Марина помешивала овсяную кашу деревянной ложкой, прислушиваясь к утренним звукам квартиры. Из ванной доносился шум воды – это Сергей принимал душ. В комнате Гриши громыхала музыка. На кухне пахло кофе и слегка подгоревшим тостом.
Она машинально расставила тарелки на столе, разложила ложки. Футболка прилипла к спине от влажного тепла плиты. Ладони были липкими от разлитого варенья.
Как в тумане живу… Встала, сварила, накормила, убрала. И так каждый день.
Сергей вышел из ванной, энергично растирая волосы полотенцем.
– Каша готова? – спросил он, даже не взглянув на жену.
– Готова, – тихо ответила Марина.
Он плюхнулся на стул, придвинул к себе тарелку. Начал есть, параллельно листая телефон.
Появилась Аня – растрёпанная, в пижаме, с заспанным лицом.
– Мам, а кофе есть? – зевнув, спросила дочь.
– В турке, – кивнула Марина на плиту.
Гриша вывалился из своей комнаты последним, в наушниках, продолжая что-то слушать.
– А печенье где? – громко спросил он, не снимая наушников.
Марина достала из шкафчика пачку печенья, поставила на стол.
Через полчаса завтрак закончился. Сергей допил кофе, поднялся из-за стола.
– Опять этот идиот Петров будет доставать своими отчётами, – проворчал он, натягивая куртку. – Надоел уже.
Тарелку оставил на столе. Хлопнул дверью.
Аня торопливо доедала кашу.
– Мам, дай триста рублей на телефон, а? Баланс закончился, – попросила она, не поднимая глаз.
Марина молча достала кошелёк, отсчитала купюры.
– Спасибо, – буркнула Аня, сгребла деньги и убежала в свою комнату.
Гриша схватил несколько печений, тоже исчез.
Марина осталась одна посреди кухни. Грязные тарелки, крошки на столе, липкое пятно варенья на столешнице.
Даже "спасибо" не сказали. Будто я невидимка какая-то. Приготовила, накормила, убирай теперь.
Она медленно собрала посуду, понесла к раковине. Включила горячую воду.
Я словно стала мебелью… Не видят, не слышат, не считают нужным даже спасибо сказать…
В груди что-то сжалось. Марина выключила воду, вытерла руки о полотенце.
Подошла к холодильнику, нашла магнитик с блокнотом. Вырвала листок, написала: "Уехала. Без предупреждения".
Прикрепила записку на дверцу холодильника.
Пошла в спальню, достала из шкафа спортивную сумку. Сложила несколько футболок, джинсы, тёплую кофту. Взяла зарядку для телефона.
Может, и правда глупость, но невозможно иначе…
В маршрутке до дачи Марина сидела у окна, глядя на проплывающие мимо дома. Стекло запотело от её дыхания.
Когда это всё началось? Когда я перестала быть женой и стала обслуживающим персоналом?
Она вспомнила, как они с Сергеем познакомились двадцать пять лет назад. Он тогда работал мастером на заводе, она – кассиром в магазине. Он дарил ей цветы просто так, носил на руках через лужи. Говорил, что она самая красивая.
А потом дети родились… Сережа стал больше работать, уставать. Я понимала – семью кормить надо. Взяла всё хозяйство на себя. Временно, думала…
Но временно растянулось на годы. Сергей привык, что дом – это её зона ответственности. Дети тоже привыкли.
А на прошлой неделе я его попросила помочь занавески повесить. Он так посмотрел недовольно: "У меня дел полно, а ты со своими занавесками…" И ушёл к телевизору.
Маршрутка затормозила у поворота на дачи. Марина вышла, пошла по знакомой тропинке.
Дачный домик встретил её прохладой и запахом сырости. Марина открыла окна, включила обогреватель. Разложила вещи.
Села на диван, обхватив колени руками.
Что я делаю? Сбежала, как подросток…
Но на душе почему-то стало легче. Никто не требовал еды, не просил денег, не жаловался на жизнь.
Зазвонил телефон. Катя, подруга.
– Марин, как дела? – весёлый голос подруги согрел душу.
– Катюш, я на даче, – призналась Марина.
– Одна? А семья?
– А семья дома. Я… я от них сбежала.
Пауза.
– Понимаю, – тихо сказала Катя. – У меня было такое же. Помнишь, года три назад я к маме на неделю уехала? Тоже достали все.
– И что было?
– А то, что должно было быть. Владик понял наконец, что жена – это не домработница. Теперь и посуду моет, и с детьми занимается. Правильно сделала, Марин.
После разговора с подругой Марина почувствовала себя увереннее.
Вечером пошла в магазин за продуктами. На улице встретила тётю Лиду, соседку по участку.
– Маринушка! – обрадовалась пожилая женщина. – Как хорошо тебя видеть. Давно не была.
– Решила отдохнуть немного, – осторожно ответила Марина.
Тётя Лида внимательно посмотрела на неё.
– Ну наконец-то. Отдохни, милая. А то замучилась совсем, видно по тебе.
На следующий день около полудня зазвонил телефон. Сергей.
– Марина, что за ерунда? – злой голос мужа заставил её вздрогнуть. – Где ты?
– На даче.
– Зачем? И что за записка дурацкая?
Даже не спросил, как дела, всё ли в порядке…
– Отдыхаю, – коротко ответила она.
– От чего отдыхаешь? Какие у тебя проблемы? Домой возвращайся немедленно!
Марина выключила телефон.
Требует, приказывает… А может, спросить, почему жена вдруг уехала?
Вечером Сергей звонил ещё дважды, но она не отвечала.
На третий день, когда Марина поливала цветы на веранде, у калитки остановилась машина. Из неё вышли Сергей, Аня и Гриша.
Сердце забилось быстрее. Марина поставила лейку, вытерла руки о фартук.
Сергей первым вошёл в дом. Лицо сердитое, брови сдвинуты.
– Ты что задумала, с ума сошла? – выпалил он с порога. – Три дня дома никого нет!
Аня и Гриша стояли за отцом, смущённые и растерянные.
– Сядьте, – спокойно сказала Марина. – Поговорим.
– О чём тут говорить? – не унимался Сергей. – Ты не имеешь права просто сбежать!
Что-то внутри Марины вспыхнуло.
– Не имею права? – она встала, руки дрожали. – А ты имеешь право двадцать лет считать меня прислугой?
– При чём тут прислуга?
– При том! – голос у Марины сорвался. – Я не слуга! Я устала… Сколько лет можно тащить всё одной? Готовить, стирать, убирать, зарабатывать – и при этом быть невидимкой?
Сергей растерянно моргал.
– Когда ты последний раз сказал мне "спасибо"? – продолжала Марина, слёзы текли по щекам. – Когда интересовался, как дела, устала ли я? Когда помог что-то по дому сделать, не дожидаясь просьб?
– Мам… – тихо сказала Аня.
– А вы? – Марина повернулась к детям. – Деньги просите, еду требуете, вещи стираные ждёте. А я кто? Банкомат и стиральная машина в одном лице?
Гриша опустил голову.
– Извини, мам, – прошептал он.
– Я тоже виновата, – Аня подошла, обняла мать. – Прости нас.
Сергей сидел молча, растирая ладонями колени.
– Марин, я… – начал он неуверенно. – Я не думал… То есть…
– Вот именно – не думал, – устало сказала Марина. – Для тебя всё само собой делается. Рубашки сами стираются и гладятся, еда сама готовится, дом сам убирается.
Повисла тишина.
– Что теперь будет? – спросил Сергей.
Марина вытерла слёзы.
– Теперь будет по-другому. Или мы все вместе ведём хозяйство, или я живу здесь.
– Мам, не надо, – Гриша тоже подошёл, неловко обнял её. – Мы исправимся. Правда.
Сергей поднялся, подошёл к жене.
– Прости меня, – сказал он тихо. – Я действительно не думал… Привык, что ты всё можешь, всё успеваешь. Забыл, что тебе тоже тяжело.
Марина посмотрела на него внимательно. В глазах мужа читалось раскаяние.
– Давайте попьём чаю, – предложил Сергей. – И поговорим спокойно.
– Я поставлю чайник, – быстро сказала Аня.
– А я печенье найду, – добавил Гриша.
На следующее утро Марина проснулась от запаха жареных яиц. Спустилась на кухню и увидела удивительную картину: Сергей стоял у плиты с лопаткой в руке, Аня накрывала на стол, Гриша резал хлеб.
– Доброе утро! – хором сказали они.
– Садись, мам, – улыбнулась Аня. – Сегодня мы тебя кормим.
Марина села за стол, глядя на суетящуюся семью. На сердце было тепло и спокойно.
Может, теперь что-то изменится…
Сергей поставил перед ней тарелку с яичницей.
– Как спалось? – спросил он заботливо.
– Хорошо, – улыбнулась Марина.
За завтраком они планировали дела: кто что будет делать по дому, как распределить обязанности.
– А на дачу будем вместе ездить, – сказал Сергей. – Давно здесь не был. Забыл, как тут хорошо.
Марина кивнула. Впервые за долгое время она чувствовала себя не невидимкой, а полноценным членом семьи.
Иногда нужно исчезнуть, чтобы тебя заметили.
А вы когда-нибудь уезжали от близких, чтобы они поняли вашу ценность?
Поделитесь в комментариях 👇, интересно узнать ваше мнение!
Поставьте лайк ♥️, если было интересно.