Вся страна знала и учила с детства имя Владимира Ильича. Но в его тени всю жизнь оставался другой Ульянов — младший брат Дмитрий. Он не стремился к славе, не боролся за высокие посты, не клеймил врагов революции с трибуны. Просто жил, лечил людей, попадал под аресты, любил и старался быть полезным. При этом именно он стал единственным продолжателем рода Ульяновых — и фигурой, о которой сегодня вспоминают редко.
Детство в тени двух братьев и первые удары судьбы
Дмитрий появился на свет в августе 1874 года в Симбирске, в небогатой, но дружной семье. Его старшие братья — Александр и Владимир — уже выделялись умом и характером. Первый — будущий революционер и жертва царской казни, второй — вождь, перевернувший мировую историю. На их фоне младший Ульянов казался тише, но ничуть не слабее.
После смерти отца и гибели Александра семья переехала — сначала в Казань, затем в Самару. Жили скромно, но дружно. Дмитрий, как и старшие, закончил гимназию с хорошими результатами и поступил в Московский университет на медицинский факультет. Тогда он ещё не знал, что его ждет целая череда арестов, ссылок, но и признания как врача, к которому действительно тянулись пациенты.
Аресты, марксизм и медицина на колесах
Уже в студенческие годы Дмитрий оказался в марксистской среде. В 1897-м его впервые арестовали, исключили из вуза, сослали под надзор в Подольск. Позже он всё же окончил учебу — уже в Юрьевском университете. Работал врачом, собирал данные о холере, выезжал в глухие деревни. Уверенность, что болезнь — следствие нищеты, а не только микробов, сделала его сторонником социальных реформ не только по линии братской идеи, но и по врачебной логике.
Он лечил в Симбирске, Киеве, Феодосии, работал в горячих точках и беднейших регионах. Порой попадал в тюрьму не за агитацию, а просто потому, что носил слишком известную фамилию. Но, несмотря на всё, оставался верен своему делу. В Первую мировую попал на фронт, служил врачом, дослужился до капитана и был награждён орденом Святой Анны.
Роман с Каплан и слухи о возможной мести
Летом 1917 года, в Евпатории, у Дмитрия Ульянова начался роман с Фанни Каплан — той самой, которую позже обвинили в покушении на Ленина. Она была пациенткой санатория, он — местным врачом. Гуляли по набережной, появлялись в ресторанах, Дмитрий устроил ей лечение у известного окулиста. Казалось бы — красивая история.
Но осенью роман внезапно завершился. Почему — неизвестно. Некоторые говорили, что доктор просто потерял интерес, другие — что Каплан обиделась и затаила злость. Есть даже версия, будто покушение на Ленина — не только политический акт, но и месть за сломанные чувства. Правда это или домыслы — сегодня сказать невозможно. Но факт остаётся фактом: личная история младшего Ульянова пересеклась с судьбой старшего.
Без амбиций, но с делом: жизнь в тени революции
После революции Дмитрий остался в Крыму, работал в подполье, редактировал газету, сражался против белых. Позже переехал в Москву, преподавал, работал в Наркомздраве, занимался вопросами здравоохранения в стране, где лечиться могли не все. Он не пытался встроиться в политическую элиту, не использовал имя брата в свою пользу. Вместо карьеры — лекции, статьи, врачи, пациенты, забота.
Семья у него тоже сложилась не сразу. Первая жена — пациентка, брак быстро распался. От краткой связи с крымчанкой Червяковой родился сын Виктор, которого после смерти матери воспитала сестра Анна. Вторая жена — Александра Карпова — стала опорой на всю оставшуюся жизнь. От этого брака родилась дочь Ольга. Именно они — дети Дмитрия — продолжили фамилию Ульяновых.
Последние годы и память, которую не берегли
В годы репрессий имя Дмитрия не звучало на допросах и в приговорах. Его не тронули. Может, потому что он был нужен как врач, а может — просто не представлял угрозы. Когда началась Великая Отечественная, он, уже немолодой, уехал в эвакуацию в родной Симбирск, переименованный в Ульяновск. Болел, с трудом передвигался, страдал от стенокардии. Умер в 1943 году и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Он прожил жизнь, полную труда, забот и тени. Не устраивал демонстраций, не штурмовал дворцы, не рисовал лозунгов. Но он был нужен. Не гремел — но был. И сегодня, глядя на путь младшего Ульянова, возникает вопрос: быть братом Ленина — это дар или тяжёлый крест?
А как вы считаете, почему история почти не сохранила образ Дмитрия Ульянова? Может ли «молчаливая» жизнь быть не менее значимой, чем та, что в учебниках? Поделитесь своим мнением в комментариях.
Вам могут понравиться следующие статьи: