Теперь за рулём «буханки» ехал Петро. Кровь шумела в ушах, перед глазами от напряжения плыли мушки. Он никак не мог поверить, что его отпустила нечисть, притом она была довольно разумной и выглядела как обычные люди.
— И Николай тоже, что ли, кто-то из них? — бормотал он себе под нос. — Но я-то в него бросил солью, а он даже не поморщился. Может, он просто с ними в сговоре или колдун какой. Егор, а ты чего скажешь? — спросил он у приятеля.
— Она такая красивая, а пахнет как персик, — мечтательно проговорил Егор. — Эх, жаль времени было мало, а то бы я её там и завалил на диване.
— Ты можешь здраво мыслить? — рявкнул на него Петро.
— А ты про что говорил и куда мы едем? — попытался собраться Егор, но на его лице опять появилась глупая улыбка.
— К Соколову мы едем.
— Светке Соколовой, однокласснице моей, — запел Егор.
— Ид-иот, — проговорил сквозь зубы Петро. — Сейчас тебя полечат, быстро мозги на место встанут.
— А я, может, не хочу, чтобы меня лечили. Может, я всю жизнь хотел, чтобы у меня сладкий сироп в голове плавал. И вообще, останови тут машину, я больше не хочу быть охотником, — высказался Егор.
— А как же шмотки? Там же на квартире твои вещи остались.
— Потом как-нибудь заберу. Прогуляться хочу по вечернему зимнему городу, полюбоваться на красоту.
Петро резко притормозил у обочины, и «буханка» замерла под фонарём, отбрасывая длинную тень.
— Ты вообще понимаешь, что творится? — прошипел он, сжимая руль до хруста в костяшках. — Там, в этой квартире, настоящие демоны! Они жуют огурцы, обсуждают планы, и один из них сейчас выглядит как обычная школьница!
Егор откинулся на сиденье, ухмыляясь:
— А мне нравится. Всю жизнь охотился на нечисть, а оказалось — они милые. Особенно та рыжая...
— Боже, да ты вообще... — Петро ударил ладонью по рулю.
Внезапно его взгляд упал на зеркало заднего вида. В темноте салона мелькнуло движение. Он резко обернулся — сзади было пусто.
— Что? — Егор насторожился.
— Ничего. Показалось. Ладно, иди. Но если тебя ночью сожрут сущности — даже не звони.
— Да ладно тебе! — Егор распахнул дверь, и в салон ворвался морозный воздух. — Какие сущности? Вон, смотри, обычные люди идут!
— Хорошо тебе голову задурили, — хмыкнул Петро.
— Прости, друг, но я хочу жить обычной жизнью. Всё это не для меня, — ответил Егор и выскочил из автомобиля.
Петро посмотрел на удаляющегося приятеля, нажал на педаль газа и поехал дальше. Как только он остановился около обыкновенной пятиэтажки, до его головы кто-то дотронулся, и он напрочь забыл про последние десять часов своей жизни. Помнил только, как они втроём с охотниками пили и собирались ехать в больницу. Ну и про послание о встрече на главной площади в двенадцать, правда, с кем — не помнил.
— Что же так голова болит-то, — потёр виски Петро. — Что за гадость мы вчера пили? Ничего не помню. Эх, сейчас бы рассольчику выпить, да солёным огурчиком похрустеть.
Он выбрался из машины и направился в квартиру, которую они снимали.
— О, Петро! — воскликнул толстый лысый дядька, когда тот вошёл. — Вы где были?
— Пили с кем-то, не помню, — поморщился Петро. — Голова раскалывается. А где Соколов?
— Телек смотрит. А от головы я тебе сейчас таблеточку дам, а хочешь, сто грамм налью?
— А рассола у нас не осталось?
— Кажись, от помидор что-то оставалось, но это не точно. Нас тут сколько народа — могли и выпить.
— Сейчас с Соколовым поздороваюсь и на кухню.
Петро прошёл в комнату. В кресле сидел худощавый, высокий мужчина в очках, этакий ботаник на первый взгляд.
— Явился? — спросил его Соколов. — Где приятелей своих потерял? Сегодня ночью собирались на разведку, а все разбрелись, как крысы. Никакой дисциплины, — проворчал он. — Весь план насмарку.
— Шурик, тут просили передать, что хотят завтра с тобой встретиться на центральной площади в двенадцать, — проговорил Петро.
— Кто просил? — встрепенулся Соколов.
— Не знаю, не помню. Я вообще последние десять часов плохо помню.
— Пить меньше надо! — рявкнул на него Шурик. — Допьётесь до чертиков, а потом ничего вспомнить не можете. Вы охотники, а не какие-то там обычные люди. Надо головой думать, а не желудком и седалищем. На вас могут охотиться сущности, и в таком виде можете стать лёгкой добычей. Мне что, теперь эту вызывать, чтобы она у тебя в памяти покопалась?
— Не надо никого вызывать. Мало ли что я пьяный творил. Это что-то связано с больницей, точно не могу сказать.
— С охотниками встретиться? — допытывал его Соколов.
— Да не помню я! — возмутился Петро. - Что ты меня пытаешь?
Шурик снова его обозвал. На пороге появился тот толстенький дядька с литровой банкой в руках.
— Вот, держи, одна треть осталась рассола. Это из-под огурцов, — протянул он Петру. - Поправь здоровье.
Петро жадно прильнул к банке, глотая кисло-солёную жидкость. Первый глоток обжёг горло, второй ударил в голову, как молот. В глазах потемнело, и вдруг...
Вспышка.
Он снова видел их — Клару, хрустящую огурцом, Андрея с его ледяным спокойствием, Николая, наливающего по стопкам что-то крепкое. И тот взгляд... тот самый, когда Карина сказала: «Ты не такой уж и чистенький».
— Обалдеть... — прошептал Петро, вытирая губы.
Он сделал ещё один глоток, и в горло полетел маленький кусочек огурца. Банка выскользнула из пальцев и разбилась о пол.
— Ну вот, — вздохнул толстяк, глядя на лужицу рассола. — Теперь вообще ничего не осталось.
Петро побледнел и стал хватать ртом воздух. Кусочек огурца перекрыл ему дыхание.
Толстячок стал около него суетиться, решив, что тот поперхнулся рассолом, принялся стучать ему по спине.
Петро схватился за горло, лицо его быстро багровело. Глаза вылезали из орбит, губы посинели. Он беспомощно замахал руками, пытаясь вдохнуть, но воздух не проходил.
— Да что ж такое! — причитал толстяк.
Шурик Соколов действовал быстрее. Он подскочил к задыхающемуся, резко обхватил его сзади и надавил кулаком под диафрагму — приём Геймлиха. Раз. Два. На третий раз Петро согнулся пополам, и из его рта вылетел маленький кусочек огурца, шлёпнувшись на пол.
— Вот чёртов овощ! — прохрипел Петро, падая на колени и жадно глотая воздух.
— Аккуратно, не порежься, — проговорил толстяк, собирая осколки с пола.
— И как я его не заметил.
— Потому что пить надо меньше, — назидательно сказал Шурик. — Ты что-то вспомнил?
Пётр напрягся, но те воспоминания, которые возникли у него, когда он пил рассол, куда-то вылетели. Видно, шок от произошедшего снова их вытеснил из памяти.
— Нет, ничего не помню, — вздохнул Пётр.
— Приведи себя в порядок, — велел Шурик. — Сходим мы завтра на встречу, посмотрим, кто там нас вызывал. Может, чего путного решим.
Петро потер горло, снова тяжело вздохнул и побрел в ванную комнату. «Больше никаких огурцов», — подумал он.
Автор Потапова Евгения