— Я так больше не могу, Вера! — Голос Анны, младшей сестры, дрожал от скрытых слёз. — Это же просто… кошмар! Они повсюду!
Вера вздохнула, прислонившись к холодному косяку кухни. За окном шумел московский проспект, но в их квартире шум был куда громче. Тётя Галя, двоюродная тётушка по материнской линии, громко хохотала в гостиной, рассказывая очередную байку о своём деревенском житье-бытье, а тётя Тамара, двоюродная тётя со стороны отца, вторила ей своим пронзительным смехом. Эти звуки пронизывали стены, растворялись в воздухе, как едкий дым.
— Аня, ну что я могу сделать? — устало спросила Вера, потирая виски. Головная боль стала её постоянным спутником с тех пор, как их трёхкомнатная квартира превратилась в некое подобие постоялого двора для всех многочисленных двоюродных тётушек.
— Выставить их! — отрезала Аня, её глаза метали молнии. — Или хотя бы поговорить! Объяснить, что у нас своя жизнь, свой график! Мы не общежитие!
Вера кивнула, понимая её. Ещё год назад эта квартира была их с Аней уютным гнёздышком. Они жили вдвоём, наслаждались тишиной, редкими встречами с друзьями, долгими вечерами за книгами или фильмами. А потом началось. Сначала приехала тётя Галя из Урюпинска — «на недельку, дочки проведать». Неделька растянулась в месяц, потом в два. Следом за ней подтянулась тётя Тамара из Твери — «давно в Москве не была, хотела к врачам съездить». И, наконец, апофеоз — тётя Люда из Рязани, которая просто «проездом» оказалась. И вот уже три месяца они жили в перманентном хаосе.
Кухня, их когда-то спокойная гавань, теперь превратилась в поле битвы за чайник и свободное место. Ванная комната — в вечную очередь. Комната Веры, где она работала удалённо, стала проходным двором, потому что «Ой, Верочка, а можно я у тебя посижу, у вас так уютно!».
— Я пробовала, Аня, — тихо сказала Вера. — Помнишь, когда тётя Галя месяц здесь жила? Я ей намекнула, что, может быть, ей пора домой. Она так посмотрела на меня… Как будто я её выгоняю. И потом начала говорить, что у неё давление, что ей плохо, что она одна, и кому она нужна…
Аня закатила глаза.
— Это манипуляция, Вера! Чистой воды манипуляция! Они пользуются твоей добротой! Ты же знаешь, какая ты у нас… безотказная.
Она была права. Её мать всегда говорила, что Вера слишком мягкая, слишком добрая. «Вера, на тебе все будут ездить!» — повторяла она, и, казалось, была права. Вера с детства привыкла заботиться обо всех, уступать, помогать. И вот теперь её доброта обернулась против неё.
— Я не знаю, что делать, — прошептала Вера, чувствуя, как подступает отчаяние. — Мне стыдно их выгнать. Они же родственники. Как я могу?
— А как они могут так с нами поступать? — Аня повысила голос. — Они видят, что нам некомфортно! Видят, что мы устали! Но им плевать! Они только о себе думают!
В этот момент из гостиной донёсся оглушительный смех тёти Тамары. Он пронзил Веру насквозь.
— Они вообще не понимают, что происходит, — продолжила Аня. — Они думают, что это нормально! Что мы рады их видеть!
Вера вспомнила вчерашний вечер. Она сидела за компьютером, пыталась закончить важный отчёт. Тётя Люда вошла без стука, села на её кровать и начала рассказывать о своей больной ноге. Потом тётя Галя зашла, чтобы спросить, не видела ли она её очки. А потом и тётя Тамара, чтобы поинтересоваться, когда они собираются ужинать. Её рабочий процесс был полностью разрушен.
— Мне нужно сосредоточиться на работе, Аня, — сказала Вера. — У меня горящие сроки. А я не могу нормально работать.
— И я не могу! — воскликнула Аня. — Я тоже работаю удалённо! А у меня постоянный фон из их разговоров, смеха, новостей по телевизору! Я не могу сосредоточиться! Я уже начала подумывать о том, чтобы снять себе комнату.
Её слова пронзили Веру. Снять комнату? Из-за того, что их собственная квартира превратилась в проходной двор? Это было немыслимо.
— Нет, Аня, не надо, — сказала Вера. — Давай что-нибудь придумаем. Вместе.
— Что? — Аня повернулась к ней, её лицо было полно безнадёжности. — Что мы можем придумать? Они же не уйдут по доброй воле!
— А если попробовать… — начала Вера, но тут же замолчала, чувствуя себя глупо. Что она могла предложить?
В этот момент зазвонил телефон Веры. Это была её мама, Ольга Николаевна. Сердце Веры ёкнуло. Обычно, когда мама звонила так поздно, это не предвещало ничего хорошего.
— Привет, мам, — сказала Вера, стараясь придать голосу бодрость.
— Вера, доченька, — голос мамы был необычайно тих. — У меня тут… не очень хорошие новости. Тётя Зина, помнишь её? Из Смоленска? У неё же там ремонт начался, потолок провалился… В общем, ей негде жить. Она попросила меня пожить у тебя… на недельку-две. Пока ремонт не закончится. Ты не против?
Вера оцепенела. Тётя Зина. Ещё одна. Это было уже слишком.
— Мама, — выдавила она, — у нас… тут уже трое живут. Тётя Галя, тётя Тамара и тётя Люда. Квартира не резиновая.
Повисла тишина. Вера могла представить, как мама хмурится на том конце провода.
— Как это трое? — наконец произнесла она. — Они что, всё ещё там? Ты же говорила, что они на пару дней приехали!
— Мам, они живут здесь уже три месяца, — сказала Вера, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — И уходить не собираются. Мы с Аней… мы еле терпим. Нам негде работать, негде отдыхать. Это немыслимо!
Мама снова замолчала. Вера знала, что ей было неловко. Она сама всегда отличалась гостеприимством, но она и не предполагала, что родственники так обоснуются в их квартире.
— Вера, ну это же тётя Зина! «Она же совсем одна там!» —наконец сказала мама, пытаясь надавить на жалость.
— Мам, пожалуйста, — умоляла Вера, — я не могу. Правда не могу. Мне нужно работать, Ане нужно работать. У нас нет места. Совсем нет.
После долгой паузы мама сказала:
— Хорошо, Верочка. Я поняла. Постараюсь что-нибудь придумать. Извини, что побеспокоила.
Она положила трубку, и Вера облегчённо вздохнула. Хоть одна проблема отпала. Но остальные остались.
— Ну что? — спросила Аня, пристально глядя на неё. — Ещё кто-то едет?
Вера покачала головой.
— Тётя Зина. Мама отговорила.
— Слава богу! — выдохнула Аня, опустившись на стул. — Я уже думала, что окончательно сойду с ума.
Следующий день прошёл под знаком тихого, но ощутимого напряжения. Тётушки, казалось, почувствовали, что что-то витает в воздухе. Они стали чуть тише, их смех не был таким раскатистым, как обычно. Но это было лишь временным затишьем перед бурей. Вера знала, что должна что-то предпринять. Не только ради себя и Ани, но и ради собственного здравого смысла.
Вечером, когда все тётушки собрались в гостиной, чтобы посмотреть какой-то сериал, Вера решилась. Её сердце колотилось, как бешеное.
— Тётушки, — начала она, стараясь говорить спокойно, но голос предательски дрогнул, — мне нужно с вами поговорить.
Тётя Галя, сидевшая в кресле, повернула голову. Тётя Тамара оторвалась от вязания, а тётя Люда, как всегда, не обратила внимания, уткнувшись в телефон.
— О чём, Верочка? — спросила тётя Галя, её взгляд был настороженным.
— О нашем… сожительстве, — сказала Вера, пытаясь подобрать слова. — Я очень рада, что вы у нас гостите. Но… вы живёте здесь уже довольно долго. А у нас с Аней… у нас своя жизнь, свои планы.
Тётя Галя нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду, Верочка? Ты нас выгоняешь, что ли?
— Нет, тётя Галя, я никого не выгоняю, — поспешно ответила Вера. — Просто… квартира не такая большая. А нас здесь уже пять человек. Мне и Ане нужно работать, а у нас нет возможности сосредоточиться. И просто… нам нужно наше личное пространство.
Тётя Тамара отложила вязание. Её лицо стало жёстким.
— Значит, мы вам мешаем? — спросила она ледяным голосом.
— Мы не это имеем в виду, — вмешалась Аня, которая стояла рядом с Верой. — Просто… мы не можем жить в таких условиях. Мы вас любим, но нам нужно немного личного пространства.
Тётя Люда, наконец, оторвалась от телефона. Её глаза сузились.
— Что это за разговор такой? — сказала она. — Мы что, какие-то чужие люди? Мы же родня!
— Родня, конечно, — сказала Вера, чувствуя, как её щёки горят. — Но…
— Но родня должна помогать друг другу! — перебила тётя Галя. — Вот у нас в деревне, когда кто-то приезжает, его всегда привечают! А тут… в Москве, значит, по-другому?
Вера почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Они не понимали. Они не хотели понимать.
— Мы не говорим, что не рады вам, — сказала Аня, её голос дрожал от сдерживаемого раздражения. — Мы просто хотим, чтобы вы поняли, что у нас здесь не гостиница. Мы работаем, нам нужно отдыхать.
— А мы что, отдыхаем? — обиженно протянула тётя Тамара. — Мы же только пришли из магазина!
Разговор зашёл в тупик. Вера видела, что они обиделись. И что никакие доводы не дойдут до них.
— Мы просто просим вас подумать о том, чтобы подыскать себе другое жильё, — сказала Вера, и эти слова дались ей с огромным трудом. — Нам действительно очень тяжело.
Тётушки молчали. Их лица были непроницаемы. Наконец, тётя Галя встала.
— Хорошо, Верочка. «Мы поняли», —сказала она, и в её голосе звучала такая обида, что сердце Веры сжалось. — Мы вам мешаем. Значит, мы уедем.
Она повернулась и пошла в свою комнату. Тётя Тамара и тётя Люда последовали за ней. Вера чувствовала себя ужасно. Как будто она выгнала родных людей на улицу.
— Вера, ты всё правильно сделала, — тихо сказала Аня, положив ей руку на плечо. — Не вини себя. Они сами довели до этого.
Но чувство вины не отпускало Веру.
Утро было странным. В квартире царила непривычная тишина. Тётушки не шумели, не хохотали. Вера вышла на кухню и увидела, что они сидят за столом, молча пьют чай. Их лица были по-прежнему обиженными.
— Доброе утро, — сказала Вера, стараясь звучать непринуждённо.
В ответ — лишь невнятное бормотание.
Вера приготовила себе кофе и села за стол. Атмосфера была такой напряжённой, что нож можно было вешать в воздухе.
— Мы решили, — наконец сказала тётя Галя, её голос был холоден, — что нам лучше уехать. Завтра утром.
Сердце Веры сжалось. Она ожидала этого, но всё равно было больно.
— Куда вы поедете? — спросила Вера.
— Куда-нибудь, — отрезала тётя Тамара. — Раз мы вам здесь не нужны.
Вера почувствовала, как слёзы подступают к глазам.
— Вы же знаете, что это неправда, — сказала она, стараясь сдержать эмоции. — Мы вас любим. Просто…
— Просто мы мешаем, — закончила за неё тётя Люда.
Вера не знала, что сказать. Любые слова казались пустыми и бессмысленными.
— Мы купили билеты на завтрашний поезд, — сказала тётя Галя. — Так что не беспокойтесь. Мы не будем больше вам мешать.
Их слова были как удары ножом. Вера чувствовала себя виноватой, хотя и знала, что поступила правильно.
Весь день прошёл в гнетущей тишине. Тётушки собирали вещи. Вера слышала, как они шуршали пакетами, как что-то падает. Вечером они сидели в гостиной, как три обиженные статуи. Вера пыталась заговорить с ними, но они отвечали односложно или вовсе молчали.
— Тётушки, — сказала Вера, входя в гостиную, — может, чаю?
— Нет, спасибо, — сухо ответила тётя Галя.
— Мы сами справимся, — добавила тётя Тамара.
Вера почувствовала себя ещё хуже.
На следующий день, рано утром, тётушки были готовы к отъезду. Их вещи были собраны, лица по-прежнему непроницаемы.
— До свидания, Вера, — сказала тётя Галя, стоя на пороге. — Прости, что доставили столько хлопот.
Её слова были сказаны таким тоном, что Вера чуть не расплакалась.
— Нет, тётя Галя, это вы меня простите, — сказала Вера, чувствуя, как слёзы навернулись на глаза. — Мне просто… мне было тяжело.
Она кивнула. Тётя Тамара и тётя Люда молча вышли из квартиры. Вера стояла на пороге, глядя им вслед. Чувство вины разрывало её на части. Она знала, что приняла правильное решение, но почему-то было так больно.
Аня подошла к ней и обняла.
— Всё хорошо, Вера, — прошептала она. — Это было необходимо.
Вера кивнула, уткнувшись ей в плечо.
Квартира опустела. Тишина была оглушительной после месяцев постоянного шума. Вера прошла по комнатам. Пустые кровати, убранные вещи. В гостиной, на диване, лежала забытая тётей Галей брошка. Вера взяла её в руки. Она была старенькая, с поблекшими камешками. Наверное, она очень дорожила ею.
Вера села на диван и заплакала. Плакала от усталости, от вины, от облегчения. Она понимала, что эта ситуация была сложной для всех. И для неё, и для тётушек. Они, наверное, тоже чувствовали себя ненужными, выгнанными.
— Вера, — сказала Аня, садясь рядом с ней. — Не плачь. Мы справились. Теперь у нас будет наш покой.
Вера подняла голову. Аня улыбалась.
— Но… они обиделись, — сказала Вера.
— Обида пройдёт, — ответила Аня. — Главное, что мы остались верны себе. И теперь у нас есть наше пространство. Помнишь, как мы мечтали о спокойных вечерах?
Вера вспомнила. Долгие разговоры до полуночи, чтение книг, просмотр фильмов. Их уютная, тихая жизнь.
— Да, — сказала Вера, вытирая слёзы. — Помню.
Прошла неделя. В квартире царил мир и покой. Вера с Аней вернулись к привычному ритму жизни. Работали, отдыхали, встречались с друзьями. Было непривычно тихо, но эта тишина была желанной.
Однажды вечером зазвонил телефон Веры. Это была мама.
— Верочка, — сказала она. — Я тут поговорила с тётей Галей. Она очень скучает по тебе. И по Ане.
Сердце Веры ёкнуло…