Вода в озере кажется совершенно неподвижной, гладкая, как шёлк, переливается на солнце. Вокруг высокая трава, тёплый ветер шевелит ивовые ветви у берега. В воздухе пахнет полевыми цветами и зноем. Хочется сбросить обувь, ступить босыми ногами на мокрый песок, почувствовать, как прохлада подступает к щиколоткам… А потом нырнуть с разбега в прозрачную синеву. Но вдруг кто-то из местных говорит: «Не ходи туда. Там уже двое утонули. И тел не нашли. Вчера приезжала семья, парень не послушал, прыгнул с того берега – и поминай как звали. Так и не вынырнул».
Кого-то это предостережение по-настоящему напугает. И не случайно: на Руси таких мест остерегались веками. Ведь вода в них становилась «нечистой», опасной. Даже если мы считаем себя людьми рациональными, что-то неприятно защекочет внутри. Перед этим вшитым в нашу память страхом логика отступает: мы всё ещё интуитивно боимся нарушить невидимое правило. На Руси с водой было связано множество запретов, страхов и ритуалов. И многие из них рождались не только из суеверий, а из опыта выживания. Почему испокон веков люди избегали купаться в местах, где уже кто-то погиб? Что общего у сомов, мельников и Ильи-пророка? Расскажем в этой статье.
Души утопленников: русалки, навки, мавки
Славяне никогда не считали воду просто элементом природы. Она была живой стихией, в которой заключена сила. Она могла исцелить, могла и погубить. Смерть в воде воспринималась как нарушение природного и духовного порядка. Если человек тонул, особенно внезапно, без обрядов и отпевания, его душа, как верили, не находила покой и зависала между мирами. Такие умершие становились беспокойными, «нечистыми». Их называли по-разному: русалки, навки, мавки. Чаще всего это были души девушек, погибших неестественной смертью или покончивших с собой. Их нельзя было отпевать и поминать, часто их даже не хоронили на общем кладбище.
Такие духи, по поверьям, могли искать себе «сменщика» – заманить живого и утянуть на дно. Особенно опасными считались водоёмы, где тела не нашли. Там, мол, русалки выходят на берег ночью, поют, причёсывают длинные волосы, заманивают мужчин. «Защекочут и утащат, – говорили в деревнях. – Особенно если без оберега пришёл. Или во хмелю». Пьяный у воды – лёгкая добыча. Именно пьяных, по поверью, водяной и русалки «любят больше всего»: они не сопротивляются и быстрее тонут. Место, где кто-то погиб в воде, становилось нечистым навсегда. Купаться там, значит, бросать вызов силам, которым это место уже приглянулось.
Время, когда вода особенно коварна
Летом, когда деревня собиралась на праздники с песнями, хороводами, брагой, гуляния часто происходили у рек и озёр. И, как водится, кто-то перебирал, лез купаться и не возвращался. Утопления во время пьяных весёлых дней были частым и страшным явлением. Народная традиция не связывала такие случаи с глупостью, она их объясняла духами. Так, на Руси верили, что у воды есть время, когда она становилась особенно коварной.
Это касалось Русальной недели – периода после Троицы, когда, по поверьям, на землю выходили русалки. Это была не просто неделя обрядов, а опасное время: считалось, что в эти дни тонка грань между миром живых и миром мёртвых. Русалки выходят гулять, играют, поют, заманивают. Особенно тех, кто без пояса – символа защиты. Или пришёл один, без свидетелей. Поэтому в такие дни у воды держались особенно настороженно. Не купались, не ходили в одиночку, носили обереги, а в конце недели даже проводили особые обряды «изгнания русалки» из села.
Не меньший страх вызывал и Ильин день – второе августа. Народ верил, что после него вода «умирает», становится опасной. Купание строго запрещалось: считалось, что водяной набирает силу и может утянуть человека на дно, а сам пророк Илия – покарать молнией. С точки зрения здравого смысла это поверье не лишено оснований: к августу вода остывает, ночи становятся холоднее, и легко можно простудиться. Но в народной культуре рациональные объяснения никого не волновали: миф работал надёжнее. Он пугал, но спасал.
Тот, кто хватает за ногу: водяной, воргуль, сомы
В народных поверьях водоёмы часто имели своего хозяина. Обычно это был водяной: старик с зелёной бородой, жабрами, склизкой кожей. Он мог сидеть на коряге у дна, кататься верхом на соме или выходить ночью на берег – проверять, кто осмелился нарушить его покой. Но в ряде мест (особенно в Воронежской и Орловской губерниях) хозяином считали не водяного, а воргуля (или воргула). Он мог переворачивать лодки, уносить людей и скот и даже «говорить голосом воды». Иногда его описывали как антропоморфную тень с тиной на руках, а иногда как огромного чёрного ящера. Эти образы, вероятно, идут из глубокой древности, когда змей был сакральным существом.
Есть основания полагать, что представления о «хозяевах» водоёмов восходят к языческим ритуалам. У рек и озёр, на границе между миром живых и мёртвых, совершались жертвоприношения. Воде могли принести хлеб, монеты, животных и, как показывают археологические находки, даже людей. Часто это были девушки, которых топили или бросали в воду как «невесту» водяного. В Псковской и Новгородской летописной традиции зафиксированы предания о том, как во время засухи молодая женщина добровольно шла в воду, чтобы «усмирить духа реки» и вызвать дождь.
Иногда опасность объясняли не мифическими созданиями, а живыми существами. На особом счету были сомы – огромные рыбы, которых боялись почти как хищников. В некоторых сёлах рассказывали, что сом может узнать человека, почувствовать страх, схватить за ногу и утянуть на дно, особенно если это ребёнок. Чтобы избежать беды, ему бросали хлеб, кусок сала или даже выливали немного водки на откуп.
Поганые места, где смерть водится
На Руси каждый водоём имел свой характер. Были «добрые» озёра – спокойные, рыбные, светлые. А были и «злые» – там вода будто тянула вниз, внезапно уходила из-под ног, закручивалась в воронку, не пускала обратно. Такие водоёмы в народе называли «погаными», «пьяными», «чёрными» или «омутами с голосом». Считалось, что они живые, коварные и могут заманить на глубину. В Липецкой области до сих пор живо поверье о реке Семенек: в ней утонуло слишком много людей, и «ходить туда себе дороже».
Особый страх вызывали мельницы. Не только потому, что колёса грохотали и казались живыми, но и потому, что мельник слыл человеком, близким к нечистой силе. Говорили, что по ночам черти и водяные сами крутят колесо, а мельник только делает вид, что работает. Его побаивались, но уважали. Под мельничным колесом вода считалась особенно опасной. Там обитали самые сильные и мстительные водяные. Говорили, что человек может исчезнуть там бесследно. Не рекомендовалось подпускать к этой гиблой воде даже скот. Рыба, выловленная оттуда, считалась «дурной».
Если всё же нужно было приблизиться к поганому водоёму, наши предки вспоминали способы защиты. Например, бросали в воду пятачок или хлеб, крестились и приговаривали: «Хозяин, я не за тобой». Чтобы обезопасить себя, к водоёму шли в компании с кем-то, так как верили, что водяной нападает только на одиночек. Но чаще всего срабатывала самая простая стратегия: обойти стороной. Не проверять, не подходить, не искушать.
Заинтересовала тема? Эти книги помогут погрузиться в увлекательную историю быта наших предков:
- «Средневековье на Руси. Кощеево царство, народные поверья, колдовство и женская доля», Наталья Серёгина, Надежда Адамович
- «Интимная культура Руси», Александра Баркова
- «Славянские мифы», народное творчество
- «Похищение чудовищ. Античность на Руси», Ольга Кузнецова
- «Нечистая сила. Темные духи русского фольклора», Кирилл Королев
- «Русалки и водяные. Водная стихия в русской традиции», Жанна Андриевская
Похожие материалы: