— Мам, двигайся — мы к тебе! — в трубке звучал несвойственно восторженный голос Артёма.
Он, в общем-то, всегда отличался спокойствием, но тут будто жизнь удалась.
— Я с Кирой пока поживу у тебя, — радостно тараторил он. — До тех пор, пока не встану на ноги. Я ж устроился в тот самый банк, надеюсь, ипотеку дадут. Вот тогда...
— Сынок, — Галина Сергеевна вздохнула так, что звон в ухе стоял. — Ты хоть бы подумал... Я рада, конечно, но разве обязательно сразу с ней? Почему не встречаться просто?
— Ну ты опять за своё, а, мам? — Артём тут же осёкся. — Мы же тысячу раз это обсуждали! Кире некуда податься, она ведь из провинции, ты это знаешь. Денег нет. Вот только институт закончила, как и я.
— Да, только платила за последний курс она с моих денег, не забыл? На это тебе как раз и переводила...
— А давай, — предложил Артём, — не будем ссориться по телефону? Сегодня же забираю Киру из общаги, заедем к тебе. Не волнуйся, ты познакомишься — понравится тебе она, я уверен! Фото ведь видела?
— Была бы красота признаком счастья... — пробурчала Галина Сергеевна. — Жизнь впереди большая, Артём... Я не хочу лезть...
— Вот и не лезь! — он перебил с наигранной обидой. — Если уж решишь на порог не пускать, сама знаешь — я своих решений не меняю. А если мама у меня современная и с добрыми глазами — тогда мчусь обниматься! Всё, целую!
Гудки с той стороны, а у женщины странная тяжесть на душе. Сын был из породы тех, кто всегда всё делает по плану: отличник, ответственный, не курит, не дерётся. Только вот увлёкся Кирой круче любой детской страсти. О ней он теперь и днём, и ночью, по телефону и при встречах — всё одно: Кира да Кира.
— Ты себя-то сперва на ноги поставь, — шептала Галина, — а там и жена, и квартира.
Но слова всегда как в воздух — улетают и не возвращаются.
Настал день, когда молодые пожаловали. Несмотря на всю свою тревогу, Галина Сергеевна не устроила сцен, даже стол собрала из любви к сыну. Навела чистоту, раскидала пару диванных подушек — пусть невестка увидит дом уютный.
*Дверной звонок. Всё, настал момент истины.*
На пороге — её родной, высокий Артём и рядом, будто из рекламы, тоненькая блондинка в белом платье. Кукла, не девушка. Щёчки с ямочками, улыбка, глаза как у лани. Макияжа — едва, только свежесть и застенчивость.
Но в этом лице что-то неуловимое — будто тень пробегала.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна! — голос мягкий, кроткий, почти певучий. — Я Кира. Артём, наверное, всё уже рассказал... Я вам подарок... с уважением!
И вручает коробочку, перевязанную серебряной лентой.
— Да уж, слыхала-видала, — сдержанно отвечает Галина. — Проходите, гости дорогие.
В чайной дымке нелепо тёплый разговор о погоде, институте, столице, друзьях. Пока вдруг не выдержала хозяйка:
— Кира, а родители твои — где, чем занимаются?
Девушка тут же замкнулась:
— Я... не хочу об этом, пожалуйста. Для меня есть только Артём. Он для меня самый родной человек. Я уверена, он даст мне всё. Будет квартира, машина, Москва, новая жизнь...
Галина Сергеевна почувствовала — как-то угрожающе всё это звучит...
— Мам, Кира просто... ну, ей стыдно, что она не из мажоров, — вмешался Артём. — Кир, пошли прогуляемся — а то тут душновато как-то резко стало...
*И скрылись за порогом. Кира сияла от радости, Артём крепко держал за руку.*
***
С этого дня и начались их американские горки “на троих”.
Утром — Артём на работу, вечером — усталый, но довольный домой. Кира сидит дома — решил: пусть отдыхает, пускай встречает его красивой и свежей, работу найдёт потом.
Завтрак, ужин — всё исправно, безупречно. Но вот между едой и встречами — шопинг по полной: кредитка у Киры — наряды, косметика, техника, украшения. Артём всё “подносит на блюдечке”.
Галина Сергеевна смотрела на это и крутила в голове: “Это любовь или глупость?”
Как-то Кира вернулась поздно, пакеты чуть ли не сыпались из рук. Ужин едва успела разогреть для Артёма.
— Кира, — строго проговорила Галина, — пойми по-человечески: мой сын только начал зарабатывать. Ты бы хотя бы не так налегала на покупки. Неужели… ну если у тебя серьёзные чувства...
— Артём любит меня — содержать меня, его решение, — дерзко бросила Кира. — А вы, Галина Сергеевна, можете гордиться собой! Вы воспитали прекрасного сына!
Дверь — хлопок. Девушка ушла в спальню разбирать “добро”.
Прошёл час — звонок мобильного у Киры. Галина, теряя покой, невольно скользнула к двери — что там за тон, да ещё на повышенных?
— Ты мне не мать! — кричала Кира. — Ты ради денег готова на всё. Я в доме у будущей свекрови, ты всё испортила! Ты мне никто, даже прав родительских лишена была. Забыла?
У Галины внутри всё оборвалось. Вот почему — "тёмная дыра" по поводу семьи...
— Кира, — осмелела Галина, — мне надо знать хотя бы, как ты жила. Ты, с мамой ругаешься — почему?
Кира только фыркнула:
— Это не ваше дело. Вы, Галина Сергеевна, сами бы за разговорами не подслушивали... Это, как минимум, не прилично!
***
Вечером, когда Кира ушла смотреть комедии, Галина позвала Артёма на кухню.
— Сын, не могу спать — тревожно. Твоя Кира не та, за кого себя выдаёт. Всё ей нужно только на красивой жизни, она не жалеет твой труд...
— Мам, — устало перебил Артём, — я всё знаю. Был у её мамы — грешок. Да, в юности оступилась, прав лишили на пару лет, потом Киру вернула. Не суди. Она не виновата.
— Ты у неё лишь ступенька к квартире и мечтам! — не унималась Галина.
— Мам, ну хватит... Если не примешь Киру — мы просто уйдём. Хоть куда, даже на вокзал.
Галина промолчала, скрипя зубами. Ведь сын — её всё, куда уж тут бороться?
Но дни шли, ссоры с Кирой росли, атмосфера в доме густела, будто накануне грозы. В один момент она хлопнула дверью и крикнула:
— Знаете, не могу вас больше терпеть! Уйдём с Артёмом на съёмное, я сама достану денег. А вы тут и тоскуйте одна!
— Ах вот как? — сдержанно рассмеялась Галина. — Ты никак выгнать меня из моей квартиры, дорогуша, собираешься?
— Увидите!
В этот момент вся маска Киры будто слетела — в глазах блеснули жадные искры.
***
На следующий день Кира подгадала момент: Артём вот-вот должен был вернуться. За пятнадцать минут до этого, устроившись так, чтоб всё было слышно, она громко заговорила по телефону:
— Серёжа, любимый, прости, больше не могу, муж скоро дома. Скучаю, хочу тебя...
Галина подслушивала, руки дрожали. Всё внутри горело — сын её обводят вокруг пальца! Не выдержала:
— Как ты смеешь?! — сорвалась она, влетая в комнату и выхватывая телефон. — Артём тебе всё даёт!
— А что? — нагло усмехнулась Кира. — Что вы мне сделаете?
Стало плохо. Галина посмотрела на это “ангельское личико” — а там... гримаса злобной тётки. Но тут в дверях — Артём.
— Мама, ты что? Хотела ударить её? Я не ожидал от тебя… Всё, хватит. Кира, собирай вещи — мы уходим.
И Кира, хотя ожидала другого, радостно засуетилась:
- Наконец-то избавилась от занудной свекрови! - ликовала она про себя.
Галина сдавала:
— Оставь, Артём. Пусть будет по-твоему, это твоя жизнь. Я к сестре уйду. Но мы ещё посмотрим, кто прав.
Новоселье — мечта Киры сбылась частично. Свекрови больше нет, Артём рядом, впереди весёлая жизнь... Но новая “сказка” оказалась с подвохом.
***
Спустя пару дней вечерний звонок. Кира, в шикарном платье, открывает дверь — а на пороге два парня с чемоданами. Бесцеремонные, шумные — будто сорвались с цепи.
— Кто вы? — испугалась Кира.
— Соседи, — ухмыльнулся один. — Паша и Денис. Нам Галина Сергеевна сдала комнату. Всё по закону! И договор имеется!
Парни вели себя, как в общежитии: музыка, друзья, вечеринки; Кира руками разводила, Артём был вне себя. Квартира для “чистой любви” стала адом для двоих.
— Парни, хватит, — просил Артём. — Хотим тишины, дайте хоть немного покоя!
— Ты нам не начальник! — отвечали Паша и Денис. — До одиннадцати шуметь можно!
Скандалов становилось больше. Кира срывалась:
— Ты что, не мужик?! Зачем я тут торчу в этом псих. диспансере? Почему не выгонишь их? Почему не защитишь меня?!
— Кира, я не хозяин — квартира не моя, — устало повторял Артём. — Мама вправе всё сдавать... Мы ничего не можем. Ложись уже спать...
— Маменькин сынок! Неудачник! — выкрикнула Кира. — Найду себе другого хахаля!
Слова резали сильнее любого удара. Артём внутренне надломился; Кира не могла остановиться:
— Да, пока ты работал — у меня были другие! Ты вообще! Запасной вариант!
Мир померк, комната закрутилась — в груди холод, голова пустая, в глазах слёзы. Она уже собирала вещи, проклиная всё на свете. Поняла — наломала дров, но было поздно.
Галина Сергеевна в это время сидела на кухне у сестры: пили чай с пряниками, листали их детские фотографии и хохотали, вспоминая их веселое, деревенское прошлое.
Вдруг — звонок.
— Мам, — голос был сломанным, едва узнаваемым. — Прости... Возвращайся. Ты была права...
Благодарю за каждый лайк и подписку на канал!
Приятного прочтения...