Вот я его и посмотрел. Ожидал чего-то более мощного. Однако не сказать, что потратил время зря. Было не скучно.
Итак, бунт Ки Хуна был подавлен (на этой точке оборвался второй сезон). Многих его соратников убили. И вывесили их трупы на видном месте — в назидание другим. Мол, вот что с ними стало — с этими негодяями, которые пытались насильственным путём сорвать честные, демократичные Кальмаровы Игры.
Но самого Ки Хуна оставили в живых. Наверное, чтобы издеваться над ним, подумал я. У меня было предположение, что его заставят выполнять роль Ведущего, чтобы он окончательно поехал крышей… Но нет, испытания продолжились в обычном режиме. О бунте как будто все забыли — глобального влияния на дальнейшие события он не оказал.
«Прятки» — так называлось первое испытание, которое нам показали в третьем сезоне. Оно проходило в запоминающихся декорациях — коридоры-лабиринты, потолок в виде звёздного неба, комнаты-карманы, разрисованные в детском наивном стиле цветочками, бабочками, домиками и всем таким прочим (и, безусловно, крутой дизайн декораций — одна из сильных сторон сериала).
Здесь снова тем или иным персонажам приходится сталкиваться с жесточайшими дилеммами. А ещё одна старая женщина убивает здесь своего сына... А ещё одна девушка родила ребёнка (дочку) прямо посреди испытания… Создатели сериала явно захотели поднять градус драматичности на какой-то немыслимый уровень. Но не сказать, что это у них везде и всюду получилось.
Важно также отметить, что в «Прятках» наконец-то появляются ВИП-гости, богачи-психопаты, которые делают ставки на участников. Причём они переоделись тут в розовых охранников, чтобы пострелять в играющих. И они воспринимают это как нечто весёлое, как некое адреналиновое приключение, охоту... В общем, уроды они моральные.
Следующее испытание — «Скакалочка».
Здесь происходит кое-что действительно важное. Девочку, которая недавно появилась на свет, богачи-психопаты и Ведущий тоже решили сделать участницей Кальмаровых Игр. И мать этой девочки отдаёт его Ки Хуну и просит позаботиться о ней. А сама — становится очередной выбывшей... И вот Ки Хун с новорождённой прыгают через гигантскую скакалочку. И всё у него получается. Ему очень везёт.
В общей сложности в живых после «Скакалочки» остаются девять участников. Для них вечером устраивают роскошный ужин. А затем Ки Хуна уводят на встречу с Ведущим. Тот даёт ему нож. И говорит: убей своих конкурентов, пока они спят, и ты выиграешь и спасёшь новорождённую.
Также ведущий спрашивает: «Ты всё ещё веришь в людей?» Неприятный, колючий вопрос. Понятно, что он сам уже давно не верит.
И когда-то в прошлом он, оказывается, был в ситуации Ки Хуна. И он воспользовался ножом, именно так и победил. Но Ки Хун отказывается идти этим путём. И потому в начале финального испытания («Небесная игра в кальмара» — так его тут именуют) он оказывается в весьма шатком и опасном положении...
Если честно, то, какие стратегии придумывает большинство финалистов, то, как они их обсуждают, — это просто невероятный абсурд и тупость. И, конечно, эта тупость приводит к тому, что в живых остаётся лишь Ки Хун и новорожденная. Сценаристы протащили зрителей к этому сомнительному исходу, наплевав на реализм. Там столько белых ниток, нелепостей… Я даже это разбирать не хочу.
Главное в другом — теперь Ки Хун как бы должен выбирать между ребёночком и собой…
Он делает выбор в пользу новорождённой. И перед выходом из Кальмаровых Игр произносит фразу: «Мы не лошади. Мы люди. Люди…». Он говорит лишь несколько слов, но этого хватает, чтобы понять его месседж: нельзя к людям относиться как к животным, у людей есть не только инстинкты. И человек может пренебречь своим выживанием ради того, чтобы сохранить достоинство.
Вообще на этом моменте стоит пофилософствовать о том, что в целом из себя представляют Игры. Если коротко, это тотальная система дегуманизации, замаскированная под иллюзию справедливости. Детские игры с их простыми, понятными всем правилами — это зловещая пародия на принцип «равных возможностей» (точнее, на то, как он воплощён в капиталистическом, неолиберальном обществе). Все участники теоретически имеют одинаковые шансы, подчиняются одним правилам. Но эта «честность» — фасад, скрывающий абсолютное неравенство: ВИПы наблюдают и убивают ради забавы, организаторы манипулируют, а участники — расходный материал, и жизнь каждого из них имеет лишь ту цену, которую за неё готовы дать другие или которую он может отнять у себе подобных. Кальмарова система методично стирает всё человеческое: превращает жизнь в ставку, солидарность в слабость, а саму смерть — в развлекательный контент.
И решение Ки Хуна отдать победу новорождённой, а не себе, — это кульминационный жест неповиновения, принципиальный отказ играть по правилам этой системы, попытка вырваться из её рамок.
...Тем временем на остров прибывает Чжун Хо, полицейский и брат Ведущего. Вдобавок ко всему он вызвал подмогу патрульный корабль… Ведущему приходится уничтожать все улики, взрывать всё, что было отгрохано для проведения Кальмаровых Игр. То есть кой-чего положительные герои всё-таки добились. Но при этом… сам Ведущий выжил, и с богачами-психопатами тоже всё в порядке. А ведь если бы с их стороны не было бы спроса на Кальмаровы Игры, они бы, наверное, не устраивались. Но для них никакого наказания не наступает. Их даже в тюрячку не отправляют. Это очень-очень-очень досадно. Я недоволен.
С другой стороны, этих богачей-ВИПов показали как каких-то инфантильных, карикатурных клоунов. Сразу становится ясно, что они не заслуживают своих денег и своего статуса. То, что они весьма и весьма успешны и чувствуют себя очень хорошо и уверенно (пока другие проходят через ад), воспринимается как какая-то ошибка Вселенной.
В целом же в 3 сезоне вся остросоциальность (которая так понравилась многим в сезоне первом) была как-то скомкана (и хорошо, что не выкинута вообще).
Особый интерес, конечно, представляет последняя серия. Здесь много внимания уделяется тому, что произошло с персонажами после Кальмаровых Игр. Помимо новорождённой, как известно, выжил ещё один их участник — Гён Сок, номер 246. В начале второго сезона он работал в парке, у него была больная дочка, и ему нужна была гигантская сумма на операцию для неё… И хотя он сам вернулся с пустыми карманами, всё закончилось хорошо — средства на операцию тайно перевела Но Ыль, девушка-охранница из Северной Кореи. У неё были накопления, она, видимо, получала неплохие деньги (розовым убийцам-охранникам, вероятно, в целом неплохо платили).
Строго говоря, именно Но Ыль спасла Гёна и помогла ему уплыть с острова на катере. Она переметнулась на сторону добра, и за это была вознаграждена судьбой. В финале ей сообщили хорошую новость: где-то в Китае нашлась и её дочь.
А что там с самой новорождённой? Ведущий подбросил её родному брату — Чжун Хо (который в целом показан как положительный, вызывающий доверие персонаж). Подбросил вместе с картой, на которой лежала сумма в 45,6 миллиардов вон.
Дочке Ки Хуна, живущей в США, Ведущий тоже вручил карту с бабосиками (на сей раз лично). Он отдал ей все оставшиеся деньги отца (тот их хранил в гостинице в наличном виде, и Ведущий нашёл их).
То есть главный акцент — на детях (собственно, победа новорождённой — чистой, невинной — отправная точка и смысловой стержень этого акцента). Создатели сериала как бы говорят: дети, дети — наше будущее, дети вырастут и построят лучший мир, мир, где не будет такой дикости и жестокости. И я тоже надеюсь, что построят. А что ещё остаётся?
Подобный посыл в целом для этого сериала вполне логичен, в нём даже есть своя элегантность. Особенно если вновь вспомнить, что взрослые всю дорогу играли тут как раз в детские игры.
Можно также сказать: победа новорождённой девочки в данном контексте — символ торжества самой Жизни над циничной логикой Кальмаровой системы, стремящейся всё измерить и использовать. Она не играла по-настоящему, она просто была. И это явление подлинной человечности — вызов для системы. Ибо подлинная человечность (а не «взрослость», понимаемая как готовность участвовать в кровавых состязаниях) — это то, что система не может до конца контролировать или уничтожить.
Можно также сказать: в надежде на детей заключена убеждённость, что жизненная сила и базовое добро сильнее любого, даже самого изощрённого механизма отчуждения и насилия.
Что ещё? Ещё в последней серии зрителям прозрачно намекают, что Кальмаровы Игры — явление глобальное. И вот уже где-то на американских улицах вербовщица в пиджаке (в исполнении Кейт Бланшетт) играет с каким-то бездомным в конвертики. Чудовищный механизм пока продолжает свою работу...
P.S.
Также у меня на Дзене есть текст о втором сезоне.