– Света, ты серьёзно? – Катя сжала трубку телефона так, что пальцы побелели. Голос золовки, звонкий и напористый, всё ещё звенел в ушах, будто та стояла прямо перед ней, а не болтала по громкой связи из своей квартиры в соседнем районе.
– Конечно, серьёзно! – Света хмыкнула. – Дом у озера, природа, тишина – идеально же! Детям раздолье, а мне передышка. Всё лучше, чем в Анапе за копейки в тесной комнатушке ютиться.
Катя прикрыла глаза, мысленно считая до десяти. Она стояла на кухне своего нового дома – деревянного, с большими окнами, выходящими на озеро, окружённое соснами. Запах свежесваренного кофе смешивался с ароматом сосновых досок, которыми был обшит потолок. Ещё вчера они с мужем Женей пили здесь вино, любуясь закатом, и строили планы на первую спокойную весну в своём доме. А теперь – этот звонок.
– Свет, мы только въехали, – начала Катя, стараясь говорить спокойно. – Ремонт едва закончили, коробки не все разобрали. Может, пока не время для гостей?
– Ой, Кать, не начинай! – перебила Света. – Женя мне фотки скинул, там у вас хоромы! Места всем хватит. Я с детьми, на пару месяцев, не больше. Лето же, каникулы!
– Пару месяцев? – Катя чуть не поперхнулась кофе. – Света, у тебя трое детей. Это… это не гостиница.
В трубке повисла пауза, но Катя уже знала, что это затишье перед бурей. Света, младшая сестра Жени, всегда умела продавливать своё. Её энергия, как паровоз, сметала всё на пути.
– Ну, знаешь, – голос золовки стал чуть резче, – Женя всегда говорил, что ваш дом – для всей семьи. Или ты против?
Катя стиснула зубы. Конечно, Женя говорил. Её муж, добродушный и открытый, как летний день, не умел отказывать. Особенно сестре. Особенно той самой Свете, которая с детства привыкла, что старший брат всегда выручит.
– Я не против, – выдавила Катя. – Просто… давай обсудим с Женей, хорошо?
– Обсудите, обсудите, – Света хихикнула, будто уже всё решила. – Я пока билеты детям на лето присмотрю. О, и ещё! У вас там лодка есть? Мой Ванька обожает кататься.
Катя пробормотала что-то невнятное и закончила разговор, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она поставила кружку на стол с такой силой, что кофе плеснул на белую скатерть.
Катя сидела на террасе, глядя на озеро. Вода переливалась под утренним солнцем, а где-то вдалеке кричала чайка. Их дом – их мечта – стоял на краю посёлка, окружённый сосновым бором. Два этажа, пахнущие свежим деревом, просторная гостиная с камином, который они ещё не успели разжечь, и спальня с огромным окном, из которого открывался вид на звёзды. Они с Женей копили на этот дом пять лет. Пять лет отказывали себе в отпусках, брали подработки, считали каждую копейку. И вот, наконец, в начале весны они въехали.
Но мечта о тихой жизни в собственном доме начала трещать по швам. Сначала тётя Жени, Галина Ивановна, намекнула, что хотела бы «заглянуть на пару деньков». Потом двоюродный брат Слава позвонил с идеей «устроить шашлыки всем кланом». А теперь Света с её тремя детьми – Ванькой, Лизой и малышом Колей – вознамерилась превратить их дом в летний лагерь.
Катя вздохнула, теребя край своей клетчатой рубашки. Она любила Женю. Его открытость, его смех, его умение находить радость в мелочах. Но его семья… Ох, его семья! Они были как стая саранчи: добродушные, шумные, но совершенно не понимающие, где заканчиваются их желания и начинаются чужие границы.
Дверь хлопнула, и на террасу вышел Женя, держа в руках миску с яблоками. Его тёмные волосы были растрёпаны, а на щеках играла привычная улыбка.
– Что хмуришься, Кать? – он поставил миску на стол и плюхнулся в плетёное кресло рядом. – Опять ремонт в голове прокручиваешь?
– Не ремонт, – Катя посмотрела на него, пытаясь подобрать слова. – Света звонила.
– А, сестрёнка! – Женя просиял. – Как она там?
– Планирует к нам на всё лето приехать. С детьми.
Улыбка Жени чуть померкла, но он быстро взял себя в руки.
– Ну, лето же, Кать. Детям тут будет здорово! Побегают, искупаются. Ванька вон какой шустрый, а Лиза уже читает вовсю. И Коля…
– Женя, – перебила Катя, – это не просто «побегают». Это три ребёнка. На два месяца. В нашем доме.
Он замялся, почесал затылок.
– Ну, Светке же надо отдохнуть. Она одна с ними, знаешь, как ей тяжело?
– А нам с тобой не тяжело? – Катя вскочила, не в силах усидеть. – Мы только въехали! Полы ещё краской пахнут, занавески не все повесили. Я хочу хоть немного пожить в этом доме, как хозяйка, а не как администратор детского лагеря!
Женя нахмурился, но в его глазах мелькнула неуверенность.
– Кать, ты преувеличиваешь. Это же моя сестра. Не чужие люди.
– Не чужие, – согласила Катя, чувствуя, как голос дрожит. – Но это наш дом, Жень. Наш. Не всей твоей родни.
Он молчал, глядя на озеро. Катя знала этот взгляд – он всегда так смотрел, когда не хотел спорить, но и не знал, как согласиться.
К вечеру дом наполнился запахом ужина – Катя жарила картошку с грибами, а Женя возился с мангалом на заднем дворе. Они договорились не поднимать тему Светы до конца дня, но она висела в воздухе, как грозовая туча.
Катя нарезала лук, морщась от слёз, когда телефон снова завибрировал. Сообщение от Светы: «Кать, я тут подумала, может, ещё маму с собой взять? Ей одной скучно, а у вас там просторно!»
Катя уставилась на экран, чувствуя, как внутри всё закипает. Мама Светы – тётя Нина – была женщиной доброй, но говорливой до невозможности. Её визиты всегда превращались в бесконечные рассказы о соседях, ценах на рынке и «как всё было раньше».
– Женя! – крикнула Катя, не отрываясь от телефона. – Иди сюда!
Он влетел на кухню, вытирая руки о полотенце.
– Что случилось?
– Твоя сестра хочет ещё и тётю Нину привезти! – Катя сунула ему телефон под нос. – Это что, теперь весь твой родовой клан к нам на лето переселится?
Женя пробежал глазами сообщение, и его лицо вытянулось.
– Ну… маме правда одной скучно.
– Женя, – Катя отложила нож, – ты вообще слышишь меня? Я не хочу, чтобы наш дом превратился в коммуналку!
– Кать, это всего на лето, – он попытался её обнять, но она отступила. – Они же не навсегда.
– Ага, – саркастично бросила Катя. – Сначала лето, потом осень, а там, глядишь, и на Новый год все останутся.
Женя вздохнул, явно не зная, что ответить. Катя отвернулась к плите, чтобы он не увидел, как её глаза наполняются слезами. Она любила этот дом. Любила, как скрипят половицы, как пахнет сосной, как по утрам туман стелется над озером. Но сейчас ей казалось, что эта мечта ускользает, как песок сквозь пальцы.
Прошла неделя. Катя старалась отвлечься от мыслей о Свете, занявшись обустройством дома. Она повесила новые шторы в гостиной – лёгкие, льняные, с мелким цветочным узором. Расставила на полках книги, которые они с Женей собирали годами. Разобрала коробки с посудой, с улыбкой вспоминая, как они выбирали этот сервиз на свадьбу. Но каждый раз, когда она представляла, как Ванька с Лизой носятся по комнатам, а малыш Коля размазывает кашу по её новым шторам, внутри всё сжималось.
Женя, словно чувствуя её настроение, старался быть внимательнее. Привёз из города её любимые тюльпаны, помогал с уборкой, даже предложил вместе покрасить забор. Но Катя видела, как он вздрагивает, когда звонит телефон, – видимо, боялся нового звонка от сестры.
В субботу они устроили ужин на террасе. Женя разжёг мангал, и запах шашлыка разносился по двору, смешиваясь с прохладным вечерним воздухом. Катя сидела, завернувшись в плед, и смотрела на огонь. Ей хотелось сказать что-то важное, но слова застревали в горле.
– Кать, – начал Женя, переворачивая шампуры, – я поговорил со Светой.
Она напряглась, сжимая край пледа.
– И что?
– Она… в общем, она в разводе, – Женя покосился на неё. – С Игорем они разошлись пару месяцев назад.
Катя замерла. Это было новостью. Света всегда казалась ей женщиной, у которой всё под контролем. Трое детей, муж-бизнесмен, квартира в центре – идеальная картинка.
– Почему ты не сказал раньше? – тихо спросила она.
– Она просила не говорить, – Женя пожал плечами. – Ей тяжело. Игорь ушёл, оставил её с детьми. Вот она и хочет к нам. Говорит, смена обстановки ей нужна. И детям.
Катя молчала, переваривая услышанное. Ей было жаль Свету – в глубине души. Но это не отменяло того, что её планы рушат их жизнь.
– Жень, я понимаю, что ей тяжело, – начала она осторожно. – Но почему это должно стать нашей проблемой? Мы не можем взять на себя её детей на всё лето. Это нечестно.
– Я знаю, – он кивнул, глядя в огонь. – Но она моя сестра. Я не могу просто сказать ей «нет».
– А мне ты можешь? – Катя посмотрела ему в глаза. – Почему её желания важнее моих?
Женя открыл рот, но ничего не сказал. Тишина повисла между ними, тяжёлая, как мокрый снег.
Вечером Катя не могла заснуть. Она лежала в их спальне, глядя на звёзды за окном. Женя спал, тихо посапывая, а она всё думала о Свете. О её детях. О том, как Ванька, наверное, будет носиться по дому, крича и топая. Как Лиза будет требовать Wi-Fi, которого в их посёлке почти нет. Как Коля будет плакать по ночам. И как она, Катя, будет метаться между готовкой, уборкой и попытками сохранить хоть каплю покоя.
Она встала, накинула халат и спустилась на кухню. За окном шелестели сосны, а луна отражалась в озере, как в зеркале. Катя заварила чай, но пить не стала – просто сидела, обхватив кружку руками. Ей нужно было решение. Что-то, что позволит сохранить их дом их домом, а не филиалом семейного пансионата.
Утром она решилась.
– Женя, – начала она за завтраком, – я согласна, чтобы Света приехала. Но на моих условиях.
Он удивлённо поднял брови.
– На каких?
– Две недели, – твёрдо сказала Катя. – Не два месяца. И никаких тёть Нин. Мы не детский лагерь и не дом престарелых. Если Свете нужна помощь, я готова помочь. Но не так, чтобы мы с тобой оказались в заложниках.
Женя кивнул, но в его глазах мелькнула тревога.
– А если она не согласится?
– Тогда пусть едет в Анапу, – отрезала Катя. – Это наш дом, Жень. И я не хочу чувствовать себя в нём чужой.
Он молчал, крутя ложку в руках. Потом улыбнулся.
– Хорошо. Я поговорю с ней.
Катя выдохнула, но внутри всё ещё было неспокойно. Она знала Свету. Знала, как та умеет манипулировать. И что-то подсказывало ей, что этот разговор будет только началом.
Через пару дней Света позвонила снова. На этот раз Женя взял трубку, а Катя сидела рядом, прислушиваясь.
– Свет, давай так, – говорил он, стараясь звучать уверенно. – Вы приезжаете на две недели. В июле, например. Мы с Катей всё подготовим, детям будет весело. Но два месяца – это слишком.
Катя не слышала, что ответила Света, но видела, как лицо Жени напряглось.
– Нет, маму брать не надо, – сказал он. – У нас не так много места. И… Свет, послушай, это не гостиница. Мы только въехали, нам самим нужно время.
Пауза. Катя затаила дыхание.
– Хорошо, я понял, – Женя вздохнул. – Подумай и перезвони.
Он положил трубку и посмотрел на Катю.
– Она не в восторге, – признался он. – Говорит, что две недели – это мало. И что детям нужен полноценный отдых.
– А нам с тобой что нужно? – тихо спросила Катя. – Или это никого не волнует?
Женя обнял её, и она уткнулась ему в плечо, чувствуя, как усталость накатывает волной.
– Я разберусь, – пообещал он. – Обещаю.
Но вечером, когда они ужинали, раздался звонок в дверь. Катя замерла, держа вилку в руке. Женя нахмурился и пошёл открывать.
– Света? – его голос донёсся из прихожей. – Ты что тут делаешь?
Катя вскочила, сердце заколотилось. Она вышла в коридор и увидела Свету – в джинсах, с растрёпанной косой и огромным рюкзаком за плечами. Рядом стояли Ванька, Лиза и Коля, сонно теребящий плюшевого мишку.
– Я подумала, чего тянуть? – Света улыбнулась, но в её глазах была стальная решимость. – Мы приехали!
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Это было не просто вторжение. Это был вызов. И что-то подсказывало ей, что лето будет долгим. Очень долгим.
– Света, ты серьёзно? – Катя всё ещё слышала эхо этих слов, стоя в прихожей своего дома, где сейчас толпились Света и её трое детей. Ванька, десятилетний вихрь энергии, уже снимал кроссовки, разбрасывая их по коврику. Лиза, угрюмая тринадцатилетняя девочка, уткнулась в телефон, а малыш Коля, сжимая плюшевого мишку, смотрел на Катю огромными сонными глазами.
– Ну а что? – Света пожала плечами, скидывая рюкзак на пол. – Вы же сами сказали, что готовы принять нас. Вот мы и приехали!
Катя перевела взгляд на Женю, который стоял, растерянно почёсывая затылок. Его тёмные волосы торчали во все стороны, а в глазах читалась смесь удивления и лёгкой паники.
– Свет, мы говорили про две недели, – начал он осторожно. – И про июль. А сейчас ещё май!
– Ой, Жень, какая разница? – Света махнула рукой, будто отгоняя назойливую муху. – Детям каникулы, мне отпуск. У вас тут такая красота! – Она обвела взглядом прихожую, где на стенах ещё висели нераспакованные рамки с фотографиями. – Прямо курорт!
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Она хотела крикнуть, что это не курорт, а их дом, их мечта, их жизнь. Но вместо этого выдавила улыбку.
– Хорошо, проходите, – сказала она, отступая в сторону. – Сейчас разберёмся.
Дом, ещё вчера казавшийся просторным, вдруг стал тесным. Ванька носился по гостиной, трогая всё подряд – от новых штор до декоративных свечей на каминной полке. Лиза устроилась на диване, громко включив музыку в наушниках, от которой всё равно доносились басы. Коля, усевшись на полу, размазывал йогурт по деревянным половицам, пока Света распаковывала рюкзак, разбрасывая вещи по комнате.
Катя стояла на кухне, механически нарезая овощи для ужина. Нож в её руках двигался быстрее, чем нужно, а мысли путались. Она пыталась вспомнить, когда их дом превратился в проходной двор. Ещё месяц назад они с Женей пили кофе на террасе, смеялись, планировали, как посадят яблони у забора. А теперь… теперь она готовит ужин на шестерых, хотя хотела просто посмотреть фильм вдвоём.
Женя зашёл на кухню, неся пустую бутылку из-под сока, которую Ванька успел прикончить.
– Кать, я не знал, что она вот так заявится, – тихо сказал он, ставя бутылку в мусорку. – Честно.
– Но ты же дал ей наш адрес, – Катя посмотрела на него, не отрываясь от нарезки. – И не сказал, что это плохая идея.
Женя вздохнул, опираясь на столешницу.
– Она моя сестра. Ей тяжело одной с тремя детьми. Я думал…
– Ты думал, что я просто смирюсь? – Катя отложила нож, её голос задрожал. – Женя, это наш дом. Мы его пять лет строили. А теперь я чувствую себя, будто я тут прислуга.
Он хотел что-то ответить, но в кухню влетел Ванька.
– Тёть Кать, а у вас лодка есть? – его глаза горели энтузиазмом. – Мама сказала, что можно на озере кататься!
Катя заставила себя улыбнуться.
– Лодки пока нет, Вань. Но… может, попозже купим.
– Круто! – Ванька умчался обратно в гостиную, где уже раздавался плач Коли.
Женя посмотрел на Катю, его лицо было виноватым.
– Я поговорю с ней, – пообещал он. – Сегодня же.
Ужин прошёл шумно. Света рассказывала о своей жизни, перебивая сама себя, пока Ванька пытался построить башню из картофельного пюре, а Лиза ковыряла еду, не отрываясь от телефона. Коля, сидя на детском стульчике, который Катя срочно достала из кладовки, размазывал соус по скатерти.
– Ань, ты молодец, – Света откусила кусок котлеты и одобрительно кивнула. – Готовишь прям как в ресторане!
– Спасибо, – Катя выдавила улыбку, хотя внутри всё кипело. Она не хотела быть поваром в ресторане. Она хотела быть хозяйкой в своём доме.
– А у вас тут баня есть? – продолжала Света, не замечая напряжения. – Я бы с девчонками из офиса сюда приехала, попариться. У нас в городе бани дорогие, а у вас тут – природа, озеро!
Катя чуть не поперхнулась. Баня? Девчонки из офиса? Это что, теперь ещё и подруги Светы будут сюда таскаться?
– Бани пока нет, – твёрдо сказала она. – Может, в следующем году.
– Жалко, – Света пожала плечами. – Ну, ничего, мы и так найдём, чем заняться. Правда, дети?
– Ага! – Ванька подпрыгнул на стуле. – Я уже видел, там за домом поле! Можно в футбол играть!
– А Wi-Fi у вас нормальный? – вдруг подала голос Лиза, впервые оторвавшись от телефона. – У меня в комнате сигнал слабый.
Катя сжала вилку так, что костяшки побелели. В комнате. Лиза уже назвала гостевую спальню «своей комнатой».
После ужина Женя повёл детей на прогулку к озеру, а Катя осталась мыть посуду. Света, к её удивлению, предложила помочь.
– Кать, ты не серчай, – начала она, вытирая тарелку полотенцем. – Я знаю, что мы внезапно. Но мне правда нужна передышка. Игорь… он ушёл, и я одна с тремя детьми. Это тяжело.
Катя посмотрела на золовку. Света выглядела уставшей – под глазами тёмные круги, волосы небрежно собраны в пучок. Впервые за вечер Катя почувствовала к ней что-то похожее на жалость.
– Я понимаю, Свет, – сказала она тихо. – Но ты не предупредила. И… два месяца – это слишком. Мы с Женей только обживаемся. Нам тоже нужно время.
Света кивнула, но в её глазах мелькнула обида.
– Женя сказал, что вы всегда рады гостям. Я думала, вы будете не против.
Катя стиснула губы. Конечно, Женя сказал. Он всегда так говорит.
– Мы рады, – она старалась говорить спокойно. – Но это не значит, что мы готовы к такому… наплыву. У нас свои планы, Свет. Своя жизнь.
Света молчала, вытирая очередную тарелку. Потом вдруг улыбнулась.
– Знаешь, я ведь не просто так приехала. Я думала, вы с Женей поможете мне с детьми. Ну, иногда. Я же не могу их в лагерь отправить – дорого. А тут… природа, воздух. И вы рядом.
Катя замерла. Помощь с детьми? Это что, Света рассчитывает, что они с Женей будут няньками?
– Свет, – она повернулась к золовке, – мы не против помочь. Но ты не можешь просто взять и переложить на нас свою ответственность. У нас с Женей работа, планы, жизнь.
Света посмотрела на неё, и в её взгляде мелькнуло что-то новое – смесь обиды и решимости.
– Ясно, – коротко бросила она. – Значит, я зря приехала.
Ночь прошла неспокойно. Коля просыпался дважды, плача так, что стены дрожали. Ванька умудрился уронить лампу в гостевой комнате, а Лиза до полуночи сидела в телефоне, из-за чего Wi-Fi в доме окончательно сдох. Катя лежала в своей спальне, слушая шорохи и шаги, и чувствовала, как её мечта о тихом доме рушится под тяжестью гостей. Она смотрела на Женю, который пытался успокоить Колю, качая его на руках. Его лицо, обычно такое открытое и доброе, сейчас было напряжённым, с тенью усталости.
– Света, – Катя поставила тарелку на сушилку, – давай договоримся. Вы остаётесь на две недели. Мы с Женей поможем с детьми, но только в разумных пределах. И никаких дополнительных гостей. Это наш дом, и мы хотим, чтобы он оставался нашим.
Света посмотрела на неё долгим взглядом.
– Хорошо, – наконец сказала она, но в её голосе было что-то, от чего у Кати по спине пробежал холодок. – Две недели. А там посмотрим.
Утро следующего дня началось с хаоса. Ванька проснулся в шесть утра и решил, что самое время исследовать чердак. Его топот разбудил Колю, который снова разревелся. Лиза отказалась вставать к завтраку, буркнув что-то про «тупой интернет». Света, как ни в чём не бывало, варила кофе и напевала песенку, будто её приезд посреди ночи был самым обычным делом.
Катя сидела на террасе, сжимая кружку с чаем. Озеро было спокойным, но её мысли бурлили, как вода в шторм. Она пыталась представить, как две недели с тремя детьми превратятся в два месяца. Или больше. Она знала Свету – та умела убеждать. А Женя… Женя не мог сказать «нет» своей сестре.
– Доброе утро! – Света вышла на террасу, держа в руках дымящуюся кружку. – Кать, ты чего такая хмурая? Это же каникулы!
– Утро доброе, – Катя выдавила улыбку. – Просто… привыкаю к новому ритму.
– Ой, расслабься, – Света плюхнулась в кресло. – Дети побегают, поиграют, а я тебе помогу. Мы же семья!
Катя кивнула, но внутри всё кричало: «Это мой дом!» Она не хотела быть неблагодарной. Света была не чужой, а Женя её любил. Но мысль о том, что их жизнь теперь будет подчинена чужим планам, резала, как нож.
Две недели пролетели как в тумане. Ванька сломал удочку, которую Женя хранил для рыбалки. Лиза оккупировала гостиную, превратив её в свой личный кинозал с бесконечными сериалами. Коля разрисовал мелками стену в коридоре, и Света лишь рассмеялась: «Ну, это же дети!» Катя убирала, готовила, стирала, чувствуя, как её силы тают. Женя старался помогать, но его работа в городе отнимала время, и он часто возвращался поздно, измотанный.
Однажды вечером, когда дети наконец угомонились, Света предложила открыть бутылку вина. Они сидели на террасе, глядя на закат. Озеро переливалось золотом, и на секунду Катя вспомнила, почему они купили этот дом. Ради таких моментов. Ради тишины.
– Кать, – начала Света, крутя бокал в руках, – я знаю, что тебе тяжело. Но я правда благодарна. Ты даже не представляешь, как мне было погано после развода. Игорь… он просто ушёл. Оставил нас без копейки. Я думала, смена обстановки спасёт.
Катя посмотрела на золовку. Света, всегда такая бойкая, сейчас казалась уязвимой. Её глаза блестели – то ли от вина, то ли от слёз.
– Я понимаю, – тихо сказала Катя. – Но, Свет, мы с Женей не можем быть твоей спасательной шлюпкой. Мы готовы помочь, но у нас своя жизнь.
Света кивнула, но Катя видела, что она не до конца понимает. Или не хочет понимать.
К концу второй недели Катя была на грани. Она любила Женю, но его неспособность поставить чёткие границы убивала. Света вела себя так, будто дом принадлежал ей. Она уже планировала, как привезёт сюда подруг, как устроит пикник для соседей, как будет «жить полной жизнью». Катя чувствовала, что её мечта о тихом убежище растворяется, как дым.
Вечером, накануне отъезда Светы, Катя решилась на серьёзный разговор. Они с Женей сидели в спальне, окна были открыты, и лёгкий ветер приносил запах сосен.
– Жень, – начала она, – я не могу так дальше. Света уезжает завтра, но я боюсь, что она вернётся. И не одна.
Женя кивнул, глядя в пол.
– Я знаю, Кать. Я виноват. Надо было сразу сказать ей «нет».
– Не «нет», – Катя покачала головой. – Но хотя бы установить правила. Это наш дом, Жень. Наш.
Он взял её за руку.
– Я поговорю с ней. Обещаю. Завтра, перед отъездом.
Катя хотела верить, но в глубине души боялась, что Света найдёт способ продавить своё.
Утро отъезда было солнечным. Ванька бегал по двору, собирая камни, Лиза фотографировала озеро для соцсетей, а Коля спал в коляске. Света паковала вещи, напевая что-то весёлое. Катя наблюдала за ней, чувствуя смесь облегчения и тревоги.
Женя вышел к машине, помогая грузить чемоданы.
– Свет, – начал он, и Катя затаила дыхание, стоя у окна. – Мы рады, что вы приехали. Но нам с Катей нужно время. Мы предлагаем вам приезжать раз в месяц, на выходные. Не больше.
Света замерла, её улыбка померкла.
– Жень, ты серьёзно? – она нахмурилась. – Я думала, мы семья.
– Мы и есть семья, – твёрдо сказал он. – Но у нас с Катей своя жизнь. Мы поможем с детьми, если надо. Но не так, чтобы наш дом стал твоим курортом.
Катя слушала, и её сердце билось быстрее. Женя говорил спокойно, но в его голосе была непривычная решимость.
Света молчала, глядя на брата. Потом кивнула.
– Ладно, – коротко бросила она. – Я подумаю.
Она села в машину, дети забрались следом, и вскоре их силуэты растворились за поворотом. Катя выдохнула, чувствуя, как напряжение отпускает.
Дни после отъезда Светы были тихими. Катя с Женей гуляли у озера, пили кофе на террасе, смеялись, как раньше. Дом снова стал их домом – с запахом сосен, скрипом половиц и звёздами за окном. Их дом был их крепостью. И они были готовы её защищать.
Для вас с любовью: