Семейные ссоры в пятьдесят лет кажутся особенно болезненными — слишком много прожито вместе, чтобы расставаться, и слишком мало времени впереди, чтобы начинать заново.
Наталья смотрела на мужа и понимала — больше не может. Сергей снова пришёл домой пьяный, снова устроил скандал из-за ужина, снова кричал на детей. В пятьдесят восемь лет он превратился в чужого человека, и она устала это терпеть.
Двадцать шесть лет брака. Двое взрослых детей, которые теперь боятся приезжать к родителям. Сын Максим последний раз был дома полгода назад, дочка Света заходит только когда знает, что отца нет. Семья разваливается, и виноват в этом один человек.
Последняя капля
Вечер пятницы обещал быть спокойным. Наталья приготовила любимые Сергеем котлеты, накрыла стол, даже достала хорошую скатерть. Может быть, если создать уютную атмосферу, они смогут поговорить по-человечески.
Но надежды рухнули, когда в половине девятого дверь распахнулась с таким грохотом, что задрожали рамки с фотографиями на комоде.
— Наташка! — заорал Сергей, едва переступив порог. — Где жрать? Или опять ничего не готовила?
Наталья молча указала на стол. Сергей прошёл на кухню, покачиваясь, сел и принялся есть. Через пять минут начал недовольно бурчать:
— Котлеты пересушила. Картошка недосолена. Руки у тебя не оттуда растут.
— Сергей, может, хватит? — тихо сказала Наталья.
— А что, правду нельзя сказать? — он швырнул вилку на тарелку. — Жена у меня никчёмная, дети неблагодарные, дом разваливается...
В этот момент зазвонил телефон. Наталья взглянула на экран — звонила дочь.
— Алло, Светочка?
— Мам, как дела? Хотела завтра приехать, детей привезти...
— Уи-и-и! — заревел Сергей, услышав голос дочери. — Света? Давай сюда телефон!
Наталья крепче прижала трубку к уху, отворачиваясь от мужа.
— Свет, может, лучше не стоит завтра...
— Мама, он опять пьяный? — в голосе дочери звучала усталость.
— Дай телефон! — Сергей попытался выхватить трубку. — Я с дочерью поговорю!
— Папа снова в таком состоянии? — грустно спросила Света. — Мам, я не могу детей привозить, когда дедушка такой. Они его боятся.
Эти слова больно ударили Наталью. Внуки боятся деда. Семилетняя Катя и десятилетний Артём, которые раньше обожали приезжать к бабушке и дедушке, теперь отказываются даже заходить в квартиру.
— Я понимаю, доченька...
— Мам, а может, тебе к нам переехать? — осторожно предложила Света. — У нас комната свободная...
Сергей расслышал эти слова и взбесился.
— Что?! Жена собралась от меня сбежать?! — он встал, качаясь. — А ну иди сюда, поговорим!
— Свет, я перезвоню, — Наталья быстро отключила телефон.
— Думаешь, детей против меня настроить получится? — Сергей подошёл вплотную, качаясь от выпитого. — Думаешь, я не понимаю ваших игр?
— Никто детей не настраивает! — не выдержала Наталья. — Они сами не хотят тебя видеть в таком состоянии!
— Врёшь!
— Не вру! — гнев, накопившийся за месяцы, вырвался наружу. — Уходи! Дети тебя видеть не хотят!
Слова повисли в воздухе как пощёчина. Сергей остановился, медленно выпрямился и посмотрел на жену так, словно видел впервые.
— Повтори, — тихо сказал он.
Наталья поняла, что произнесла что-то непоправимое, но отступать было поздно.
— Я сказала — уходи. Дети... дети действительно не хотят тебя видеть. В таком виде. Сергей подошёл ближе, от него пахло перегаром и злостью.
— Думаешь, я не понимаю, что вы против меня строите планы? Дети меня не уважают, жена презирает...
— Сережа, успокойся. Никто против тебя ничего не строит.
— Не ври! — он ударил кулаком по столу. — Все вы меня ненавидите! И дочка, и сын, и ты!
— Мы тебя не ненавидим. Мы устали от твоего поведения.
— Какого поведения? Я работаю, деньги домой приношу, а вы...
— Ты пьёшь! — не выдержала Наталья. — Каждый день, каждый вечер! Дети боятся домой приезжать, внуки тебя не узнают!
— Значит, они неблагодарные!
— Нет, Сергей. Ты стал чужим. Для всех нас.
Муж посмотрел на неё тяжёлым взглядом и медленно произнёс:
— Тогда может, мне и не нужна такая семья.
— А может, и правда не нужна, — тихо ответила Наталья.
Слова, сказанные в гневе, могут разрушить то, что строилось годами.
Роковые слова
Сергей опёрся спиной о холодильник. Дышал как-то странно, прерывисто. Наталья крутила в руках чайную ложку — куда деть глаза, не знала.
— Ясно, — сказал он наконец. Голос какой-то севший, чужой. — Жена тоже против меня.
— Сергей, я не это имела в виду...
— А что ты имела в виду? — он повернулся к ней. — Говори прямо. Хочешь, чтобы я ушёл?
Наталья молчала. Внутри боролись усталость и любовь, отчаяние и надежда. Двадцать шесть лет вместе — неужели всё кончится именно так?
— Отвечай! — прикрикнул Сергей.
— Хочу, чтобы ты перестал пить и вспомнил, что у тебя есть семья.
— А если не перестану?
— Тогда...
Она не договорила, но он понял и без слов.
— Хорошо, — кивнул Сергей. — Тогда я лучше сам уйду. Чтобы вам не мешать.
Он пошёл в комнату собирать вещи. Наталья осталась на кухне — руки тряслись так, что не могла даже допить чай.
Из комнаты доносились звуки: хлопнула дверца шкафа, что-то упало на пол. Потом Сергей выругался — видимо, не мог что-то найти. Ещё один хлопок, скрип выдвижного ящика.
Она сидела и думала: неужели вот так просто? Двадцать шесть лет — и всё кончится за полчаса сборов?
Когда Сергей вернулся в кухню, у него в руках была старая спортивная сумка, та самая, с которой он ездил в командировки.
— Всё, Наташка. Живи как хочешь.
— Сергей, подожди...
— Что подождать? Ты же сама сказала.
— Я сказала, что хочу, чтобы ты не пил.
— А я не могу не пить. Значит, нам не по пути.
Он направился к двери, но на пороге обернулся:
— Кстати, передавай детям — пусть теперь спокойно приезжают. Папаши-алкоголика больше нет.
— Сергей!
Но он уже хлопнул дверью.
Наталья осталась одна в квартире, которая внезапно показалась огромной и пустой. Она подошла к комоду, взяла в руки фотографию — вся семья вместе, два года назад, на дне рождения Светы. Сергей обнимает внуков, улыбается, совсем не похож на того человека, который только что ушёл.
Телефон зазвонил снова. Звонил сын.
— Мам, Светка мне рассказала. Как дела?
— Максим... папа ушёл.
— Совсем ушёл? То есть вы разводитесь?
— Не знаю. Он собрал вещи и ушёл.
— Может, и к лучшему, — осторожно сказал сын. — Мам, ты же знаешь, мы все устали. И ты тоже устала.
Наталья кивнула, хотя сын её не видел. Да, устала. Но почему же так больно?
После разговора с сыном она долго сидела на кухне, перебирая в памяти последние месяцы. Когда Сергей начал пить каждый день? Когда их семейная драма стала невыносимой? И главное — можно ли было что-то изменить?
Часы показывали половину двенадцатого, когда Наталья собралась ложиться спать. Но в спальне было странно пусто без Сергея. Его подушка, его половина кровати, его тапочки у кровати — всё напоминало о нём.
Она легла, но сон не шёл. В голове крутились обрывки сегодняшнего разговора, слова дочери о том, что внуки боятся деда, мысли о том, что теперь будет.
Горькое утро
Наталья проснулась рано, около шести утра. Первой мыслью было: "Сергей не храпит рядом". Второй: "Господи, что же я наделала?"
Она встала, прошла на кухню, поставила чайник. За окном моросил дождь, серый и унылый, под стать настроению. Наталья села за стол и вдруг отчётливо поняла — вчера вечером совершила ошибку.
Да, Сергей пил. Да, стал раздражительным и грубым. Но разве она пыталась ему помочь? Разве предлагала лечиться? Разве говорила с ним серьёзно, а не только во время ссор?
Она вспомнила Сергея пятилетней давности — как он учил внука Артёма кататься на велосипеде во дворе. Как ночами сидел у её кровати, когда у неё было воспаление лёгких, — медсестра говорила, что не все мужья так заботятся о жёнах. А ещё раньше, когда дети были маленькими, он брался за любую подработку — и грузчиком, и сторожем, лишь бы купить Свете куклу, а Максиму конструктор. Как плакал от счастья, когда родились внуки.
Пить он начал после сокращения на заводе три года назад. Сначала изредка по вечерам, "чтобы расслабиться". Потом всё чаще. А семья вместо поддержки стала отстраняться от него.
Наталья взяла телефон, набрала номер Сергея. Длинные гудки, но никто не отвечал. Попробовала ещё раз — то же самое.
Внезапно её прошиб холодный пот. А вдруг он где-то лежит? Пьяный, в тёмном переулке, а утром его найдут... Нет, не надо таких мыслей. Но всё-таки — куда мог пойти человек в таком состоянии, с сумкой, поздно вечером?
Она быстро оделась и поехала к его брату Виктору. Может быть, Сергей переночевал там.
— Наташа? — удивился Виктор, открывая дверь. — А что так рано?
— Витя, Сергей у тебя?
— Сергей? Нет. А что случилось?
— Мы поссорились вчера. Он ушёл из дома.
Виктор нахмурился.
— Поссорились серьёзно?
— Очень серьёзно. Витя, я ему сказала... я сказала такое, что теперь сама не знаю, как исправить.
— Рассказывай.
Наталья пересказала вчерашний конфликт. Виктор слушал, изредка кивая.
— Понятно, — сказал он в конце. — Наташ, а ты знаешь, почему Сергей начал пить?
— После сокращения...
— Не только. Он мне рассказывал — он чувствует себя никому не нужным. Дети выросли, от него отдалились. Внуки его боятся. Жена... прости, но ты тоже стала относиться к нему как к обузе.
— Это неправда!
— Наташ, я не осуждаю. Понимаю, что трудно жить с пьющим человеком. Но Сергей чувствует, что семья от него отворачивается. И пьёт от этого ещё больше.
Наталья молчала. Витя прав — получается какая-то ерунда. Сергей пьёт, потому что ему плохо дома. А дома ему плохо, потому что он пьёт. Как из этого выбраться?
— Где он может быть? — спросила она.
— Попробуй поискать в гостинице рядом с вокзалом. Или у Михалыча, его друга.
Поиски и осознание
Наталья обзвонила всех общих знакомых — никто Сергея не видел. В гостинице рядом с вокзалом тоже сказали, что такой не останавливался.
К обеду она была в отчаянии. Позвонила детям, но они тоже не знали, где искать отца.
— Мам, а может, он сам объявится? — предположила Света. — Поживёт где-то, подумает и вернётся.
— А если не вернётся?
— Честно? Может, оно и к лучшему. Ты же замучилась с ним.
— Света, это твой отец.
— Да, отец. Который последние три года только пьёт и скандалит. Мам, я понимаю, что тебе тяжело. Но подумай — разве это жизнь?
После разговора с дочерью Наталья почувствовала себя ещё хуже. Получается, дети действительно не хотят видеть отца. Получается, её слова вчера были правдой.
Но почему тогда так больно?
Она села в кресло, где обычно сидел Сергей, и попыталась понять свои чувства. Да, жить с ним стало трудно. Да, его пьянство разрушало семью. Но разве это повод отказываться от человека, с которым прожила двадцать шесть лет?
В памяти всплыли слова из венчальной клятвы: "В горе и радости, в болезни и здравии". Алкоголизм — это ведь тоже болезнь. А они вместо лечения выбрали отстранение.
Настоящая любовь проверяется не счастливыми моментами, а способностью проходить трудности вместе.
Ближе к вечеру позвонил Виктор.
— Наташ, нашёл твоего мужа. Он у Михалыча сидит, пьёт. Михалыч говорит — с утра там, почти не разговаривает.
— Я приеду.
— Подожди. Лучше я с ним поговорю. А ты подумай — что будешь делать дальше.
Наталья положила трубку и поняла, что решение уже созрело. Она допустила ошибку. Серьёзную ошибку. И теперь должна её исправить.
Трудный путь домой
Наталья лежала в кровати и не спала. Часы показывали почти полночь, когда скрипнула входная дверь. Сергей пытался войти тихо, но всё равно зацепил что-то в прихожей — наверное, ботинки. Потом долго возился в ванной — текла вода, что-то упало. Наконец дверь в спальню осторожно приоткрылась.
Утром они встретились на кухне. Сергей выглядел ужасно — опухший, серый, с красными глазами.
— Привет, — буркнул он, не глядя на жену.
— Привет. Как дела?
— Нормально. Виктор рассказал, что ты меня искала.
— Искала.
Они помолчали. Наталья налила ему кофе, поставила на стол.
— Сергей, мне нужно кое-что сказать.
— Говори.
— Я была неправа. То, что я сказала...
— А что ты сказала неправильного? — он посмотрел на неё. — Ты сказала правду. Дети меня видеть не хотят, жена устала. Всё честно.
— Нет, не всё. Я сказала это в гневе. А когда говоришь в гневе, искажаешь правду.
Сергей отпил кофе, помолчал.
— И какая же настоящая правда?
— Настоящая правда в том, что мы все устали. И ты, и я, и дети. Но усталость — это не повод сдаваться.
— Наташ, я понимаю, что подвёл всех. Понимаю, что пить нельзя. Но я не могу остановиться.
— Тогда нужно лечиться.
— Ты хочешь меня в больницу сдать?
— Хочу, чтобы ты был здоровым. И чтобы наша семья была вместе.
Сергей долго молчал, глядя в чашку.
— А дети? Если я перестану пить, они будут приезжать?
— Если ты перестанешь пить и мы станем снова той семьёй, которой были раньше — да.
Сергей кивнул.
— Хорошо. Попробую. Но ты мне поможешь?
— Помогу. Мы все поможем.
Наталья подошла к мужу, обняла его. Он пах перегаром и горем, но это был её Сергей. Тот самый, с которым она прожила двадцать шесть лет.
— Прости меня за те слова, — прошептала она.
— И ты прости меня. За всё.
Через неделю Сергей пошёл к врачу. Через месяц дети осторожно приехали в гости. Через три месяца внуки снова стали оставаться у бабушки с дедушкой на выходные.
Дорога к выздоровлению оказалась долгой и трудной. Были срывы, были новые ссоры, были моменты отчаяния. Но семья шла по этому пути вместе.
А фотография на комоде, где все четверо улыбаются, снова стала не воспоминанием о прошлом, а обещанием будущего.
Самые важные слова — те, которые мы говорим друг другу утром, когда прошёл гнев и осталась только любовь.
Если вам понравилось — ставьте лайк и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.