- Я? Вам? – переспрашиваю я.
- Савельева, не испытывай моё терпение, а то я подумаю, что зря даю тебе этот шанс! – прикрикнул он на меня.
Я сейчас прекрасно понимаю, что веду себя глупо. Но уж слишком быстро всё происходит. Но после его слов, я тут же беру себя в руки.
- Что с пациенткой? – спрашиваю я, выбегая из ординаторской вместе с коллегами.
- Внутренне кровотечение. – Объясняет Евгений Александрович. – Счёт идёт на минуты. Сейчас сначала вместе с Ириной Николаевной извлечём ребёнка, а потом мы с вами, Валерия Николаевна, будем заниматься матерью.
- Всё поняла. – Отвечаю я, когда мы уже готовимся к операции.
Да, пациентка действительно досталась нам тяжёлая. Не буду вдаваться в подробности, но нам с великим трудом удалось её вытащить. Но надо отдать должное Селиванову, за время операции он ни разу не засомневался в моих действиях. Напротив, мы так слаженно с ним действовали, что казалось, работаем вместе уже ни один год.
- Да-а, - протянул Сухарь, - удивили вы меня, Валерия Николаевна. – Налив в чашку крепкий кофе, мужчина устало опустился на диван.
- Чем именно? - не поняла я.
- Да всем. – Коротко ответил он. – Но замечу, приятно удивили. Никогда бы не подумал, что вы так виртуозно работаете скальпелем. – Сделал он мне комплимент.
- Я прошла ваше испытание? – тут же поинтересовалась я, чтобы понять свою дальнейшую судьбу.
- Думаю да. – Немного помолчав, ответил он. – Хотя следует за вами ещё понаблюдать. – Уточнил он. – Я вот только одного не могу понять, если вы такой хороший доктор, пусть и молодой. Почему ваш отец дал вам такую характеристику? Не поделитесь мыслями? – задел он больные струны моей души.
- Не знаю. – Отмахнулась я, выливать на него всё то, что произошло в моей жизни, я не хотела.
- Ну не хотите говорить, как хотите. – Не стал настаивать он. – Значит, сам разберусь. – Он поставил чашку на столик. – Только что же вы под крылом папочки не остались? Там у вас было всё, дом, работа, семья, покровительство. – Перечислил он, казалось бы, очевидные блага. – А как ваш муж отреагировал на ваш отъезд? Или он тоже сюда работать приедет? – не скрывая сарказма, спросил он.
- Чего вы от меня хотите? – прямо спросила я. – Откровенного разговора? Так его не будет! Мы с вами коллеги, не более. И моя личная жизнь вас не касается.
- Да сдались вы мне. – Фыркнул Селиванов.
- Тогда что вам от меня нужно? – не поняла я. – Хотите приглядываться ко мне, приглядывайтесь, ваше право. Только избавьте меня от ваших подозрений. Я не знаю, кто и когда вас обидел, но я тут не, причём и не обязана расплачиваться за чьи-то грехи.
- Хочешь знать, кто меня обидел? – он резко вскочил с дивана. - Да тут дело даже не во мне! – а затем ненадолго замолчал. – Просто несколько лет назад один вот такой же папенькин сыночек, решил в доктора поиграть. Только ценой его игры стала чужая жизнь. У человека ничего особо серьёзного не было, банальная операция была, а он умер на операционном столе. Я уже молчу о том, что отвечать за это должен был другой человек. – Приоткрыл он мне завесу своей тайны. – Так вот эта игра и беспечность забрала жизнь у одного человека, а жизнь другого человека разрушила. Именно поэтому я не доверяю таким людям как вы. – Вновь всё свёл ко мне Сухарь.
- Послушайте меня, Евгений Александрович. – Устав от его постоянного подозрения, обратилась к нему я. – В эту клинику я попала не пожеланию моего отца, а по рекомендации профессора Лесневского. А была бы воля моего папы, он бы меня сюда точно не отпустил.
- Посмотрим. – Вздохнул он, а затем вышел из ординаторской.
Вот право Сухарь он и есть Сухарь. Нет, я, конечно, понимаю, что по вине какого-то выскочки Селиванов чуть не загремел за решётку. Но это же ему не даёт право на всех смотреть через призму прошлых неудач.
А хотя, что я говорю?! Я сама теперь никому не верю. Так что тут мы с Сухарём похожи. Но сподвижки всё же есть. С той самой совместной операции Селиванов стал на меня смотреть совсем по-другому. Он посадил меня на приём, плюс постоянно брал с собой в операционную. Пусть пока и ассистенткой, но всё же. И я не теряла надежды, что когда-нибудь, Сухарь меня и в самостоятельное плавание пустит.
Потому что после любой операции он меня хвалил и повторял, что сильно во мне ошибался. Но едва проходило время, он снова показывал ко мне дикое недовольство и неприязнь. Мне даже порой казалось, что он меня дико ненавидит и терпит лишь потому, что нам нужно вместе работать.
Так что после каждого пряника от Сухаря, тут же следовал кнут. И я, если честно, искренне не понимала его отношения ко мне.
Мне иногда даже казалось, что он понял, что ошибся во мне, как в профессионале, но лично меня он просто ненавидел.
Я не раз пыталась выяснить хоть что-то у Ирины, всё-таки она его знает не первый год. Но она лишь пожимала плечами, и повторяла лишь одно, что Селиванов не тот человек, который будет кого-то ненавидеть просто так. Что он очень добрый и открытый.
И у меня вновь возникло чувство, что мы говорим о разных людях. Потому что мне такая сторона Сухаря не известна.
И если честно, мне так надоели эти эмоциональные качели, что я однажды решила серьёзно поговорить с Селивановым на эту тему.
Ординаторская была не то место, где можно вести серьёзные разговоры, поэтому я в очередной раз, подловила его в кабинете.
- Входите! – крикнул он, когда я настойчиво и громко постучала в дверь.
- Евгений Александрович, можно? – спросила я, слегка приоткрыв дверь.
- Да. – Сухо ответил он, вновь уткнувшись в бумаги.
- Мне нужно с вами поговорить. – Начала я, войдя в кабинет и закрыв за собой дверь.
- Что-то я не помню, что я вас вызывал. – Он отложил бумаги и скрестил руки на груди, стреляя при этом в меня не добрым взглядом.
- Это поличному. – Уточнила я.
- О, как, - усмехнулся он, - у нас с вами уже и личные темы появились.
- Евгений Александрович, прекратите паясничать, вы прекрасно понимаете, о чём я. – одёрнула я его, потому что разговаривать в таком тоне я не хотела.
- Нет, не понимаю. – Ответил он.
- Это касается вашего отношения ко мне. – Объяснила я.
- А что? Что-то не так? – Селиванов вновь сделал вид, что не понял меня.
- За что вы меня ненавидите? – прямо спросила я, уже порядком устав ходить вокруг да около.
- Вам так кажется. – Пронзив меня суровым взглядом, ответил Сухарь.
- Уверены? – я подошла ближе к его столу. – Евгений Александрович, вы же сейчас меня одним взглядом убить готовы. Что не так? За что вы так со мной? – и чем больше задавала вопросов я, тем суровее становился Сухарь. – Я же вроде уже доказала вам, что диплом не за красивые глаза получила.
- Как к доктору у меня к вам вопросов нет. – Справившись с эмоциями, ответил он.
- А как к кому есть? – продолжила допрос я.
- Валерия Николаевна, давайте закончим этот бессмысленный разговор. – Он встал с кресла и подошёл ко мне. – Да, вы мне не приятны, но я не обязан испытывать к вам симпатию.
- Что я вам сделала? – не унималась я.
- Лично вы мне ничего, к счастью. А иначе вас бы здесь не было. – Ответил он, играя желваками. – Хотите честно? – спросил он, на что я кивнула в ответ. – Я терпеть не могу таких выскочек, как вы. Вы привыкли всё решать при помощи денег, прятаться за папину спину и, не задумываясь рушить судьбы людей. – Сквозь зубы процедил он. – Именно из-за папенькиного сынка я чуть не загремел на зону, и распалась моя семья. По-моему у меня есть причины так относиться к таким как вы.
- Как вы ошибаетесь, доктор Селиванов. – Ответила я, понимая, что на его мнение о себе я повлиять не в силах.
- Ой, ли? – не скрывая сарказма, спросил он. – А не вы ли, совсем недавно, устанавливали свои порядки с Зарецким? Вы шли напролом, не взирая ни на что, потому что прекрасно понимали, случишь что, и ваш папочка тут же прибежит и спасёт вас. – Припомнил он мне историю нашего с ним не совсем удачного знакомства.
- Знаешь, кто ты, Селиванов? – стерев границы, процедила я. – Ты Сухарь, бесчувственный Сухарь! Тебя однажды обидели, и теперь ты сам обижаешь людей, даже не замечая этого. Ты искренне ненавидишь меня, ссылаясь на поступки другого человека. Хотя обо мне совсем ничего не знаешь. Кто я, чем живу, что твориться у меня на душе. Ты просто холишь и лелеешь свою боль и обиду, не думая, что кому-то от твоих слов и поступков может быть тоже больно. Ты просто Сухарь!
И больше не желая вести этот бессмысленный разговор, вышла.
Да, на что я надеялась? Селиванов чёрствый человек без сердца. Он вбил себе в голову определённые убеждения и сейчас чётко следует им.
Сначала у меня возникло резкое желание пойти в отдел кадров и написать заявление, но вместо этого я накинула пальто и вышла в сад, чтобы остыть и подумать. И чем дольше я думала, тем чётче осознавала, что больше ни кому не позволю лезть в мою жизнь. Даже если это мой начальник.
Немного придя в себя, я пошла обратно в больницу. Рабочий день закончился, дежурства у меня сегодня не было, поэтому можно было смело отправляться домой.
Но едва я подошла к входу в больницу, как лишилась дара речи…
Продолжение следует...
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
«Измена. Счастье из осколков», Ирина Чардымова
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
