Глава восьмая
Судя по положению солнца, которое ещё находилось высоко, вроде бы они не опаздывали. До Дробет уже было рукой подать, до них оставалось всего ничего…
Квиет направился в голову алы и там отыскал юношу-нумидийца. И когда его нашёл, то спросил:
- Масинисса, - обратился к своему любимчику Лузий, - как твоя нога? Тебя она не беспокоит?
- Гораздо лучше мне, префект, - ответил юноша. – Лекарь дал ведь ещё и мазь. И сказал, что она заговорённая. И ты знаешь… он не обманул. Эта мазь подействовала.
- Ну ты всё равно поосторожней будь с ногой. Лишний раз её не напрягай.
Масинисса кивнул головой.
- Конечно! Теперь я буду осторожным…
Квиет продолжил:
- Ты мне нужен здоровым. Не на прогулку же мы выехали… Не забывай!
- Я знаю.
Лузий стеганул коня и направился в середину алы. Там должен был находиться Кварт.
Лузий поискал его глазами и нашёл, и тут же подозвал.
Тот покинул колонну, и они остановились на обочине дороги.
- Я слушаю тебя, префект! - Здоровяк негр ударил кулаком себя в могучую грудь - это было обычное приветствие в римской армии, которое уже переняли и воины вексилии.
Квиет окинул взглядом двигавшуюся колонну, посмотрел куда-то вдаль, скорее всего в ту сторону, где находилась подвергшаяся набегу даков крепость Дробеты-Трансмариска, и негромко произнёс:
- Ты знаешь, что-то мне тревожно…
- Отчего?
- Ну, не забывай, мы же уже на самой границе. И на другом берегу Истра неспокойная Дакия. Там вовсю заполыхало. А знаешь что, возьми-ка с собой нескольких воинов, - обратился Лузий к Кварту, - и отправляйся с ними вперёд. Если кто-то из северных варваров прорвался через Мост и проник на нашу уже территорию, то теперь нас может ожидать и худшее.
- Ты думаешь, префект, что варвары могут устроить где-нибудь на нашем пути и засаду?
- Вполне возможно!
Кварт вновь отдал честь и направился исполнять приказ.
Взяв с собой пятерых воинов, он с ними устремился резвой рысью вперёд колонны.
***
Подумайте немного и признайтесь себе: а может ли что-либо быть печальнее участи раба?
Оказывается, да, может быть!
Это участь гладиатора.
Потому что не позавидуешь тому, кто вынужден постоянно играть со смертью. То есть, печальна участь того, кто по какой-либо причине попал в гладиаторы и стал выступать на цирковых аренах…
- Ave, Domecian! Moriture te salutant! («Здравствуй, Домициан! Идущие на смерть тебя приветствуют!»)
Прокричали вышедшие на арену цирка Флавиев очередные бойцы-гладиаторы.
На них были только шлёмы, у некоторых поножи и наплечники, и у всех из одежды были лишь только набедренные повязки. Их тела блестели от оливкового масла (им всегда натирались перед очередным представлением).
Гладиаторы уже на арене цирка разделились на две группы.
Каждая из групп состояла из тридцати бойцов.
Одни из бойцов были лаквеариями. Эта группа состояла из германцев. Германцы были все рослые, белокурые и чаще всего голубоглазые. Вооружены они были кинжалами, арканами, а некоторые из них имели ещё в дополнении к арканам и сети.
Вторая группа состояла из ретиариев.
Лузий, Кварт и Шадар возглавляли этих бойцов.
Ретиарии были вооружены трезубцами и небольшими круглыми щитами. И в этой группе были в основном негры, и несколько мавретанцев и гетулов.
Десигнатор-распорядитель подал гладиаторам знак:
- Начинайте! И да помогут вам боги! Не ленитесь. Впе-е-ерёд же!
Трибуны цирка взревели, подбадривая вышедших на арену бойцов. Почти все зрители жаждали как можно скорее увидеть смертельное представление.
И тут следует кое о чём ещё рассказать тебе, читатель…
Перед этим представлением, Лузий серьёзно провинился. Он вспылил и подрался с хозяином гладиаторской школы, который оскорбил одного из его товарищей, а также и самого Лузия. Ланиста обозвал их обоих «грязными животными» и «черномазыми». После этого толстый сириец с латинским именем Сульпиций Кар хотел тут же Квиета заковать в кандалы и предать мучительным пыткам, а потом и казнить, но жадность взяла верх. Слишком дорогое удовольствие было просто убить такого ценного гладиатора, за один выход на арену которого Кару платили не меньше сорока пяти тысяч сестерциев (сестерций - римская серебряная монета).
И вот… сегодня, в цирке Флавиев, под улюлюканье тысяч римских квиритов, должна была свершиться месть ланисты.
Хозяин гладиаторской школы, сириец Сульпиций Кар, знал, что делал.
Чтобы не разгневать принцепса и не раздражать зрителей, Сульпиций Кар в противники сильнейшим в его гладиаторской школе германцам, подобрал на вид крепких, но явно слабее и менее натренированных негров, гетулов и мавретанцев. В этой схватке с германцами Лузий мог положиться лишь на Кварта и Шадара. А вот остальные его бойцы не имели ещё опыта и выходили на арену кажется впервые…
Ну а что с новичков возьмёшь? Они только с виду казались очень уж грозными бойцами.
И впрямь, всё произошло так, как и предполагал коварный сириец… Уже через несколько мгновений трое мавретанцев и один гетул, с распоротыми животами и истекая кровью, валялись на песке арены. За то ни один из германцев не был даже ранен.
Раздавался свист раскручиваемых и набрасываемых арканов. Вскоре ещё двое мавретанцев и один гетул попались на этот приём. Они запутались в арканах, которые накрыли неудачников. Германцы приблизились. На лицах северных варваров играли при этом ухмылки. Они склонились и безжалостно прикончили поверженных противников. Никого из поверженных германцы не пощадили.
Через час Лузий, Кварт и Шадар противостояли девятнадцати германцам, из которых лишь двое были ранены. Лузию пронзили левое плечо, из груди Шадара капала кровь, так как его зацепило кончиком кинжала. И только один Кварт не имел пока ран и твёрдо ещё держался на ногах.
Троим неграм оставалось уповать теперь только на милость неба. Германцы же не сжалятся. О, нет! Эти германцы никого и никогда не жалели! Таковы были нравы у этих варваров, родиной которых были дремучие леса. Эти варвары были жестоки и в поединках всегда проявляли беспощадность.
Лузий, Кварт и Шадар встали плечом к плечу и приготовились за дорого отдать свои жизни.
Но то, что потом произошло…
Я скажу откровенно: произошедшее на арене цирка Флавиев не поддавалось какому-либо рациональному объяснению и породило множество пересудов и восхищённых откликов во всех римских тавернах. Об этом поединке вспоминали ещё не один месяц!
И о нём кажется ещё долго говорили во всех уголках огромного Рима.
***
Рассказ мой будет подробным, потому что произошедшее всё-таки этого заслуживает.
И та-ак, вот как всё происходило…
Германцы торжествовали и тут же размахивая кинжалами они начали выкрикивать:
- О-о, Один, прими нашу победу! Мы славим тебя!
- О, великий бог войны, все эти жертвы мы приносим только тебе!
- О, Один, будь с нами и направляй нас!
- О-о-один, придай нам силы!
Германцы посчитали, что дело уже сделано. Часть победителей отошла, оставив арену, место для расправы над обречёнными девяти товарищам, выстроившимся эффектно в линию.
Кварт находился чуть позади Лузия и Шадара, но германцы не обратили на это внимание. И когда просвистели их арканы, он от них ловко увернулся.
Каждого из негров должны были спеленать по три аркана, но те, которые предназначались Кварту, достались Лузию. И вот тут германцы преждевременно расслабились, и по небрежности этого манёвра совершенно не учли. Теперь всё зависело от силы и сноровки свободного Кварта.
Пока германцы, побросав концы арканов и сети (которые они посчитали уже ненужными), о чём-то своём переговаривались и по-прежнему беззаботно ухмыляясь, неспешно подходили к неграм, те не стояли и смиренно не ожидали смерти…
Теперь всё зависело от Кварта.
Только от него!
Кварт, собрав все свои силы, и почти теряя от перенапряжения сознание, разорвал волосяные арканы на теле Лузия, а затем - тоже самое проделал и с Шадаром.
Германцы, наконец-то, поняли, что же произошло, но было уже поздно.
Лузий и Шадар, освободившиеся от пут, и свободный Кварт, схватив трезубцы, поразили трёх противников.
И успели ранить ещё троих.
Ранения у германцев оказались очень серьёзными, и я бы, без преувеличения, даже сказал, что их ранения были страшными. Наконечники трезубцов выковывались не просто острыми, а ещё и шипообразными, и поэтому они разворотили внутренности у германцев.
Двое раненых германцев тщетно пытались подобрать свои вываливавшиеся кишки и прочие внутренности.
Оставшиеся германцы поспешно отступили.
Но Лузий запретил их преследовать.
Лузию, Кварту и Шадару необходимо было поберечь силы для дальнейшей борьбы.
Именно после этого эпизода в их совершенно неравной схватке они уже поняли, что пока что ничего не потеряно, и что у них ещё есть шанс выжить! Хотя этот шанс, конечно же, был и совсем небольшой.
А тем временем поединок продолжался…
***
Неудачно нападавшие германцы дождались десяти своих товарищей, до этого скучавших в стороне.
Теперь трое негров противостояли тринадцати германцам (ещё трое северных варваров продолжали собирать кишки и прочие внутренности, и постепенно готовились к неизбежному переселению в свою Валгаллу).
Германцы разозлились и были уже настороже. Им пришлось всё начинать с самого начала. Посовещавшись, германцы приняли какое-то решение и затем окружили негров кольцом.
Вновь засвистели раскручиваемые арканы.
В самый последний миг Лузий закричал:
- Ле-е-е-ечь!!!
Он успел с этой командой.
Ухватив лишь воздух, арканы обессилено упали на спины ретиариям или рядом с ними.
А Лузий, Кварт и Шадар уже лежали на песке.
- Встаё-ё-ём! - последовала новая команда от Лузия.
Трое негров стремительно вскочили на ноги и бросились на ближайших противников.
Ещё трое из германцев оказались повержены. Двое были убиты, а один корчился от рванной раны в животе.
Притихшие на время трибуны цирка Флавиев восторженно взревели. Рёв трибун всё нарастал. Вопили от восторга сенаторы, жрецы, и даже всегда жеманные и манерные весталки, которым не полагалось проявлять какие-либо эмоции на публике.
Вопил даже сам принцепс.
При этом Домициан Флавий уже не жалел своей глотки. Он истошно кричал:
- О, боги! Я не верю своим глазам! Разве может такое быть?!
Ну а что же германцы?
А они окончательно растерялись и были напуганы. Они поспешно отбежали.
Северные варвары беспомощно переглядывались и ничего не могли понять.
Но вот они вновь окружили негров.
Теперь они посовещались и учли свои прежние ошибки… Ведь глупо же их было раз за разом повторять!
Германцы уговорились и стали готовить арканы к броску не одновременно.
Двое германцев распустили ещё и сети.
Одна сеть накрыла Кварта. Он, запутавшись в ней, поскользнулся и упал. Всё было бы закончено, если бы не Шадар, который тяжеленым, свинцовым кулачищем опрокинул на землю безбрового германца с квадратной челюстью, выхватил у поверженного кинжал и мгновенно разрезал сеть.
Кварт резво выбрался из неё.
А тем временем в тяжёлом положении уже оказался Лузий. Его связали сразу два аркана и одна сеть. Получилось, что его повязали по рукам и ногам. И должны были тут же кинжалами заколоть.
Шадар и Кварт всё же чудом, но подоспели к Лузию.
Не получив ни одной раны, трое негров умудрились повергнуть на песок арены двенадцать отнюдь не слабых противников! Которые, к тому же, считались лучшими гладиаторами в Риме! И до той поры не знали ни одного поражения!
На трибунах творилось что-то неописуемое. Ещё никто не видел ничего подобного. Ни-и-икто! Казалось от топота ног, аплодисментов и криков тысяч квиритов каменный цирк Флавиев не выдержит и вот-вот рухнет.
Германцы окончательно перепугались.
Это уже было видно по их лицам.
Теперь они не нападали, а перешли к глухой обороне. Движения их потеряли уверенность, появились неоправданные и лишние. К тому же, их движения стали замедленными и неточными.
Все сети у германцев были порваны, и через полчаса трём неграм противостояло лишь четверо обескураженных и деморализованных противников. К тому же, измученных, уставших и ставших нерешительными.
Вскоре и остававшиеся северные варвары были сбиты с ног и очутились на песке, но их негры великодушно не стали добивать и сохранили им жизни.
***
Сам принцепс Домициан был полностью удовлетворён увиденной схваткой. Она длилась достаточно долго и действительно была чрезвычайно зрелищной и эмоциональной.
Он вскочил со своего места и под ликующие и восхищённые крики квиритов объявил:
- Граждане Рима, слушайте меня! И передайте тем, кто не услышит этих моих слов! Я принял решение и победители данного поединка, по моей воле, получают деревянные мечи (это означало, что они получали свободу)! А ещё они наделяются всеми правами свободных граждан! А также я выдам премии им… И не малые! Каждый из них получит десять тысяч сестерциев! Победители этой схватки заслужили свободу, как никто другой! Ведь им удалось совершить невозможное!
Трибуны цирка Флавиев при этих словах принцепса Домициана взорвались. Кажется, над трибунами пронеслась настоящая буря.
И рёв десятков тысяч квиритов подтверждал, что они приветствовали такое решение Домициана единогласно.
Так Лузий спас не только свою жизнь. Им и его друзьями в качестве награды была получена и вожделенная свобода!
Глава девятая
Истр никогда не мелел, и во всю пору был полноводным. Это была самая большая и протяжённая река в Римской империи, если не считать Нила. В ширину Истр в этом месте достигал чуть больше мили. На левом его берегу располагалась старая дакийская твердыня. Она являлась пристанищем летучих мышей, галок и вечно орущего драчливого воронья. По окончанию ещё Второй Дакийской кампании она была разрушена, заброшена и поросла во многих местах травой. Это и были Дробеты.
Располагалась эта ныне заброшенная дакийская твердыня несколько выше Моста. А напротив дакийских Дробет, на правом берегу, находилась уже римская крепость-близняшка, которую назвали Трансмариской.
Впрочем, Дробеты-Трансмариска были даже и не крепостью, а небольшим городом, население которого достигало полутора тысяч человек. Население в этом городке было смешанным, но в основном оно состояло из местных иллирийцев и отчасти фракийцев, ну а римлян и италиков в нём совсем было мало – их едва набиралась пятая часть.
Этот город почти уже сросся с двумя из четырёх кастелл, охранявших грандиозное инженерное сооружение, мост Аполлодора Дамаскина. И это произошло с теми двумя кастеллами, которые располагались на римской территории.
Как и крепости, Дробеты-Трансмариску окружали стены, сложенные из необработанного камня (на манер дакийских «укреплённых гнёзд»). Да и сам город мало чем отличался от соседних варварских укреплений.
Застройка в нём была хаотичная, улицы же были узкие и петляли как им вздумается, и он совсем не походил на типичное римское поселение.
***
Удар даков по Мосту и Дробетам-Трансмариске оказался совершенно неожиданным и был настолько яростным, что нападавшим удалось быстро преодолеть сам пролёт Моста. Даки даже сумели завязать бой у городских ворот Дробеты-Трансмариски и вскоре им удалось прорваться за городские стены. Второй день шли уличные и предместные бои.
Одна кастелла на левобережье, у опустевших дакийских Дробет, ещё удерживалась римлянами. На этом же берегу в их руках были пока обе кастеллы.
Выдержав первый натиск, подтянувшиеся к Дробетам-Трансмариске римские части, используя численное превосходство, начали неумолимо охватывать противника с трёх сторон. Перед угрозой окружения даки, казалось бы, повели себя уж совсем безрассудно.
Они и не подумали отступать!
Причина этого манёвра римскому командованию была не понятна. Даки всё атаковали и атаковали. Нападали они с неослабевающей яростью который день. Возглавлял нападавших военачальник в возрасте, и которого звали Котисом. Это был один из лучших военачальников Децебала. Он привык сражаться в первых рядах.
Внезапная вспышка ярости у даков казалась беспричинной. И тогда всё происходящее у Дробет-Трансмариски мало кто из римлян до конца понимал.
А проясняться всё для Лузия начало лишь несколько позже…
***
К Лузию подъехали направленные вперёд разведчики. Это были негр Кварт, и мавретанцы и нумидийцы Такфаринат, Факфаир, Арбис и Артайя. Они чаще всего занимались разведкой, как самые опытные воины алы. Каждый из них уже прослужил семь и больше лет и что называется познал воинское дело до самых его тонкостей.
Кварт перевёл дыхание, похлопал успокаивающе по шее своего фыркавшего гнедого коня и заговорил:
- Префект, до Дробет даки нам не повстречались, засады точно нет, так что всё вроде бы чисто, можно не беспокоиться, но в город… В город следует въезжать осторожно. Только с востока или юга. А вот с других направлений это будет невозможно. Там во всю идёт рубка.
- Я понял, - Квиет обернулся к воинам алы. - У кого не одеты шлёмы – незамедлительно их одеть! Приготовить копья и мечи! В любое мгновение возможно придётся применить оружие. Будьте внимательны!
Воины алы исполнили приказ префекта.
Ала ускорила своё продвижение и вскоре подошла к городским стенам.
На окраине, у убогой, покосившейся таверны, по варварски бревенчатой и наполовину сожженной, с валявшейся на земле вывеской и черепками от разбитой посуды, Квиет остановил куда-то бежавшего декуриона:
- Э-э-эй, постой, приятель! Я префект Первой алы легиона XIII Сдвоенного, где ваш дукс?
Декурион замер и поднял голову. Он был увальнем. У него оказались рыбьи бесцветные глаза, бычья шея и он к тому же был совершенно рыжим. Щёки у него, лоб, и всё лицо испачканы были кажется сажей и грязью.
Увалень-декурион тупо уставился на Квиета. Наверное, это был деревенский парень, впервые в своей жизни увидевший настоящего негра. Да ещё не простого, а в офицерском звании!
- Где ду-укс?! - сорвавшись на крик, сердито закричал Квиет и высыпал вслед на голову зазевавшегося деревенщины поток отборной брани. Причём брань эта прозвучала на чистой латыни.
Декурион, от привычных слов, очнулся. Снял помятый с боку шлём, утёр ладонью пот и ответил, чуть заикаясь:
- А-а-а… А, префект, так… та-ак это же… ты в город и с-ступай.
- А где найти его в городе?
Рыжеволосый увалень окинул взглядом столпившихся за спиной Лузия мавретанцев и точно таких же, как и префект, негров, челюсть его от удивления отвисла, причём окончательно, но вот, наконец-то, он растеряно переспросил:
- Ду-укса в-вы ищ-щи-ите?
- Его! Е-е-его!! Ну-у, говори… Язык проглотил?!
- А-а-а… Ду-у… Там. Та-а-ам, в городе он, н-наверное. Спросишь его уже в Т-трансмариске.
- О-о… О-образина! Бык же ты тупоголовый! Ла-адно. Как в город безопаснее нам въехать?
- Через Наиские в-ворота. - Рыжеволосый увалень даже не обиделся на злую реплику, брошенную в его адрес.
- Наиские?
- Да! С юга. И н-не забудьте, пропустят только на «С-славься, Божественный!»
Квиет стеганул коня.
Ала тронулась вслед за префектом, поднимая клубы пыли, а рыжеволосый детина всё ещё не двигался. Он замер у полуразрушенной таверны и по-прежнему смотрел вслед всадникам, и качал головой.
Затем он пальцем стёр со щеки сажу и посмотрел на свой почерневший от сажи палец, и глубокомысленно изрёк:
- Ну-у на-адо… Н-надо же! Грязные то, о-ой… А… а ч-чумазые?! Они что, от р-рождения что ли не мылись? И-или… или са-ами такие? Ну, и ч-чу-удные же…Ну и н-ну…
***
Наступил уже вечер…
А именно до вечера ала Лузия и должна была добраться до Дробет-Трансмариски.
Наиские, южные ворота, оказались целы. Их увенчивали две башенки. А также они были с окнами-бойницами у верха, и с черепичной красной крышей.
Лузий ещё не подъехал к воротам, как откуда-то сверху послышался требовательный окрик:
- Кто-о такие?!
Стража Наиских ворот оказалась бдительной и ворота перед алой Квиета были уже закрыты.
- Свои-и! - прокричал в ответ Лузий.
- Кто свои? - недоверчиво переспросили сверху.
Лузий вспомнил, что ему сказал рыжий деревенский увалень, и, запрокинув голову, прокричал:
- Славься, Божественный!
Вслед за префектом этот же пароль повторили Кварт и Шадар.
Такфаринат, к тому же, поднёс к губам буцину и, до предела надув щёки, протрубил начало одной из римских воинских мелодий, тем самым на римский манер поприветствовав стражу ворот.
После этого заскрежетали, наконец-то, цепи, послышался звон сбрасываемых засовов, и ворота перед алой Квиета распахнулись.
- Про-о-оез-жай! - прокричала стража, засевшая сверху Наиских ворот, и державшая уже наготове луки.
***
Улочки Дробет-Трансмариски были совсем узкие, по-варварски не все мощённые. Дома - одно-двухэтажные, с плоскими крышами (будто зимой здесь не выпадал обильный снег, а летом и осенью не лили иногда по нескольку дней проливные дожди).
Без каких-либо происшествий ала добралась до центра города. На площади, между двумя храмами (крыша одного из которых уже от огня почернела, впрочем только что огонь кое как, но на ней потушили) и магистратурой, ближе к магистратуре, почти у стены, и стоял из простого некрашеного полотна островерхий, похожий на арабийский круглый шатёр.
Вся площадь и близлежащие к ней улочки были загромождены повозками, запружены горожанами, не бежавшими из Дробет-Трансмариски, всадниками, снующими в разные стороны воинами, вестовыми и младшими офицерами - декурионами, оптионами и центурионами.
Шум и гвалт стояли невообразимые. И на первый взгляд здесь казалось царили полный хаос.
Сюда уже подтягивались основные части легионов XIII Фемина, VII Клавдиева и II Италика. А это почти семнадцать тысяч легионеров. Внушительная сила!
Могучего телосложения молодые легионеры, как на подбор, облачённые в новенькие, ослепительно блестящие доспехи, охраняли островерхий шатёр.
Шатёр был отгорожен от остальной площади недавно поставленным деревянным частоколом. И за этот основательный частокол никого уже не пропускали.
***
Этот импровизированный лагерь, устроенный внутри города, усилено охранялся. Причём так, что на каждом шагу были выставлены посты из легионеров.
Но какие это были легионеры?
Они выделялись своим видом и явно были не совсем обычными!
И это Лузию сразу же бросилось в глаза.
Один из них, выше среднего роста, остановил у этого частокола префекта Лузия Квиета:
- Дальше нельзя! – холодно и высокомерно произнёс легионер.
- Мне нужен дукс, - ответил префект.
- Дукс Трансмариски и всего пограничного округа даками позавчера был убит, - произнёс легионер.
- У-убит?! Хм-м…
- Даки поразили его стрелой!
- А кто вместо него здесь теперь заправляет?
- Откуда ты? - вопросом на вопрос ответил воин, по званию- центурион (это Лузий определил по его серебряным наплечникам, центурионской палке, называвшейся витисом, по ремню и бляхам-фаларам).
- Я из Ратиария, - ответил Лузий.
- Какая часть? Ты не из Сдвоенного легиона?
- Из него. Первая вспомогательная ала.
- Первая вспомогательная? Префект Квиет, кажется?
- Да, это я!
- А-а, понятно! Тогда слезай с коня. Следуй за мной. Тебя уже давно ожидают!
Хотя центурион и ниже был по званию, но Лузий ему подчинился, причём бесприкословно, потому что голос у центуриона был властен, взгляд надменен.
Квиет и центурион прошли через калитку в частоколе и подошли к островерхому шатру.
Стража перед шатром выставила вперёд прямоугольные щиты-скутумы в человеческий рост и тут же навела копья-пилумы.
Центурион обернулся и протянул руку:
- Меч.
Легионеры перед шатром были не просто здоровые, а ещё и холёные, и явно знающие себе цену. Их лица озаряли пренебрежительно-снисходительные улыбки. Квиет мог поклясться, что это были не простые воины, не какие-то служаки из полевых или приграничных частей, а переодетые избранники Фортуны-Судьбы.
Безусловно, это были гвардейцы. Гвардейцы-преторианцы.
Лузию пришлось вновь подчиниться.
Префект вынул из ножен меч и отдал его центуриону.
В голове Квиета пронеслась шальная мысль: «А уж не принцепс ли в Дробетах? Но это же совершенно немыслимо! Как он за два дня смог бы преодолеть больше семисот миль и прибыть в Дробеты из приморской Салоны?! Не по воздуху же он сюда добрался?! Он же не птица! И у него нет крыльев!»
- Он здесь? - послышался очень знакомый голос. Этот голос Квиет ни с кем не мог бы спутать.
Квиет при этом вздрогнул.
Глава десятая
«Неужели ему померещилось? Ну-у-у, нет! Как раз и не померещилось! - Лузий мог поклясться, что не ошибся. - Да, это был он! Это мог быть только принцепс! Именно Он!»
И действительно, это оказался собственной персоной Марк Ульпий Нерва Траян.
Повелитель Римской империи.
***
Траян сидел на походном, египетской работы стульчике. Стул был из финикийского знаменитого кедра, без завитушек и излишних украшений, с невысокой спинкой, но внешне изящный. Казалось странным, что такой стул выдерживал принцепса, ведь тот по габаритам являлся очень крупным мужчиной. Рост Траяна был не ниже чем у Лузия, а может даже и немного выше, и он был такого же атлетического телосложения, и обладал такой же неимоверной силищей.
С раннего возраста принцепс занимался воинскими упражнениями, охотился и, хотя и уважительно относился к разнообразным наукам и к искусству, но до конца дней своих, не смотря на природный ум, слабости не испытывал ни к греческому языку, ни к книгам или глубокомысленным философским диспутам. Наклонности у нынешнего владыки империи явно были другие. И о них при случае я ещё подробнее расскажу.
Сейчас Траян, поверх простой туники (даже не украшенной красной полосой, отличительным знаком сенаторского сословия), облачён был в походные доспехи: на нём красовалась кираса из стали с наклёпанными на ней пластинами из благородного серебристого металла. На самой крупной пластине, прикрывавшей его могучую грудь, была впаяна львиная голова с раскрытой в грозном оскале пастью.
Также на принцепсе был надет шерстяной плащ-тарбея с каймой из двух широких синих полос. Волосы у Траяна по обыкновению начёсаны чёлкой на лоб, на щеках проглядывала не первого дня щетина.
Тоже египетской работы небольшой столик стоял поблизости. На столике этом находились остатки неприхотливой пищи (такой довольствоваться приходилось простым легионерам и младшим офицерам), а также был шлём с пышными павлиньими перьями красного, синего и белого цвета.
За спиной принцепса толпилась свита. Она состояла примерно из двадцати человек. Это были его военачальники и советники. Тут же находились и несколько жрецов-фециалов, которые всегда сопровождали римскую армию в походе.
Они все пребывали в полумраке, и масляная лампа освещала лишь фигуру «Самого».
Двоих из присутствующих Квиет однако тут же сумел признать.
Один из них был Публий Элий Адриан, родственник Траяна, женатый на Вибии Сабине, любимой племяннице принцепса (именно этот самый Адриан через одиннадцать лет сменит на троне Траяна, и станет новым римским цезарем, не менее удачливым и счастливым, чем Траян). Вторым был облачённый в позолоченные доспехи и изысканные и дорогие одежды красавчик, патриций Гай Кассий Лонгин, сын престарелого сенатора-консулярия Лонгина. (Сенаторами-консуляриями назывались обычно те члены римского сената, кто удостаивался должностей наместников провинций или кого на год избирали высшим должностным лицом Рима – то есть консулом).
- Проходи, Лузий, - вновь пророкотал голос принцепса. – Чего ты застыл у порога?!
Квиет приветствовал Траяна, но приветствовал его не по-римски, а скорее по-восточному: на колено не опустился, однако склонил голову и коснулся вытянутой правой рукой земли.
- Здоров ли ты, Божественный? - приподняв голову, спросил Квиет.
- А что, по моему виду это не заметно?! Ха-а! Так я тебе скажу: жаловаться мне не с руки, - широко и добродушно заулыбался принцепс. – И ни к чему. Я по-прежнему развлекаюсь тем, что на досуге скручиваю в узел железные прутья. Впрочем, как и ты любишь этим же заниматься, я-то знаю… И помню это ещё по Могонциаку… Когда ты был со мной рядом и являлся моим телохранителем. Лучше скажи-ка… Ты что, удивлён? И совсем меня не ожидал здесь увидеть? Ну, признайся!
Глаза Траяна, льдисто голубые, с не очень отчётливым зеленоватым оттенком, спрятались за складками набежавших морщинок.
Траян встал и подошёл к префекту. И он поприветствовал Лузия Квиета. Но сделал это уже по-простецки, как обычный легионер - сжал руку Лузия чуть пониже предплечья. И после этого сделал жест, указывая, чтобы префект прошёл поближе к столу.
Лузий и Траян давно друг друга знали. И даже дважды Квиет спасал Траяна от верной смерти, но об этом я не сейчас, а чуть позже расскажу. И обещаю это сделать достаточно подробно.
Лузий несколько лет служил под началом Траяна, когда тот ещё был не принцепсом, а всего лишь простым трибуном, а потом легатом и командовал одним из легионов в римской армии. И ещё в то время они сблизились, и стали друзьями.
Лузий давно мог, опираясь на близкие отношения с Траяном, сделать себе блестящую карьеру в римской армии, но он к этому совсем не стремился, и вот уже сколько лет командовал всего лишь алой. Под его началом было всего-то сто восемьдесят воинов. Да и те были не гражданами Рима, а являлись перегринами. Скажу откровенно: это был не типичный случай
- Так что, не ожидал здесь увидеть меня, а? - повторил свой немного насмешливо-язвительный вопрос Траян.
- Сказать честно, совсем не ожидал, Божественный! – откровенно признался принцепсу Лузий.
- Ну, да, все по-прежнему полагают, что я ещё прохлаждаюсь в приморской Салоне! Или только продвигаюсь сюда… Ну а я… я, на самом-то деле… месяц как расстался с Плотиной (это была супруга Траяна) и-и-и… И уже почти неделю парюсь не где-нибудь, а здесь, в этой дыре… У самой дакийской границы.
- Ты це-е-елую неделю уже здесь?! - глаза у Квиета округлились. Он не смог скрыть удивления и был сейчас окончательно поражён откровением Траяна.
- Да-да! С Адрианом и Гаем Лонгином, ну и ещё кое с кем, и с двумя центуриями преторианцев, переодетых в простых легионеров. Мы прибыли сюда скрытно. Буквально под покровом ночи. Мы проехали через всю Иллирию. И наше пребывание здесь до сих пор держится в тайне. Вначале я скрывался в резиденции дукса, но затем мне надоело в ней находиться, это слишком далеко было от всех событий, и я решил, что лучше устроить свой лагерь поближе к Мосту… ну и велел поставить в этом лагере свой походный шатёр.
- Божественный, а тебе здесь не опасно? - переспросил Лузий.
- А-а-а! - отмахнулся Траян. - Какое! Когда меня это беспокоило? Однако под страхом сурового наказания запрещено раскрывать моё присутствие здесь. Пусть все пока полагают, что я продвигаюсь с легионами из Салоны… И что здесь меня ещё нет.
Префект Лузий Квиет за то время, за которое он прослужил в имперских легионах, многое усвоил, и римская армия по сути его воспитала. В частности, он вообще уже не отличался склонностью к каким-либо расспросам, но сейчас… Сейчас он всё же не удержался:
- Божественный, так для чего всё это представление? К чему такая скрытность с твоей стороны? Что, в конце то концов, происходит? Я ну ничего не понимаю!
Траян вновь усмехнулся:
- Вижу, Лузий, что ты хочешь разобраться, в чём причина всего того, что здесь, на дакийской границе, сейчас происходит…
- Ну, если честно, то я теряюсь в догадках, Божественный.
- И хочешь разъяснений от меня?
- Если возможно!
- Ну, хорошо! Я тебе сейчас кое-что поясню. Слушай же! - и Траян, отпив из кубка вина и проглотив внушительный кусок арецийского дешёвого и немного уже зачерствевшего сыра, продолжил: - Ещё за месяц я уже ожидал нападения даков на мост Аполлодора. И так и случилось. Котис (это был особо приближённый к Децебалу военачальник, и причём едва-ли не лучший) всё-таки совершил нападение на наш Мост через Данувий.
- Но почему он это сделал? Зачем? В чём смысл? Да ещё и напал так по-глупому? - по-прежнему не мог ничего понять префект. – Ну для чего он вообще совершил это нападение? И почему, если было известно, что он нападёт, не была усилена охрана Моста? Необходимо же было что-то предпринять?! Следовало тогда подготовиться к нападению варваров!
- Ты меня спрашиваешь: почему не подготовлены были и не стянуты к Мосту дополнительные воинские подразделения? Ты этому удивляешься? - переспросил Траян.
- Ну, конечно!
- Э-э-э, видишь ли, Лузий, так мной и было задумано…
- Тобой так за-а-думано?!
- Я ни о чём даже не предупредил и дукса Трансмариски. - Траян немного при этих словах посмурнел, и у него вырвалось: - Дукс Трансмариски был хороший офицер, и тоже был моим боевым товарищем, с ним я прошёл и Сирию, и Германию, но, к сожалению, два дня назад он… погиб. Погиб от стрелы. По нелепости. По какому-то недоразумению. А я ведь на него возлагал определённые надежды в предстоящей войне… Я хотел его, а-а-а, ла-а-адно, давай-ка вернёмся к главному… Признаюсь, я знал заранее, что Котис попытается сжечь мост Аполлодора. И, разумеется, я всё-таки кое-что предпринял для защиты Моста. Но делал я это, Лузий, не в открытую, а чрезвычайно осторожно. Чтобы никто ничего не понял, и чтобы никто ничего бы не заподозрил. И, главное… мне важно было, чтобы те же даки не узнали, кто тот человек, который всё это и подстроил… Кстати, и это ещё не всё я тебе рассказал, мой друг.
- А что ещё я должен от тебя узнать, Божественный?
- А ещё я скажу тебе, Лузий, что Децебала на границе не будет.
- Не буде-е-ет?!
- Ни завтра, ни послезавтра, ни после послезавтра.
- Он что, по-прежнему находится в Сармизегетусе?
- Да!
- Вот это де-е-ела…
- И до сегодняшнего дня он и не помышлял о большой войне! По крайней мере, в ближайшее время…
- Но ведь все говорят, что он уже направляется сюда?!
- Не верь этому! Ещё раз повторю: царь даков только начал собирать свои основные силы, и пока что он находится в Сармизегетусе. И для него всё то, что сейчас происходит у Моста, стало неожиданностью…
- Его этим нападением подставили?!
- Вот и-имен-но! - Траян широко заулыбался. - Это для самого царя даков стало преждевременным нападением… - и после этих слов, Траян с усмешкой на лице продолжил: - Котис получил от Децебала приказ напасть на Мост. Но на самом деле… такого приказа Децебал ему не отдавал.
- Э-э-это… Хм-м, это как тогда понять? Ко-о-отиса… Его… его получается обманули? - начал постепенно прозревать префект.
Принцепс утвердительно закивал головой:
- Вот теперь тебе кое-что стало уже понятно, Лузий. Да, это нами всё и затеяно, и это мы сами и спровоцировали. Мы побудили Котиса напасть на наш Мост и Трансмариску, подослав к нему нашего человека, который и привёз этому дакийскому военачальнику мнимый приказ от Децебала. Ну а дальше, для тебя уже всё становится более-менее понятно. Я не могу назвать имя того, кто это осуществил, но у него всё получилось. А я… я, после всего произошедшего, наконец-то, получил повод разорвать договор о мире с царём и добился от Сената согласия объявить северным варварам войну. Заметь, до того, как Децебал к этой войне более основательно бы подготовился. Правда при этом пришлось и пожертвовать кое кем…
Траян имел ввиду несколько римских гарнизонов в Дакии, включая и военный лагерь, располагавшийся рядом со столицей даков, на которые воины Децебала тут же напали и с большими для себя усилиями и потерями уничтожили. Но так Траян поступил для того, чтобы не понести в предстоящей войне с даками ещё больших потерь. Ведь принцепсу стало известно, что мало того, что Децебал ускоренно реорганизовывал свою армию, он ещё и пытался сформировать мощную антиримскую коалицию из множества варварских племён, и уже только после этого собирался обрушиться на империю. Ударить по ней всей удвоенной силой.
И вот это-то и решил сейчас упредить Траян, пойдя на такой не тривиальный шаг.
- Мда-а-а уж… - для Лузия всё действительно стало окончательно проясняться.
А Траян тем временем продолжил свои пояснения префекту, который одновременно был ему другом и бывшим телохранителем:
- Скажу ещё вот что, Лузий… То, что тот человек, который ввёл в заблуждение Котиса, он из самого ближнего круга дакийского царя, и пользуется его безграничным доверием. Но на деле он на нашей стороне. И исполняет лишь мои указания. И это он делает уже давно, причём на это он идёт не из-за денег…
- Нет, ну а зачем всё это нам? - опять задался вопросом Лузий. - Ну я имею ввиду, зачем нам эта новая война с даками? Разве империи мало предыдущих войн с ними? Мы и так уже в этих войнах потеряли десятки тысяч жизней…
- Спрашиваешь, за-аче-ем эта война? - Траян повернулся к своим легатам и жрецам-фециалам, которые ежедневно до восхода солнца обязаны были исполнять в походе определённые обряды и жертвоприношения богу войны Марсу, и которые сейчас находились с ним рядом, и произнёс: - Я хочу кое о чём переговорить с префектом… Мне необходимо это сделать с глазу на глаз… Так что выйдите. Подышите все воздухом. А вы, Адриан и Лонгин, останьтесь!
Старшие офицеры и жрецы-фециалы подчинились приказу Траяна и вышли из шатра.
Принцепс вновь обратился к префекту:
- Лузий, сейчас ты всё поймёшь… Но вначале вот, что я скажу. Я тебя знаю не один год, и потому не случайно вызвал из Ратиария. Мой выбор пал на тебя. И на твою алу. Твои воины выносливы. Впрочем, они такие же, как и ты сам. Тебе давно пора проявить себя как следует. Что-то засиделся ты в префектах алы… Так что ты и твои воины… вы мне сейчас будете как нельзя кстати.
- И для чего мы тебе понадобились?
- Для одного важного дела…
- Да, я весь во внимании, - откликнулся Лузий.
Принцепс продолжил:
- При нападении на Мост, воспользовавшись образовавшейся суматохой, к нам перешёл один из даков…
- Перебежчик?
- Да! Этот перебежчик станет твоим проводником. Но встретишься ты с ним не сейчас, а только у переправы… Гай, Адриан!
Тут же к принцепсу приблизились ожидавшие от него указаний его любимцы.
- Кто из вас знает, где тот самый папирус?
- С наиболее подробным планом Дакийского царства и смежных земель? - уточнился Адриан.
- Да, да, конечно! Он нужен мне сейчас!
- Этот план вроде бы у Аполлодора Дамаскина. В его шатре. Я его там утром видел, - ответил Гай Кассий Лонгин.
- Принесите его, - отдал указание Траян.
Пока Гай и Адриан ходили за требуемым папирусом в соседний шатёр, Траян сдвинул рукой чаши с остатками неприхотливой пищи и шлём. Вскоре помощники принцепса, Публий Элий Адриан и Гай Кассий Лонгин, вернулись от инженера Аполлодора, точно такой же шатёр которого стоял в каких-то шагах двадцати от императорского, и вынули из кожаного футляра и расстелили на столе внушительный папирусный свиток.
Траян щёлкнул пальцами и чуть насмешливо взглянул на префекта:
- А скажи-ка, мой друг, ты, наконец-то, обучился грамоте и теперь хотя бы немного умеешь читать?
- По-латыни? Только самую малость, Божественный.
- Э-э-эх, а я-то стареть начинаю. Забывчивым становлюсь. У меня из головы вылетело! Ты же всё больше учился не латыне, а греческому, чтобы читать на досуге философов? Или я ошибаюсь?
Лузий оценил иронию принцепса и поддержал его насмешливый тон:
- Не ошибаешься, Божественный. Я больше осведомлён в греческом письме…Ну и в трудах Платона… а также Аристотеля.
- Ну, а карты?..
- А что карты?
- Карты ты знаешь?
- Если что не пойму…
- Ничего страшного. Я тебе всё сам поясню. В общем, подходи и посмотри сюда вот…
Квиет приблизился к столу, встал рядом с Траяном и почтительно склонил голову над папирусом.
Толстый палец Марка Ульпия Траяна с изгрызанным ногтем, более приличествующим какому-либо крестьянину или ремесленнику, а отнюдь не величайшему повелителю, владыке огромной империи, провёл по тонкой синей ленточке.
- Перипл (так тогда на греческий манер назывались карты) составлен афинянами. Вот это, Лузий, Истр. Или, как его сейчас часто называют, Данувий… К югу от него расположены Панония, Иллирия, обе Мёзии и остальные наши провинции… Тебе это понятно?
- Понятно.
- А вот к северу от Истра - земли даков и гетов, подчиняющихся Децебалу. Ещё дальше, между владениями его, бастарнов и сарматской степью находятся обширнейшие леса и трудно проходимые болота. Там обитают племена, которые мы ещё плохо знаем. Греческие периплы объединяют их одним именем - венеды. Но на самом деле эти племена не только многолюдны, но и разрознены. И они очень разнородные. И вот, по нашим сведениям, Децебал уже вовлёк многие эти племена в свою орбиту и больше того, ему удалось заключить с некоторыми из них союзы. И теперь он надеется дождаться от них помощи. Царь даков ожидает, что к нему от этих племён подойдут тысячи воинов. Ты, Лузий, должен помешать Децебалу получить от северных варваров подкрепление. - Траян на некоторое время умолк, но затем продолжил: - Конечно, то, что я тебе поручаю, с одной твоей алой невозможно сделать, и поэтому… я под твоё командование передам ещё пять ал. И в итоге под твоим началом будет находиться уже тысяча воинов… То есть, ты становишься командиром отдельной номерной когорты. Воины и из этих ал не новобранцы, а подобраны мной лично. Они закалённые, и выносливые, и много уже раз были проверены в деле.
- А сколько против нас будет биться северных варваров? - переспросил Лузий.
- Точно я не могу сказать, но по сведениям наших разведчиков… их будет до тридцати тысяч… А может быть и больше, - ответил принцепс.
Лузий озадаченно потёр висок:
- Мда-а-а, три-и-идцать тысяч?! А я не ослышался?
- Я думаю, что-то около этого…Но может быть их будет даже и больше!
- Но ведь силы будут слишком неравны, Божественный! Сумеем ли мы выполнить поставленную тобой задачу?!
- Согласен, - кивнул головой Траян. - Но тут есть одно «но» …
- И какое же?
- Если тебе придёться биться с северными варварами, с так называемыми венедами, карпами, склавинами и прочими племенами на открытой местности, то тебе, конечно же, не удасться их обуздать и остановить… Они – сильны, и необыкновенно свирепы. И как даки многие из них смерть принимают с легкостью! Однако на северной границе Дакийского царства находится один проход в горах, через который скорее всего и будут продвигаться эти бесчисленные варвары… Им его не обойти. А если они двинутся в обход, то это займёт слишком много времени у них. Вот там то ты и должен преградить им путь. Про проводника я тебе уже сказал. Тебе необходимо будет пройти к этому проходу в течении трёх недель. Трёх! И ни днём больше. И-иначе… и-и-иначе ты можешь и не успеть перекрыть варварам этот проход.
- А как этот проход называется?
-… А на-азывается, называется, Лузий, о-о-он... - Траян наморщил лоб, почесал за ухом, но так и не смог вспомнить его название на варварском наречии и повернулся к Адриану за помощью, - Как этот проход в горах называется? Подскажи-ка?
Адриан тут же ответил:
- Божественный, этот проход называется Aquilia, то есть по-нашему он переводится, как Орлиный.
- Мда-а-а, а из-за чего у него такое название? - переспросил Лузий.
Адриан пояснил:
- Потому что там много гнездовий, которые свили эти хищные птицы. Этот проход северные варвары поэтому-то так и назвали. Он расположен высоко в горах. И через него проходит самый короткий путь из Венедии и Склавинии в Дакию.
- И как мне двигаться к нему? Мне придётся же идти по землям даков? - озабоченно уточнился Квиет.
- Не совсем.
- Это как же понимать?
- Твоя номерная когорта будет продвигаться хотя и по землям Дакии, но проводник вас поведёт по сути окольными путями, - продолжил пояснять Траян. – Вы будете держаться подальше от дорог и себя станете вести крайне осторожно. А ещё двигаться будете ночами. На руку вам и то, что даки о вас ничего пока не знают, и вообще не ожидают, что вы пройдёте в их глубокий тыл.
- Значит наше передвижение уже определено?
- Можно сказать, что и так… В общих чертах. Но пока что опишу его тебе вкратце, Лузий… На первоначальном этапе вы должны подняться до Виминация, там ночью переправитесь через Истр, и ещё раз повторюсь - только ночами - пойдёте на Северо-Восток, в сторону Тибиска. От этой реки, не доходя до крепости Тап - сообразишь сам, Лузий, я тебе доверяю, - повернёшь уже строго на Север. И запомни главное, мой друг… Если с Севера, со стороны Поролиса и перевала Орлиного, направятся воинские отряды так называемых венедов, карпов и прочих северных варваров, ты их не должен пропустить к столице даков. Децебалу нельзя дать с северными варварами соединиться. Это твоя первейшая задача… Юпитер, Марс и Олимпийцы будут тебе и твоим воинам в помощь!
(Продолжение следует)
