— Почему дома так грязно? Ты же говорил, что женат. Или твоя жена лентяйка? — спросила новая знакомая мужа Алексея, придя к нему домой.
Алексей замер. Руки сами собой сжались в кулаки.
Как объяснить? Как рассказать про то, что жена... уехала три месяца назад к матери. И не звонит. И на звонки не отвечает.
— Она... она в отъезде — пробормотал он, отворачиваясь.
Наташа — так звали его новую знакомую — недоверчиво оглядела прихожую. Куча обуви в углу. Зонт сломанный. Пакеты с мусором стоят уже... неделю? Или две?
— Долго в отъезде? — уточнила она, стягивая куртку.
— Да так... навещает родителей.
Он соврал. Конечно соврал. Потому что правда была сложнее. Правда была про то, как они кричали друг на друга. Как она бросила в него тапком. Как он сказал:
"Езжай к своей маме, если тебе здесь плохо!"
А она... она взяла и поехала.
Наташа прошла в комнату. Там было ещё хуже. Посуда на столе. Носки на диване. Пыль на телевизоре такая, что можно было пальцем писать.
— Слушай, а может, приберёмся? — предложила она. — Вдвоём быстрее.
Алексей хотел сказать "не надо". Хотел сказать "не трогай". Но... но ему было стыдно. Стыдно за то, как он живёт. Стыдно за то, что за три месяца не смог привести дом в порядок.
— Да ладно — отмахнулся он. — Зачем тебе это?
— А зачем мне ты? — улыбнулась Наташа. — Тоже неясно.
И она начала. Собирать тарелки. Складывать газеты. Вытирать пыль.
Алексей стоял и смотрел. Смотрел, как чужая женщина наводит порядок в его доме. В доме, где ещё недавно жила жена.
— Ты знаешь — сказала вдруг Наташа, останавливаясь с тряпкой в руках, — я думаю, твоя жена не лентяйка.
— Почему? — удивился он.
— Потому что здесь есть следы. Видишь? Вот тут стоял цветок. Вот здесь висела картина. А здесь... здесь были фотографии.
Алексей посмотрел туда, куда показывала Наташа. Действительно. Светлые пятна на стене. Круглое пятно на подоконнике от горшка.
— Она забрала цветок?
— Наверное.
— И фотографии?
— Да.
Наташа села на диван. Тот самый, где валялись носки.
— Алексей, а она вернётся?
Он не знал. Честно не знал. Звонил ей вчера. Позавчера. Неделю назад. Номер недоступен.
— Не знаю — признался он.
— А ты хочешь, чтобы вернулась?
Этот вопрос... он задавал его себе каждый день. Каждое утро. Каждый вечер.
Хотел ли он?
Или уже привык к тишине? К тому, что можно оставить тарелку на столе. Что можно не мыть посуду. Что можно смотреть футбол до трёх ночи.
— Хочу — сказал он. — Но...
— Но?
— Но боюсь, что она не вернётся. Боюсь, что я всё испортил.
Наташа встала. Подошла к нему.
— А что ты испортил?
— Всё. Мы... мы перестали разговаривать. Я приходил с работы уставший. Она — тоже уставшая. Мы ужинали молча. Смотрели телевизор молча. Ложились спать молча.
— И что случилось потом?
— А потом я заметил, что она плачет. Плачет по вечерам. Думала, что я не вижу. А я видел. И не знал, что делать.
Наташа слушала. Просто слушала.
— Я спросил: "Что случилось?" А она... она сказала: "Мне кажется, мы чужие". Чужие! Можешь представить? Мы прожили вместе пять лет. Всего пять лет! И она сказала, что мы чужие.
— И что ты ответил?
— Я... я разозлился. Сказал, что это глупости. Что мы просто устали. Что пройдёт.
— Но не прошло.
— Нет. Стало хуже. Мы начали ссориться. Из-за мелочей. Из-за того, что я не вынес мусор. Из-за того, что она не погладила рубашку. Из-за всего.
Наташа кивнула. Она понимала. Она сама была замужем… Когда-то.
— Алексей, а ты ей звонил?
— Пытался. Номер недоступен.
— А маме её звонил?
— Нет. Стыдно.
— Почему стыдно?
— Потому что... потому что я не знаю, что сказать. Что я скажу? "Передайте жене, что я скучаю"? Глупо же.
Наташа посмотрела на него внимательно.
— А ты скучаешь?
— Да. Очень.
— Тогда скажи это.
— Как?
— Поезжай к ней. Прямо завтра. Сядь в машину и поезжай.
Алексей задумался. Он думал об этом. Каждый день думал. Но что-то останавливало.
— А если она не захочет разговаривать? Если…
— А если захочет? — перебила его Наташа, — а если ты так и будешь жить? В этой квартире. С этим мусором. С этими носками на диване?
Он посмотрел вокруг. Увидел свою жизнь со стороны. Увидел, во что превратился за три месяца.
— Я боюсь — признался он.
— Чего боишься?
— Что она скажет "нет". Что она скажет "поздно". Что она скажет "я уже не люблю".
Наташа встала. Взяла его руки в свои.
— А знаешь, чего боюсь я?
— Чего?
— Что ты так и не узнаешь. Что будешь всю жизнь гадать. Что будешь знакомиться с другими женщинами. Приводить их домой. И каждый раз думать: "А что, если бы..."
Алексей посмотрел на неё. Понял, что она права. Что он уже три месяца живёт в этом "что, если бы".
— Наташа, а что с нами будет?
— А что между нами есть? — спросила она. — Мы знакомы неделю. Встречались три раза. Это не отношения. Это... попытка забыть.
— Попытка забыть?
— Да. Ты пытаешься забыть жену. А я пытаюсь забыть мужа.
— У тебя тоже...?
— У меня тоже. Только он не уехал. Он остался. С другой.
Они помолчали. Стояли посреди неубранной комнаты. Два человека с разбитыми сердцами.
— Знаешь — сказала вдруг Наташа, — давай всё-таки приберёмся. Здесь. Сейчас. Как следует.
— Зачем?
— Чтобы, когда ты вернёшься — а ты поедешь к ней завтра, — чтобы, когда ты вернёшься, дом был готов. Готов к тому, что она может... может согласиться вернуться.
— А если не согласится?
— Тогда хотя бы у тебя будет чистый дом. Чтобы начать сначала.
И они стали убираться. Вдвоём. Молча. Каждый думал о своём. О том, что было. О том, что будет.
За окном стемнело. Включили свет. Продолжали убираться.
— Алексей — сказала Наташа, когда они мыли посуду, — а ты помнишь, какой была ваша первая встреча?
— Конечно. Мы познакомились в книжном магазине. Она выбирала поэзию. Я — детективы. Столкнулись у кассы.
— И что почувствовал?
— Что хочу её узнать. Всё о ней знать. Как зовут. Что любит. О чём мечтает.
— А теперь?
— А теперь... теперь я понимаю, что перестал интересоваться. Перестал спрашивать "как дела". Перестал слушать ответы.
— Это поправимо — сказала Наташа. — Если она даст шанс.
— Даст ли?
— Не знаю. Но точно не даст, если ты не попросишь.
Они закончили уборку к полуночи. Дом преобразился. Стал похож на дом, а не на холостяцкую берлогу.
— Спасибо — сказал Алексей.
— За что?
— За то, что помогла. За то, что... за то, что заставила подумать.
— Не за что. Мне самой стало легче.
— Почему?
— Потому что я поняла: я не хочу быть той, кто помогает другим забыть. Я хочу быть той, кого невозможно забыть.
Наташа надела куртку. Подошла к двери.
— Алексей, ты поедешь к ней?
— Поеду.
— Тогда удачи.
Она ушла. Алексей остался один. В чистом доме. С чистыми мыслями.
Завтра он поедет к жене. Завтра он скажет ей то, что должен был сказать три месяца назад. Скажет, что скучает. Что любит. Что хочет попробовать еще раз.
Получится ли?
Он не знал. Но знал точно: попробовать стоит.
Потому что некоторые вещи важнее гордости. Важнее страха. Важнее того, что скажут люди.
Любовь — одна из таких…
Утром Алексей проснулся рано. Без будильника. Первый раз за три месяца.
Встал. Умылся. Побрился. Надел чистую рубашку. Ту самую, которую жена гладила в последний раз.
Дорога до тёщи заняла четыре часа. Четыре часа он репетировал речь. Представлял разговор. Готовился к отказу.
Припарковался у знакомого дома. Сидел в машине минут десять. Нервничал.
Поднялся на третий этаж. Позвонил. Дверь открыла теща. Удивилась:
— Алексей? Что случилось?
— Здравствуйте, Вера Петровна. Я... я к Лене приехал.
— Она не хочет с тобой разговаривать.
— Знаю. Но мне нужно. Очень нужно.
Тёща помолчала. Потом:
— Подожди здесь.
Ушла. Вернулась через пять минут.
— Она выйдет. Но ненадолго.
Лена появилась в прихожей. Похудела. Бледная. Глаза красные — видно, плакала недавно.
— Что тебе нужно, Алексей?
— Поговорить… О нас.
— О каких "нас"? Нас больше нет.
— Лена, я...
— Ты что? Соскучился? Понял, что без меня трудно? Что дома грязно и готовить некому?
— Нет. Не поэтому.
— Тогда зачем?
Алексей вздохнул. Все слова, которые готовил, вдруг исчезли. Остались только простые:
— Потому что люблю.
— Любишь? — она засмеялась горько. — Хорошо любил. Три месяца молчал.
— Боялся.
— Чего боялся?
— Что ты скажешь "нет". Что всё кончено. Что я всё испортил.
— Всё и испортил.
— Знаю. Но хочу исправить.
— Как?
— Не знаю пока. Но хочу попробовать. Хочу, чтобы мы снова разговаривали. Хочу узнавать, как у тебя дела. Чтобы ты рассказывала мне о работе, о подругах, о том, что тебя беспокоит.
Лена стояла молча. Смотрела на него. Изучала.
— Алексей, а что изменилось? Что изменилось за эти три месяца?
— Я понял, что без тебя я не живу. Существую. Дышу, ем, работаю — но не живу.
— А с другими женщинами встречался?
Он мог соврать. Но не стал.
— Да. Пытался. Не получилось.
— Почему?
— Потому что всё время думал о тебе. О том, что сказала бы ты. О том, что ты подумала бы.
— И что я подумала бы?
— Что я дурак. Что потерял то, что у меня было. Что не ценю...
Лена прислонилась к стене. Устала.
— Алексей, я думала, что ты... что ты забудешь меня. Что найдешь другую. Что станешь счастливым…
— Без тебя я не могу быть счастливым.
— А раньше? Раньше мог?
— Раньше не понимал, что это называется счастьем. Привык. Думал, что так и должно быть.
— А теперь понимаешь?
— Теперь понимаю, что счастье — это когда ты дома. Когда ты рассказываешь о своём дне. Когда ты злишься на меня за разбросанные носки. Когда ты смеёшься над фильмом. Когда ты спишь рядом.
Лена заплакала. Тихо, без слов.
— Лена, я убрал дом. Вымыл всё. Привёл в порядок. Хочу, чтобы ты вернулась.
— Зачем тебе это? Зачем тебе жена, которая плачет по вечерам?
— А почему ты плакала?
— Потому что чувствовала себя одинокой. Рядом с тобой. Это страшно — быть одинокой рядом с мужем.
— Я больше не буду тебя оставлять одну.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— А если снова привыкнешь? Если снова станешь воспринимать меня как часть интерьера?
— Тогда напомни мне об этом разговоре. Напомни, что я приехал сюда. Что стоял под дверью и просил тебя вернуться.
Лена вытерла слезы.
— Алексей, я не могу сейчас дать тебе ответ. Мне нужно время.
— Сколько?
— Не знаю. Может, неделю. Может, месяц.
— Хорошо. Я подожду.
— А если решу, что не хочу?
— Тогда я буду знать, что хотя бы попытался тебя вернуть.
— Хорошо — сказала она тихо. — Я подумаю.
— Лена, можно я буду звонить? Не каждый день. Иногда. Просто узнавать, как дела.
— Можно.
— И ещё... если захочешь поговорить, звони. В любое время. Я всегда отвечу.
— Хорошо.
Он развернулся, чтобы уйти. Но она окликнула:
— Алексей!
— Да?
— Дом действительно убрал?
— Да. Помогла одна знакомая. Но я сам... я сам понял, что так жить нельзя.
— Какая знакомая?
— Та, с которой пытался встречаться. Она сказала, что я должен к тебе приехать. Что некоторые вещи важнее гордости.
— Умная женщина.
— Да. Но она не ты.
Лена улыбнулась. Первый раз за весь разговор.
— Поезжай, Алексей. Я позвоню.
— Когда?
— Когда решу.
Он ехал домой другим человеком. Не знал, что будет. Не знал, вернётся ли жена. Но знал точно: он сделал всё, что мог.
А дома его ждал чистый дом. И надежда.
Телефон зазвонил через неделю. Вечером. Он мыл посуду и вздрогнул от звонка.
— Алексей?
— Да.
— Это я.
— Лена. Как дела?
— Хорошо. Алексей, я... я хочу попробовать.
— Попробовать что?
— Начать встречаться. Снова.
— Как?
— Приезжай в выходные. Мы погуляем. Поговорим. Посмотрим, что из этого получится.
— Хорошо. А потом?
— Потом посмотрим. Если получится... если почувствую, что ты изменился... может быть, вернусь.
— Лена, я очень постараюсь.
— Знаю. Поэтому и звоню.
— Я люблю тебя.
— И я тебя люблю. Поэтому и страшно. Страшно снова поверить. А потом…
— Не бойся. Мы справимся.
— Справимся ли?
— Справимся. Обязательно справимся.
Он положил трубку. Посмотрел на порядок в квартире, который теперь поддерживал сам. На цветок, который купил вчера — такой же, какой забрала жена.
Завтра он поедет к ней. Завтра они будут гулять и разговаривать. Как в самом начале. Как пять лет назад в книжном магазине.
Получится ли?
Он не знал. Но очень хотел, чтобы получилось.
Потому что вторые шансы даются не всем. И не всегда.
А им достался.
И это уже счастье.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍