол, как у взрослых! — канючил сын, прыгая по еще пустым комнатам.
— Обязательно купит, золотце моё, — умилялась Алла. — Правда, Володя?
— Все что хочешь, сынок! — подмигивал отец. — Самый взрослый стол купим, и лампу настольную, и глобус!
Владимир трудился в новой квартире как одержимый. После работы и по выходным пропадал там с инструментами — то полки мастерил, то люстру вешал, то кран на кухне чинил.
Руки у него были золотые, все получалось ладно и добротно.
— Свое жилье, Аллочка, это святое дело, — приговаривал он, вытирая пот с лица после очередной возни с дрелью. — Каждый гвоздик должен быть на месте.
Алла обустраивала быт с не меньшим энтузиазмом. Покупала занавески, расставляла посуду в серванте, высаживала на балконе цветы.
Владимир получил разряд токаря, Алла стала заведующей аптекой. Максим учился в математическом классе и собирался поступать в политехнический институт.
Семья жила размеренно и благополучно, совершенно не ожидая грядущих перемен.
***
Первые тревожные звоночки появились два года назад. Владимир стал задерживаться на работе, говорил про сверхурочные и важные заказы.
Приходил домой поздно, усталый и молчаливый.
— Володя, возьми отпуск! — предлагала Алла. — Съездим куда-нибудь втроем, в Крым или на Кавказ.
— Отпуск? — он удивленно поднимал глаза от газеты. — Да какой отпуск, когда план горит! На заводе аврал, все работают сверхурочно.
Максим тоже стал замечать перемены в отце. Парень уже учился в институте, жил в общежитии, но на выходные приезжал домой.
— А что с батей? — спросил он как-то, помогая мыть посуду. — Раньше он всегда интересовался моей учебой, а теперь будто и не слышит, когда я рассказываю.
— Устает он на работе. У них сейчас новое оборудование осваивают, на нём большая ответственность.
Но сердце чувствовало неладное. Владимир действительно изменился, стал раздражительным, рассеянным.
Иногда Алла замечала еле уловимые ароматы: не то духов, не то дорогого мыла. Когда спрашивала об этом, он объяснял, что в цехе новое мыло в умывальниках поставили.
А еще появились странные звонки. Поднимешь трубку — а на том конце молчание или женский голос: «Ой, простите, не туда попала».
Владимир на такие звонки реагировал нервно, хватал трубку первым и уходил разговаривать на балкон.
— С кем это ты шепчешься? — спрашивала Алла.
— Да Петрович с работы консультируется, — отмахивался муж. — По техническим вопросам.
Но какие технические вопросы можно обсуждать шепотом в десять вечера?
***
Автобус затормозил на очередной остановке, несколько пассажиров вышли. Алла лишь проводила их взглядом и снова погрузилась в воспоминания.
До Тулы оставалось еще полтора часа пути, и она невольно прокручивала в памяти события последних месяцев.
Подруга Светка, с которой они дружили со студенческих лет, несколько раз намекала ей про мужа.
— Алка, ты что, слепая совсем? Твой Володька совсем от рук отбился. Помнишь, на дне рождения у Зинки как он себя вел?
— Не придумывай.
— Слушай, я тебе как подруга говорю — видела я его в универмаге на прошлой неделе. С какой-то молодой бабенкой под ручку ходил, сумочку ей покупал. И вид у него был ну очень довольный.
— Может, племяннице что-то выбирал, — слабо возразила Алла, но на душе стало неспокойно.
— Да какая племянница! — всплеснула руками Светка. — Алка, очнись! Двадцать пять лет замужем, а ты наивная как девочка!
Тогда Алла не поверила подруге, а теперь, качаясь в автобусном кресле, вспоминала все мелочи, которые раньше казались незначительными
***
В Туле моросил мелкий дождик. Алла поймала такси у автовокзала — старенькие «Жигули» с болтливым водителем, который всю дорогу рассказывал о своих внуках и подорожавшем бензине. Она слушала его вполуха, разглядывая знакомые улицы.
Заехав во двор, Алла заметила, что в окнах не горит свет. Странно, ведь обычно Владимир в это время уже бывал дома.
Алла поднялась на четвертый этаж и достала ключи.
В прихожей горел свет, и первое, что бросилось в глаза, — женские туфли. Изящные черные лодочки на шпильке.
Из гостиной доносились приглушенные голоса и тихая музыка. Алла замерла в прихожей, не в силах пошевелиться. На стуле небрежно лежала дамская кофточка. На журнальном столике стояли бутылка шампанского и два фужера.
Сердце забилось так громко, что, казалось, его слышно во всей квартире.
— А ты в отпуск не собираешься? — послышался женский голос. — Говорят, в Абхазии сейчас очень красиво.
— Обязательно съездим, — отвечал Владимир.
— А твоя супруга не будет возражать? — в голосе девушки слышалась насмешка.
— Она в командировке, да и вообще... Мы уже давно живем как соседи.
Алла прикрыла глаза. Значит, вот как он оценивает их отношения.
Она осторожно поставила чемодан и сумку, сняла плащ. Руки тряслись так, что пришлось несколько раз пытаться повесить его на крючок. В гостиной снова раздался смех — беззаботный, радостный.
— Ты такой забавный! — игриво сказала девушка. — А правда, что на заводе тебя все уважают? Мне Галка из отдела кадров рассказывала, что ты самый опытный токарь в цехе.
— Галка много чего рассказывает, — усмехнулся Владимир. — Главное, что я могу обеспечить... того, кто мне дорог.
***
Алла набрала в легкие воздуха и решительно шагнула в гостиную. На диване, прижавшись к Владимиру, сидела девушка лет двадцати пяти. Увидев Аллу, она вскрикнула и вскочила с места.
— Владимир Петрович, вы же говорили...
— Алла! — Владимир побледнел. — Ты же должна была вернуться завтра!
— Я... мне нужно идти, — пролепетала девушка, хватая свою кофточку. — Простите, я не знала...
— Погоди, Галя, — Владимир поднялся с дивана. — Мы взрослые люди, можем все обсудить спокойно. Алла, давай не при ней!
— Сколько тебе лет, милочка? И давно ты с моим мужем развлекаешься?
Галина растерянно посмотрела на Владимира, но он отвернулся к окну.
— Галя, уходи, — устало произнес Владимир. — Позвоню тебе позже.
— Да, беги, дорогуша, — бросила Алла вслед девушке. — И не забудь туфельки свои прихватить.
Галина торопливо обулась и выскочила за дверь. В квартире повисла тяжелая тишина. Владимир все еще стоял у окна, не поворачиваясь к жене.
— Ну что, герой? — Алла опустилась в кресло. — Будешь объяснять или так и будем молчать?
— Что тут объяснять? — он наконец повернулся. — Видишь сама, что происходит.
— Вижу. Только понять не могу — зачем? У нас же все было хорошо, Володя. Квартира, работа, сын растет...
— Хорошо? — он горько усмехнулся. — Алла, мы последние годы живем как чужие люди. Ты на работе пропадаешь, я — на своей. Встречаемся только за ужином, да и то телевизор смотрим молча.
— Так устроена семейная жизнь, — возразила Алла. — Не может же каждый день быть как медовый месяц.
— Может, — тихо сказал Владимир. — С Галей я снова почувствовал себя молодым. Она смеется над моими шутками, интересуется моими делами, радуется, когда я прихожу...
— А я что делала все эти годы?
Алла вскочила с кресла.
— Ты делала то, что должна была делать, — ответил Владимир. — А она делает то, что хочет. Чувствуешь разницу?
— Разница в том, что мне сорок восемь, а ей двадцать четыре. Вот и вся твоя великая любовь.
— Дело не в возрасте, — возразил он. — Дело в том, что с ней я снова чувствую себя живым.
***
Алла прошла в спальню и открыла шкаф. Начала складывать его вещи в дорожную сумку.
— Что ты делаешь? — Владимир появился в дверях.
— То, что должна была сделать давно, — не оборачиваясь, ответила она. — Собираю твои вещи.
— Прекрати истерику, давай всё обдумаем...
— Думаешь, я не замечала, как тают наши сбережения?
— Я работаю, имею право тратить...
— А сын знает о твоих подвигах?
— При чем тут Максим? — Владимир побледнел.
— При том, что это его отец развлекается с девчонкой младше него. Как думаешь, что скажет сын, когда узнает?
— Не смей ему рассказывать!
— А ты не смей мне указывать! Двадцать пять лет я была идеальной женой, а ты... Ты предал все, что между нами было!
Владимир опустился на кровать.
— Я не хотел, чтобы так получилось, — тихо сказал он. — Просто случилось...
Она застегнула молнию на сумке и поставила её у двери.
— Забирай и уходи. Больше здесь тебе делать нечего.
— Куда я пойду? — растерянно спросил Владимир.
— К маме, к друзьям, к своей Галочке, — равнодушно ответила Алла. — Это уже не мои заботы.
Владимир взял сумку, постоял в дверях, словно хотел что-то сказать, но так и не решился. Алла проводила его до прихожей, закрыла за ним дверь на замок и прислонилась к ней спиной.
В квартире стало тихо. На журнальном столике все еще стояли два фужера. Алла взяла их и выкинула в мусорное ведро.
Разводиться не стали. Они решили, что ничего сыну не расскажут, а при встрече будут играть роль до сих пор влюбленных друг в друга супругов.