– Что ты сказал? – Катя замерла, чувствуя, как кровь отливает от лица. Она стояла посреди кухни, сжимая в руках мокрую тряпку, которой только что протирала стол. Голос мужа, холодный и чужой, резал, как нож.
– Я сказал, что встретил другую, – повторил Олег, глядя куда-то мимо неё, на старенький холодильник, гудящий в углу. – Нам надо расстаться. Собирай вещи, Катя.
Она медленно опустилась на стул, ноги подкосились. Пятнадцать лет брака. Дочка Лиза, которой только исполнилось десять. Общая квартира, где каждый уголок хранил их историю, где они любили сидеть по вечерам, прижавшись друг к другу. И вот теперь он стоит перед ней и говорит, что всё кончено.
– Олег, – голос Кати дрожал, но она старалась держаться. – Как… как это вообще произошло? Кто она?
Он вздохнул, провёл рукой по волосам – жест, который она знала наизусть.
– Это неважно, Катя. Просто… я понял, что не люблю тебя. Уже давно.
– Давно? – она почти крикнула, но тут же осеклась, вспомнив, что Лиза делает уроки в соседней комнате. – И сколько же ты молчал? Месяц? Год?
– Какая разница? – Олег пожал плечами, и это равнодушие добило её больше, чем слова. – Я хочу быть честным. Лучше сейчас, чем продолжать притворяться.
– Честным? – Катя горько усмехнулась. – Честно было бы поговорить со мной до того, как ты завёл себе другую. А это… это просто предательство.
Он промолчал, глядя в пол. Тишина была такой тяжёлой, что казалось, воздух в комнате сгустился, давил на плечи.
– А Лиза? – Катя сглотнула ком в горле. – Ты о ней подумал?
– Лиза останется со мной, – отрезал Олег. – Я смогу о ней позаботиться. А ты… возвращайся к родителям. У них же есть место в их двушке.
Катя почувствовала, как внутри всё сжалось. Родители. Их маленькая квартира в спальном районе, где она выросла. Мама, которая до сих пор называет её «девочкой» и вечно даёт советы, как правильно стирать бельё. Папа, который молчит за газетой, но всегда готов встать на её защиту. Вернуться туда? После всего, что она построила с Олегом? После того, как они вместе брали ипотеку, выбирали обои, спорили из-за цвета штор?
– Ты серьёзно? – она посмотрела на него, надеясь увидеть хоть тень сомнения. Но в его глазах было только раздражение.
– Катя, не усложняй. Я уже всё решил.
Она встала, бросила тряпку на стол и вышла из кухни. В горле стоял ком, глаза жгло, но слёзы не шли. Лиза сидела за письменным столом, уткнувшись в тетрадь. Свет от настольной лампы падал на её светлые волосы, и Катя вдруг подумала, как сильно дочка похожа на Олега – те же тонкие черты лица, тот же задумчивый взгляд.
– Мам, ты чего? – Лиза подняла голову, заметив, как мать замерла в дверях.
– Ничего, солнышко, – Катя заставила себя улыбнуться. – Делай уроки, я сейчас.
Она закрыла дверь и прислонилась к стене в коридоре. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди. «Я встретил другую». Эти слова крутились в голове, как заезженная пластинка. Кто она? Моложе? Красивее? Успешнее? Катя поймала себя на том, что невольно сравнивает себя с этой неизвестной женщиной. Ей тридцать восемь, и, конечно, она уже не та двадцатилетняя девчонка, которую Олег когда-то провожал до дома под дождём. Но разве она не старалась? Разве не готовила ему его любимые сырники по выходным, не поддерживала, когда его сократили на работе, не сидела ночами, пока он сдавал отчёты?
Вечер тянулся мучительно медленно. Олег ушёл в спальню, хлопнув дверью, а Катя осталась в гостиной, глядя на старый телевизор, который они так и не заменили. Лиза давно спала, а она всё сидела, пытаясь понять, что делать дальше. Позвонить маме? Но что она скажет? «Мам, Олег меня бросает, можно я вернусь?» От одной мысли об этом становилось тошно. Она не девочка, которой нужно бежать под крыло родителей. Она взрослая женщина. Мать. Хозяйка. Но тогда почему она чувствует себя такой беспомощной?
На следующий день Олег ушёл на работу, даже не попрощавшись. Катя отвела Лизу в школу, стараясь выглядеть как обычно. Но дочка, чуткая, как все дети, заметила перемену.
– Мам, ты с папой поссорились? – спросила она, пока они шли к остановке.
– Нет, солнышко, – Катя сжала её маленькую ладошку. – Просто взрослые дела. Не переживай.
Лиза кивнула, но в её глазах мелькнула тревога. Катя знала, что дочка всё чувствует. И это пугало её больше всего.
Дома она открыла ноутбук и начала искать информацию. Развод. Раздел имущества. Алименты. Слова, которые ещё вчера казались далёкими, теперь нависали над ней, как грозовые тучи. Квартира, в которой они жили, была оформлена на Олега – так решили, когда брали ипотеку, потому что у него была стабильная работа. «Какая разница, на кого оформлять? Это же наш общий дом», – говорил он тогда, и она, глупая, согласилась. Теперь это «наш» звучало как насмешка.
– Ты что, правда думаешь, что я отдам тебе половину? – бросил Олег вечером, когда она попыталась завести разговор о квартире.
– А что, я её не заслужила? – Катя старалась говорить спокойно, но голос дрожал. – Я работала, платила по счетам, воспитывала Лизу, пока ты строил карьеру.
– Это была моя зарплата, – отрезал он. – Ипотеку я гасил.
– Твоя зарплата? – она почти рассмеялась от возмущения. – А моя? А мои вечера с Лизой, когда ты задерживался? А мои больничные, когда я брала отгулы, чтобы сидеть с ней?
Олег закатил глаза.
– Не драматизируй, Катя. Я не оставлю вас с Лизой на улице. Но квартиру я не отдам.
Она ушла в ванную, чтобы не закричать. Включила воду, чтобы заглушить рыдания, которые наконец прорвались. Это был не просто развод. Это было ощущение, что её жизнь, её труд, её любовь – всё оказалось перечёркнуто.
Через неделю Катя всё-таки позвонила маме.
– Мам, я… мне нужна помощь, – голос сорвался, и она замолчала, чувствуя, как слёзы снова подступают.
– Катенька, что случилось? – голос матери был встревоженным, но тёплым, как всегда.
Она рассказала всё – сбивчиво, путаясь в словах, но мама слушала молча, не перебивая.
– Приезжай, – наконец сказала она. – С Лизой. Поживёте у нас, пока всё не утрясётся.
– Мам, я не хочу, – Катя покачала головой, хотя мама не могла её видеть. – Я не могу просто сбежать. И я… я не хочу быть обузой.
– Какая ещё обуза? – возмутилась мама. – Ты моя дочь. И Лиза моя внучка. Приезжайте, Катя.
Но Катя не поехала. Не потому, что не хотела. А потому, что где-то в глубине души чувствовала – если она уйдёт сейчас, то потеряет не только дом, но и себя. Она не могла позволить Олегу забрать у неё всё.
Вечером она сидела в кафе с подругой Наташей – единственным человеком, которому решилась рассказать правду. Наташа, с её рыжими кудрями и привычкой говорить всё, что думает, была как глоток свежего воздуха.
– Он что, правда сказал «уйди к родителям»? – Наташа чуть не поперхнулась кофе. – Катя, это же… это просто подло!
– Я знаю, – Катя теребила салфетку, разрывая её на мелкие кусочки. – Но что я могу сделать? Квартира на нём. Лиза… я не хочу, чтобы она росла без отца.
– А ты не думала, что Лиза не должна видеть, как её мать унижают? – Наташа наклонилась ближе. – Катя, ты сильная. Ты всегда была сильной. Помнишь, как ты в одиночку организовала Лизин день рождения, когда Олег «заболел» и не пришёл? Как ты ночами учила её читать, когда она отставала в первом классе? Ты справишься.
– Справлюсь? – Катя горько усмехнулась. – Наташ, я даже не знаю, с чего начать.
– Начни с адвоката, – твёрдо сказала Наташа. – Я знаю одного хорошего. Он помог моей сестре, когда её муж пытался оставить её без копейки.
Адвокат оказался женщиной – строгой, но доброжелательной Светланой Петровной, лет пятидесяти, с короткой стрижкой и цепким взглядом.
– Катерина, – сказала она, листая документы, которые Катя принесла на первую встречу. – Ситуация сложная, но не безнадёжная. Квартира оформлена на мужа, но вы платили ипотеку в браке. Это совместно нажитое имущество.
– Он говорит, что это его деньги, – Катя чувствовала себя школьницей перед строгой учительницей.
– Его деньги, ваши деньги – это не имеет значения, – Светлана Петровна отмахнулась. – Закон на вашей стороне. Плюс у вас ребёнок. Суд учтёт это.
Катя вышла из офиса с лёгким чувством надежды, но и с тяжестью на сердце. Суд. Раздел имущества. Это звучало так чуждо, так далеко от той жизни, которую она представляла, когда выходила замуж за Олега. Но теперь у неё не было выбора.
Дома она старалась держаться ради Лизы.
– Мам, папа теперь не будет с нами жить? – спросила Лиза однажды вечером, когда они пекли печенье.
Катя замерла, сжимая противень.
– Папа всегда будет твоим папой, – сказала она, подбирая слова. – Но… иногда взрослые решают жить отдельно. Это не значит, что он тебя не любит.
Лиза кивнула, но в её глазах было столько вопросов, что Катя едва сдержала слёзы.
Месяц спустя начались первые судебные заседания. Олег пришёл с адвокатом – молодым парнем в дорогом костюме, который смотрел на Катю с лёгким презрением. Она чувствовала себя маленькой и глупой, но Светлана Петровна была как скала – спокойная, уверенная, не дающая сбить себя с толку.
– Ваш муж утверждает, что вы не вносили вклад в ипотеку, – сказала она Кате после одного из заседаний. – Но у нас есть выписки по счетам. Ваш доход тоже шёл на семейные нужды. Это будет нашим козырем.
Катя кивнула, но внутри всё кипело. Олег лгал. Открыто, нагло. Как он мог? Она вспоминала, как они вместе считали деньги, чтобы закрыть очередной платёж, как она отказывалась от новых туфель, чтобы купить Лизе зимнюю куртку. И теперь он говорит, что это всё было «его»?
Но самым тяжёлым было не это. Самым тяжёлым было узнать, кто эта «другая». Её звали Юля, ей было двадцать семь, и она работала в офисе Олега. Катя узнала об этом случайно, от коллеги мужа, который, видимо, не знал, что они разводятся.
– Юля? Ну да, симпатичная, – сказал он, когда Катя зашла в офис за документами. – Олег с ней на всех корпоративах теперь.
Катя почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она представляла себе какую-то роковую красотку, а оказалось – обычная девушка, просто моложе. И это почему-то ранило ещё сильнее.
– Мам, ты чего плачешь? – Лиза застала её в ванной, где Катя снова пыталась скрыть слёзы под шум воды.
– Ничего, солнышко, – она вытерла лицо полотенцем. – Просто устала.
– Из-за папы? – Лиза смотрела на неё так серьёзно, что Катя не выдержала.
– Да, – честно призналась она. – Но мы справимся, правда?
Лиза обняла её, и в этот момент Катя поняла – ради дочки она сделает всё. Даже если придётся пройти через ад.
Через три месяца суд вынес решение: квартира делится пополам. Олег был в ярости.
– Ты довольна? – бросил он, когда они вышли из зала суда. – Разрушила всё, что у нас было?
– Я разрушила? – Катя посмотрела на него, и в её голосе не было ни капли страха. – Ты сам всё разрушил, Олег. А я просто пытаюсь спасти то, что осталось.
Она взяла Лизу за руку и ушла, не оглядываясь. Впервые за долгое время она чувствовала себя не жертвой, а человеком, который может бороться.
Но это была только половина пути. Квартиру пришлось продавать – ни один из них не мог выкупить долю другого. Катя нашла небольшую двушку в соседнем районе, поближе к родителям. Это было не то, о чём она мечтала, но это было её. Их с Лизой.
– Мам, тут уютно, – сказала Лиза, когда они впервые вошли в новую квартиру. – Можно я выберу цвет штор?
– Конечно, солнышко, – Катя улыбнулась, чувствуя, как сердце сжимается от любви.
Она начала новую жизнь. Устроилась на новую работу, где её ценили. Даже сходила на пару свиданий, хотя сердце пока не было готово.
А потом, спустя год, раздался звонок.
– Катя, это я, – голос Олега был непривычно мягким. – Можно встретиться?
Она согласилась, хотя внутри всё сжалось. Они встретились в кафе – том самом, где она когда-то сидела с Наташей. Олег выглядел уставшим, постаревшим.
– Я был дураком, – сказал он, глядя в чашку с кофе. – Юля… это было ошибкой. Я скучаю по тебе. По Лизе.
Катя молчала, глядя на него. Она ждала этого момента? Может быть, когда-то. Но теперь… теперь она видела перед собой не того мужчину, которого любила, а человека, который пытался забрать у неё всё – и чуть не преуспел.
– Олег, – тихо сказала она. – Я не хочу возвращаться. У меня есть моя жизнь. И я счастлива.
Он смотрел на неё, будто не веря.
– Ты серьёзно?
– Серьёзно, – она улыбнулась. – Желаю тебе удачи. Правда.
Она встала и ушла, чувствуя, как внутри расправляются крылья. Она не просто выжила. Она победила. И теперь её дом – маленький, но тёплый, с яркими шторами, которые выбрала Лиза, – был только её. Их. И никто не мог это отнять.
Для вас с любовью: