Анна аккуратно складывала тарелки в посудомойку, когда услышала знакомые шаги в коридоре. Валентина Ивановна снова пришла без предупреждения — ключи от квартиры у неё были с самого начала их семейной жизни.
— Анечка, а где Игорёк? — голос свекрови прозвучал требовательно, словно она хозяйка дома.
— На работе ещё, — тихо ответила Анна, не поворачиваясь. — Задерживается сегодня.
Валентина Ивановна прошла на кухню, критически оглядывая всё вокруг. Её взгляд задержался на сковороде, оставшейся на плите.
— Опять жарила? Игорю жареное нельзя, у него желудок слабый с детства. Я тебе сколько раз говорила!
Анна сжала губы. Три года замужества, и каждый день — одно и то же. Критика, замечания, поучения. Словно она маленький ребёнок, не способный позаботиться о собственном муже.
В детстве мама тоже постоянно делала замечания: "Анечка, не так сидишь", "не так ешь", "не так говоришь". Тогда казалось — вырасту, выйду замуж, и всё изменится. Но Валентина Ивановна оказалась ещё строже родной матери.
— Я приготовила овощи на пару, — оправдывалась Анна. — Игорь сам попросил добавить немного…
— Сам! — фыркнула свекровь. — Он у меня никогда ничего вредного не просил. Это ты его балуешь.
Слова больно кололи, но Анна привыкла терпеть. Ради семьи, ради мира в доме. Игорь часто говорил: "Мама беспокоится, она же добра желает". И Анна молчала, глотала обиды, улыбалась через силу.
На следующий день Игорь неожиданно сообщил:
— Я Светлану из нашего отдела пригласил на ужин. Коллега хорошая, хочу познакомить с семьёй.
— Хорошо, — кивнула Анна. — Что будем приготовить?
— Мама сама всё организует. Она уже Марину позвала, соседку. Говорит, надо устроить настоящий семейный вечер.
Сердце ёкнуло. Валентина Ивановна обожала демонстрировать своё превосходство перед посторонними. Особенно когда дело касалось ведения хозяйства и "правильного" отношения к сыну.
Вечером квартира наполнилась голосами. Марина, соседка с третьего этажа, уже сидела за столом, с любопытством разглядывая Светлану — стильную женщину в строгом костюме и очках.
— Игорь столько о работе рассказывал, — улыбалась Светлана. — Так интересно увидеть, как вы живёте.
Анна разносила закуски, стараясь быть незаметной. Валентина Ивановна, как всегда, заняла центральное место, рассказывая о том, как трудно приходится её сыну.
— Работает день и ночь, мой Игорёк, — вздыхала она. — Дома отдохнуть толком не может.
Анна почувствовала, как щёки горят. Это же неправда! Игорь приходил домой, ужинал, смотрел телевизор. Она старалась создать ему комфорт, не беспокоить по пустякам.
— А супруга? — поинтересовалась Светлана. — Наверное, поддерживает, помогает.
Валентина Ивановна многозначительно посмотрела в сторону кухни, где стояла Анна.
— Аннушка… она, конечно, старается. Но молодые сейчас не такие, как мы были. Мы умели и дом содержать, и мужа беречь.
Слова резанули как ножом. Анна сильнее сжала руки на подносе с горячим блюдом.
— Мама, — негромко сказал Игорь. — Анна хорошая хозяйка.
— Хорошая? — Валентина Ивановна усмехнулась. — Игорёк, ты просто добрый. Посмотри на себя — похудел, бледный какой-то. А всё потому что…
Она сделала театральную паузу, дождалась, пока все обратят на неё внимание.
— Потому что ты не женщина, а обуза для моего сына!
Слова прозвучали чётко, громко. На всю квартиру. Марина приоткрыла рот от удивления, Светлана неловко опустила глаза.
Анна застыла как вкопанная. Поднос дрожал в руках, горячая кастрюля обжигала пальцы, но она не чувствовала боли. Только пустоту внутри, холодную и безжалостную.
— Игорь ради тебя из дома ушёл, — продолжала свекровь, наслаждаясь произведённым эффектом. — А ты что взамен? Борщ толком сварить не можешь, рубашки не так гладишь, денег только тратишь.
Анна помнила, как полгода назад Валентина Ивановна устроила скандал из-за купленного платья. "Тратишь последнее! Игорь работает как проклятый, а ты только думаешь о тряпках!"
А год назад — из-за того, что Анна посмела переставить мебель в спальне. "Не твоё дело! Я этот дом обустраивала!"
Каждый раз Анна молчала, терпела, оправдывалась. Думала — время пройдёт, привыкнет, примет. Но Валентина Ивановна только наглела, чувствуя безнаказанность.
— Мне иногда кажется, — голос свекрови стал особенно ядовитым, — что Игорь специально выбрал такую… неприспособленную. Чтобы потом ко мне бегать за помощью.
Марина хихикнула, пряча смех за салфеткой. Светлана неловко кашлянула. Игорь молчал, уставившись в тарелку.
Что-то щёлкнуло внутри Анны. Словно лопнула туго натянутая струна.
Она поставила поднос на стол с такой силой, что стаканы зазвенели.
— Валентина Ивановна, — голос прозвучал на удивление твёрдо. — Хватит.
Все оглянулись. Анна стояла прямо, руки сложены на груди, глаза горят.
— Что ты сказала? — опешила свекровь.
— Я сказала - хватит! — повторила Анна. — Хватит меня унижать! Хватит оскорблять при людях! Хватит делать вид, что я здесь лишняя!
— Да как ты смеешь! — вскочила Валентина Ивановна. — Я что, не права? Ты посмотри на сына!
— Я смотрю, — спокойно ответила Анна. — Вижу мужчину, который боится сказать собственной матери слово. Вижу человека, который позволяет унижать жену на глазах у посторонних.
Игорь вздрогнул, поднял голову.
— Анна…
— Молчи! — резко оборвала его. — Три года я терплю. Три года выслушиваю, как я плохо готовлю, плохо убираю, плохо одеваюсь. Как я недостойна твоей драгоценной мамочки.
— Ты забываешься! — закричала Валентина Ивановна. — Я старше тебя на…
— Вы старше, но это не даёт права меня оскорблять! — перебила Анна. — Особенно при гостях! Вам приятно демонстрировать, какая я никудышная? Получаете удовольствие от моих слёз?
В комнате повисла мертвая тишина. Даже Марина перестала жевать, таращась на Анну как на привидение.
— Мама, — наконец подал голос Игорь. — Она права.
— Что?! — Валентина Ивановна захлебнулась от возмущения.
— Анна права, — твёрже повторил сын. — Ты действительно… переходишь границы.
— Игорь! — взвизгнула мать. — Это она тебя настроила! Это она…
— Никто меня не настраивал, — устало сказал он. — Я просто наконец увидел то, на что раньше не обращал внимания.
Валентина Ивановна метнула ненавидящий взгляд на Анну, схватила сумочку.
— Хорошо! Прекрасно! Живите как хотите! Только не приходите потом ко мне за помощью!
Она встала из-за стола, собралась и с грохотом хлопнула дверью. Марина, смущённо бормоча извинения, поспешила следом. Светлана деликатно попрощалась и тоже ушла.
Остались только они двое — Анна и Игорь. И тишина, которая казалась оглушительной после недавнего скандала.
— Прости, — сказал муж. — Мне стыдно. Я должен был защитить тебя раньше.
Анна опустилась на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. Адреналин схлынул, оставив только усталость.
— Я не хотела скандала, — тихо сказала она. — Просто больше не могла молчать.
— И правильно делала, — Игорь подошёл, положил руки на её плечи. — Мама… она привыкла командовать. После папиной кончины считает себя главной в семье.
— А я что — не семья? — с горечью спросила Анна.
— Семья. Моя семья, — твёрдо сказал он. — И я больше не позволю тебя обижать.
Они просидели на кухне до полуночи, говорили обо всём — о прошлом, о будущем, о границах, которые нужно отстаивать. Впервые за три года Анна почувствовала: её слышат, её понимают.
Валентина Ивановна объявилась через неделю. Пришла с пирогами и виноватым видом.
— Игорёк, я подумала… может, я немного перегибала палку, — начала она осторожно.
— Не может, а определённо, — спокойно ответил сын. — Мама, если хочешь общаться с нами — научись уважать мою жену.
— Но я же…
— Без но, — перебил Игорь. — Либо мы все живём в мире, либо… каждый сам по себе.
Свекровь посмотрела на Анну — та молча готовила ужин, не встревая в разговор. Больше не оправдывалась, не пыталась угодить.
— Хорошо, — вздохнула Валентина Ивановна. — Попробую.
Это было начало. Медленное, трудное, но — начало нормальных отношений. Анна поняла: уважение нельзя выпрашивать или заслуживать покорностью. Его можно только потребовать.
И как говорил Антон Чехов: "Никто не может унизить вас без вашего согласия". Согласие она больше не давала.
Правильно ли поступила Анна, открыто конфликтуя со свекровью при гостях, или стоило решать проблему после не вынося сор из избы?
Поделитесь в комментариях 👇, интересно узнать ваше мнение!
Поставьте лайк ♥️, если было интересно.