― Не понял, ― Андрей стоял на пороге в куртке и уже держался за ручку входной двери, когда вопрос возлюбленной вынудил его остановиться. ― Какие пятнадцать тысяч?
― Обычные. Пятнадцать тысяч рублей на новую ванну, ― Кристина стояла, скрестив руки на груди, и смотрела с напускным спокойствием.
― А что со старой не так?
― Не прикидывайся. С тех пор как твоя мама стала жить с нами, у нас одни убытки. Я терпела испорченные кастрюли, в которых она варила свои зелья, стерпела столешницу, где она нарезала ингредиенты для них, и теперь ее не отмыть. Стерпела вонь от ее благовоний. Но ванна — это уже перебор. Я не знаю, что она там делает, но купаться в ней невозможно.
― Ты, как всегда, преувеличиваешь!
― Я преувеличиваю? Знаешь, если тебе достаточно встать в ванну ногами и под душем помыть критично важные места, то мне порою хочется набрать в нее воды и полежать. А теперь это невозможно! Вся вода красится в непонятный цвет и воняет!
― Ну может помыть надо? ― и тут же Андрей понял, какую ошибку допустил, ступив на скользкий путь указывания женщине на ее бесхозяйственность.
― Вот вечером и будете вдвоем с мамой отмывать, а я у Ленки переночую! ― вспыхнула Кристина и ушла в комнату.
Андрей потоптался на пороге, посмотрел на часы. Хотел пойти за любимой, но понимал, что если еще немного задержится, то опоздает на собеседование. А работа для него была крайне важна.
― Ладно! Вечером поговорим, ― пробурчал он себе под нос. ― Будет работа, ― будет тебе и ванна, и кофа, и какава с чаем…
И вышел за дверь.
* * *
Причина утреннего конфликта была банальна и распространена среди молодых семей. Мать жениха.
Кристина и Андрей жили вместе чуть больше года. Он приехал в большой город за образованием и карьерным ростом, совсем недавно получил диплом. Кристина чуть старше его, коренная жительница мегаполиса, окончила ВУЗ год назад и работала в небольшой компании с достойной зарплатой. Квартира, где они жили, принадлежала ей. Родители подарили, а сами уехали на другой конец страны. Когда Андрей окончил учебу, принялся за поиск работы, но пока получалось не очень.
Жили молодые, как говорится, не тужили. Случались бытовые ссоры, на почве ревности, недопонимания и прочее, но сейчас причина была иной: мама Андрея ― Татьяна Игоревна. Банальная причина. В отличие от самой женщины.
Татьяна Игоревна, пятьдесят один год, блондинка, разведена имеет сына. Характер стойкий, нордический, волевой. В последние пять лет увлеклась духовными практиками, занятием спортом и гомеопатией. Примерно так звучало бы досье на Татьяну Игоревну, если бы его составляли официальные органы. Кристина, разумеется, добавила бы в него пару крепких словосочетаний.
Месяц назад Андрей огорошил ее:
― Мама хочет приехать, ― как-то неуверенно произнес он.
― Ну пусть приезжает, ― Кристина была спокойна.
Она уже была знакома с Татьяной Игоревной, свекровь даже приезжала к ним на пару дней. Пару так себе дней. Дамы, что называется, не сошлись характерами. Да вдобавок категоричность потенциальной свекрови в отношении работы ее сына внесла дополнительный разлад.
Помыкавшись в поиске работы по специальности, Андрей не нашел никаких достойных, в зарплатном плане, вариантов. Так как молодые люди всерьез задумывались о свадьбе и о покупке авто, Андрей был готов пойти хоть в курьеры, хоть в продавцы. Но Татьяна Игоревна высказалась в духе: «Не для того я не спала ночами, работала, не покладая рук, чтобы мой сын, получив образование, бегал с термосумкой по городу!»
Сказать по правде, если в реальность бессонных ночей еще можно было поверить, то в плане «не покладая рук» Татьяна Игоревна откровенно лгала. Всю жизнь она прожила за счет состоятельного мужа, теперь уже бывшего. Сейчас он нашел себе новую любовь, подал на развод, но, как честный человек, взял на себя обязательства по содержанию сына и бывшей жены. И укатил жить заграницу.
Оставшись одна, Татьяна Игоревна сперва впала в депрессию, затем ударилась в воспитание сына. Когда Андрюша окончил школу ― отец стал звать его к себе. Но у Андрея осталась к нему обида. В конце концов ему было уже двенадцать лет, когда семья распалась, и весь спектр связанных с этим расстройств и невзгод он испытал полноценно. Он выбрал ВУЗ и поступил туда сам, без денег и связей. Учился неплохо. А вот мама ― оставшись одна, не могла найти себе места, а потому начала строить свою новую жизнь. Сперва, по совету подруги, пошла в фитнес клуб, затем увлеклась диетами. После стала посещать какие-то семинары, курсы йоги и прочее-прочее.
Учитывая все это, стойкая Кристина отнеслась к приезду будущей свекрови спокойно, хоть и без энтузиазма.
― Пусть приезжает, ― повторила, видя смятение в глазах Андрея.
― Нет, ты не поняла. Она решила переехать. И собирается продавать квартиру, ну а пока будет искать варианты ― хочет пожить у нас.
В мозгах Кристины пронеслась целая кавалькада мыслей. От «Все будет мирно, может, даже подружимся», до «Куда прятать тело?». Но это в мозгах, губы же произнесли:
― Ну надо, значит надо, ― спокойным, насколько возможно, тоном.
― Ладно, ― робко ответил Андрей, не ожидавший такого буддистского спокойствия.
С этого «ладно» все и началось.
Через неделю Татьяна Игоревна уже обживала предложенный ей в качестве временного пристанища диван. Но уже спустя пару дней у Кристины сформировалось стойкой убеждение, что «временно» здесь она.
Кристина чувствовала себя в собственной квартире как в гостях. Татьяна Игоревна захватила кухню, и ладно бы она, как сердобольная мамочка, готовила первое, второе и компот ― это еще полбеды. Но она облюбовала плиту, стол, буфет и прочее под нужды домашней лаборатории. Смузи, коктейли, отвары, добавки и черт еще знает что. Все это оставляло следы на всей утвари, загромождало пространство и к тому же пахло… специфично.
Впрочем, благовония, которыми Татьяна Игоревна щедро окуривала комнаты, пахли еще хуже. В квартире появились коврики для йоги и приспособления для занятий. А также режим. Нет, Кристина и Андрей не были лежебоками, но все же подъем в пять и отбой в девять не входил в их планы. Андрей быстро адаптировался, не желая расстраивать мать, а вот Кристина сопротивлялась и страдала. К слову сказать, режим был нацелен лишь на одно ― утром у Татьяны Игоревны была пробежка. В дневном же сне после «утомительных» занятий она себе не отказывала.
Но последней каплей стала ванна. Татьяна Игоревна и так стала занимать ее на целые часы, а вдобавок несколько дней назад принесла откуда-то упаковку банок гималайской морской соли. Чудодейственное средство омолаживало, укрепляло, тонизировало и приводило в норму все тело! Особенно у тех людей, кто не задавался вопросом «откуда в Гималаях море».
Поначалу Кристина терпела, но когда это чудо природы стало въедаться в эмаль и окрашивать воду, даря ей непревзойденные цвет и аромат ― начала потихоньку жаловаться Андрею. Тот успокаивал, выслушивал, сочувствовал, но активных действий не предпринимал.
Еще Кристине казалось, что Татьяна Игоревна не так уж активно занята поиском жилья. Более того она серьезно начала думать о том, что это ее хотят вытеснить с законной жилплощади.
Отдельным сосудом с маслом, из которого Татьяна Игоревна обильно поливала возникающие конфликты, было ее нежелание, чтобы Андрей шел работать «куда попало». Только по специальности, только хорошее место, только достойная зарплата. Беда в том, что при выборе специальности Андрей руководствовался лишь собственными желаниями, а, как выяснилось после, дипломированные дизайнеры без опыта работы не разлетаются на рынке труда как горячие пирожки.
Вот такая история.
Вечером после работы Кристина не пошла домой. Выполняя обещание, она направилась к подруге и коллеге Елене. Там она излила душу и влила в себя полбутылки вина.
Андрей же после неудачного собеседования не находил себе места. Он метался по квартире, звонил возлюбленной, но лишь убедился в ее намерении не ночевать дома. И только Татьяна Игоревна, как всегда, посидела в позе лотоса, пару часов полежала в ванной и спокойно отошла ко сну. Перед этим, правда, уточнив у сына причину отсутствия Кристины.
― Поругались, ― лаконично ответил он. ― У подруги заночует.
Татьяна Игоревна только прыснула. Сердечные перипетии молодых никак не отразились на состоянии ее сна или режиме тренировок и духовных практик.
Следующее утро ― суббота ― принесло каждому свое. Кристине ― легкое похмелье, Андрею ― приступ депрессии. А Татьяне Игоревне удовольствие от солнечных лучей и свежего воздуха во время пробежки.
Кристина вернулась домой к обеду, приведя себя в порядок. Андрей с мамой пили чай. Или настой. Или еще какое-то зелье из ее ведьмовской книги ― Кристина не разбиралась. Сухо поздоровавшись, она отправилась в комнату.
― Кристин, подожди, ― кинулся следом Андрей. ― Давай поговорим.
― О чем? О покупке новой ванны? Или новой кухне? Или о покупке квартиры твоей мамой? Ты нашел работу, Андрей?
Череда вопросов сбила парня с толку и напрочь разбила планы на разговор. Добрую половину ночи планировал!
― Обо всем, ― ответил он неуверенно.
― Ах, обо всем. Ну, давай по порядку. Я не хочу купаться в корыте. Как решим эту проблему?
― Я… Я не знаю. Но послушай, я устроюсь на работу, и купим новую ванну. Хочешь, я сейчас кредит возьму?
― А платить ты его чем собираешься? Работы нет! От помощи отца ты отказался.
Андрей действительно сразу после окончания ВУЗа перестал брать деньги от отца. Внутренняя обида и желание добиться всего самостоятельно, вроде бы мужской поступок… Вот только с шеи папы он пересел на шею Кристины.
― Значит, брать деньги у отца ему совесть не позволяет, а у меня ― пожалуйста? Да я ведь никогда не попрекала тебя этим. Ждала пока ты найдешь нормальную работу. Но сейчас еще и маму твою терпеть! ― обычно спокойная Кристина очевидно нервничал. Возможно, сказывалось недавнее похмелье.
― Во-первых, милая моя, лезть в чужую семью неприлично, а во-вторых, я не для того… ― Татьяна Игоревна не вошла, а вплыла в комнату и хотела продолжить свою традиционную речь о бессонных ночах и «непокладании» рук.
― Вот именно! ― не дала ей перейти в наступление Кристина. ― Лезть в чужую семью неприлично, а вы лезете, лезете постоянно! Вы сделали из Андрея настоящего «маменькиного сынка». Он шагу не может ступить без вашего разрешения. Но я терпела это. С этой чёртовой работой вы тоже не даете покоя. Он бы давно устроился хоть куда-нибудь, но ведь вы не позволяете. Он же ваш сын, ваша кровь! Приехали, развели здесь фитнес-клуб, провоняли всю квартиру, а теперь еще и загубили мою ванну!
Она выдохлась. Села на кровать и заплакала.
― Какую ванну? ― удивилась Татьяна Игоревна. Стало ясно, что она слышала лишь часть разговора и была уверена, что Кристина и Андрей поругались из-за отсутствия у него работы.
― Не сыпьте свою соль в мою ванну! ― выкрикнула сквозь слезы Кристина.
Повисла тишина, прерываемая всхлипами. Андрей стоял опешивши.
― Выйди! ― строго обратилась к нему мать.
― Что?
― Выйди и закрой дверь!
Андрей послушался. Татьяна Игоревна присела на кровать рядом с Кристиной.
― Кристиночка, солнышко, ― начала вкрадчиво, ― у каждого человека есть свой мир. Маленький. Состоящий из того, что ему дорого и интересно. Моим миром долгое время был Андрюшкин отец. Потом в него добавился сам Андрейка. А когда муж ушел, мой сын стал единственным элементом этого мира. Да, из желания отомстить, из-за женской вредности я не отказалась от помощи бывшего, хотя гордость просила о другом. Когда Андрей уехал учиться, мой мир опустел. Я стала строить новый. Искать интересы, хобби. Я ведь действительно во все это верю. Да, наверное, половина из того, что я делаю, абсолютно бесполезная ерунда, но мне нравится. Пусть я глупая женщина, но я стараюсь найти свое счастье, собрать свой мирок.
Всхлипывания Кристины постепенно стихали.
― У тебя есть свой мир. Работа, дом, подруги, Андрей и даже эта чертова ванна. Я виновата, виновата в том, что влезла в твой мир. Но это из-за того, что часть его когда-то была в моем! Понимаешь?
Кристина кивнула.
― Когда Андрюшка сказал, что пойдёт работать курьером, я ужаснулась. Потому что в моем мире он приезжал ко мне в гости на белой иномарке с женой и детьми и за обедом рассказывал, как дела в его собственной фирме. Я хотела быть к нему ближе и решилась на переезд, я ведь действительно ищу квартиру, но когда начала жить с сыном под одной крышей, то как-то, видимо… расслабилась что ли. Вспомнила былое. Свой старый мир! А тут еще эта ванна. Прости меня
Кристина подняла голову и посмотрела на будущую свекровь. В ее глазах она увидела искренность.
― Случилось страшное, ― усмехнулась Татьяна Игоревна, ― наши миры пересеклись, столкнулись! И я, в силу возраста, проявила напор и авторитарность, а должна была проявить мудрость.
Андрей сидел на кухне и слышал монотонный голос матери. Слов не разбирал, но считал, что та отчитывает Кристину. Когда все стихло, он подождал с минуту и отправился в комнату. На кровати сидела Татьяна Игоревна и улыбалась, а Кристина положив голову ей на колени, вытирала последние слезы.
― Все нормально? ― тихо спросил Андрей.
― Все отлично, ― встрепенулась Татьяна Игоревна, вслед за ней подскочила Кристина. ― Правда ведь, девочка?
― Да, ― улыбнулась Кристина.
― Ну вот и хорошо. А раз все хорошо, то я в зал, Кристиночка пусть отдыхает, а ты пропылесось, ― обратилась она к Андрею.
― А ванна? ― робко спросил Андрей.
― А что ванна? Я куплю новую, а ты мне с первой зарплаты вернешь.
― С какой зарплаты?
― Со своей, разумеется. Я читала, что курьеры неплохо зарабатывают, ― Татьяна Игоревна рассмеялась, вслед за ней расхохоталась Кристина. ― Вот в понедельник и пойдешь устраиваться.
В понедельник Андрей отправился в курьерскую службу трудоустраиваться. Все получилось неплохо. Через неделю Татьяна Игоревна купила квартиру и съехала от ребят, предварительно подарив им новую ванну и оплатив все работы по установке. Свой образ жизни она не сменила, поэтому, когда сын с будущей снохой приезжали к ней в гости, им все также приходилось вдыхать непередаваемый аромат благовоний.
Курьером Андрей проработал недолго. Бывший однокурсник подключил его к своему проекту, и ребята очень быстро стали набирать обороты. Еще через полгода Кристина и Андрей поженились. На свадьбе Татьяна Игоревна в качестве подарка преподнесла им набор ароматической соли для ванн и при этом лукаво улыбнулась. Когда спустя два года у пары родился сын, свекровь резко изменила свою жизнь. Фитнесу, йоге и медитации она предпочла сидение с малышом. Как говорила она сама: «Теперь он мой мир!»
А Кристина, когда глядела на сына, часто представляла его взрослым, строящим свою жизнь, отношения и семью. И мысленно говорила себе, что она сделает все, чтобы ее мир никогда не столкнулся с его новым! И ей никогда не довелось сыпать соль ни на ванну, ни на рану.
Автор: Филипп Варков
---
ЖИВИ И РАДУЙСЯ
Дарья бродила по огромному магазину. В нем, как в лабиринте, легко можно было заблудиться – хитроумные маркетологи специально устроили все так, чтобы покупатели не смогли выбраться из плена товарного изобилия, угодливо разложенного на витринах.
- Все, что угодно для души! Чего изволите? Фруктов? Пожалуйста!
В плетеных корзинах (чтобы аппетитнее смотрелось) россыпью драгоценных великанских гранатов красуется спелая черешня. Так и просится в рот. В тонкой пушистой кожице, на ощупь напоминающей щечку невинного младенца, искусно, нарядным бочком обращенные к покупателю, так и манят к себе восхитительные персики. Груши радуют многообразием сортов. Экзотические бананы от зеленых до ярко-желтых, на любой вкус, соседствуют с красивыми, густо-красными, почти бордовыми яблоками. Гроздья винограда, прозрачного, медового, вальяжно свисают из искусно сделанных ящичков, призывая зевак: купите, купите, ну купите же нас!
Дарья полюбовалась налитыми южным, сладким соком, ягодами. Отошла. Проползла мимо холодильников, где за чисто протертыми стеклами тесно друг к другу стояли бутылки, бутылочки, баночки и коробочки с молочной продукцией. Молоко, йогурты, сметана, творог – десятки наименований, сразу и не разобраться, где что.
Можно было бы купить банку зерненного творога в сливках, бухнуть в него пару ложек вишневого варенья и с наслаждением съесть. Можно и сырка взять, козьего, например. Говорят, полезный. Или коктейля молочного со вкусом пломбира – раньше в городском кафе «Буратино» Дарья частенько такой сыну покупала. А теперь, гляди-ка, бери бутылку готового, да пей, сколько хочешь, и в очереди стоять не надо.
При мысли о Саше, сыне, сердце Дарьи тоскливо сжалось. Как давно это было: Сашке восемь лет, они сидят за столиком кафе и смеются. Сашка потягивает через трубочку коктейль, и трубочка, елозя по почти пустому донышку стакана, издает хрюкающие звуки. За Сашку делается даже неловко, но тот не замечает маминого смущения и заливисто хохочет. Где теперь Дарьин Сашенька? Нет его на свете. Его нет, и кафе «Буратино» тоже нет – в небольшом павильоне на Вокзальной улице теперь расположен модный суши-бар. Что это за суши-бар, Дарья не имеет никакого понятия – она пробегает мимо, стараясь даже не глядеть на витрину.
Около продолговатых ящиков с замороженными полуфабрикатами какая-то пара застряла:
- Да возьми ты сразу в упаковке. В них льда меньше! – говорит женщина средних лет, коротко стриженная, в смешных парусиновых штанах.
Но ее супруг не слушает: специальным совочком ссыпает в пакет красных, похожих на российскую медведку, то ли жуков, то ли раков неаппетитного, диковинного вида.
Мужчина – ровесник Саши. Он совсем не похож на сына Дарьи: Саша был высок и жилист, а этот, наоборот, коренаст и грузен. У Саши темные волосы и карие глаза, а у мужчины светлый ежик на круглой крепкой голове и глаза светлые. Разве что улыбка одинаково открытая и добрая. Дарья не удержалась:
- А что это такое вы сейчас берете?
Женщина ответила:
- Креветки. – Она взглянула на Дарью, и поспешно добавила: - Но они вам не понравятся.
- Почему?
- Ну… вы раков пробовали? – мужчина вмешался в разговор, - так они раков напоминают. Сваришь с укропчиком и трескаешь под пивко.
Дарья улыбнулась и призналась, что никогда не пробовала раков.
- Да ладно, уж любой парень наловит! – сказал мужчина.
- Да у нас в семье не было мужиков-то, одни девки. Отца убило на войне. Остались мама да нас трое. Какие там раки. Нет. Не пробовала.
В глазах незнакомого мужчины плеснулся жалостливый, понимающий интерес. И этот его интерес вдруг толкнул Дарью к нему ближе. Будто открылась запертая дверь, и кто-то ее ласково позвал внутрь, из морозной, стылой нежити в тепло уютного дома.
Плотину, тщательно сдерживаемую стеной долгого молчания, наконец прорвало. Дарья заговорила. Она рассказала незнакомцу про похороны мужа год назад, про то, как сын ушел вслед за отцом через три месяца. Про то, как она осталась совсем одна, и даже невестка не приехала, и внучка, наверное, не знает, жива бабка или нет. И что ей сегодня день рождения, и она решила купить что-нибудь вкусненькое, но не знает, что. Ничего совсем не хочется. И что ей исполнилось восемьдесят семь лет, и родом она из деревни Дыми, и там, в деревне Дыми, она видела, как немецкие летчики стреляли по домам, а мама отгоняла ее от окна… И что ей так не хватает Сашеньки, а он совсем ей не снится, Колька, паразит, каждую ночь ее бранит, поедом ест, а Саша так и не приходит…
Только бы не ушла эта пара, только бы выслушала ее. Она так давно ни с кем не разговаривала…
. . . дочитать >>