Глава 2
Утро выдалось ясное, словно вчерашний дождь смыл все тревоги вместе с пылью. Анастасия Петровна проснулась, как всегда, рано. Аккуратно, стараясь не шуметь, она спустилась на кухню. Лидия наверняка еще спала — вчера она долго не могла успокоиться, то плакала, то сердилась, то пускалась в бесконечные воспоминания.
Анастасия Петровна заварила свой утренний чай и вышла с чашкой на веранду. Свежесть после грозы, запах влажной земли и цветущей сирени — все это наполняло душу покоем. «И зачем я только согласилась?» — подумала она, вспоминая вчерашний разговор с Лидией.
Ей было хорошо в этом маленьком мирке, который она создала для себя после выхода на пенсию. Никакой суеты, никаких интриг, никаких чужих проблем... И вот Лидия Павловна со своими анонимками.
— Доброе утро, Настенька, — сонный голос подруги прервал ее размышления. — Ты уже не спишь?
Лидия стояла в дверях веранды, кутаясь в старый Настин халат. Выглядела она помятой, с красными от вчерашних слез глазами, но уже не такой потерянной, как вчера.
— Привет, соня, — улыбнулась Анастасия Петровна. — Чай будешь?
— Умираю, как хочу, — Лидия опустилась в плетеное кресло и потянулась. — Я так хорошо выспалась! У тебя здесь такой воздух, такая тишина...
«Была тишина», — мысленно поправила Анастасия Петровна, но вслух сказала:
— Сейчас сделаю завтрак, а потом поговорим о твоей проблеме. Есть идеи, с чего начать?
Лидия моментально собралась, лицо ее стало серьезным.
— Я думала об этом всю дорогу. Мне кажется, нужно сначала поговорить с Маргаритой Васильевной. Она всегда была в центре всех школьных сплетен.
— Разумно, — кивнула Анастасия Петровна. — Только давай действовать аккуратно. Если она действительно причастна к письмам, не гоже ее спугнуть.
После завтрака Анастасия Петровна достала свой старый ежедневник. Профессиональная привычка все записывать никуда не делась — она по-прежнему фиксировала важные мысли, наблюдения, контакты.
— Давай сначала позвоним некоторым твоим бывшим коллегам, — предложила она, листая блокнот. — У меня остались телефоны Нины Сергеевны и Ольги, которая вела математику. Может, они что-то слышали...
Лидия скептически фыркнула:
— Они обе были в лагере моих противников. Особенно Нина. Помнишь, как она радовалась, когда заняла мой кабинет?
— Именно поэтому, — терпеливо пояснила Анастасия Петровна. — Люди, которые были против тебя, могут знать больше, чем союзники. К тому же, прошло пятнадцать лет. Все могло измениться.
Первый звонок оказался неудачным — Нина Сергеевна коротко ответила, что ничего не знает, а когда Анастасия Петровна упомянула анонимки, и вовсе бросила трубку. Зато Ольга оказалась разговорчивей.
— Настя? Боже мой, сколько лет! — воскликнула она. — Конечно, я помню Лидию Павловну. Такая история неприятная вышла... Знаешь, у нас в школе многие потом жалели, что так вышло. Особенно когда правда всплыла.
Анастасия Петровна переглянулась с Лидией, которая напряженно вслушивалась в разговор.
— Какая правда, Оля?
— Ну, про директора и его... особые отношения с некоторыми учительницами. После ухода Лидии Павловны он еще нескольких довел до увольнения. А потом его самого со скандалом сняли, ты разве не слышала? Там такое вскрылось!
Когда разговор закончился, Лидия Павловна была бледна как полотно.
— Все эти годы они думали, что у меня был роман с Михаилом Семеновичем? — прошептала она. — Господи, какая гадость!
— А разве нет? — осторожно спросила Анастасия Петровна.
— Настя! — Лидия даже подскочила от возмущения. — Как ты могла такое подумать?! Он мне в отцы годился! И потом, ты же знаешь, что у меня тогда были отношения с Сергеем...
Анастасия Петровна помнила смутно. Кажется, Лидия действительно упоминала какого-то Сергея, но подробностей она не рассказывала. Они тогда уже начали отдаляться друг от друга.
— Хорошо, — кивнула она. — Значит, это была ложь. Но кому было выгодно распространять такие слухи?
Следующие два часа они обзванивали всех, кого только могли вспомнить из бывших коллег Лидии. Картина постепенно прояснялась — после ухода Лидии Павловны в школе действительно начался настоящий террор. Директор, почувствовав безнаказанность, стал еще более деспотичным. Еще трех учительниц вынудили уйти, пока наконец кто-то не написал жалобу в вышестоящие инстанции. Проверка выявила массу нарушений, и Михаила Семеновича с позором уволили.
— Получается, я была первой жертвой, — задумчиво произнесла Лидия. — Но кто писал те анонимки? И почему сейчас они снова появились?
— Пора навестить Маргариту Васильевну, — вдруг решительно сказала Анастасия Петровна, щёлкнув блокнотом так, будто этим действием запечатывала все сомнения. — Одевайся, Лида, прогуляемся до Сосновой улицы. Вопросы сами себя не зададут.
Дорогу до дома Маргариты Васильевны они преодолели почти молча: у каждой внутри крутилась своя мысль, словно граммофонная пластинка на повторе. Дом оказался именно таким, каким его и помнили — большой, устоявшийся, с ухоженным садом: клумбы расцвели пышно и своевременно, дорожки выметены, даже кроны деревьев ровные, как строчки в тетради отличницы. Тут всё кричало о том, что хозяйка не жалеет ни времени, ни сил, ни, уж точно, денег. Дом жил, как часы, — и все вокруг будто подчинялось одному ритму.
Дверь открылась почти сразу, словно она ждала, что гостья появятся именно сейчас. Маргарита Васильевна выглядела, как и всегда, — ухоженно, собранно, чуть наигранно радостно:
— Анастасия Петровна! Какой приятный сюрприз! Заходите, заходите... — Голос её был по-настоящему тёплым, даже почти певучим, будто она с детства относилась к породе идеальных хозяек.
Но стоило её взгляду упасть на Лидию Павловну, как в уголке губ едва-едва дрогнула тень — на мгновение улыбка стала чуть менее искренней. Трудно сказать, что именно мелькнуло в этот момент — но не заметить перемену в выражении лица было невозможно.
— И вы проходите, Лидия Павловна, — чуть медленней добавила она, словно слова застряли где-то на исходе дыхания. — Давненько не виделись... Рада, что заглянули.
Гости аккуратно перешагнули порог и очутились в просторной гостиной. Здесь, кажется, всё дышало респектабельностью: мягкий свет падал на безупречные кресла, в углу мерцал хрусталь, а легкий аромат жасмина витал в воздухе. Обстановка словно подчеркивала: в этом доме знают толк и в уюте, и в хорошем вкусе. Сразу было видно, что строился он на века и для круглогодичного проживания.
Маргарита Васильевна, несмотря на свои, казалось бы, почтенные годы — что-то около семидесяти, — выглядела просто великолепно. Фигура подтянута, ни намёка на сутулость. Стрижка современная, аккуратная. Макияж — сдержанный, но продуманный до мелочей. Всё при ней, как говорится.
Она не спеша разливала свежий чай в тончайшие фарфоровые чашки — узор на них напоминал раннюю весну — и вдруг, едва уловимо склонив голову, спросила, глядя поверх очков:
— Чем обязана такому неожиданному визиту?
— Просто соседский визит, — непринужденно ответила Анастасия Петровна. — Мы с Лидой не виделись давно, решили прогуляться по поселку, заодно познакомить ее с соседями.
— Как мило, — Маргарита Васильевна улыбнулась, но глаза оставались настороженными. — Лидия Павловна, а вы тоже переехали в наши края?
— Нет, я в гостях у Насти, — Лидия нервно вертела в руках чашку. — На пару дней приехала... отдохнуть.
— И как вам наша «Рябинушка»? — Маргарита Васильевна повернулась к Анастасии Петровне. — Я так довольна, что приобрела здесь дом. После выхода на пенсию городская суета стала невыносимой.
— Полностью согласна, — кивнула Анастасия Петровна. — Кстати, я слышала, в нашей школе многое изменилось после вашего ухода.
Легкая тень пробежала по лицу Маргариты Васильевны.
— Да, были неприятные моменты. Михаил Семёнович… Вот уж кто оказался вовсе не тем, за кого его все принимали. Разочарование — мягко сказано. Обиднее всего то, что из-за его проделок пострадало столько людей. И что теперь с этим делать?
Маргарита Васильевна на секунду скользнула взглядом по Лидии Павловне — взгляд был быстрый, но внимательный. Анастасии показалось, что в этом взгляде промелькнуло нечто странное. Нет, не враждебность… скорее, что-то вроде… вины? Или ей показалось…
И вдруг, словно невзначай, будто бы между прочим, Анастасия Петровна вставила:
— А вы, кстати, знаете, что Лидия совсем недавно получила анонимное письмо? Очень уж похоже на те самые, из-за которых ей тогда пришлось уйти из школы…
Казалось, воздух в гостиной стал немного гуще. Маргарита Васильевна замерла всего на секунду — но эту паузу нельзя было не заметить. Чашка в её руках дрогнула, несколько капель чая пролились на безупречно белую скатерть.
— Какая гадость, — пробормотала она, промокая пятно салфеткой. — Кто же мог такое сделать?
— Вот и мы гадаем, — подхватила Анастасия Петровна. — Особенно странно, что в письме есть фраза, которую мог знать только кто-то из ближайшего окружения Лидии.
Это была чистой воды импровизация — никакой особенной фразы в письме не было. Но реакция Маргариты Васильевны стоила риска — она побледнела и опустила глаза.
— Какая именно фраза? — спросила она тихо.
— А вы как думаете? — Анастасия Петровна смотрела на нее в упор.
Внезапный звонок разрезал сгущающееся напряжение, будто острым ножом. Маргарита Васильевна вздрогнула — вздрагивает обычно человек, которого вырвали из глубоких и совсем не радостных раздумий. На одно короткое мгновение она показалась уязвимой, даже растерянной.
— Ох... извините, пожалуйста, — сдержанно пробормотала она, явно стараясь оправиться и вернуть себе обычное хладнокровие, — я жду доставку, должны привезти кое-что...
Не дожидаясь реакции гостей, она почти стремительно вышла в коридор, её легкие шаги растворились за углом. В гостиной повисла странная тишина — будто кто-то только что закрыл настежь распахнувшееся окно: сквозняк ушёл, но чувство, что что-то важное витает в воздухе, осталось.
Лидия Павловна схватила Настю за руку:
— Ты видела? Она явно что-то знает!
— Не торопись с выводами, — шепнула Анастасия Петровна. — Вина не всегда означает причастность.
Когда Маргарита Васильевна вернулась, она казалась более собранной и даже чуть отстраненной.
— Простите, дамы, но у меня через час важная встреча, — сказала она. — Может быть, продолжим нашу беседу в другой раз?
Возвращались они молча. Лидия была взволнована, а Анастасия Петровна погрузилась в размышления. Что-то было не так.
Поначалу — мелочь, нюанс: взгляд, слишком резкий вдох, дрогнувшая рука на фарфоровой крышке чайника. Но теперь, после короткой паузы, всё слилось в настойчивое, глухое ощущение тревоги. Маргарита Васильевна вела себя… неправильно. Что именно? Сказать сложно, но ощущение под ложечкой становилось всё беспокойнее.
И тут Лидия, будто больше не в силах носить этот груз внутри, вдруг тихо, но с отчаянной искренностью выпалила:
— Она знает, Настя! Ты же видела, как она испугалась, когда ты сказала про ту самую фразу! Узнала её. По глазам видно.
— Да, конечно, я всё видела… но, Лид, это же пока ещё ничего не доказывает, — задумчиво протянула она, словно сама с собой споря. — Она могла испугаться чего-угодно. Может, доставку перепутали, может… — Плечи Анастасии невидимо поникли. — В таких делах не бывает простых ответов. Мы можем догадываться. Но пока всё — только предположения.
Дома их ждал сюрприз — в почтовом ящике лежал конверт, адресованный Анастасии Петровне. Без марки, с напечатанным на принтере именем — точно такой же, как тот, что получила Лидия.
— О боже, — прошептала Лидия. — Теперь они взялись и за тебя!
Анастасия Петровна осторожно вскрыла конверт. Внутри был лист бумаги с коротким текстом:
«Некоторые вещи лучше оставить в прошлом. Прекратите свое расследование, иначе пожалеете. Это не ваше дело».
— Вот так поворот, — пробормотала она, показывая письмо Лидии. — Кто-то очень внимательно следит за нами. И этот кто-то явно не хочет, чтобы мы копались в прошлом.
— Настя, может, правда стоит остановиться? — Лидия Павловна вдруг сникла. — Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня.
— Ну уж нет, — Анастасия Петровна решительно сложила письмо и убрала его в карман. — Теперь это стало и моим делом. Кто-то угрожает мне в моем собственном доме — такое не прощают.
К вечеру Лидия совсем раскисла. Она то плакала, то говорила о том, что пора возвращаться в город.
Предыдущая глава 1:
Далее глава 3