Когда свекровь достала из сумки папку с документами и положила её на стол со словами "теперь ты будешь слушаться меня", я сначала не поняла, что происходит. Мы с Денисом только что закончили ужинать, трёхлетняя Соня играла в детской, а Галина Петровна зашла "на чашку чая". Но в её глазах не было привычной мягкости — только холодная уверенность.
— Что это? — спросила я, глядя на папку.
— Выписка из ЕГРН на твою квартиру, — свекровь открыла документ и повернула его ко мне. — Видишь? Тут указаны все собственники.
Я взяла бумаги и стала читать. В графе "правообладатели" действительно значились два имени: Семёнов Денис Александрович — 50%, Семёнова Галина Петровна — 50%. Моего имени там не было.
— Денис, — позвала я мужа, но голос дрожал. — Объясни мне, что это значит.
Муж опустил глаза и стал крутить кольцо на пальце — привычку детства, когда мама его ругала.
— Солнышко, ну это... формальность. Мы же семья, какая разница...
— Какая разница? — я почувствовала, как сердце бешено заколотилось. — Я четыре года думала, что мы покупали эту квартиру вместе! Я отдавала свою зарплату на ипотеку!
Свекровь аккуратно забрала документы обратно.
— Милая, нам нужно поговорить. Видишь ли, когда вы брали ипотеку, мой Денис был единственным заемщиком. А я выступила созаемщиком, потому что его зарплаты в сто сорок тысяч было недостаточно для банка. Мой стаж работы бухгалтером и зарплата в восемьдесят тысяч помогли получить одобрение.
Я попыталась вспомнить, как всё было четыре года назад. Тогда я работала менеджером в небольшой компании за пятьдесят тысяч, официально — только полгода. Для банка такой стаж был недостаточен.
— Но первоначальный взнос... — начала я.
— Два миллиона восемьсот тысяч, — кивнула Галина Петровна. — Это были мои накопления. Продала дачу отца, добавила свои сбережения. Денис тогда только начинал карьеру.
— Мама, зачем ты это рассказываешь? — Денис нервно встал из-за стола.
— Затем, что пора расставить всё по местам. Ксения, ты хорошая девочка, но ты забыла своё место в этой семье.
Я смотрела на них и не узнавала. Четыре года мы жили как одна семья. Галина Петровна помогала с Соней, я готовила её любимые котлеты, мы вместе выбирали мебель для квартиры. А оказывается, я была просто гостьей?
— Ты имеешь в виду историю с переездом в новую школу? — тихо спросила я.
На прошлой неделе мы поссорились из-за того, что я записала Соню в школу рядом с домом, а свекровь хотела отдать её в гимназию в другом районе. Я тогда сказала, что решение за родителями.
— Не только это, — свекровь сложила руки. — Ты меняешь расписание нашей жизни. Раньше Соня обедала в час дня, а ты перевела на два. Раньше мы смотрели новости в восемь, а ты включаешь какие-то сериалы.
— Но... это же мой дом тоже?
— Нет, Ксения. Это МОЙ дом. И Дениса, конечно. А ты здесь живёшь, потому что вышла замуж за моего сына.
Слова попали точно в цель. Я почувствовала, как рушится всё, во что верила эти годы. Обои в спальне мы выбирали вместе с Денисом. Кухонный гарнитур я заказывала сама, отложив на него три месячные зарплаты. Детскую для Сони мы обустраивали всей семьёй.
— А если мы разведёмся? — спросила я, сама не веря, что произношу эти слова.
— Тогда мы с Денисом останемся в своей квартире, — спокойно ответила свекровь. — А ты... найдёшь себе что-то другое.
Денис молчал. Он сидел и смотрел в пол, как будто происходящее его не касалось.
— Ты согласен с мамой? — спросила я его.
— Ксюш, ну зачем такие крайности? Мы же не собираемся разводиться...
— Отвечай на вопрос. Ты считаешь справедливым, что я четыре года плачу за чужую квартиру?
— Это не чужая квартира! Это наша семейная квартира!
— Но не моя, — горько улыбнулась я. — Получается, ваша.
Галина Петровна встала и начала собирать чашки со стола.
— Ксения, я не хочу ссориться. Просто прими ситуацию как есть. Мы семья, но у семьи есть иерархия. Денис — мой сын, Соня — моя внучка, квартира — моя собственность. А ты... ты жена и мать. Это почётные роли, но не главные.
— А если я захочу прописать сюда свою маму? — решила я проверить границы.
— Это исключено, — холодно ответила свекровь. — Только собственники решают, кого прописывать в квартире.
Вечером, когда Галина Петровна ушла, я долго не могла заснуть. Денис обнимал меня и шептал, что я всё неправильно поняла, что мама имела в виду другое. Но я понимала всё правильно.
На следующий день я пошла к риелтору узнать цены на аренду. Двухкомнатная квартира в нашем районе стоила от ста десяти тысяч в месяц. С учётом залога и коммунальных — около ста сорока. При моей нынешней зарплате в семьдесят пять тысяч это было невозможно.
Тогда я открыла калькулятор и посчитала, сколько денег вложила в эту квартиру за четыре года. Ипотечные платежи, ремонт, мебель, техника — получалось больше двух миллионов рублей. Все мои накопления, декретные, даже подарки родителей на день рождения — всё ушло в эту квартиру.
Квартиру, которая никогда не была моей.
Вечером я попросила Дениса поговорить серьёзно.
— Я хочу, чтобы меня внесли в документы на квартиру, — сказала я прямо.
— Ксюш, это же сложно... Нужно будет переоформлять ипотеку, платить налоги...
— Денис, я плачу за эту квартиру четыре года. Я имею право на долю в ней.
— Но мама вложила больше всех. Первоначальный взнос, помощь с платежами...
— А я? Разве я не вкладывалась?
— Вкладывалась, конечно. Но юридически...
— Юридически я никто, — закончила я за него. — Это ты хочешь сказать?
Муж обнял меня, но я отстранилась.
— Что мне делать, если ты заболеешь? Или не дай бог, умрёшь? Твоя мама имеет право выгнать меня и Соню на улицу?
— Ксения, ну что за глупости! Мама никогда...
— Она уже показала, что может. Сегодня она объяснила мне моё место. Завтра объяснит, что я должна делать. А послезавтра может решить, что нам лучше жить отдельно.
Денис замолчал. Видимо, он тоже понимал, что мама способна на такое.
На выходных пришла моя мама. Она сразу заметила, что я расстроена, и я рассказала ей всё. Мама слушала молча, а потом покачала головой.
— Дочка, а чего ты ожидала? Мужчина, который в тридцать два года не может купить квартиру без мамы, будет всю жизнь зависеть от неё.
— Но мы молодая семья! Цены на недвижимость такие...
— Молодая семья — это когда двое объединяют усилия и строят жизнь вместе. А у тебя муж с мамой строят жизнь, а ты просто присутствуешь.
Мамины слова больно резанули, но в них была правда. Все серьёзные решения Денис принимал, посоветовавшись с Галиной Петровной. Выбор квартиры, района, планировки — везде было её мнение.
В понедельник я записалась на консультацию к семейному психологу. Хотела понять, нормально ли то, что происходит в нашей семье.
— Расскажите, как обычно принимаются решения в вашей семье, — попросила психолог.
— Денис советуется с мамой, а потом говорит мне, что мы будем делать.
— А ваше мнение учитывается?
— Если оно совпадает с мнением свекрови.
— Понятно. А как распределяются домашние обязанности?
— Я готовлю, убираю, занимаюсь ребёнком. Денис работает. А свекровь... контролирует.
— Что значит "контролирует"?
— Она каждый день приходит и проверяет, что я приготовила, как убрала, во что одела Соню. Если что-то не так — указывает мне.
— В вашем доме?
— В их доме, как оказалось.
Психолог помолчала, делая записи.
— Ксения, вы живёте в созависимых отношениях. Ваш муж эмоционально не отделился от матери, и вас включили в эту систему на позиции младшего звена.
— А что я могу сделать?
— Либо принять такое положение, либо менять его. Но изменения потребуют от вас большой смелости.
Вечером я попыталась ещё раз поговорить с Денисом.
— Я записалась к юристу, — сказала я. — Хочу узнать свои права на компенсацию вложенных в квартиру денег.
— Зачем тебе юрист?
— Потому что я четыре года вкладывала деньги в недвижимость, думая, что это наш общий дом. А оказалось, что я просто платила аренду твоей маме.
— Ксения, ты драматизируешь...
— Тогда внеси меня в документы на квартиру.
— Это сложно...
— Или выдели мне долю, соответствующую моим вложениям.
— Это невозможно без согласия мамы.
— Тогда я пойду к юристу и выясню, можно ли взыскать с вас компенсацию через суд.
Денис побледнел.
— Ты хочешь подать на нас в суд?
— Я хочу защитить свои права и права нашей дочери. Потому что, как выяснилось, у нас с Соней в этом доме нет никаких прав.
На следующий день Галина Петровна пришла рано утром, когда Денис уже ушёл на работу.
— Я слышала, ты собираешься к юристу, — сказала она, даже не поздоровавшись.
— Да, собираюсь.
— И что ты планируешь ему рассказать?
— Что четыре года платила за квартиру, которая мне не принадлежит.
— Ты платила за проживание в хорошей квартире в хорошем районе. Это называется аренда.
— Но мне никто не говорил, что это аренда!
— А что ты думала? Что тебе подарят половину квартиры за красивые глаза?
Я посмотрела на свекровь и вдруг поняла: она всегда считала меня временной. Даже когда помогала с ребёнком, даже когда мы вместе готовили праздничные ужины — она видела во мне жену сына, которая может уйти в любой момент.
— Галина Петровна, а если бы я знала об этом с самого начала?
— То что?
— То, возможно, приняла бы другое решение.
— Какое например?
— Не выходить замуж за человека, который не может обеспечить семью самостоятельно.
Свекровь нахмурилась.
— Мой сын обеспечивает семью!
— Ваш сын живёт в квартире мамы и принимает решения с маминого разрешения. В тридцать два года.
— Зато он не бросил мать, как некоторые.
— Он не построил собственную семью, в отличие от некоторых.
Мы смотрели друг на друга, и я впервые не отводила глаз первой.
— Что ты хочешь? — спросила Галина Петровна.
— Либо долю в квартире, соответствующую моим вложениям. Либо компенсацию за четыре года платежей.
— А если мы откажемся?
— Тогда я заберу Соню и съеду. И вы с Денисом будете выплачивать ипотеку сами.
— Соня останется с отцом.
— Ребёнку три года, суд оставит её с матерью. Особенно если у матери будет отдельное жильё.
— Где ты возьмёшь деньги на квартиру?
— Продам машину, попрошу родителей помочь с первоначальным взносом. Займу у подруг. Найду способ.
Свекровь помолчала.
— И что потом? Будешь мстить нам, не давать видеться с внучкой?
— Нет. Но строить отношения буду на равных. Не как зависимая родственница, а как мать ребёнка, у которой есть своё жильё и своё мнение.
Когда вечером вернулся Денис, Галина Петровна уже рассказала ему о нашем разговоре.
— Ксюш, ну зачем так радикально? — он обнял меня. — Давай найдём компромисс.
— Какой?
— Мы можем переоформить квартиру. Сделать доли: мама — тридцать процентов, я — сорок, ты — тридцать. Справедливо ведь?
Я подумала. Это было больше, чем я ожидала.
— А как же твоя мама? Она согласна?
— Она понимает, что семья важнее гордости.
— И я смогу прописать сюда свою маму, если что-то случится?
— Сможешь. Ты будешь полноправной собственницей.
Я посмотрела на мужа. В его глазах была мольба, но также и понимание, что по-старому уже не будет.
— Хорошо, — сказала я. — Но с одним условием.
— Каким?
— Никто больше не говорит мне, что я должна слушаться. Ни ты, ни твоя мама. Я жена, а не служанка.
Через две недели мы втроём сидели у нотариуса и переоформляли документы. Галина Петровна выглядела недовольной, но молчала. Денис нервничал и всё время оглядывался на маму.
А я впервые за четыре года чувствовала себя полноправным членом семьи.
Вечером, рассматривая свежую выписку из ЕГРН с моим именем, я подумала: иногда нужно быть готовой потерять всё, чтобы получить то, что тебе принадлежит по праву.
А как бы вы поступили в такой ситуации? Стали бы добиваться своих прав или смирились бы с ролью "младшей в семье"? Пишите в комментариях — мне очень интересно ваше мнение!