Валентина добиралась домой на последней электричке после очередного дня в архиве института. Работа высасывала из неё все соки, особенно когда приходилось сидеть там до позднего вечера.
Трёхэтажный дом с мансардой достался ей от тёти Клавдии три года назад. Тогда казалось, что наконец-то появится своё жилье, где можно будет спокойно жить.
Но уже полтора года здесь обосновались мать Галина Семёновна и её сожитель Виктор Алексеевич.
Ещё на крыльце Валентину встретил громогласный хохот. Виктор Алексеевич рассказывал какую-то историю про своих бывших сослуживцев, а мать заливисто смеялась над каждой его шуткой.
— О, трудяга вернулась! — Виктор Алексеевич восседал в кресле перед телевизором, одетый в спортивные штаны и майку.
Перед ним на журнальном столике стояла початая бутылка пива и тарелка с остатками ужина.
— Как дела на галерах, Валюша?
Валентина окинула взглядом гостиную. Антикварный письменный стол тёти Клавдии исчез.
На его месте теперь стоял дешёвый компьютерный столик из ДСП, на котором громоздился старый системный блок.
— Где стол?
— На дачу отвезли, — не отрываясь от экрана, ответила мать. — Место хоть освободилось, теперь Витёк может компьютер поставить.
— Это был антиквариат девятнадцатого века!
Виктор Алексеевич повернулся к ней с усмешкой.
— Ой, да брось ты! Обычная деревяшка старая. На даче пригодится, под инструменты приспособим. Зато я теперь в интернете сижу, новости читаю, с ребятами переписываюсь.
— Ты серьёзно?
— А то! Время не стоит на месте, надо шагать в ногу с прогрессом. Твоя тётка в прошлом застряла, вот и накопила кучу хлама.
Валентина посмотрела на мать, ожидая хотя бы немного сочувствия. Галина Семёновна сидела на диване, обхватив руками колени.
Волосы она недавно перекрасила в ярко-рыжий цвет, который совершенно не шёл к её бледному лицу и придавал какой-то нездоровый вид.
— Мам, это же была память о тёте...
— Доченька, ну что ты цепляешься за старьё? Клавы больше нет, царство ей небесное, а мы живые. Нам удобство нужно.
Раньше мать никогда так не говорила. Она всегда вспоминала сестру с теплотой, часто рассказывала, как та в трудные времена помогала их семье. А теперь словно подменили человека.
— Кстати, о житье-бытье, — Виктор Алексеевич отставил бутылку и повернулся к Валентине. — Пора бы тебе, Валюша, о самостоятельности подумать. Ты же взрослая девка, двадцать семь лет стукнуло. Молодые дамы в твоём возрасте уже давно своё гнездо вьют.
— У меня есть дом, и вы в нем живете!
— Дом может и твой юридически, но кто тут по хозяйству хлопочет? Кто за коммуналку платит, продукты закупает? Мы с Галкой надрываемся, а ты только спишь да на работу мотаешься.
Валентина достала из сумки конверт с месячным жалованьем.
— Треть зарплаты отдаю на хозяйство. Можешь пересчитать, если не веришь.
— А кто готовит? Кто убирается? Думаешь, дом сам себя содержит? Я вот с утра до вечера то забор чиню, то крышу латаю. А твоя мамаша стирает, варит, моет. А ты что? Поела и в свою комнату.
— Я работаю! Иногда по двенадцать часов в сутки!
— Вот и славно, что работаешь, — Виктор Алексеевич довольно усмехнулся. — Значит, на съёмную квартиру денег накопишь. Мы с Галкой покоя хотим. Мы в нашем возрасте заслужили отдых.
— Тебе сорок пять лет!
— Ну и что с того? Здоровье не железное. На стройке спину надорвал, теперь мучаюсь. Врач говорит, всё от нервов.
Валентина опустилась на край дивана и закрыла глаза. После изнурительного дня такие разговоры казались безумными.
Хотелось просто добраться до своей комнаты и лечь спать, а вместо этого приходилось выслушивать, как её выгоняют из собственного дома.
— Ты подумай хорошенько, — добавил Виктор Алексеевич. — Месяц даю на размышления. А потом уж сам буду решать, как тебя отсюда выкурить.
***
Через неделю дом превратился в какое-то подобие коммунальной квартиры. Сначала появился Серёга, якобы старый друг Виктора Алексеевича по стройке. Мужчина лет пятидесяти с отвисшим животом и щетинистой физиономией.
— Я на недельку приехал, — объявил он, похлопав Валентину по плечу. — Может, и подольше задержусь. Тут у вас хорошо, тихо, спокойно.
На следующий день приехала Людмила Петровна, подруга Галины Семёновны по старой работе.
— Ремонт у меня дома, — объяснила она, расставляя свои многочисленные баночки с кремами на туалетном столике. — Месяца на два, не меньше.
А ещё через пару дней Валентина обнаружила на кухне молодого парня лет двадцати пяти, который методично опустошал её холодильник.
— Ты кто такой?
— Игорян, — парень даже не повернулся к ней. — Племяш дяди Сергея. Дядька говорит, можно тут пожить. В общаге, понимаешь, душно летом, а тут природа, воздух.
Дом стал напоминать проходной двор. Серёга допоздна смотрел телевизор, переключая каналы и комментируя каждую передачу.
Людмила Петровна включала на полную громкость радио и подпевала старым романсам.
Игорь превратил задний двор в склад каких-то железяк и запчастей от машин.
— Мам, что происходит? — спросила Валентина однажды вечером. — Это мой дом, а не гостиница!
— Да что ты нервничаешь? Люди хорошие, по хозяйству помогают. Серёга вчера кран на кухне починил, Людмила Петровна пироги печёт.
— Людмила Петровна жрёт мои продукты и слушает музыку до трёх часов ночи! А этот Игорь превратил участок в свалку!
— Зато веселее стало, не так тоскливо.
В разговор вмешался Виктор Алексеевич, появившийся на пороге кухни с довольным видом.
— Опять концерт устраиваешь? Соседям спать не даёшь?
— Я хочу, чтобы все эти люди убрались из моего дома!
— Это мои товарищи! А дом хоть и оформлен на тебя, но проживаем тут мы все.
— Это моя собственность!
— Ну раз своя, то и содержи её полностью сама. Я с завтрашнего дня ни рубля не плачу за свет и газ. И продукты покупать перестаю. Разбирайся сама со своими счетами.
Валентина повернулась к матери, надеясь на поддержку. Но та лишь виновато развела руками.
— Доченька, ну зачем ты его сердишь? Витёк столько для нас делает. А ты всё недовольна.
***
В субботу с утра Валентина готовилась к долгожданной покупке. Полгода копила на подержанную машину, чтобы не тратить время на дорогу до работы. Всей суммы не хватало, поэтому решила взять деньги из своих сбережений на отпуск.
Они лежали в шкатулке на полке в её комнате.
Но шкатулка оказалась пустой.
Валентина перерыла всю комнату, проверила карманы курток, заглянула в каждую сумку. Двадцать пять тысяч рублей исчезли.
— Кто-то взял мои деньги!
Виктор Алексеевич лежал на диване и листал газету.
— А я тут при чём? Сама потратила и забыла.
Галина Семёновна вышла из ванной, наматывая на голову полотенце.
— Что за крик с самого утра?
— У меня украли деньги!
— Господи, Валечка, ну что ты выдумываешь? Кому здесь твои деньги нужны?
— А кому ещё? Вы же все вместе в доме живёте!
Виктор Алексеевич резко поднялся с дивана.
— Ты на что намекаешь? Думаешь, я по чужим карманам шарю? Да у меня самого денег хватает!
— Откуда у безработного деньги?
— Я пенсионер по инвалидности!
Галина Семёновна всплеснула руками и заплакала.
— Доченька, как ты можешь такое говорить? Он золотой человек, всё для нас делает. А ты его в воровстве обвиняешь!
— Деньги не могли сами исчезнуть!
— Ты же рассеянная! То ключи потеряешь, то документы. Вот и деньги куда-то засунула!
В спор вмешался Серёга, появившийся на пороге в трениках и застиранной футболке.
— А чего тут за базар?
— Валька деньги потеряла, теперь всех подряд винит, — пояснил Виктор Алексеевич.
— Во дела! А может, она нарочно всё придумала? Чтобы нас всех поссорить?
— Точно! — Виктор Алексеевич хлопнул себя по лбу. — Вот в чём дело! Сама деньги спрятала, а теперь спектакль разыгрывает!
Валентина смотрела на этих людей и понимала, что доказать что-либо невозможно. Они все объединились против неё.
— Знаете что, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — Раз я такая плохая, то завтра же все съезжаете.
— Ишь ты, какая принципиальная! А куда нам деваться?
— Не моё дело.
— Валя! — мать схватила её за руку. — Ты с ума сошла? Куда мы пойдём?
— Вы взрослые люди, сами разберётесь.
***
Поздно вечером Валентина услышала приглушённые голоса с веранды. Виктор Алексеевич и Серёга о чём-то шептались, изредка посмеиваясь.
Она подкралась к приоткрытой двери и прислушалась.
— Серёга, слушай сюда. Надо эту упрямицу окончательно достать. Она упрямая как баран, просто так не сдастся.
— А что предлагаешь?
— Давай так. Игорёк пусть ещё народу приведёт. Человек пять-шесть. Скажем, что это ненадолго, а сами растянем на месяц. Она отсюда сразу свалит.
— А Галка что скажет?
— А что она скажет? Она у меня шёлковая. Что прикажу, то и будет делать. О дочке своей особо не переживает. Так, для вида иногда заступится.
Валентина замерла.
— А если всё равно не съедет? — спросил Серёга.
— Тогда по-другому действовать будем. У меня есть один знакомый, Николаич. Он в таких делах мастер. Может и документы на дом переписать, если понадобится.
Валентина тихо отошла от двери. Вернулась в свою комнату и села на кровать.
Мать действительно изменилась до неузнаваемости. Раньше была заботливой, всегда защищала дочь. А теперь готова предать ради этого проходимца.
***
В воскресенье утром во дворе появились ещё пятеро молодых людей с рюкзаками и спальными мешками. Игорь представил их как своих однокурсников.
— Это Дима, Толик, Андрей, Паша и Костя. Ребята хорошие, только с жильём напряг. Можно палатки поставить?
— Какие палатки? — Валентина выскочила на крыльцо.
— Да ладно тебе, тёть. Мы тихие, никого не потревожим.
— Я тебе не тётя! И никаких палаток на участке не будет!
Дима, худощавый парень с длинными волосами, ухмылялся.
— А ты чего такая сердитая? Мы же не к тебе пришли, а к дяде Виктору.
— Это мой дом!
— Ну да, ну да. Виктор Алексеевич уже рассказал про ситуацию.
Валентина развернулась и пошла в дом. На кухне обнаружила Людмилу Петровну, которая жарила картошку для всей компании.
— Людмила Петровна, сколько можно? У меня продукты не бесконечные!
— Подумаешь, пару картофелин взяла. Зато какие парни симпатичные приехали!
— Мне всё равно, какие они! Пусть уезжают!
— Бессердечная ты, — Людмила Петровна помешивала картошку, не глядя на Валентину. — Студенты же, денег у них нет. А тут природа, воздух свежий.
В дом вошёл Виктор Алексеевич с довольным лицом.
— О чём спорите, дамочки?
— Твоя дочка опять всех выгоняет, — пожаловалась Людмила Петровна.
— Мы её воспитывали, обихаживали, а она...
— Ты меня не воспитывал!
— Зато сколько всего для вас сделал! Дом в порядок привёл, хозяйство наладил. А ты только и делаешь, что ворчишь да всех обвиняешь.
Галина Семёновна появилась в халате, растрёпанная после сна.
— Что опять случилось?
— Да вот дочка твоя гостей выгоняет. Некрасиво получается.
— Валечка, ну что ты? Вчера Игорь водопровод починил.
— Какой водопровод? Он там металлолом складирует!
— Ну и что, что складирует. Зато полезный мальчик, хозяйственный.
Валентина поняла, что спорить бесполезно.
— Хорошо. Раз так, то с завтрашнего дня начну брать плату за проживание. С каждого по тысяче рублей в день.
— Ого! — засмеялся Виктор Алексеевич. — Совсем оборзела! Студенты где такие деньги возьмут?
— Не моё дело. Хотят жить — пусть платят.
***
На следующий день Валентина проснулась от громкой музыки и смеха. Во дворе студенты устроили застолье, соседи уже начали жаловаться.
Она вышла на улицу.
— Выключайте музыку! Сейчас же!
— Да брось ты, — Дима покачивался в такт мелодии. — Соседи уже не спят.
— Семь утра! У людей выходной!
— Ну и что?
Валентина достала телефон, нашла номер участкового и позвонила. Тот пообещал приехать в течение часа.
Вернулась в дом, где за столом сидела вся компания и завтракала.
— Приятного аппетита, — сказала она и прошла в свою комнату.
Через полчаса во двор въехала машина участкового. Валентина вышла встречать.
— Что у вас происходит? Соседи жалуются на шум и беспорядок.
— Вот, пришли посторонние люди и не хотят уходить.
Виктор Алексеевич выскочил на крыльцо.
— Товарищ, не слушайте её! Это наши гости, родственники. Она просто нервная стала, на работе переутомилась.
— Покажите документы на дом, — попросил участковый.
Через десять минут Валентина принесла папку с документами.
— Значит, дом ваш. А эти граждане здесь на каких основаниях?
— Я их не приглашала! Они самовольно поселились!
Студенты начали собирать вещи, бурча что-то недовольное. Людмила Петровна тоже засуетилась с чемоданами.
— Товарищ, — Виктор Алексеевич не сдавался. — Я ведь с её матерью сожительствую, мы фактически супруги.
— Но дом зарегистрирован на неё. Имеет право решать, кого принимать.
Через два часа дом опустел. Остались только Виктор Алексеевич, Галина Семёновна и Серёга, который заперся в своей комнате и делал вид, что болеет.
— Ну ты и стерва, — процедил Виктор Алексеевич. — Родных людей на улицу выставила.
— Каких родных? Ты мне кто вообще?
— Твоей матери сожитель!
Галина Семёновна рыдала на кухне.
— Доченька, зачем ты так? Витёк хороший человек, заботится о нас.
— Заботится? Он меня из собственного дома выжить хочет!
— Да просто хотел, чтобы ты самостоятельной стала. А ты всё превратно поняла.
Валентина посмотрела на мать и поняла, что женщина настолько привыкла оправдывать Виктора Алексеевича, что уже не видит очевидного.
— У тебя есть выбор. Либо он съезжает, либо вы съезжаете вместе.
— Но куда мне идти? У меня нет денег на квартиру!
— Не моё дело. Ты взрослая женщина, сама решай.
Мать всхлипнула и убежала к себе. Виктор Алексеевич смотрел на Валентину с откровенной злобой.
— Думаешь, победила? Рано радуешься. У меня ещё есть козыри в запасе.
— Какие козыри?
— А вот увидишь. Я так просто не сдамся.
Он развернулся и ушёл в свою комнату. Валентина осталась одна на кухне.
В доме наконец стало тихо. Через неделю Валентина нашла свои деньги в куртке отчима и потребовала уехать. Иначе напишет на него заявление. На следующий день они съехали в квартиру матери Валентины, которую всё это время сдавали.
Экслюзивные рассказы только в нашем телеграме