— Да ты меня подставила! Зачем?! — Борис рухнул в кресло, словно подкошенный, лицо исказилось от отчаяния.
— Борь, ты перевел деньги на хозяйство? — Светлана рассеянно скользнула взглядом по банковскому счету.
— Еще вчера, — буркнул он.
— И что это за "перевод"? Смех один.
— Сколько смог, столько и перевел. Чего прицепилась? – огрызнулся Борис, отводя взгляд.
— В смысле, сколько смог? — Светлана отлепила взгляд от цифр на экране. — У нас договоренность, помнишь? Четкий процент от доходов. Ты уже который месяц недокладываешь.
— Ничего я не мудрю, — нахмурился Борис. — Зарплату урезали опять. Я-то тут при чем?
— Может, стоит поискать другую работу, раз там такие гроши? — недоуменно пожала плечами Светлана.
— Легко тебе говорить! — Борис картинно взмахнул руками. — Будто меня с распростертыми объятиями ждут! Ничего я менять не буду.
— Почему? Мы же ипотеку планировали, детскую обустроить, а с такой зарплатой…
— И что я должен сделать? — огрызнулся он в ответ. — Да, мечты разбились! Что, выгонишь? На развод подашь?!
Он сорвался с места и зашагал по комнате, словно загнанный зверь.
— Ты только и умеешь, что пилить меня каждый месяц! — выкрикнул Борис. — А как же клятвы? В горе и в радости, в богатстве и бедности?!
Светлана молчала, изумленно глядя на мужа. Причина его ярости ускользала от нее.
— Все вы, бабы, мастера говорить, а как до дела доходит, до настоящего испытания, так сразу пилить начинаете!
Резким движением он сорвал куртку с вешалки в прихожей и выбежал из квартиры. Дверь хлопнула, оставив Светлану в оцепенении. Она опустилась на стул, пытаясь осмыслить произошедшее.
Звонок телефона застал ее все еще сидящей в той же позе, погруженной в раздумья о ссоре с мужем.
— Привет! — голос Дарьи вырвался из трубки радостным фейерверком. — Ну что у вас там? Как вы? Как здоровье?
Светлана невольно застыла, словно наткнулась на ледяную глыбу посреди летнего дня. Звонок золовки в это субботнее утро был сам по себе неожиданностью, но проявленный интерес к их жизни… это было за гранью привычного. Дарья никогда не утруждала себя общением с братом, находя тысячи причин для колких замечаний и мелких ссор.
— Привет, — осторожно отозвалась Светлана, словно ступая по тонкому льду. — У нас все нормально, и здоровье тоже.
Откровенничать с сестрой мужа не хотелось, словно делиться самым сокровенным с чужим человеком.
— Ну конечно! — пропела трубка с едкой веселостью. — Теперь-то у вас все будет замечательно! Чего бы и не быть, когда Бореньке так повезло!
В голосе Дарьи заскрежетала неприкрытая злость, словно ржавый гвоздь по стеклу.
— Теперь-то вы заживете! Как сыр в масле будете кататься! И в отпуск рванете, и машину новую купите, и ипотеку погасите досрочно! — продолжала изливать яд золовка.
Светлана с изумлением почувствовала, как в этом потоке слов пробиваются нотки отчаяния, почти рыдания.
— А то и брать ничего не придется, просто переберетесь в теткину квартиру, и дело с концом! Там-то хоромы, три комнаты, да еще и две лоджии! — голос в трубке сорвался на визг.
И тут Светлана не выдержала.
— Да погоди ты, Даш! Какие хоромы? Какие машины? Ты о чем вообще? Боре опять зарплату урезали, мы еле сводим концы с концами!
— Ну теперь-то все ваши горести как рукой снимет! — не слушая, продолжала Дарья. — Можно и вообще без зарплаты прожить, если трешку в центре на что-нибудь поскромнее обменять!
— Я не понимаю… — растерянно пробормотала Светлана, словно сквозь пелену тумана.
— А что тут понимать?! — закипятилась собеседница. — Было у тетки двое племянников, но один был любимым Боренькой, а другая Даша, которой ничего не нужно в этой жизни, кроме съемной конуры на окраине и Доширака на ужин!
— Да ты можешь мне нормально объяснить, что происходит?! — закричала в трубку Светлана.
Нервы, и без того натянутые утренней ссорой с мужем, лопнули, словно перегнившая нить.
— Какая тетка?! Какие хоромы и Дошираки?! Вы со своим братцем меня в гроб сведете! Или говори нормально, или я бросаю трубку!
В трубке раздались тихие всхлипывания, и Дарья, уже без злости, а с обидой в голосе проговорила:
— Тетка наша Мария, матери сестра родная… Помнишь ее?
— Да я ее даже не знала, — опешила Светлана, чувствуя себя все глубже погружающейся в пучину абсурда.
— Ну, теперь уже не важно, — проговорила в нос собеседница. — Так вот, болела она долго, а летом и вовсе… В общем, ждали мы завещания, как манны небесной. Я надеялась, что квартиру она нам с Борей пополам завещала… хоть какую-нибудь надежду на нормальную жизнь…
Трубка захлюпала и заскулила, и Светлана, вопреки всему, ощутила укол жалости к золовке, несмотря на ее язвительность и желчный характер.
— Мечтала Даша об уголке своем, пусть скромном, но в приличном районе и чтобы стены не давили, — подвывала между тем Дарья. — А когда огласили завещание, оказалось, что наследник один – Боря, а Дашута снова мимо кассы, как всегда…
— Так, а что за квартира-то? — бесчувственным тоном прозвучал вопрос Светланы. — Где хоть она находится?
— Да я же тебе говорю, в самом центре! Трешка! Состояние целое! — в голосе Даши вновь прорезалось раздражение, но тут же сменилось унынием. — И все Борьке! Мне — ни гроша, ни пяди от этой квартиры…
— Но Боря мне ничего не говорил…
— Да? — собеседница внезапно успокоилась. — Странно… Я думала, он первым делом к тебе помчится. Думаю, чего это ты мне вопросы глупые задаешь, зачем туман напускаешь? А ты, оказывается, ни сном, ни духом…
— Говорю же, не знаю ни о каком наследстве. Мы только сегодня утром переругались из-за того, что у Бори опять денег нет на хозяйство.
— Ну, тогда ты ему ничего не говори, ладно? — в голосе золовки зазвучала мольба. — Он тебе, наверное, сам скоро все расскажет. Меня не выдавай. Не говори, что я звонила, не хочу, чтобы он обрадовался, увидев мои слезы.
Светлана сильно сомневалась, что мужу есть хоть какое-то дело до чувств сестры, но клятвенно пообещала притвориться несведущей, пока тот сам не прольет свет на эту историю. Наскоро попрощавшись и бросив трубку, Светлана отправилась на кухню готовить обед и предвкушать скорые, несомненно, радостные известия.
Однако ни в тот день, ни на следующий Борис не рассеял тучи над челом жены вестями. Ходил угрюмый, словно тень, возвращался с работы под покровом ночи, и Светлане чудилось, что он погружается в пучину молчания и тревоги все глубже. Помня о клятве, данной сестре мужа, она не решалась коснуться щекотливой темы наследства.
Прошла долгая, томительная неделя.
Борис вернулся домой и молча принялся за ужин, а Светлана, управившись с хлопотами по кухне, пошла в душ. Уже подставив плечи под струи теплой воды, она вдруг обнаружила, что забыла полотенце в комнате. Шагнув из ванной, она замерла, словно пораженная невидимой стрелой. Из кухни доносились приглушенные обрывки фраз.
Она нутром почуяла: муж говорит по телефону, и этот разговор – тайна, предназначенная не для ее ушей. Забыв о холоде, Светлана, словно изваяние, застыла в коридоре, прислушиваясь к каждому шороху.
— Да отдам я тебе всё, говорю же! — сдавленно, но сердито восклицал Борис, стараясь усмирить дрожь в голосе. — Я только прошу немного потерпеть, Миш.
На том конце провода что-то пробурчали, и Борис вспыхнул, словно искра в сухом сене:
— Если я квартиру сейчас, наспех, продам – в убыток уйду! Клочок от тех денег останется!
Светлана услышала, как на кухне вздохнула и протестующе скрипнула старая табуретка, и, словно под действием невидимой силы, отпрянула в прихожую, боясь, что муж начнет мерить шагами кухню, словно тигр клетку, и ее присутствие будет обнаружено.
— Да откуда я знаю, сколько ждать, Миша! Как только, так и сразу! Я же не заяц, в лес не убегу, не прячусь ни от кого, сказал же – всё верну!
После недолгого молчания Борис заговорил почти шепотом, так, что Светлана с трудом различала слова.
— Нет, Светка ни о чем не подозревает. Да и откуда ей знать, если она даже о существовании тётки не догадывалась… Нет, я ей и не собираюсь ничего говорить, надеюсь, что ты тоже язык за зубами подержишь, иначе прощайте, денежки…
Светлана замерла, как статуя, холод сковал ее изнутри, превращая в ледяную глыбу. Осознание услышанного обжигало хлеще пламени.
— И другим тоже ни слова, ну, кому там я ещё должен, а то налетят, как коршуны… Только тебе, потому что ты мне как брат…
Мужчина заёрзал на стуле, и Светлана поняла, что он снова усаживается за стол.
— А что останется, я найду, куда пристроить, сам понимаешь, – самодовольно промурлыкал супруг невидимому собеседнику. — Может, студию возьму и буду сдавать, нужны же мне деньги на мелкие расходы?
Он расхохотался, довольно громко, но тут же осекся, словно испугался собственного голоса.
— Так что ты потерпи немного, Миша, но главное – молчи, как рыба об лёд…
Мужской хохот, раскатистый и самодовольный, словно плевок в душу, заставил Светлану одним рывком оказаться в ванной. О блаженном тепле воды не могло быть и речи. Так вот оно что! Наследство, свалившееся на голову благоверного, он намерен утаить, не посвятить, не разделить! Пока она, глупая, грезит об их общем светлом будущем, этот пройдоха кует собственное, пригревшись за её спиной!
Собрав осколки самообладания, Светлана, словно очнувшись от дурного сна, перекрыла кран, накинула халат и вышла из ванной, стараясь сохранить невозмутимый вид. План мести уже зрел в её голове, обжигая сознание.
Стащить телефон мужа, пока тот увлечённо орудовал бритвой перед зеркалом, оказалось проще простого – Борис славился своей рассеянностью.
Пробежавшись по журналу звонков, Светлана торопливо переписала несколько номеров, мелькавших в списке чаще прочих. Кто ещё, кроме кредиторов, мог названивать Борису по нескольку раз в день? Ну а если среди них затесался кто-то с работы… Что ж, язык у неё подвешен, найдёт что сказать.
В тот же вечер, вернувшись домой, Борис застал Светлану, орудующую возле раскрытого чемодана, словно собирающуюся бежать от надвигающейся бури.
— Ты куда это? – спросил он, в голосе прозвучало растерянное недоумение.
— Можно сказать и так, – отозвалась Светлана, не поднимая глаз, с нарочитой небрежностью продолжая утрамбовывать вещи.
— Надолго? – Борис нахмурился, предчувствуя недоброе.
— Навсегда, – отрезала она, и в этом слове сквозила такая ледяная решимость, что по спине пробежал холодок.
— Я не понимаю… – пробормотал Борис, замявшись в прихожей. Тревога, как змея, начала обвиваться вокруг сердца. – Что происходит? Объясни.
— С удовольствием, – Светлана демонстративно бросила недосвернутый свитер.
Она с Сложив руки на груди, она откинулась на спинку дивана, словно готовилась к долгому и неприятному разговору.
— – Я ухожу от тебя, Борис. Подаю на развод. Пока поживу у подруги, а там подыщу себе квартиру.
Борис смотрел на нее, словно сквозь толщу воды, не веря своим ушам.
— Зачем? У нас же… все было хорошо?
— Я тоже так думала. Пока не узнала, что ты обманывал меня месяцами. А может, это началось еще до свадьбы? Иначе откуда у тебя столько долгов, что из-за них приходится расставаться с квартирой, которую, между прочим, не на помойке нашла?
— К-какую к-квартиру? – пролепетал Борис, внезапно ощутив, как земля уходит из-под ног.
Такого удара он точно не ожидал.
— Квартиру, которую тебе завещала тетка! Ту самую, о которой ты мне не проронил ни слова! Квартиру, которую ты собирался продать у меня за спиной!
Светлана вскочила, словно ужаленная, и заходила по комнате, меча громы и молнии.
— Ты жил за мой счет, а сам в это время спускал деньги на свои темные делишки!
— Погоди, Света, – залебезил Борис, судорожно пытаясь подобрать слова, которые могли бы хоть как-то смягчить ситуацию. – Я собирался тебе сказать… Я хотел продать квартиру, принести деньги… порадовать тебя… сказать, что теперь мы можем взять ипотеку…
— И зачем нам что-то брать, если бы у нас и так была готовая квартира? — Светлана уперла руки в бока, словно готовясь к бою, и застыла посреди комнаты, как изваяние гнева.
— К чему вся эта канитель, если мы могли просто въехать и жить припеваючи?
— Ну… Я подумал, нам ни к чему хоромы… За них платить – разоришься, а моя зарплата, ты же знаешь… — пролепетал Борис, пытаясь спрятать взгляд.
— Зарплата у тебя вполне приличная, да ее еще и подняли! — отрезала Светлана, словно захлопнула крышку шкатулки с оправданиями. — Твой коллега Игорь оказался на диво словоохотливым.
Она надвигалась на него, словно грозовая туча, заставляя пятиться к стене.
— А наследством ты делиться и не думал, потому что погряз в долгах, и кредиторы дышат тебе в спину!
— Ну да! Ну и что?! — взвыл Борис, прижатый к стенке, как загнанный зверь.
— У мужчин свои интересы, требующие немалых вложений! Я бы отдал долги, а на остаток мы бы купили квартиру! Я хотел тебе сказать!
— Не ври! — скривилась Светлана, словно от зубной боли. — Я знаю, что это ложь!
— Да откуда тебе знать? — пропищал Борис, словно мышь, попавшая в мышеловку. — Откуда ты вообще прознала про наследство? Как вынюхала про долги?!
— Это не имеет значения, — Светлана решила сохранить тайну золовки. — Важно то, что я в курсе. И твои кредиторы, кстати, тоже.
Она отвернулась от мужа и с прежним усердием принялась за чемоданы.
— Что ты имеешь в виду? — пролепетал Борис, окончательно потеряв дар речи.
— Сначала хотела тебя отсюда вышвырнуть, как старую тряпку, но потом передумала. Решила уйти сама. Потому что твои "друзья" сюда не с цветами придут, а с требованием долга, и мне совсем не улыбается с ними знакомиться, — процедила женщина, небрежно складывая вещи в сумку.
— Кому ты звонила?! Зачем?! — взревел супруг, глаза его метали молнии.
— О, Боренька, я позвонила твоим… благодетелям. Любезно сообщила им, что ты, оказывается, богатый наследник и горишь желанием рассчитаться по всем счетам в кратчайшие сроки. Они были мне премного благодарны. Даже удивились твоей внезапной порядочности, поначалу не поверили, — расхохоталась она, смакуя в памяти разговоры с кредиторами. В голосе ее звенела сталь.
— Но зачем?! Зачем ты так поступила?! Ты же меня подставила!
Борис обессиленно схватился за голову и рухнул в кресло, словно подкошенный.
— Затем, Боренька, что я два года, два лучших года своей жизни, выбросила в помойку, поверив тебе! А ты врал, и собирался врать дальше, глядя мне в глаза! – прошипела Светлана, словно змея, в самое лицо Борису.
— Подавись ты своим наследством! Счастья тебе! – процедил он сквозь зубы.
Через минуту Светлана, волоча за собой два неподъемных чемодана, полных ее прошлой жизни, вышла из квартиры, оглушительно хлопнув дверью, словно захлопнула последнюю страницу их общей истории. После развода она решила, что сама заработает на свой взнос. Судьба же бывшего мужа отныне перестала ее интересовать. В его жизни она поставила жирную точку.