— Мам, он тебе с первого взгляда в душу западет, вот увидишь! — щебетала Наташа, словно весенний ручеек. — Он механик, на звездолете! Представляешь? Обаяние, ум, доброта… Он просто… космос!
— Рада за тебя, — вставила Алла, поймав ускользающую нить разговора. — Но, признаться, я заинтригована. Ты же молчала, как партизан на допросе!
Наташа на мгновение зарделась, но тут же парировала:
— Да я сюрприз готовила! Грандиозный!
Не давая матери опомниться, она засыпала ее словами:
— Главное, мам, не пугайся нашей небольшой разницы в возрасте.
— Небольшой? Это насколько? — Алла почувствовала легкое покалывание тревоги.
— Десять лет. Всего-то.
— Гм…
— Мамочка, да не переживай ты! Десять лет – это как раз то, что нужно! С мальчишками мне скучно. А он – мужчина! Состоявшийся, надежный, как скала.
— Хорошо-хорошо. Жду вас в субботу.
Алла помолчала, вздохнула и добавила:
— Волнуюсь… Не каждый день знакомишься с потенциальным мужем дочери.
Наташа залилась счастливым смехом и, бросив трубку, повисла на шее у Олега, наблюдавшего за ее эмоциональным монологом.
Субботним утром, перед встречей с матерью, Наташа вдруг занервничала.
— Ты волнуешься больше меня! — Олег, безупречно одетый, подмигнул ей, словно сорванец. — Да ладно тебе! Ты же к родной матери идешь. Чего дрожать, как осиновый лист?
— Легко тебе говорить! А если бы ты два с половиной месяца скрывал отношения от родителей? Мне же во всем признаваться придется! — обиженно взглянула на него Наташа.
Олега, казалось, переполняло безмятежное спокойствие. В отличие от Наташи, он ничуть не переживал о предстоящем знакомстве с будущей тещей.
— Что, нас ждет допрос с пристрастием? — усмехнулся он. — А ты говорила, у тебя мама – золото, сама мудрость и понимание?
— Да просто…
Наташа зарделась, опустив ресницы, и прошептала едва слышно:
— Мне просто… раньше врать не приходилось. Никогда.
Тень ее смущения коснулась и Олега. Он отбросил показную беспечность и серьезно предложил:
— Ну скажи, что мы с тобой недавно познакомились.
— Скажешь тоже… – выдохнула она, покачав головой.
— А что? – Олег пожал плечами, лениво прикрыв зевок ладонью. – Вполне себе выход.
— У меня действительно замечательная мама. Но я живо представляю ее лицо, когда я заявлюсь с новостью о замужестве с едва знакомым человеком и просьбой о кредите… по его же настоянию.
— Ну, насчет кредита – это мы вместе решили, разве нет?
Олег приобнял Наташу, играючи взъерошив ее русые волосы.
— Не кипишуй, Натаха! Если твоя маман и впрямь чудо, а я в этом, между прочим, ни секунды не сомневаюсь, – он многозначительно взглянул ей в глаза, – то знакомство пройдет как по маслу. Пошли!
Как всегда, от Олега исходила заразительная волна оптимизма.
«И правда, чего я так расклеилась?» – подумала Наташа, захлопывая дверь. – «Мама обязательно все поймет. Она у меня самая лучшая!»
Наташа и Олег встретились под сенью строгих законов, в кабинете нотариуса. Олег, будто персонаж забытой мелодрамы, оформлял внезапно свалившуюся на него долю в коммуналке, доставшуюся от дальней родственницы, чей призрак, казалось, все еще витал в пыльных углах коммунальной кухни. Наташе же бабушка оставила в наследство однокомнатную квартиру, словно сошедшую с открытки: кирпичный дом, удачная планировка, престижный район. Лишь легкий румянец косметического ремонта требовался, чтобы вдохнуть в нее жизнь.
Вихрь чувств закружил их в танце, и уже через две недели Олег поселился в Наташиной обители. Мечты о свадьбе витали в воздухе, и Олег, с пылом юноши, настоял на знакомстве с будущей тещей.
Алла встретила дочь и ее избранника с распростертыми объятиями. Олег был воплощением учтивости, галантным кавалером, легко поддерживающим любую беседу. И все же, словно назойливая нота фальши в стройном аккорде, Аллу не покидало чувство тревоги. Слишком уж безупречным казался жених дочери.
"Может, это лишь эхо развода?" – промелькнуло в голове Аллы. Развод с мужем полгода назад оставил в ее душе кровоточащую рану, заставляя видеть в каждом мужчине лишь тень обмана.
"Она светится от счастья… И он смотрит на нее с обожанием. Неужели я просто накручиваю себя?"
В этот момент краем глаза она заметила, как Олег, словно кукловод, едва заметно подтолкнул Наташу локтем. Та, уловив немой сигнал, смущенно и взволнованно начала говорить…
— Мам, нам с Олегом нужен твой совет.
— Скорее, Алла Ивановна, поддержка нашего решения, — самодовольно вставил Олег.
— Какого именно решения?
— Короче, мам, — выпалила Наташа, — мы хотим сначала в квартире ремонт забабахать, мебель современную прикупить… А уж потом и свадьбу сыграть.
— Естественно, моих денег на все это великолепие не хватит. Поэтому мы решили, что и Наташа кредит оформит, — с натянутой улыбкой добавил Олег.
— Да, мам, что скажешь?
Алла внезапно поперхнулась чаем, словно подавилась нежданной правдой, и закашлялась.
— Мама… Ма-ма! — встревоженно воскликнула Наташа, хлопая ее по спине. — Тебе плохо?
Алла отмахнулась, слезы выступили на глазах. Прокашлявшись, она с трудом выговорила:
— Свадьба? Кредит?! Вы что, настолько друг друга изучили, чтобы об этом говорить? Да сколько вы вообще знакомы?
— Мамочка, ну не волнуйся ты так! — Наташа зарделась, как маков цвет. — Мы с Олегом очень хорошо друг друга знаем! Мы с ним уже два с половиной месяца вместе живем!
— Два с половиной месяца?! — Алла с изумлением перевела взгляд с дочери на Олега. — И этого, по-вашему, достаточно, чтобы брак планировать?
— Сейчас время такое, стремительное, некогда раскачиваться, — хмыкнул Олег. — Мы любим друг друга, чего еще-то?
— И все же, на вашем месте я бы не спешила, — твердо сказала Алла. — И потом, кредит – это серьезно. В наше время… рискованно.
По выражению лица Олега стало ясно, что ее слова пришлись ему не по вкусу. Натянув вежливую улыбку, он произнес:
— Хорошо, мы поняли. Нам, наверное, пора? — и вопросительно посмотрел на поникшую Наташу.
— Да, наверное, — тихо отозвалась она.
В прихожей, чмокнув мать в щеку, Наташа пролепетала:
— Мамочка, я вечером позвоню. Пока.
Закрыв за ними дверь, Алла тяжело вздохнула. Она чувствовала нутром: дочь влипла, и ее нужно спасать.
Причем немедленно.
На следующий день Алла набрала номер дочери, и они договорились о встрече после работы в их любимом, уютном кафе, где время словно замедляло свой бег. Не желая тратить драгоценные минуты на пустые разговоры, Алла сразу перешла к волнующей ее теме — Олегу.
— Я все понимаю, милая, сама когда-то утопала в омуте чувств, — с ласковой улыбкой начала она. — Но, увы, одной любви недостаточно, чтобы построить крепкий, надежный дом…
Тень мимолетной боли скользнула по ее лицу, словно отражение давней грозы. Наташа, безошибочно угадав причину материнской грусти, подалась вперед и нежно накрыла ее руку своей ладонью, стараясь передать тепло и поддержку.
Алла быстро взяла себя в руки, отгоняя непрошеные воспоминания.
— Послушай, Наташенька, — наклонившись ближе к дочери и понизив голос, произнесла она, — я хочу тебе вот что предложить. Думаю, будет совсем не лишним немного проверить его. Тем более сейчас, когда все делается так просто и быстро. И если мои опасения окажутся напрасными, я с чистой совестью благословлю вас на счастливую семейную жизнь.
Помолчав, она добавила с твердостью в голосе:
— По-другому я не согласна. Никак.
— Проверять?! — изумилась Наташа, вскинув брови. — Зачем? Что за червь сомнения тебя гложет?
— Давай я поделюсь своими опасениями, когда он провалит твою проверку, ладно? — с лукавой улыбкой предложила Алла.
— А если пройдет? Как мне жить дальше с этой грязью на душе, зная, что шпионила за ним исподтишка? Да как я в глаза ему смотреть буду?!
— Скажи мне, пожалуйста, только честно, — голос Аллы обрел стальную серьезность. — Кредит – это его идея? Его настоятельное желание?
— Да. А что тебя смущает?
— Почему же он сам не хочет его брать?
— Потому что у него уже висит один.
— Хорошо. А почему вы живете в твоей квартире? У него что, нет своего угла?
— Есть, комната в коммуналке. И что с того?
— Комната в коммуналке? У судового механика? — Алла горько рассмеялась.
И, не дожидаясь ответа, пронзительно спросила:
— А ты хотя бы поинтересовалась, на что он брал тот первый кредит?
Наташа понуро молчала. После тягостной паузы, словно вытягивая слова клещами, она проговорила:
— Хорошо, мам… — она устало вздохнула. — Может быть, ты и права. Я подумаю… и дам тебе знать, ладно?
— Ладно. Самое главное — никаких кредитов. Как бы он ни давил. Договорились?
На том и порешили.
Предложение матери вызвало в Наташе бурю протеста. Однако слова Аллы, словно заноза, впились в сознание. Мать никогда не поднимала тревогу на пустом месте.
Но что именно так встревожило ее материнское сердце? Это Наташе предстояло выяснить, во что бы то ни стало.
Несколько дней Наташа, словно тень, скользила за своим женихом, пытаясь разгадать его тайну. С ней Олег был воплощением нежности: внимательный взгляд, заботливое прикосновение, ласковое слово. Но в последнее время в его поведении проявилась странная особенность – маниакальная привязанность к телефону. Он словно срастался с ним, не отпуская ни на секунду. И еще… стоило ей приблизиться к нему, когда он работал за ноутбуком, как на экране мгновенно вспыхивала другая вкладка, скрывая от нее содержимое.
"Всегда ли он был таким скрытным? Или это началось совсем недавно?" – вопрос сверлил ее мозг, не находя ответа.
Внезапно на Наташу накатила волна гнева, направленного на саму себя. Она, всегда твердо стоящая на земле, практичная и рассудительная, вдруг оказалась во власти слепой любви. Воспоминания о поведении отца накануне развода с матерью всплыли в памяти, напоминая о горьком уроке: доверяй, но проверяй. Неужели она, вопреки своему жизненному принципу, просто растворилась в чувствах к нему, забыв о предосторожности?
Однажды вечером, как обычно, Олег, плотно сжимая в руке телефон, удалился в ванную комнату. Звук льющейся воды, имитирующий шум дождя, наполнил квартиру. Наташа, колеблясь, замерла возле его ноутбука. Неодолимое, почти физическое влечение манило ее заглянуть в этот запретный мир, скрытый за экраном.
«Успею ли, пока он в душе?» – терзалась Наташа, – «У него же там все под замком…»
Сердце вдруг предательски заколотилось в груди, словно пойманная птица, а щеки вспыхнули неконтролируемым румянцем. Собравшись с духом, Наташа решительно протянула руку к ноутбуку.
Внезапно дверь ванной распахнулась, словно от порыва ветра, и Олег, одетый как ни в чем не бывало, в два стремительных шага оказался рядом.
– Ты что, решила залезть в мою жизнь без спроса?! – его голос, чужой и резкий, словно удар хлыста, полоснул по воздуху.
– Господи… – выдохнула Наташа, испуганно отшатнувшись. – Зачем так пугаешь? Будто я впервые вижу твой ноутбук…
Он молча буравил ее взглядом, в котором плескалось нечто, чего она никогда прежде не видела.
– Олег, что с тобой? Ты сам не свой! Что я там могу увидеть такого, что тебе так страшно показать?
– О личных границах тебе что-нибудь известно? – наконец проговорил он, чеканя каждое слово. – Прошу тебя, не трогай мои вещи. Договорились?
Испуганная Наташа лишь молча кивнула. Часом позже Олег подошел с извинениями, и в его голосе звучала такая теплота и искренность, что тревога отступила, и Наташа поверила ему.
Но наутро, словно невзначай, он заговорил о кредите, и вновь насторожившаяся Наташа приняла решение – будь что будет. Пусть мама посмотрит, что там у него…
После звонка с дочерью, Алла, словно опытный следопыт, без труда выудила Олега из цифровых дебрей одной из соцсетей. Беглый взгляд по списку его групп тут же выдал подлеца – Олег, как мотылек на пламя, летел на свет многочисленных пабликов знакомств.
— Почему не отписался, предатель? Неужели не хватило смелости покинуть гарем, когда на горизонте появилась настоящая невеста? — прошипела она в экран, адресуя упрек безмолвной фотографии Олега.
Гнев, подстегиваемый материнской любовью, породил коварный план. Алла решила создать сразу два фальшивых облика, две маски для цифрового спектакля. На одной красовалось ангельское личико юной феи, невинной наследницы многомиллионного бизнеса. Другая анкета являла миру сорокапятилетнюю, экстравагантную бизнесвумен, женщину с опытом и блеском в глазах.
К ее изумлению, Олег клюнул на вторую приманку мгновенно, словно голодная щука на блесну. Выждав час, она, с затаенным триумфом, сама написала ему от имени юной «наследницы». Ответ последовал почти мгновенно.
— Неплохо… — пробормотала она, с горечью констатируя успех своей провокации.
Несколько дней Алла плела сети переписки, искусно манипулируя двумя вымышленными личностями. В конце концов, вердикт был вынесен – альфонс, без капли сомнения. Заскринив компрометирующие откровения Олега с обеими дамами, она отправила неопровержимые «улики» дочери, словно оружие возмездия.
Наташа позвонила почти сразу, голос дрожал на другом конце провода:
— Мама, я… я… — слова застревали в горле, как ком обиды. — Получается, он просто использовал меня? Да?
— Получается, так, — эхом отозвалась Алла, чувствуя, как в сердце дочери расцветает горький цветок разочарования.
Недолгая пауза повисла между ними, словно тонкая, натянутая струна.
— Что теперь? Что ты собираешься делать? — наконец спросила Алла.
Ответ пришел не сразу, но когда Наташа заговорила, ее голос был тих, словно шепот опавших листьев.
— Знаешь, я… я все равно хочу поговорить с ним. Выложить ему все, что думаю… Заглянуть в его бесстыжие глаза! Ты можешь организовать встречу?
— На твоем месте я бы просто захлопнула перед ним дверь, — вздохнула Алла, но в голосе уже звучала уступчивость. — Но если ты так хочешь…
— Да, хочу!
— Ладно, не проблема. Давай только выберем время, когда нам обеим будет удобно его "порадовать".
Наташа согласилась, в ее голосе промелькнула стальная нотка.
Олег принял приглашение встретиться с "бизнесвумен" в парке с какой-то вызывающей легкостью. Готовя бледную, словно лунь, дочь к предстоящему "свиданию", Алла наставляла:
— Слушай внимательно. Я подвожу тебя к парку, ты подходишь к нему, и ровным, спокойным голосом говоришь все, что у тебя на душе. И диктофон обязательно включи – на всякий случай. Я буду рядом, постараюсь снять все на камеру.
— Хорошо, — тихо ответила Наташа, в глазах плясало пламя решимости.
Стиснув зубы до скрипа и вцепившись ногтями в ладони, Наташа, словно тень, скользнула к высокой фигуре, маячившей вдали. Олег, элегантный и небрежный, держал в руке кричаще роскошный букет, искоса поглядывая на часы, словно отмеряя последние секунды чего-то важного.
Подкравшись неслышно, Наташа нажала на запись диктофона, и едва слышно прошептала его имя:
— Олег…
Он обернулся, и мимолетный проблеск радости в его глазах мгновенно сменился тенью растерянности, быстро переросшей в холодную гримасу. Отбросив цветы на скамейку, словно ненужную вещь, он приблизился к ней, вторгаясь в ее личное пространство.
— Вышпионила, значит? – усмехнулся он, в его голосе сквозила неприкрытая злость. – Сама додумалась, или мамочка помогла?
Не дожидаясь ответа, он процедил сквозь зубы:
— Ладно. Как ты сама понимаешь, между нами все кончено. Надеюсь, обойдемся без истерик, слез и выцарапанных глаз?
Наташа молчала, скованная волной отчаяния. Любое слово, сорвавшееся с ее губ, показалось бы ей пустым и бессмысленным.
Растянув губы в фальшивой улыбке, Олег цинично предложил:
— Ну что, крошка, предлагаю остаться друзьями.
С этими словами он повернулся к ней спиной и, покачиваясь, пошел прочь, демонстрируя полное равнодушие. И тут Наташа очнулась от оцепенения.
— Постой! – ее голос, вопреки ожиданиям, звучал спокойно и твердо. – Верни мне ключи. Сейчас же.
Он обернулся, окинув ее насмешливым взглядом:
— У меня там вещи, дорогая. Мне нужно их забрать.
— Я пришлю тебе их, куда скажешь.
— Не стоит. Я взрослый мальчик, не маменькин сынок, в отличие от некоторых. Сам справлюсь.
Неожиданно для самой себя, Наташа преградила ему путь, превратившись из жертвы в хищницу:
— Не смей приближаться к моей квартире! – она схватила его за рукав, в ее глазах полыхнула ярость. – Отдай ключи! Сейчас же!
Олег мгновенно перехватил ее руку и сжал ее запястье с такой силой, что из ее горла вырвался короткий болезненный стон.
— Не смей меня трогать! – прошипел он, его лицо исказилось от злобы. – Ты, глупая девчонка, еще не понимаешь, с кем связалась. Да я из тебя котлету сделаю!
Голос его был тих, почти шепот, но в глазах клокотала такая ярость, что Наташа впервые ощутила ледяной ужас, сковавший ее сердце. В этот момент, словно удар хлыста, прозвучал спокойный, звенящий холодом голос матери:
— Отпусти ее. Каждое твое слово здесь записано, Олег. Не усугубляй свое и без того шаткое положение. Верни ключи. Немедленно!
Увидев, что силы явно не равны, Олег сник. Ярость в его взгляде металась от одной женщины к другой, искоса он глянул на степенную пару, неспешно приближавшуюся к ним. Черт бы побрал этих свидетелей…
Сплюнув сквозь зубы, он швырнул ключи в грязь и, изрыгнув проклятие, широким шагом направился к выходу из парка.
Алла подошла к дочери и нежно коснулась ее щеки.
— Ты цела? — прошептала она.
— Да…
— Что ж, теперь ты все видела сама?
— Убедилась… — Наташа выдохнула, словно после долгого забега, и попыталась натянуть подобие улыбки. — Отвезешь меня домой?
Замки она сменила в тот же вечер, ощущая, как предательство въелось под кожу. А на следующее утро, с комом обиды в горле, отнесла в участок заявление на Олега, приложив к нему страшное, но неопровержимое доказательство — видео, снятое матерью.
Три недели спустя Наташа сидела в зале суда, словно окаменевшая, слушая детали жизни своего бывшего жениха, всплывшие в деле одной из его жертв. Олег оказался не просто альфонсом, а расчетливым хищником, плетущим сети лжи и обмана вокруг успешных бизнесвумен и наследников богатых поместий.
Урок Наташа усвоила болезненно, но навсегда: в этом мире слепая вера — непозволительная роскошь.