Экстренное заседание
— Кто там внизу топает? — прошипела Глафира Совна, поправляя очки на клюве и строго оглядывая собравшихся на старом дубе. — Мыши что ли решили на собрание явиться?
Под деревом действительно что-то шуршало. Оказалось — городская крыса размером с небольшую собаку тащила пакет с остатками шаурмы.
— Вот оно, товарищи совы! — воскликнул председатель совета Филимон Ухович, размахивая крылом в сторону наглой крысы. — Видите, до чего дошло? Раньше мы с такими даже знакомы не были, а теперь они у нас под носом пиршества устраивают!
Собрание началось в половине первого ночи, как всегда. Двадцать три совы разных пород и степеней взъерошенности расселись по веткам согласно древнему протоколу: филины наверху, сычи в середине, сплюшки внизу. Неясыти, как обычно, опоздали и теперь искали свободные места, недовольно ухая.
— Братья и сестры! — начал Филимон торжественно. — Сегодня мы решаем судьбоносный вопрос. Наши исконные угодья застроили торговыми центрами, а в парке Победы поставили какие-то железные качели, которые скрипят всю ночь. Как нам, потомственным охотникам, приспосабливаться к этому... этому...
— Капитализму! — выкрикнула снизу молодая сплюшка по имени Агафья.
— Урбанизации, — поправил ее ученый филин Аристарх Клювович, который в прошлой жизни работал в зоопарке и считался местным интеллектуалом.
— А я говорю — безобразию! — не унималась Глафира Совна. — В мое время мыши были мышами, а не этими... как их... хомяками домашними, которые в клетках сидят и на колесиках бегают!
Филимон постучал когтем по коре для восстановления порядка.
— Коллеги, давайте по существу. Первый вопрос повестки: территориальное разделение. Кто где охотится и как не мешать друг другу.
Поднялся гомон. Каждая сова считала, что именно ее участок самый неудобный, а соседский — сплошная халява.
— У меня под окнами всю ночь музыка орет! — жаловалась ушастая сова Серафима. — Как тут мышей ловить?
— А у меня детская площадка! — перебивал ее сыч Поликарп. — Там даже ночью кто-то ходит, собачек выгуливает!
— Ладно вам, — махнул крылом старый филин Нестор. — А я вообще на кладбище охочусь. Там тихо-то тихо, но такая депрессия накатывает... Мышь поймаешь — и радости никакой.
Аристарх Клювович поднял крыло, требуя слова:
— Предлагаю научный подход! Разделим город на квадраты по координатам. Каждому — свой сектор. Никакой самодеятельности.
— А если в моем секторе только голуби? — возмутился Поликарп. — Они же несъедобные, эти городские. Одна химия!
— Ешь голубей — не ешь, дело твое, — отрезала Глафира. — Главное — границы не нарушать.
Тут в разговор вмешалась совсем молоденькая неясыть по имени Дуняша, которая только недавно переехала из деревни:
— А можно я глупый вопрос задам? А зачем нам вообще территории делить? Давайте все вместе охотиться!
Наступила такая тишина, что даже крыса внизу перестала шуршать пакетом.
— Девочка, — строго произнесла Глафира, — у нас тут серьезное собрание взрослых сов. Иди лучше мультики смотри.
— Да нет, она правильно говорит! — неожиданно поддержал Дуняшу Нестор. — А что если создать... ну, как это называется... кооператив какой-нибудь?
Новый порядок
Прошло два месяца.
Совиный кооператив "Ночная стража" работал как швейцарские часы, только наоборот — исключительно по ночам и с постоянными поломками.
Дуняша, неожиданно для всех ставшая идеологом нового движения, разработала целую систему сигналов. Увидел кота — два коротких уханья. Заметил собачника с фонариком — три длинных. Крыса больше обычного — одно протяжное с переливом.
Работало это примерно так же хорошо, как работает будильник в понедельник утром.
— Дуняша, ты чего ухаешь? — шипел на нее Поликарп, сидя на фонарном столбе возле круглосуточного магазина. — Я тут мышь высматриваю, а ты концерты устраиваешь!
— Это я про кота предупреждаю! — оправдывалась она. — Вон он, рыжий, из подвала вылез!
— Какой кот? Это же дворник с рыжей шапкой!
А в это время Филимон Ухович сидел в своем кабинете — дупле старой липы возле мэрии — и разбирал жалобы. За два месяца их накопилось больше, чем мышей в зоомагазине.
"Прошу разобрать конфликт между сычом Поликарпом и неясытью Федосьей по поводу охотничьих прав на территорию возле мусорных баков дома номер 15 по улице Ленина", — читал он очередную бумажку, написанную когтем на березовой коре.
Глафира Совна тем временем проводила показательные лекции для молодежи на тему "Как правильно охотиться в условиях светового загрязнения".
— Главное, девочки, — наставляла она группу молодых сов, — не смотрите на фонари. От них в глазах рябит, и мышь можете с хомяком перепутать. А хомяк, между прочим, кусается.
— А если мышь в наушниках? — спросила одна из учениц.
— В каких наушниках? — не поняла Глафира.
— Ну, у людей же есть наушники. Может, и у мышей появились?
Глафира задумалась. Времена и правда менялись быстрее, чем она успевала к ним привыкнуть.
Но самые интересные изменения происходили с Аристархом Клювовичем. Ученый филин, привыкший к размеренной жизни и четким классификациям, вдруг обнаружил в себе талант... переговорщика.
Именно он договорился с вороньим парламентом о ненападении в дневное время. Именно он установил дипломатические отношения с семейством ежей из городского парка. И именно он первым понял, что город — это не враг, а просто другая экосистема.
— Знаете что, коллеги, — сказал он на очередном собрании, — а ведь мы зря панику подняли. Посмотрите: мышей в городе больше, чем в лесу когда-либо было. Крыс — вообще изобилие. Голуби, правда, глупые, но зато медленные. А уж сколько всяких хомяков сбежавших...
— Хомяки кусаются, — напомнила Глафира.
— Кусаются, но сытные, — философски заметил Нестор.
А Дуняша в это время изучала повадки городских жителей. Она выяснила, что студенты возвращаются домой в три утра и роняют остатки еды, привлекающие мышей. Что возле круглосуточных аптек всегда водятся крысы. И что лучшее время для охоты — не традиционная полночь, а период с двух до пяти утра, когда город наконец засыпает.
— Мы тут все революцию устроили, — сказала она Филимону как-то ночью, когда они вместе патрулировали центральную площадь, — а на самом деле просто научились жить по-новому.
Филимон кивнул, наблюдая, как внизу дворник Иван Семенович, их старый знакомый, подметает листья и насвистывает какую-то мелодию. Раньше совы его боялись — большой, с метлой. А теперь знали: Иван Семенович безобидный, и после него всегда остается много интересного в мусорных баках.
— Знаешь, Дуняша, — сказал председатель, — а может быть, это и есть настоящая мудрость: не бороться с переменами, а учиться их понимать.
— Или просто не паниковать раньше времени, — ответила она и тут же ухнула предупреждающе: по площади пробегала особенно жирная крыса с куском пиццы в зубах.
И хотя система сигналов по-прежнему работала через раз, а территориальные споры случались каждую неделю, совы поняли главное: город — не конец света. Это просто другой мир, в котором тоже можно жить, если не забывать, что мудрость приходит не из книг, а из умения смотреть на мир широко открытыми глазами.
Даже если эти глаза иногда слепнут от неоновых вывесок.
Так же рекомендуем
Автобиография беглой золотой рыбки
👍 Ваши лайки и подписки вдохновляют на новые хвостатые приключения!
💬 Расскажите о своих питомцах в комментариях – возможно, именно ваш пушистик станет героем следующего рассказа 😼