Затронув в предыдущей публикации тему пленения наших солдат, нечаянно задела за живое некоторых читателей. Кто-то усмотрел в этом "политику", кто-то зафыркал про отписки, кто-то даже заявил, что Высоцкий о плене ничего не писал. Да, в стихотворении "В плен - приказ - не сдаваться! - они не сдаются" речь идёт не о пленных, а наоборот, о тех, кто погиб, но не сдался врагу. А вот в песне "В дорогу - живо!" речь идёт как раз о них. Причём не просто о пленных, а о людях, работавших на немцев, своими руками помогавших врагам своей родины. Немцы называли таких "хиви" (сокращение от Hilfswilliger - желающий помочь, добровольный помощник). Не важно, насколько "добровольно" желающий, здесь главное - "помощник". Желая или не желая, но они работали, и не только в сельском хозяйстве. Кстати, герой известной всем "Судьбы человека" - тоже хиви. И выбор у него был, и даже не однажды. Но это так, к слову.
Как же возникла в творчестве Владимира Высоцкого эта щекотливая тема?
Дело всё в том, что в 1974 году он снимался в совместном советско-югославском фильме "Okovani šoferi". В нашем прокате фильм назывался "Единственная дорога". Для него были написаны три песни. В фильме прозвучала только одна: "В дорогу, живо! Или в гроб ложись. Да, выбор небогатый перед нами...".
Очень интересный фильм. Прежде всего, взглядом на некоторые аспекты тех событий. Мы привыкли к другим сценариям и другому изображению войны. Наверное, потому и фильм у нас вспоминают редко, хотя в первый год проката он собрал 16,8 млн. зрителей, указывают источники. А в нашем альбоме есть киноафиши почти на всех европейских языках - значит, его там показывали и он был интересен зрителю.
Фильм снят югославским режиссёром Владимиром (Владо) Павловичем. Павлович - не отчество, это сербская фамилия. К сожалению, поиск в интернете не выдал внятной биографии режиссёра. Владо родился 24.11.1930 в Сербии (тогда - часть Югославии), там же встретил начало войны. Несколько слов о себе он сказал в интервью:
"Мой отец был партизанским комиссаром. Его убили. Мать посадили. Я сам ушёл к партизанам, вместе с Красной Армией освобождал Белград…" (Сов. экран. 1978. № 9)
По детству Владо Павловича Вторая мировая война прошлась катком. Потому неудивительно, что Павлович снял не один фильм о войне. Да, собственно, вся его недолгая режиссёрская карьера посвящена этой теме. И если первые фильмы, снятые в Югославии, у нас практически неизвестны (ну, может быть, о "Детях воеводы Шмидта" [не путать с "Детьми лейтенанта Шмидта", это военная драма] кто-то вспомнит), то два его совместно-советских фильма знают, возможно, многие. Это советско-югославский фильм "Единственная дорога" (1974) и советско-швейцарский фильм "Бархатный сезон" (1978). Оба фильма "неканонические" для советского зрителя. А похоже, что и для части артистов. Иначе чем объяснить такую нелестную характеристику фильма и режиссёра от снимавшегося там артиста Г. Юхтина:
«Дорога» - конъюнктурная постановка югославского режиссера Влада Поповича, искавшего выгодных связей с «Таганкой». Дело в том, что часть съёмок фильма должна была проводиться в Югославии, и режиссёр хотел использовать международный престиж «Таганки» и Высоцкого. Он предложил актёру любую роль, а чтобы его отпустили из театра, взял сниматься в Югославию даже директора «Таганки». Хотя качество сценария и режиссура далеко не устраивали Высоцкого, но «бесплатная» дорога на запад и встреча там с Мариной взяли верх. Он вспоминал об этом с иронией...
Конечно, я понимаю, год интервью - 1993, модно было своё прошлое хаять, но это уже за гранью. Да ещё и Высоцкого подтягивать в качестве доказательства своих домыслов. Хотя "с иронией" говорил Высоцкий исключительно о своей роли, а не о фильме в целом (да и где там негатив, скорее шутка для зрителей):
"Значит, роль у меня совсем без слов, без единого слова, но зато с песнями. И я теперь, каждый раз, когда мне предлагают, я одно время отказывался петь, а теперь думаю: а почему нет? Если это такая трибуна с многочисленным зрителем. Вот. И я пишу песни свои и играю небольшую роль: роль со смертью, чтобы так, дней за пять отсняться, умереть, спеть и закончить". (19.10.1974, г. Гатчина, ЛИЯФ)
А о самом фильме Высоцкий говорил несколько другое:
"В этом фильме я играю одну из центральных ролей, именно, шофёра, который прикован цепью к металлической плите э... в машине. Действие фильма происходит в сорок четвёртом году, значит, материал военный, но идея фильма очень современная, это идея мирного сосуществования, если так можно сказать…" (август 1974, Черногория, остров Превлака (Prevlaka), съёмка для телевидения Югославии)
Возможно, именно эту идею Г. Юхтин посчитал конъюнктурной?
"Одну из центральных ролей". Кто видел фильм - знает, что умирает шофёр Солодов буквально на двадцать четвёртой минуте фильма. И весь эпизод минут десять длится. Никак не центральная роль. Возможно, разгадка кроется здесь:
"В 1976–1977 годах мне довелось дважды быть на творческих встречах с выдающимся актёром Владиславом Дворжецким (1939–1978), и он рассказывал, что у него и у Владимира Высоцкого в «Единственной дороге» были вырезаны лучшие эпизоды, а сам фильм подвергся суровой цензурной «чистке» за «неправильное» изображение войны…
Особенно пострадала роль Владимира Высоцкого, от которой, по словам Владислава Дворжецкого, остались только «рожки да ножки»… По мнению В. Дворжецкого это произошло из–за того, что режиссёр почувствовал, что персонаж Высоцкого становится слишком значимым для сюжета, а он хотел соблюсти некий актёрский «баланс»." (А. Федоров, канал "История кино")
Обратите внимание, как трактует присутствие Высоцкого В. Дворжецкий и как - Г. Юхтин. Ну, дело прошлое, бог ему судья, как говорится, речь не о нём. Но странная закономерность вырисовывается. Каждый раз, прежде, чем рассказывать о той или иной работе Высоцкого для кино, мне приходится сначала доказывать, что фильм не так плох, как о нём пишут высоцковеды. Вне зависимости от того, сыграл там Высоцкий или нет, попали туда его песни или выпали. Может быть, дело в том, что я сначала смотрю сам фильм, а не только читаю чужие мнения о нём? Ну и времена меняются, и мы с ними, от этого тоже не уйти. Может быть, годков так тридцать-сорок назад мне бы тоже фильм был непонятен. Как уже говорилось выше, фильм не соответствует канонам советского военного кинематографа, там нет только чёрной и только белой краски, и герои там не совсем героичны, и злодеи там не совсем злодейские, и мораль не подаётся в лоб, и объяснения поступкам героев приходится искать самостоятельно. Даже смысл названия фильма совсем не тот, что кажется на первый взгляд.
Пожалуй, прежде чем рассказывать о песнях, написанных для этого фильма Владимиром Высоцким, надо поближе познакомиться с сюжетом. Чисто технически он уложится в пару предложений:
"Фильм снят как раз про эти же события 1944-го, точнее про их начало весной 44-го. Группа армий «Е» тогда пыталась снабдить топливом заблокированные в Подгорице мехчасти 21-го корпуса, немцы посадили русских шоферов-хиви за руль бензовозов и поехали колонной единственной оставшейся дорогой через каньон Морачи…" (Освобождение Черногории от фашистов, осень 1944-го.)
Но насколько происходящее на экране глубже и объёмнее этого описания! События, о которых рассказывает фильм, длились три дня, с 23 по 25 апреля 1944 года, где-то в Югославии, потому что именно там партизаны контролировали значительные территории. И загоняли фашистскую колонну с бензином на выгодный для себя маршрут, чтобы перебить их, как крыс.
"В сценарии точно обозначено, сколько и каких машин было в колонне. И все-таки мы сами впервые ощутили размах и опасность предстоящей партизанам операции, когда увидели на экране, на общем, снятом с вертолета плане растянувшуюся без конца и без края вдоль извилистой дороги ленту горючего (а в каждой машине двенадцать тонн смерти). Фашисты были так предусмотрительны, что захватили с собой похоронный грузовик с крестами на случай внезапной смерти кого-нибудь из колонны. Расчет трезвый: действия югославских партизан настолько усилились, что наивно было бы надеяться переправить без потерь через леса и безлюдные горные перевалы огромную колонну бензина". (Павлович В. Интервью для журнала "Советский экран", 9 мая 1974 г.)
Вот эту колонну мы и видим в начале фильма. Партизаны заставляют немцев свернуть с прямого пути, в результате нападения им достаётся подбитая машина и в ней умирающий шофёр в цепях. С риском для жизни его вытаскивают, но поздно - раненый умер. Партизаны понимают, что колонну ведут пленные и очень хотят узнать, кто эти "окованные шофёры". Ведь у них задача только одна - уничтожить фашистов, не дать им пройти, а тут пленные, возможно, союзники, а возможно, и нет. Тут надо пояснить, что Вторая мировая обернулась для Югославии фактически гражданской войной - когда в начале войны её разодрали на лоскуты соседи-оккупанты и марионеточные правительства, появились и разные освободительные движения. Усташи, четники, партизаны, НОАЮ Тито - все воевали, но не все на одной стороне и освобождение понимали зачастую по-разному. Кто освобождал землю от фашистов, кто - от коммунистов, кто - от сербов...
Поэтому вопрос не праздный. Для партизан и бойцов Народно-освободительной армии Югославии русские (то есть все советские военнопленные, независимо от национальности) были естественными союзниками. Русские хиви перебегали к ним при первой же возможности, иногда даже большими вооруженными группами. (Русские в рядах югославских партизан). Для выяснения этого важного вопроса в городок, куда свернула фашистская колонна, отправляются девушки-партизанки.
И именно для того, чтобы дать знать партизанам, что за рулём русские, начальник колонны разыгрывает на площади этого городка целое представление - толкает пламенную речь перед пленными о том, как доблестные и благородные немцы защищают русских пленных от нападения озверевших партизан, убивающих всех без разбора. А чтобы до партизан лучше дошла серьёзность положения, показательно казнит на глазах у толпы Солодова, который там, на дороге, убил приставленного к нему мучителя, врезавшись во впереди идущий грузовик. Немца убитого там же при дороге и закопали, крест поставили, а шофёра не бросили в канаву, с собой притащили. Пленных заставили на носилках его нести, чтобы не помер раньше времени. Машину покалечил, негодяй, за это и казнят принародно. Причём делает это другой шофёр, такой же пленный. В нашем фильме его придушили бы в первую же ночь, но тут всё не по шаблону. Пленные разобщены, не доверяют друг другу, не могут объединиться. Но в итоге всё же находится "инициативная группа", подготовившаяся к освобождению. Вышло так, что партизаны и пленные шофёры действовали сообща, хотя и не имели связи друг с другом. Не буду спойлерить весь фильм, он смотрится на одном дыхании, игра актёров, особенно блистательного В. Дворжецкого, великолепна. Скажу о другом.
Режиссёр хотел показать прежде всего, что война войной, а люди остаются людьми, когда в них сохраняется что-то человеческое. Поэтому и немецкие конвоиры показаны разными - один увлечённо книжку читает, другой боится своего охраняемого, третий садистски бьёт прикладом в зубы "своего" шофёра, четвёртый... Да и пленные все разные. И даже офицеры немецкие не картонные злодеи. Начальник колонны Хольц одержим идеей долга - для него доставить бензин важнее всех жизней, в том числе и собственной. Это его идея с русскими пленными. И ведь почти сработала. Партизаны остановили колонну, но взрывать не решились - именно из-за русских. Как издевательски Хольц хохочет, когда с горы раздаётся одинокий бессильный выстрел - в него целились, да не попали. "В меня - можно, в бензин - нельзя!" - кричит он партизанам. А его помощник влюбляется в беженку из Белграда - и даже везёт её с собой в штабной машине, немыслимая вольность. А женщина вовсе не продалась врагу - она выполняет задание партизан, оказывается. И даже водитель-убийца имеет вескую причину беспрекословно выполнять все приказы фашистов, о чём мы узнаём чуть позднее. "Всё было не так, как казалось вначале..." (с)
Режиссёр рассказывал в интервью об эпизоде с бабочкой и молоденьким шофёром Алёшей - когда между ним и его охранником устанавливается подобие человеческих отношений. Этот эпизод не вошёл в окончательную версию, но были другие подобные. Владо Павлович чётко знал, что именно он хочет показать своим фильмом:
"Я не случайно остановился на этом маленьком эпизоде. Есть вещи, которые надо определить для себя с самого начала, а они, в свою очередь, определяют отношение ко всему, с чем сталкиваешься в ходе работы. Я верю в человека и в гуманизм, верю, что в человеке нельзя окончательно убить доброту, сочувствие, любовь — чувства, которые и делают его человеком.
Мне могут возразить, что война — -это не бабочки на лужайке, а кровь и смерть. Она противоестественна и антигуманна по своей сути. Я не забыл этого, как не могу забыть, что на войне был убит мой отец, что мать провела три года в Освенциме. Мне не надо напоминать о моих приятелях по двору, мальчишках, погибших в одну из первых бомбёжек Белграда. До сих пор вой любой сирены ассоциируется сразу же с воздушной тревогой — сигнал опасности был для меня нестерпимей, чем сами бомбежки: когда летят бомбы, думать некогда. В Югославии нет человека, который простил бы Крагуевац, город, в котором за один день фашисты расстреляли двенадцать тысяч человек (кстати, в этот день там погибли родные Драгомира Боянича, известного югославского актёра, исполняющего [в фильме] роль кузнеца). (Павлович В. Интервью для журнала "Советский экран", 9 мая 1974 г.)
Режиссёр-то знал, но и цензоры не дремали. Фильм подвергся правкам и изменениям. Но всё же остался разительно отличающимся от многих советских кинолент.
Великая сила искусства
Полезно дать себе паузу иногда, подождать, пока шерсть на загривке уляжется. Начинала рассказ с одним настроением, а заканчиваю почти с противоположным. Последняя цитата от режиссёра В. Павловича:
"Перед скованными русскими пленными стоял выбор: взорваться вместе с бензином или выжидать момента, когда можно будет выйти победителями с минимальным количеством жертв. Победить и остаться живыми — разве это не трудней, чем взлететь в воздух? Разве в этом не больше мужества, чем в фанатизме? Те же, кому пришлось умереть, погибли за жизнь, а не за смерть. И в память о них мы должны бороться за то, чтобы люди шли по единственной дороге жизни — дороге мира".
Владимир Павлович прожил немногим больше Высоцкого - 53 года. И даже фотографию его среди многочисленных Владимиров Павловичей Яндекс не может отыскать...
О песне "В дорогу живо, или в гроб ложись" расскажу в следующий раз. Сначала давайте посмотрим фильм целиком:
Фотографии: Высоцкий в кино - "Единственная дорога" (1974) (80 фотографий)
Полякова И. "Единственная дорога". О съёмках фильма // Сов. экран. 1974. № 15. (Интервью для журнала "Советский экран", состоялось 9 мая 1974 г.)
Русские в рядах югославских партизан. Высоцкий в Черногории, сюжет фильма. (сайт черногорского гида. Обязательно посетите, там очень много интересного по нашей теме)
Цыбульский М. На съёмках "Единственной дороги" (статья 2012 года, много фактических неточностей и субъективных оценочных суждений)
О Владимире Высоцком вспоминает Геннадий Гаврилович Юхтин / 2.04.2010 г. Беседу вёл Марк Цыбульский (Юхтин чуть сгладил углы по сравнению с 1993)
Юхтин Г. Вознесение Высоцкого: [О знакомстве и съёмках в кф. «Единственная дорога»] // Вагант. — 1993. — № 2–3. — С. 4–6. (неоднозначная публикация, оставляет не самое хорошее впечатление об авторе)
Цыбульский М. И. Зарубежные поездки: Югославия // Планета Владимир Высоцкий / Марк Цыбульский. - М.: Эксмо, 2008. - С. 488-495. (буквально полстранички о пребывании в Югославии во время съёмок)
Троицкий Н. Единственная дорога. Okovani šoferi (замечательная заметка о фильме в чьём-то личном ЖЖ, прямо бальзам на душу)
Спасибо, что прочитали. Если вам понравилась статья, познакомьтесь с другими материалами канала: Каталог статей "Стихии Высоцкого".