Ну чего, возвращаемся к "Последнему желанию" после того, как покончили со второй книгой? Анджей Сапковский после "Меча предназначения" решил собрать свои ранние рассказы в единый сборник (кроме "Дороги без возврата", говорившей про Висенну - мать Геральта) и скрепить их общим сюжетом, заодно познакомив читателей с Геральтом. Как говорилось в мультике про Удава и Попугая: "-Но мы уже знакомы. -Давайте, давайте возьмем и еще раз познакомимся!" (С).
Предыдущая часть - здесь.
"Последнее желание" (1993). В нем рассказывается про то, как Геральт впервые встретился с Йеннифэр и влюбился в нее. По стилистике и атмосфере "Последнее желание" близко к ранним рассказам (если не считать серьезное и философское "Меньшее зло"): иронично-хулиганская забавная история, обыгрывающая сказочный сюжет или мотив. В частности, там была одна из самых пошлых и забавных шуток, когда Геральт случайно загадал джинну первое желание, сказав ему что-то типа "пшел на х...". Ну, джинн на х... и пошел. Буквально. Остался этим очень недоволен и крайне обижен.
Отношения Лютика и Геральта прописаны не просто как приятельские, а как настоящая дружба: Геральт переживает за своего друга после нападения этого джинна и заботится о нем. Да и ехидство Йеннифэр представлено во всей красе. Нет, в "Осколке льда" говорилось, что она была та еще затейница, если вспомнить их с Геральтом совместные забавы на чучеле единорога, или во время левитации на высоте десяти метров над землей. Но эпичная месть ставившим палки в колеса ее нелегальному бизнесу аптекарю Лавроносику и неназванному ломбардщику, когда она для этого загипнотизировала Геральта, говорит о многом. Попавшего в итоге в тюрьму Геральту от этого, однако, было не смешно, даже несмотря на то, что чародейка собиралась его оттуда вызволить.
И финальная сцена любви в экзотичном месте (прямо посреди развалин гостиницы) здесь тоже есть.
И все же, если присмотреться, то становится видно, что оно было написано позже "Меча предназначения" - например, в кульминации, в ходе перепалки Йеннифэр и Геральта, та замечает, что ведьмак явно тяготится своей участью и втайне хочет стать человеком. Да и у самой Йеннифэр было трудное детство, которое и оправдывает ее циничные взгляды на мир: до того, как стать волшебницей, она была горбуньей с околонулевыми шансами на замужество.
А еще в "Последнем желании" автор забрасывает "крючки" в сторону последующих книг: например, нам впервые говорят, что маги черпают свою силу от стихий, как и ведьмаки при использовании своих знаков. Но самым большим из них я бы назвал "крючок", связанный с конфликтом людей против нелюдей, который вспыхнет в третьей книге - "Кровь эльфов". Конечно, Геральт уважает обычаи и культуру нечеловеческих народов (пока они не идут во вред людям, конечно же) и осуждает их притеснение, и нам показывали, что у Геральта за долгое время его странствий набралось немало друзей и знакомых из нелюдей. Однако в "Последнем желании" мы впервые воочию видим приятеля из эльфов - самого воинственного нечеловеческого народа, который ураганил в этом мире до прибытия людей (и который, как потом окажется, тоже не является коренным в этих местах). Забавно, кстати, что такой образ эльфов... вообще-то, вполне себе толкиновский, несмотря на типовое представление как холодного-отстраненного и мудрого мистического народа, складывающееся по "Властелину колец". Те, кто знаком с "Сильмариллионом", в курсе, что до Третьей Эпохи остроухие буянили в Средиземье будь здоров.
Не все эльфы вроде Торувьель из "Края Света" отвергают сосуществование с людьми: есть и те, кто пытается с ними ужиться.
Таким является "звезда рассказа" Хиреадан, который вместе со своим братом Эррдилем успешно приспособился к жизни среди людей (Эррдиль так и вовсе научился получать выгоду, застраховав старую, полуразрушенную корчму на большие деньги). Хиреадан показан как умный, сдержанный, рассудительный, проницательный и в целом приятный человек (эльфы здесь, по факту - это люди, только другие), особенно на фоне той же резкой и вспыльчивой Торувьель. Но к сожалению, несмотря на то, что Хиреадан и Эррдиль соблюдают человеческие законы, видно, что к остроухим люди постоянно придираются. И то, что эльфы и прочие нелюди показаны в этом мире разными по характеру и по решению строить свои жизни, потенциально делает конфликт "люди против нелюдских меньшинств" сложнее, неоднозначнее и интереснее.
А еще Хиреадан сохнет по Йеннифэр:
"– Я не люблю возвышенных слов, – прервал эльф, грустно улыбнувшись. – Я ею, скажем так, сильно увлечен. Ты, вероятно, удивишься, как можно увлечься такой, как она?
Геральт прикрыл глаза, чтобы вызвать в памяти образ. Образ, который его необъяснимым образом, скажем так, не используя возвышенных слов, привлекал.
– Нет, Хиреадан, – сказал он. – Не удивлюсь."
Короче, "Последнее желание" - весьма недурной рассказ. Местами смешной, местами грустный, местами захватывающий.
"Глас рассудка" (1993). Этот рассказ - не только обрамление всей первой книги, и не только попытка свести разрозненные ранние рассказы воедино, и не только знакомство с Геральтом "еще раз", который вырос в Каэр Морхене у своего воспитанника Весемира, прошел Испытание Травами, стал ведьмаком и нарек себя ривийцем (хотя никогда им не был). Но еще и попытка примирить старый образ Геральта как востребованного воина-борца с нечистью с новым образом не очень нужного мутанта-страдальца. К сожалению, при прочтении первой книги "Ведьмака" сварочные швы видны невооруженным глазом. Про вопрос "зачем Геральт потребовал ребенка-неожиданность, если сам Геральт не хочет, чтобы он становился ведьмаком, а для набора новых кандидатов в ведьмаки достаточно и обычных сирот", я уже говорил в прошлой части. Востребованность Геральта и ведьмаков в рассказах идет вразрез с его ненужностью и неустроенностью в "Гласе рассудка". Геральт жалуется Лютику на то, что опасных для человека чудовищ либо нет, либо они на самом деле приносят пользу (как тролль, который чинит мост, под которым обитает), либо это чудовище - питомец важной шишки (как ручной вилохвост, таскающий у кметов овец). Из-за этого Гера впадает в депрессию, из которой его пытается вывести Лютик, уговаривая его податься в священники. Серьезно, из Геральта с его богатым жизненным опытом и осмотрительностью получился бы отличный священник. Сам образ Лютика явно сложнее по сравнению с рассказами - вместо простого комичного персонажа мы, опять же, видим рассудительного и мудрого человека под личиной ветренного барда, которым он был в "Немного жертвенности".
"Звезда рассказа" здесь - это мать Нэннеке, верховная жрица храма местной богини плодородия Мелитэле, куда угодил Геральт после памятного укрощения заколдованной принцессы-стрыги. Нэннеке - властная, строгая, но заботливая и справедливая пожилая женщина, которая относится к Геральту почти как родная мать, в том числе наставляя и поучая его.
В "Гласе рассудка" есть место и конфликту: до Геральта докопался местный рыцарь Тайлес, бросивший ему вызов. Казалось бы, Геральту снова придется выбирать "меньшее зло": позволить себя ранить на дуэли или же устроить бойню с людьми этого самого рыцаря? Однако Геральт таки находит идеальное решение, которое устроило всех (кроме Тайлеса, разумеется). Короче, несмотря на то, что в этом мире часто приходится выбирать между меньшим злом и большим, иногда можно и не выбирать... найдя свой, более удачный выход из ситуации.
На сегодня все, а в следующий раз начнем "Кровь эльфов" - первый полноценный роман в ведьмачьем цикле.
Следующая часть - здесь.