Утром понедельника Тамара обнаружила пропажу денег. Не сразу — сначала пошла в банк снять деньги на продукты, а банкомат показал, что на счету три тысячи рублей вместо трёхсот.
— Слава! — закричала она, влетая в дом. — Где деньги?
Вячеслав сидел на кухне с чаем и газетой. Спокойный, как всегда. Может, чуть-чуть довольный собой.
— Какие деньги?
— Наши накопления! Со счёта пропало триста тысяч рублей!
— А, эти деньги. Потратил.
Тамара опустилась на стул. Ноги подкосились.
— Как потратил? На что?
— На мастерскую. И на катер.
— Какую мастерскую? Какой катер?
Вячеслав отложил газету и посмотрел на жену. За двадцать пять лет брака он привык к её крикам, требованиям, недовольству. Но сегодня что-то изменилось.
— Купил мастерскую Петровича у озера. И его катер в придачу. Буду лодки чинить, туристов катать. Семейный конфликт неизбежен, но я к нему готов.
— Ты сошёл с ума?
— Наоборот. Впервые за долгие годы стал нормальным.
Тридцать лет покорности
Месяц назад Вячеслав пошёл к врачу с болями в груди. Доктор долго слушал сердце, изучал кардиограмму, потом серьёзно сказал:
— Вячеслав Иванович, вам нужно менять образ жизни. Меньше стресса, больше движения на свежем воздухе. Иначе до пенсии не доживёте.
Врач говорил о диете и режиме, а Вячеслав думал о другом. О том, что тридцать лет работает мастером на заводе и ненавидит каждый день. О том, что мечтал жить у воды, заниматься лодками, рыбачить. О том, что жена постоянно отговаривает его от всего, что приносит радость.
"Не время лодкой заниматься — зарплата маленькая", "Не время на рыбалку ездить — дома дел много", "Не время мечтать — надо копить на старость".
Всегда не время. А теперь врач намекнул — времени может и не быть.
В тот же день Вячеслав поехал к озеру. Старый Петрович, хозяин единственной лодочной мастерской в округе, как раз собирался продавать бизнес.
— Сердце совсем плохое, — объяснял он. — А сына в городе работа держит. Мастерская простоит — сгниёт.
— А сколько просишь?
— Триста тысяч за всё. Мастерская, инструмент, катер, клиенты. Дело налаженное, летом только успевай лодки чинить да туристов возить.
Вячеслав смотрел на чистую воду озера, на уютную деревянную мастерскую, на белый катер у причала. И понимал — это то, о чём мечтал всю жизнь.
— Подумаю, — сказал он.
Думал неделю. А потом поехал в банк.
Манипуляции не работают
— Слава, ты понимаешь, что наделал? — Тамара ходила по кухне и размахивала руками. — Это были наши деньги! На чёрный день, на старость, на лечение!
— На лечение денег хватит. А старость — это когда? Мне пятьдесят восемь, тебе пятьдесят шесть. Может, она уже началась?
— Не умничай! Ты украл наши сбережения!
— Я потратил свои деньги на свою мечту.
— Свои? — Тамара засмеялась истерично. — Это мои деньги тоже! Я их копила, экономила, откладывала!
— Ты их прятала. От жизни прятала.
Вячеслав встал, подошёл к окну. Во дворе соседи мыли машину — молодая семья, муж с женой вместе возились с тряпками, смеялись. Когда он и Тамара в последний раз что-то делали вместе с удовольствием?
— Слава, — голос жены стал мягче. — Ну давай вернём деньги. Скажешь Петровичу, что передумал. Ещё не поздно всё исправить.
— Поздно. Документы уже оформили.
— Тогда продай! Завтра же поедешь и продашь!
— Не поеду.
— Поедешь! Потому что я так сказала!
Вячеслав повернулся к жене. Тамара стояла посреди кухни — невысокая, полная, с лицом, искажённым яростью. Привыкшая командовать, контролировать, решать за двоих.
— Таня, а ты помнишь, когда в последний раз спросила, чего я хочу?
— Что за глупости?
— Когда в последний раз интересовалась моими мечтами, планами, желаниями?
— У взрослых людей не бывает глупых мечтаний! Бывают обязанности!
— Вот именно. Столько лет обязанностей. Пора пожить для себя.
Манипуляции в отношениях работают только до тех пор, пока человек готов им подчиняться.
Тамара поняла — обычные методы не работают. Пора доставать тяжёлую артиллерию.
— Хорошо, — сказала она холодно. — Если ты не продашь эту дурацкую мастерскую и не вернёшь деньги, я уйду.
— Куда?
— К сестре. Насовсем. Подам на развод.
Обычно такие угрозы действовали безотказно. Вячеслав уступал, извинялся, возвращался к привычной роли послушного мужа.
Но не сегодня.
— Ну и уходи, — сказал он спокойно.
Тамара опешила.
— Что?
— Я сказал — уходи. Дверь не заперта.
Неожиданный поворот
Тамара смотрела на мужа и не узнавала. Этот спокойный, уверенный человек не похож на Славу, который тридцать лет спрашивал разрешения купить себе новые ботинки.
— Ты не можешь так сказать.
— Могу. И сказал.
— Но мы же семья!
— Семья — это когда люди поддерживают друг друга. А у нас что? Ты командуешь, я подчиняюсь.
— Я забочусь о нашем будущем!
— Ты боишься жить. И меня заставляешь бояться.
Вячеслав налил себе ещё чаю. Руки не дрожали — странно, раньше от любого конфликта с женой начинала болеть голова.
— Таня, врач сказал — если не изменю образ жизни, до пенсии не доживу. Хочешь, чтобы я умер на заводе ради твоих накоплений?
— Ты преувеличиваешь...
— Не преувеличиваю. Сердце барахлит, давление скачет, нервы на пределе. Тридцать лет работаю на работе, которую ненавижу, живу жизнью, которая мне не нравится. Хватит.
— А я что, не важна? Мои чувства, мои страхи?
— Важна. Но не важнее меня самого.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Тамара всегда была уверена — она центр семьи, главная, незаменимая. А муж — это приложение, которое должно обеспечивать её комфорт и безопасность.
— Значит, ты выбираешь какую-то грязную мастерскую вместо меня?
— Я выбираю жизнь вместо существования. А ты можешь выбрать — жить со мной этой жизнью или искать другого, кто будет терпеть твой контроль.
Тамара поняла — блеф не сработал. Муж действительно готов её отпустить. Впервые она столкнулась с тем, что не может его заставить.
— И что я буду делать одна?
— То же, что и со мной. Только не сможешь мне запрещать радоваться.
Выбор без возврата
Тамара ушла в комнату и заперлась. Вячеслав остался на кухне, допил чай и удивлялся собственному спокойствию. Странно — он ожидал, что будет мучиться, переживать, жалеть о сказанном. Но внутри была тишина.
Через час жена вышла с чемоданом.
— Еду к Лене. Подумаю.
— Подумай.
— Может, ты тоже подумаешь? О нас, о семье?
— Я уже подумал. Если ты хочешь семью — добро пожаловать в мою новую жизнь. Если хочешь управлять мной — ищи другого.
Тамара дошла до двери, обернулась.
— Это твоё последнее слово?
— Последнее.
— И ты не будешь меня уговаривать остаться?
— Не буду. Решение за тобой.
Дверь хлопнула. Вячеслав остался один в доме, который стал просторнее и тише.
Вечером позвонил Петрович:
— Вячеслав Иванович, завтра катер на воду спускаем. Готов?
— Готов.
— А жена как? Не возражает?
— Жена думает. А я уже решил.
На следующий день Вячеслав в последний раз прошёл через проходную завода. Написал заявление об увольнении, сдал инструмент, попрощался с товарищами.
— Куда собрался? — спрашивали.
— На озеро. Лодки чинить.
— Жена разрешила?
— Жена думает.
К обеду он был уже в мастерской. Петрович показывал, какие инструменты для чего, объяснял, где что лежит. Катер качался у причала, чистый и готовый к работе.
— Хорошее дело покупаешь, — сказал старик. — Только семью береги. Бабы наши не понимают мужских увлечений, но привыкают.
— Моя ещё думает, — ответил Вячеслав.
Но в глубине души знал — Тамара вернётся. Потому что за четверть века привыкла к тому, что он рядом. И потому что впервые в жизни почувствует — если хочет его сохранить, придётся принимать его таким, какой он есть.
А если не вернётся... ну что ж, значит, и не надо. В пятьдесят восемь лет не поздно начать жить заново.
Вячеслав смотрел на озеро и улыбался. Впервые за много лет — от души.
Настоящая свобода начинается тогда, когда перестаёшь бояться потерять то, что тебя ограничивает. И оказывается, что жить можно совсем по-другому.
Если вам понравилось — ставьте лайк и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.