С момента, когда я снесла страницу ВК, прошло всего несколько дней, я проснулась утром и увидела сообщение в мессенджере с незнакомого номера:
17 июля 2021 года
Мя, я всё это время жалею, что снова не справился с чудовищем внутри себя. Я понял, наконец-то, что хочу жить только ради тебя. Я никак не мог поверить, что во мне есть тот, кого можно любить., теперь я верю в это. Мя...я сильно отождествил себя за последние полгода с чудовищем, но теперь понимаю, что я не только оно. Да, тьма, пришедшая со Средиземного моря, пришла для прокуратора, который струсил, а потом страдал, мечтая пройтись с Ним. Иешуа сказал, что трусость - самый большой грех. Меня как клеймом припечатало. Самый большой грех. Самый большой - значит, непростительный. Его прощают, и порой даже очень легко, но дело в том, что трус трусит принять прощение. Трусит не принять - и трусит принять; получается предательство. Я предатель и трус, я сам виноват, что мы оба страдаем. А ведь я могу освободиться от чудовища — послать его к 4ёрту и быть с тобой. Я хочу верить, что мы можем быть вместе. Сейчас иногда я делаю что-то и думаю: а могло ли бы это тебя порадовать? Я хочу быть с тобой, хочу, чтобы ты улыбалась мне, хочу научиться давать тебе что-то хорошее. Ты ещё чувствуешь меня?
- было сразу понятно, кто это написал с незнакомого номера. Чудовище и написало. Оно отлично знало, как спросить, чтобы я не смогла не ответить, оно раскинуло по всему тексту острые крючки, которые должны были воткнуться в мой ум и пробить защиту, которую я выстроила от него. Я прекрасно понимала, что он приглашает меня ещё на один круг эмоционального танца, где за притяжением непременно последует отталкивание. Но я не смогла отказать ему, я его любила и чувствовала, что должна пойти до конца, чтобы быть правой перед своей любовью. Пока не упрусь в серую глухую стену, пока ещё будет куда танцевать. Проговорив это про себя, я решила послушать, что он хочет мне предложить. Он написал:
-Поехали на дачу, познакомлю тебя со своей семьёй.
-В качестве кого? - спросила я
-В качестве моей любимой женщины, - написал М. Судя по скорости ответов, он писал не думая, находился в эйфории, как тогда, в самом начале, когда признался мне в любви осенью. Я старательно держала в голове, что за эйфорией придёт деп.рессия, что это просто начало нового цикла, но накануне я созванивалась с подругой, которая старше меня и намного умнее, так вот она посоветовала мне подождать, пока эти отношения сами себя не изживут, а для этого мне нужно перестать им сопротивляться и просто плыть по течению, пока маятник не остановится. Я подумала, что раз течение несёт меня знакомиться с семьёй М., то так тому и быть. Написала, что согласна. На неделю мы будто вернулись к самому началу: он был нежен, остроумен, внимателен, и мы играли в мяч, обсуждая новую книгу Пелевина и кучу других интересных нам вещей. Омут слов снова затягивал, и я начинала забывать, что этот человек сделал со мной и кто он такой. Волшебная паутина делала своё дело, но я уже могла стряхнуть её и вспомнить. Когда через неделю он встречал меня на вокзале, я прочно держала в голове, что передо мной паук и с ним надо быть настороже. Я спустилась со ступенек автобуса и сделала глубокий вдох, будто собралась нырять в омут: он стоял неподалёку, загорелый и заросший щетиной. У него в руках был какое-то растение в горшке.