– Знаешь что, Никита? Хватит с меня. Я больше не ломовая лошадь, чтобы тащить тебя на себе, – отрезала Лена, и в голосе звенел металл. – И под одной крышей нам больше не место. Конечная остановка. Прошу на выход. Ищи другую шею, на которую усядешься.
***
Когда-то Лена и Никита, ее старший брат, были не разлей вода. Родители, отправляя их учиться в чужой город, даже купили квартиру, чтобы облегчить детям бремя расходов.
Долгое время они делили общих друзей, общие интересы, общий мир. Но словно два ручья, бегущие рядом, со временем они выбрали разные русла. Никита после университета так и не смог поймать удачу за хвост, перебивался случайными заработками, а Лена взлетела по карьерной лестнице в компании мечты.
– И долго ты намерен так барахтаться в этом болоте? – гневно вопрошала она, застукав брата за допиванием последней капли ее кофе. – Никит, ты сидишь у меня на шее, пользуясь тем, что квартира – наша общая клетка.
– Ну и что? Это было решение родителей! – огрызался Никита. – Если в доме есть еда, мне что, мимо проходить и слюнки глотать? И от твоих жалких двух глотков кофе ты не разоришься.
– Да, но там оставалось на одну чашку! И теперь я должна проклинать тебя каждое утро, начиная день без кофе! – возмущалась Лена. – Конечно, бездельникам можно дрыхнуть до обеда. А я привыкла начинать утро с аромата свежесваренного кофе. Ты, как всегда, все превращаешь в пепел.
Но даже не бытовые неурядицы отравляли Лене жизнь. Больше всего ее терзала ядовитая болтливость брата и его болезненная любовь к неуместным шуточкам. Никита мог с легкостью, во всеуслышание, сообщить о ее небритых ногах перед свиданием или раскопать давно похороненный эпизод из детства. В юности она это терпела – брат все-таки старше. Но теперь она не собиралась краснеть и молчать в тряпочку.
Изощренность подстав Никиты набирала обороты. Теперь он не просто выбалтывал ее секреты, но и делал это с особым, садистским наслаждением.
– Ну что, носатая моя, решилась на операцию? – поддразнивал Никита сестру в кругу друзей, не упуская случая кольнуть. – Хотя, чего там, все равно ведь вырастет еще больше. Диву даюсь, в кого ты такая уродилась.
– Никита, да отвянь ты, – Лена шутливо шлепнула брата по плечу. – У меня хоть есть шанс исправить, а тебе уж точно ничего не поможет. Безнадежный случай.
– Мужчина должен быть чуть симпатичнее обезьяны, – парировал Никита с напускной важностью. – Жаль, что в нашей семье это правило распространяется на всех.
Зависть Никиты, словно ядовитый плющ, оплетала их отношения, порождая все новые обиды. Пару раз он умудрился выставить Лену в дурном свете перед парнями, к которым она испытывала нежные чувства. Со временем Лена поняла, что не стоит делиться с братом сокровенным, но Никита, словно тень, всегда был рядом, подмечая детали, запоминая обрывки фраз, чтобы потом обрушить их на нее в самый неподходящий момент.
– Что, сестренка, Лешка на свидание позвал? – громогласно вопрошал Никита в компании приятелей. – Отлично, не забудь бакенбарды сбрить. А то при свете дня ты вылитый Пушкин.
– Между прочим, легкий пушок на лице есть у всех девушек, – обиженно бормотала Лена.
– Да, но ты у нас не персик, – ухмылялся Никита. – Там уже практически борода колосится, которую ты старательно маскируешь.
На следующее утро Лену ждало горькое известие – свидание отменялось. Леша, тот самый парень, к которому она была неравнодушна, сухо сообщал, что между ними ничего не получится.
Но роковой ошибкой Лены стали разговоры о работе. Как Никита умудрился наладить контакт с ее начальницей, оставалось загадкой. Оказалось, у них были общие знакомые. Однажды вечером Лена, измученная несправедливостью, пожаловалась брату:
– Не думала, что будет так тяжело. Со мной в кабинете сидит просто исчадие ада – Регина Львовна. Она невыносима, вечно цедит слова сквозь зубы. Всю работу спихивает на меня, а сама только чаи гоняет.
– Дай ей отпор, – посоветовал Никита. – Зачем это терпеть? Может, ты преувеличиваешь?
– Конечно, преувеличиваю. Она вчера премию получила за проект, который от и до был моей идеей и воплощением, – фыркнула Лена. – А про настоящего автора даже не заикнулась. Зато эту Регину чуть ли не на руках носили.
– И что, она такая уж невыносимая? – с усмешкой спросил Никита. – Или все-таки можно потерпеть?
– Она жуткая стерва – выпалила Лена. – Выспрашивала, кто мои родители, чем занимаются. Да и вообще, она вечно чем-то недовольна, словно я ее личная прислуга, недостаточно хорошо начистившая господские туфли.
– А внешне она как? – усмехнулся Никита. – Тоже королеву из себя строит?
– Ой, это вообще песня! Там такие духи, хоть святых выноси, словно клопов морили. Я чуть кони не двину, если с ней больше пяти минут просижу. И одевается, как молодящаяся кокетка: юбки в обтяжку, блузки расстегнуты – глаз не оторвать. В общем, эта Регина явно не работать туда ходит. Но ничего, мне повышение светит, скоро буду сидеть с людьми поприличнее. Секретарша шефа по секрету рассказала.
– Круто, сеструха, карьера прет в гору? – поддел Никита. – Дай тогда, что ли, червонец до зарплаты? Я опять на дне.
– Вот как получу повышение, тогда и приходи, – отрезала Лена. – Уф, выговорилась, аж легче стало.
А через неделю разразился гром среди ясного неба. Руководитель фирмы вызвал Лену к себе. Игорь Николаевич, почти ровесник Никиты, унаследовал этот пост от отца. Лена, предвкушая повышение, вошла в кабинет с радостной улыбкой, но атмосфера там была тяжелее свинца.
– Значит, Регина Львовна вам костью в горле? – с ледяной усмешкой поинтересовался Игорь Николаевич. – Что ж, милочка, в нашем коллективе позволено все, кроме грязных интриг за спиной. Сожалею, но с сегодняшнего дня ваш контракт расторгнут. Ищите себе другое место.
– Но как же так? – опешила Лена. – Мне же обещали повышение!
– Разумеется, по рекомендации той самой ненавистной особы, которая своими удушающими ароматами пропитала каждый уголок кабинета. Верно передаю ваши слова? – уточнил Игорь Николаевич, и в голосе его зазвучала сталь. – Кстати, для вашего сведения, это моя мать.
– Регина Львовна? – Ленин голос дрогнул, словно лед под первыми лучами весеннего солнца. – Невероятно… Почему же мне никто не обмолвился?
– Небось, заспешили бы выслужиться? – в голосе Игоря Николаевича прозвучало колкое презрение. – Специалист вы, Лена, отменный. А вот человек… видать, так себе.
– Скажите, Игорь Николаевич, – в глазах Лены блеснула сталь, – вы никогда, ни разу не делились с близкими своими обидами? Не жаловались на несправедливость в дружеской беседе?
– К чему этот допрос? – раздражение начальника прорвалось наружу. – Вроде бы, все уже утрясли.
– Мне просто интересно, каким образом слова, сказанные однажды, в порыве откровенности, самому дорогому человеку, долетели до адресата? – в голосе Лены зазвучала горечь. – Да, я не отрекаюсь. У Регины Львовны действительно такой парфюм, что в нем можно задохнуться. Голова раскалывается. Может, у меня просто аллергия. И насчет проекта… Мне обидно, что она не сочла нужным упомянуть моего имени, хотя могла бы. Неужели вы сами никогда не испытывали подобного? Не делились с друзьями, с семьей?
– Все ясно, работайте, – пробурчал Игорь Николаевич, отворачиваясь. – С коллегой сами выясните, что к чему.
Лена плелась в свой отдел, словно приговоренная к каторге. Регина Львовна говорила по телефону, но, заметив Лену, прервала разговор и с упреком произнесла:
– В следующий раз, может, просто выскажешь мне все в лицо?
– Хорошо, – выдохнула Лена, и внезапно ее прорвало. Слезы хлынули потоком.
– Да ты что? Все же обошлось! – Регина Львовна бросилась к ней, пытаясь утешить. – Из-за вызова к начальству? Да Игорь нормальный мужик, разобрался, видишь, не уволил. А про проект я просто не подумала, что это для тебя настолько важно. Обычно отдел представляет и имя свое ставит начальник. А про парфюм… у меня вообще аносмия, некоторые ноты не чувствую, могу и переборщить. Удивительно, что ты первая пала жертвой моего «аромата».
– Нет, ты только представь, это же мой брат выболтал, я ведь только с ним поделилась! – рыдала Лена, голос ее дрожал от обиды. – И ведь нарочно. Ему же поперек горла, что я работу нашла, что у меня получается. А он… вечный неудачник.
– Это и правда больно, – посочувствовала Регина Львовна. – Это впервые? Или он всегда при любой возможности старается ужалить?
– Да постоянно. Игнорирует любые упреки, – проговорила Лена сквозь слезы. – Он ведь надеялся, что меня уволят, вот гад.
– Но просчитался, – усмехнулась Регина Львовна. – Не думаешь, что это прекрасный повод отплатить той же монетой?
Лена слабо улыбнулась соседке по кабинету. Кажется, буря миновала. Идея Регины Львовны показалась ей дьявольски привлекательной, и они принялись обсуждать детали мести.
Вечером Лена закатила брату грандиозный скандал, но тот лишь ухмылялся, словно упивался ее горем. Ему доставляло удовольствие видеть сестру униженной из-за его сплетен.
На следующий день Лена не вышла на работу. Никита проснулся около полудня и с удивлением обнаружил сестру дома. Он подошел к ее комнате и постучал.
– Эй, соня, вставай, ты все проспала!
– Я теперь безработная, – глухо ответила Лена, – уходи, оставь меня в покое.
– Ну чего ты, обиделась?! – возмутился Никита. – Подумаешь, я же просто пошутил. Ну смешно же получилось! Знал, что Регина Львовна – мать твоего шефа, и молчал как партизан. А ты тут ее вовсю критикуешь. Ну я и пересказал ваши разговоры в подходящий момент.
– А теперь можешь торжествовать, – отрезала Лена. – Кстати, я, наверное, уеду к родителям.
– А кто будет платить за квартиру? А продукты, стиральный порошок?! – взвился Никита. – Нет уж, дудки, давай ищи новую работу.
– Извини, братец, но тащить тебя на своей шее я больше не собираюсь, – ледяным тоном ответила Лена. – И жить вместе тоже. Приехали, выходи. Ищи себе другую дойную корову.
– Если ты уедешь, родители эту квартиру продадут! – в отчаянии завопил Никита. – Они уже говорили об этом, я слышал. И куда я тогда денусь?
– Иди к своим дружкам, которым ты так легко разбалтываешь чужие секреты, – отпарировала Лена и демонстративно захлопнула крышку чемодана.
– Ну давай я с Игорем поговорю?! – взмолился Никита. – Он тебя обратно возьмет на работу.
– А смысл? Ты все равно все испортишь, – устало ответила Лена. – От тебя вообще надо держаться подальше, и как же я раньше этого не понимала.
Никита неотрывно следил, как сестра методично складывает вещи в чемодан, и леденящий ужас сковывал его сердце. Лена, его последняя ниточка сочувствия, ускользала от него, как дым. С друзьями отношения давно обрушились под тяжестью его болтливости и вечных долгов. Последние два года он провёл в бесплодных поисках работы, утопая в болоте безделья. Правда о его финансовом крахе способна была повергнуть в шок даже самых невозмутимых.
А Лена, вырвав из цепких объятий работы неделю отпуска, хладнокровно завершала свой план мести. Она действительно поехала к родителям, истосковавшись по их теплу и заботе. Правду от них скрывать не стала,Никита уже давно был бельмом на глазу у родителей, уставших от его безответственности, и теперь они безоговорочно приняли сторону дочери в этом болезненном конфликте.
– Сын, у тебя неделя, квартиру мы выставляем на продажу, – бесчувственно прозвучал в трубке голос Сергея Петровича. – Освобождай помещение, за мебелью машину я завтра пришлю.
– Папа, но я люблю этот город! – в голосе Никиты звенело отчаяние. – Зачем продавать квартиру?
– Ты привык к тепличным условиям, жил как сыр в масле, но сказка кончилась. Учеба позади – пора самому ковать свое будущее, – отрезал Сергей Петрович, его слова звучали как приговор. – И даже не мечтай, что, вернувшись домой, ты снова усядешься на шею матери.
– Я понял! – Никита сорвался на крик, голос его захлебывался в ярости. – Это все Ленка наплела вам, да? Сама виновата, не стоило трепаться языком. Наверняка растрезвонила всем подряд. А теперь нашла крайнего!
– Разговор окончен, – сухо оборвал Сергей Петрович.
Спустя неделю Лена вернулась на работу, сняв скромную квартиру вдали от брата-скандалиста. Родители, продав старую квартиру, помогли дочери купить небольшую студию. Никита свою долю тоже получил, но увы, этих денег хватило лишь на то, чтобы расплатиться с долгами, накопившимися за два года беспечной жизни.
Никите пришлось вернуться в родной город и искать хоть какую-нибудь работу. Когда до него дошло, что это Лена преподала ему жестокий урок, он закатил бурю негодования, но было слишком поздно. Сестра и слышать о нем не желала, а родители смотрели на сына с отчуждением.
Лена все-таки добилась повышения, правда, пока только в зарплате. Она решила остаться в отделе Регины Львовны. Оказалось, без удушающего облака парфюма и экстравагантных нарядов Регина Львовна была ценным и опытным специалистом.
Лена жадно впитывала ее знания, а Регина Львовна, в свою очередь, не скрывала, что готовит себе достойную преемницу, на этот раз без сплетен и злословия за спиной.