В наши дни беззаботное детство - это защищенная законом и семьей счастливая пора игр, веселья и учебы в школе. Но как это было - оказаться ребенком высокого средневековья?
Давайте-ка совершим путешествие в прошлое - в средневековую Европу. И опробуем понять все от лица нашего героя - маленького мальчика Жана семи лет, родившегося в начале XIV-го столетия в северофранцузском городе Кале.
До семи лет еще нужно дожить
Жану крайне повезло еще при рождении - его оставили в семье. Хотя, случись голодный год, запросто могли б кинуть у дороги или в лесу. Сам он не умер в младенчестве: статистика детских смертей в средневековье просто зашкаливала. Четверть всех новорожденных не доживала даже до своего первого дня рождения.
- Кстати, дело тут даже не в разгуле болячек и примитивной медицине. Но и в халатном отношении самих взрослых к своим многочисленным потомкам. Например, малыш запросто мог выпасть из-за люльки, что слишком высоко повесили к потолку - чтоб матери легче качать было.
Ребенка запросто могли покусать или затоптать, боднуть, домашние животные - даже в городах люди, свиньи, козы и коровы вместе жили в одной комнате. Малыша легко могла собственная грузная мамка, в конце концов ночью задавить, - на убогих лежанках тогда вместе спали по 5-6 человек.
- Чего беспокоиться-то, - смеялись средневековые родители, - этот пацан кони двинет, еще троих новых наделаем... Может, меньше жрать будут, да больше работать!
Дети - бесплатная рабсила
Итак, ранее утро. Юного Жана будит не будильник, а звон церковных колоколов. И идти парнишке предстоит вовсе не в первый класс - а на работу.
- Ох, снова эти монахи противные разбудили, - хнычет мальчик, вылезая не из мягкой постели, а из-под грубого набитого соломой тяжелого одеяла на деревянной лавке. - Мама, можно я не пойду сегодня за водой?
- А кто за тебя пойдет-то, святой Януарий?, - в гневе кидает оплеуху пацану маман. - Ну-ка просыпайся да ступай, лежебока.
Да-да, в свои семь лет наш Жан уже полноценный работник, маленький взрослый, которого можно и за дровами послать, и по воду. Детства у него по сути и нет: так, краткий миг меж пеленками и увесистым батиным ремнем. Для родителей Жан - лишь еще одна бесплатная рабсила, что свой кусок хлеба точно задарма не получит.
Суровые игры - у кого остается око?
Впрочем, поиграть у Жана все равно время найдется. Дети всегда дети, даже в средние века. Однако детские игры в средневековье чрезвычайно суровы. Это вам не у планшета сидеть, ребята.
Например, мальчишки на улицах Кале играют в игру “У кого останется око". Проще говоря, кидают друг в друга камнями, стараясь попасть промеж глаз. Но даже если не попадут, то синяки да ссадины, разбитые колени друг друже надолго обеспечат.
Вместе ТВ - публичные казни
У Жана нет телевизора, планшета или смартфона. Потому он бегает смотреть на публичные казни, что по королевскому указу каждую пятницу вершатся на центральной площади Кале. Родители вовсе не против, даже разрешают: пускай-ка поглядит, что с разбойниками творят. Авось сам таким не вырастет.
Кстати, в 11-12 лет Жан уже сам будет считаться подлежащим смертной казни, если вдруг накосячит серьезно. Например, украдет что-то ценное у зажиточного фламандского купца на ближайшем рынке.
Суровое воспитание
Впрочем, родители средневековые тоже не отстают в суровости воспитания чадушек. За любое непослушание, любый детский протест, нашему бедолаге Жану полагается от папаши-кузнеца крепкая затрещина, после которой можно уже и не встать... Побои в воспитании главное, проявление любви лишнее - именно так считали средневековые родители.
Кстати, нашего Жана вполне могут отправить на воспитание в чужую семью. Чтоб точно безо всяких телячьих нежностей вырос, настоящим мужиком.
Еда - корки да вода
Маленькому Жану редко удается поесть вдоволь. Голод - вечный спутник средневекового человека в любом возрасте. Иногда его меню вообще очень скудно и почти не меняется. Как говорит мама:
- Изменения есть. Вчера были корки хлеба да вода, сегодня вода да корки хлеба.
Одежда - обноски
Одежда у нашего Жана - словно половик на церковной паперти: вся штопана-перештопана.
- Мама, а рыцари тоже с такими латками ходят, - вопрошает Жан. - Я же рыцарем стать хочу!
- Если рыцари с нашей улицы, то да, - спокойно отвечает родительница.
Регулярные болезни
Родители Жана не знают, будет ли их мальчик жив через неделю, месяц, год. Ибо кругом свирепствуют самые разные опасные заразные болезни. Вон, недавно сестренку Жана малышку Антуаннету лихорадка забрала - знахарка не помогла, а к лекарям не обращались, потому что таких бедняки не знают в Кале.
- Выживет сильный. Ну а слабый с ангелами в раю встретится, - грустно шутит местный католический священник-патер.
Взрослая жизнь нагрянет неожиданно
Но если Жан все же выживет и далее, полноценная взрослая жизнь настигнет его уже к двенадцати годам. Он будет таскать тяжести и помогать отцу ковать гвозди, молить бога о Спасении и прощении. И глядя в свое отражение в мутной уличной луже однажды прошепчет:
- Эх, чего я не родился в будущем, когда дети будут лишь играть да смеяться, а не пахать или милостыню просить...
***
В общем, средневековое детство это кошмар, что точно и не снился нынешним подросткам. Однако именно тогда, вопреки всем тяготам, вырастали сильные личности. Но, повторюсь, дети всегда дети, независимо от тяжести эпохи. И улицы средневековых городов тоже оглашал заливистый ребячий смех...
Да и в конце концов, задумайтесь, дорогие друзья, а не покажется ли кошмарным современное детство тем, кто будет жить лет эдак через 500-600?