Итак, легенда вроде бы подтверждается. Ликующий аккорд – диалог бывшего денщика с бывшим барином, когда, утешив вроде бы господина («Ну полно тебе, сударь, реветь-то белугою, ты большой вырос, не дитя, оно будто и зазорно... Отплясал своё, теперь, вишь, и послужить надобно», «Полно, сударь, кручиниться. Пойдём на корабль. Потрудишься, матросской кашки пожуёшь, сухарика морского поточишь зубками, оно и веселее станет»), Калмыков скажет: «Ну, а вот Лукашкою ты меня более, батюшка, не называй. Отныне я для тебя - господин мичман, господин офицер, али для крайности - Лука Александрович. Так-то. Ошибёшься - выпорют как Сидорову козу. Морская служба - она строгая». И завершение сцены: «И мичман флота Калмыков вышел из государева шатра в серые рассветные сумерки, в низко ползущий туман, среди которого вспыхивали оранжевые дымные пороховые огни выстрелов и беспрерывно грохотали тяжёлые осадные орудия русской артиллерии».
И увидим мы первый бой, когда Калмыков проявит себя умелым командиром, заменив выбывшего из строя капитана Памбурга («Стоять по местам! Слушать мою команду! С сего мгновения я командир корабля! Который морского дела служитель, шведского огня убоявшись, своё воинское дело и долг позабудет - пристрелю на месте, как собаку»), которого потом похвалит – «что, и контуженный тяжко, не хотел покинуть шканцы». Увидим мы здесь и барина: «Дворянин Спафариев,.. перебирая ногами, стоял неподалеку, мелко крестился», его «отшвырнуло к пушке, где велено ему было подавать ядра, констапель в бешенстве наподдал ему сапогом, недоросль завертелся волчком».
И позднее царь напомнит: «Ты сыну своему названному, Данилыч, золотишка на обзаведение дал, али запамятовал? Дай уж сейчас, за хлопотами ещё позабудешь?» «Александр Данилыч развязал кошелёк, высыпал на руку царя пригоршню червонных… Калмыков деньги принял спокойно, завязал в платок, поклонился царю».
Потом, спустя годы, именно под начало к уже капитан-командору Калмыкову попадёт гардемарин Иван Иванович Рябов, сразу почувствовавший, что «служить у Калмыкова будет хоть и трудно, но зато со смыслом, - на таком корабле есть чему поучиться и без дела скучать не станешь». Нам расскажут, что на корабле Калмыкова часто бывает царь: «Сам почитай что каждый день у нас бывает, здесь и кушает, здесь и отдохнёт случаем».
И будет вроде бы продолжение комедии: «Без стука отворилась дверь, в каюту Калмыкова вошел удивительного вида матрос - толстенький, с седым коком на лбу, плешивый, по-французски спросил, подавать ли наконец кушанье, или ещё ждать бесконечное время». И будет поучать, что есть и что пить офицеру «прилично» (при этом «суп претаньер а ля Людовик… был так гадок, что Рябов, несмотря на голод, не мог съесть и двух ложек»). И Калмыков объяснит: «Крест мой - Спафариев-дворянин… Всем прочим - смехи, мне за грехи мои ад на земле. Что с ним делать? В матросском кубрике ему не житьё – грызут его денно и нощно, взял к себе - веришь ли, гардемарин, - порою посещает мысль: не наложить ли на себя руки! Одиннадцать лет сия гиря ко мне привешена. Выпороть бы его, сатану бесхвостого, один только раз, единый, так нет, не поднимается рука. Не могу! Вот и пользуется! Сел на шею и сидит, и не сбросить, до самой моей смерти так и доживу с сим добрым всадником на закукорках».
Но вот позднее мы увидим, что далеко не всё столь радужно-водевильно. Ещё при экзамене царь спросил: «Женат?» - «Нет, государь, не женат...» - «Оженим. И невесту тебе сыщу – лебедь». И вот вроде бы «лебедь» и нашлась, но… Ирина Иевлева расскажет: «Вон к Веруше бывает один флоту офицер - ему за тридцать, матушке тоже не по сердцу - зачем из калмыков?» Но не только маменька недовольна, а и сама Вера равнодушна к капитану. Иевлев объяснит царю: «Было сие намерение, но не встретило оно надлежащего одобрения от дочери моей Веры Сильвестровны».
На ассамблее в доме Иевлевых капитан, не привыкший к «галантностям», будет пытаться объяснится с той, кого любит. Не найдя, нужных слов, скажет всё же: «Мне жизнь не в жизнь без вас, сударыня Вера Сильвестровна, сделалась, только о вас все и помыслы мои были - и в море, и на берегу, и ночью, и днём – всегда». Но при этом будет сказано и другое: «Нынче я навсегда вам, сударыня, откланяюсь, ибо, как понял я, для меня нет никакой надежды. Что ж, тут и винить некого, кроме как самого лишь себя, что, будучи на возрасте, от вас вовсе ума решился и нивесть о чём возмечтал». Сказано потому, что капитан «чувствовал, что она не хочет более его слушать и что ждёт только случая, чтобы уйти от него».
Сам капитан будет размышлять: «Ишь чего задумал! Ишь об чём размечтался, ишь на кого загляделся! Нет, брат, стар ты, да и выскочка, как бы ни знал свое дело, как бы ни делывал его, всё едино не станешь своим среди них. Похвалят, да приветят, да чин дадут, а всё вчуже! И так, небось, горюют, что сей гардемарин мужицкого роду свой в доме, глядишь и посватается, а тут ещё един - из калмыков, из денщиков!»
Так ли это на самом деле? Трудно сказать. Кстати, многие мои комментаторы обвиняют автора романа в «отсутствии художественной правды» и писании «как надо» - в частности, в изменении характера Марьи Никитишны («Вроде как вселились в боярские чертоги и попёрла спесь боярская, дюже брезгливая. Хотя в первом же томе Герман особо упирал, что не в кого там боярыней уродиться»). Я не могу с этим согласиться, так как в жизни, к сожалению, видела подобные примеры, и, увы, не единожды…
Можно ли осудить Веру? Мы же не знаем, что повлияло на неё – мнение ли маменьки или же просто не люб ей немолодой уже человек.
А Калмыков, уйдя с ассамблеи, с тоской будет вспоминать «далёкое детство, как скакал он на приземистой, быстрой кобылице по бескрайной степи, как слушал посвист степного, пахучего ветра, как вставало над степью красное солнце, как ласкала его, конного, смелого, с луком и стрелами в колчане, его, охотника, - мать и какая она у него была и красивая и добрая...» «Ей бы всё рассказать, - думал он, кутаясь в плащ, - ей бы, матушке. Да нет её, не сыщешь более, умерла, поди, проданная в рабство, один я на свете, никого у меня нет. Никого нет, разве что корабельная служба, матросы, да офицеры, да море».
А дальше будет Гангутское сражение.
В тяжёлом бою «галеры Калмыкова облепили корабль Эреншильда, абордажные солдаты цеплялись крюками за высокие борта», а затем «на трапе флагмана, со шпагою в руке, весь залитый кровью, обожжённый и измученный, ещё бился шаутбенахт Эреншильд, бился из последних сил, не зная, что его корабль уже пленён, что офицеры его свиты уже сдались, не зная, что русский капитан-командор Калмыков уже сорвал шёлковый кормовой флаг "Элефанта" - золотой крест на синем поле».
И будет комическая встреча со Спафариевым (уж позвольте привести полностью): «Лука Александрович в обгорелом, пропотевшем и закоптелом кафтане, со слипающимися от усталости глазами вернулся к себе на "Святого Антония". Когда он вошёл, Спафариев особыми щипцами завивал себе кок на лбу. Капитан-командор постоял молча в дверях каюты, сказал погодя со вздохом:
- Предполагал я во время баталии: убьют Калмыкова, от сего дела быть единой радости - из чертогов райских али адовых увижу беспременно, как тебя, матрос Спафариев, нещадно порют. И нет тебе в мире заступника!
Вестовой Спафариев поправил кок на лбу, отставив толстую ножку, вымолвил:
- Человек предполагает, а Господь располагает. Вы не убиты в баталии, а мне поротым не бывать.
И поздравил господина Калмыкова с викторией над шведами.
- Иди отсюдова к черту! - рассердился Калмыков.
Вестовой взял свои щипцы, покрутился еще перед зеркалом, посулил:
- Небось, ныне в Парадизе славно ероев встретят.
- Тебя особо!
- А с чего и не почтить? Своей волей я в сражении не был? Да и кому оттудова видно - кто был, а кто не был, кто палил, а кто и в досаде своей череды ожидал? Метрессы об том нисколько не осведомлены
- Уйдёшь ты отсюдова? - крикнул капитан-командор».
И будет участие в новых походах и битвах. И будет истинная любовь подчинённых. Рябов-младший скажет: «А что тебя никто не боится, оно - к добру. Не боятся, зато за тебя любой в огонь и в воду готов».
Такая история, уже вовсе не похожая ни на комедию, ни на сказку…
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
Путеводитель по циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь