Однажды курсанты первого курса Высшего военно-морского училища подводного плавания в очередной раз заступили в камбузный наряд.
Вечером кто-то вдруг обратил внимание, что посудомоечная машина, солидное сооружение размером в половину комнаты, очень нехорошо гудит и как-то не так пахнет. С утра вызвали специалистов, пришли два почти трезвых мичмана с кафедры специальной электротехники.
Мичманы посмотрели на агрегат, один сказал другому:
- Наверное, это коротыш! (Таким словом на флоте называют короткое замыкание). Машину на всякий случай остановили, дальше курсанты мыли ложки-тарелки уже вручную, а специалисты ушли совещаться.
Вернулись они перед обедом, оба были уже заметно в подпитии, но держались молодцевато. Обошли машину со всех сторон, похлопали, погладили ладонями, заглянули снизу.
- Точно, коротыш! - сказал один другому. Ушли принимать решение, что же делать дальше.
Вечером, когда специалисты появились на камбузе в третий раз, они уже, что называется, почти не вязали лыка. Поглядев на несчастный агрегат с нескрываемым теплом и нежностью во взоре, мужики решили на всякий случай включить машину.
Нажали кнопку «Пуск», после этого что-то в железном нутре машины сначала ёкнуло, а потом бабахнуло. Запахло «палёными амперчиками», потекла струйка дыма. Из агрегата в разные стороны в ужасе разбежались тараканы.
- Ну, я же говорил, что коротыш! - удовлетворённо сказал один из специалистов.
Заботливо поддерживая один другого (друг мой - третье моё плечо!), мичманы двинулись к выходу.
Крепка всё же на флоте товарищеская взаимопомощь!
Снуют и снуют
Этого замполита (назовём его Михаилом Михайловичем) экипаж любил.
В отличие от некоторых своих коллег, он не важничал. Не орал, что заместитель командира по политической части - это полномочный представитель ЦК КПСС на корабле - а значит, даже партбилет у него более красный, чем у прочих коммунистов. Не пытался он также, в отличие от некоторых других замов, выглядеть этаким «рубахой-парнем», «своим в доску» - потому что по своему характеру на самом деле был таким.
Михал Михалыч на службе не вредничал, не слишком «фанател», никого не наказывал. Выслушивал любого, кто к нему обращался. Соглашался, если говорили дело. Помогал, если надо было. А услышав от своего собеседника явную чепуху, мог по-русски послать его подальше - но никто на Михалыча не обижался, потому что делал он это беззлобно.
Во всех экипажах были нештатные киномеханики из числа матросов - специально обученные люди, допущенные к эксплуатации бывших у нас тогда на снабжении киноаппаратов «Украина». Иногда, по какой-либо причине, в нужное время киномеханика на месте не оказывалось, и тогда показ фильмов срывался. Но только не в том экипаже, где замполитом был Михал Михалыч: если там вдруг возникала такая ситуация, он сам устанавливал аппарат и крутил кино.
Если же во время сеанса вдруг возникала какая-нибудь техническая проблема, тогда зам, бывало, восклицал в свой адрес: «Сапожник!»
Юмориста и, тем более, комика он из себя не строил, но пошутить умел. Вспоминаю одно из его высказываний: «Когда, наконец, все поняли, что я дурак, глядь - а я уже капитан 2 ранга!»
Святым Михал Михалыч, конечно же, не был - в частности, любил выпить. И иногда это его здорово подводило...
Однажды наша лодка стояла в ремонте на заводе. Недалеко от нас была ошвартована другая - та, где замполитом был Михалыч. Оба корабля входили в состав дивизиона ремонтирующихся подводных лодок. Летом командование этого соединения, совместно с руководством завода, готовилось с размахом отметить очередной День Военно-морского флота - такова была добрая традиция. В частности, Михал Михалычу было поручено прочитать праздничный доклад перед работницами завода, которые были приглашены на штабную плавказарму.
Ночь перед докладом не прошла даром: Михалыч с кем-то из сослуживцев хорошо «накушался».
Начались праздничные мероприятия. Слово предоставили докладчику. Михалыч взошёл на трибуну и, посчитав какое-либо вступление излишним, сразу же начал излагать самую суть:
- На всех морях Мирового океана, на всех широтах! Наши подводные лодки третьей и тридцать третьей дивизии!! Снуют и снуют!!!
Когда он повторил эти слова в разной интерпретации четвёртый раз подряд, кто-то из присутствовавших военных решил спасти положение и дал отмашку находившемуся на «товсь» киномеханику, который вырубил свет и начал демонстрацию какой-то празднично-пропагандистской киноленты.
Докладчика уводить не стали, потому что он тут же замолчал и сел. Правда, во время фильма замполит несколько раз вспоминал, что доклад ещё не закончен, и вновь вставал. При этом на лицо и грудь Михалыча начинало проецироваться изображение, а на экране возникал его чёрный силуэт.
То и дело врываясь в киносюжет, как чёрт, выскакивающий из табакерки, докладчик вновь и вновь произносил своё: «Снуют и снуют!» - чем успешно разбавлял пафос произведения советской военной кинодокументалистики - и опять садился...
И всё-таки экипаж любил и уважал Михал Михалыча. Не сомневайтесь: было, за что.
Солдат спит - служба идёт
Мой двоюродный брат, Серёжа, служил в танковых войсках. Он рассказал, что как-то раз один солдат, выходец из Средней Азии (Серёжа назвал его Мухтаром) заставил всех не на шутку поволноваться.
Мухтар ночью где-то дежурил. Утром, когда все машины убыли на танкодром и в части, практически, не осталось людей, он решил куда-нибудь спрятаться и отоспаться. Солдаты - народ изобретательный. Мухтар додумался забраться в шахту ливневой канализации, куда с танковой стоянки во время дождя стекала вода. Лето выдалось тогда знойное, дождей давно уже не было, и под чугунной решётчатой крышкой люка было сухо и нежарко.
Мухтар спал так крепко, что не услышал приближения танковой колонны. Он проснулся лишь тогда, когда прямо над его головой раздался скрежет металла. Танковая гусеница остановилась точно на крышке люка. Когда танкисты ушли на обед, Мухтар попытался выбраться, но не тут-то было! Требуемого усилия в несколько десятков тонн он развить не сумел. В это время в части спохватились: куда-то исчез боец! И не просто солдат, а из состава суточного наряда (правда, без оружия). Это ЧП!
Организовали поиски. Отправили людей по всем местам, где только мог появиться беглец, сообщили в военную комендатуру и милицию. Ну и, конечно, у себя в части тщательно осмотрели все чердаки, подвалы и прочие укромные места. Вот только в люки заглянуть не догадались.
Мухтару надоело пребывание в добровольном заключении и он начал привлекать к себе внимание. Поздно ночью дежурный по парку услышал, что кто-то скребётся и стучит под одним из танков. Когда дежурный спросил, что это там за дух подземный, этот дух назвал свои воинское звание и фамилию, которые были в точности такими же, как у солдата, которого продолжала искать вся часть. Танк завели и отогнали с крышки люка, голодного Мухтара вытащили. После этого друзья и сослуживцы в очень доступной для понимания форме объяснили бойцу, что он был неправ.
Очень похожие события произошли на Тихоокеанском флоте. Подводная лодка проекта 667А готовилась к выходу в море. День, как и в первом случае, был тёплым и солнечным. Матроса, служившего в ракетной боевой части, послали в выгородку, расположенную в легком корпусе недалеко от ракетных шахт. Он должен был закрутить гайки-барашки на специальной горловине.
Вход в эту выгородку был только один - через лаз, расположенный на палубе. Боец выполнил команду, и тут его начало клонить в сон. Темный, укрытый от посторонних глаз закуток, свежий морской воздух, приятно нагретый солнцем металл, чувство выполненного долга - что ещё нужно молодому организму для здорового сна? Дальше события развивались, почти как в песне «Гренада»: «Отряд не заметил потери бойца и «Яблочко» песню допел до конца». В суете никто не подумал, куда подевался один из матросов и почему он не докладывает о выполнении приказания.
Лодка отошла от пирса, вот уже все швартовные команды спустились вниз, а боцмана с помощью специальных ключей задраили все лючки и лазы на лёгком корпусе. Таким образом, наш герой получил полное право воскликнуть: «Замуровали, демоны!», да вот только вряд ли кто его мог уже услышать: боцмана спускались вниз, а до мостика, где ещё оставались люди, было слишком далеко.
Помог случай. Один раздолбай - боцманёнок решил перед погружением накуриться всласть, отошёл от ограждения рубки в зону, не просматривавшуюся с мостика, и тут увидел чью-то руку, простёртую сквозь вырез в лёгком корпусе.
«Минус на минус» - получился «плюс»: одно разгильдяйство, помноженное на другое, не позволило человеку погибнуть…
Сон
Очень часто в этой жизни печальное и смешное ходят рядом...
Жил да был на белом свете адмирал. Достойный человек, уважаемый начальник, справедливый и грамотный. Пока здоровье и возраст позволяли ему плавать, ходил в море. Шли годы, адмирал перешёл на береговую должность, где продолжал всецело отдаваться военной службе - делу, которому он посвятил жизнь. Когда стало пошаливать здоровье, адмирала перевели подальше от действующего флота - назначили начальником Высшего военно-морского училища.
Именно здесь и именно тогда, когда непрерывное флотское «давай-давай!» сменилось размеренным ритмом жизни, которую теперь можно было планировать на много лет вперёд, адмирал, видимо, осознал, насколько он, в сущности, одинок. Своей семьёй он за многие годы самоотверженной службы так и не обзавёлся, а тут ему вдруг очень захотелось, пожалуй, даже уже не детей, а внуков. Появилась потребность заботиться о ком-то близком, дорогом, чувствовать, что рядом стучат благодарные родные сердца.
После перевода в Ленинград квартиры для себя адмирал не потребовал, жил на территории училища: и на службу не надо издалека добираться, и не один по пустой жилплощади шарахаешься, а всё время находишься среди людей...
Адмирала мучила хроническая бессонница, вот он и взял за правило обходить по ночам кубрики и по-отечески поправлять одеяла на спящих курсантах. Это было по-человечески понятно и даже, возможно, трогательно, да вот только выглядело со стороны весьма комично.
Идёт на цыпочках по кубрикам, залитым синим светом дежурного освещения, начальник училища, а за ним шествует вся «свита», которая, в таких случаях, полагается: дежурный по училищу, дежурный по факультету, дежурный по роте (или дневальный за дежурного). Стоит ли говорить, как эти ночные шествия раздражали и утомляли всю дежурно-вахтенную службу училища?
А прекратились они внезапно.
Однажды начальник училища поправлял одеяло на спящем первокурснике. Тот внезапно открыл глаза, увидел в призрачном лунном свете блеск лысины и адмиральских погон, внятно произнёс: «Приснится же такая х..ня!», безмятежно улыбнулся, повернулся на бок и мгновенно уснул...
Предыдущая часть:
Продолжение: