– Катя, успокойся, – Дима вскинул руки, словно пытаясь остановить бурю. Его голос дрожал, а глаза бегали по комнате, будто искали спасательный круг.
Катя стояла посреди кухни, сжимая телефон так, что костяшки побелели. На экране светилось сообщение от незнакомого номера: «Дима, я беременна. Нам нужно поговорить». Подпись – Юля. Юля! Та самая Юля, коллега мужа, которая всегда была слишком улыбчивой, слишком близко наклонялась к нему на корпоративе, слишком часто мелькала в его рассказах про работу.
– Успокоиться? – Катя швырнула телефон на стол, и он с глухим стуком приземлился рядом с недопитой чашкой кофе. – Ты серьёзно? Юля пишет, что она беременна, а ты мне говоришь «успокойся»?
Дима опустился на стул, потирая виски. Его тёмная рубашка была мятой, будто он не спал всю ночь. Лицо осунулось, а в глазах мелькала паника – не та, что от внезапного обвинения, а та, что выдаёт человека, загнанного в угол правдой.
– Катя, я… я не знаю, как это объяснить, – начал он, но голос сорвался. – Это… это не так, как ты думаешь.
– А как тогда? – Катя скрестила руки, стараясь удержать слёзы, которые уже жгли глаза. – Объясни мне, Дима. Объясни, как твоя коллега оказалась беременна, и почему она пишет тебе, а не кому-то другому?
Кухня, их уютная кухня с жёлтыми шторами и запахом ванили от утренних блинчиков, вдруг стала тесной, душной. За окном шумел осенний ветер, срывая последние листья с клёна во дворе. Этот клён они сажали вместе, когда купили квартиру пять лет назад. Тогда всё было проще – они, молодожёны, смеялись, пачкая руки землёй, и мечтали о будущем. О детях. О счастье. А теперь? Теперь Катя смотрела на мужа и не узнавала его.
Они познакомились десять лет назад, на вечеринке у общих друзей. Дима был шумным, обаятельным, с ямочками на щеках и привычкой поправлять очки, которых он не носил. Катя тогда заканчивала университет, работала администратором в кафе и мечтала о собственной кондитерской. Дима был начинающим инженером, полным идей и амбиций. Они болтали всю ночь, а утром он пришёл к ней в кафе с букетом ромашек и нелепой шуткой про кофе, от которой она рассмеялась так, что пролила сироп на фартук.
Через год они поженились. Через три – купили эту квартиру, взяв ипотеку, которая съедала половину их доходов. Катя отказалась от мечты о кондитерской, устроившись менеджером в крупную компанию, чтобы тянуть платежи. Дима тоже пахал – проекты, командировки, бесконечные совещания. Они редко виделись, но каждый вечер, засыпая рядом, Катя чувствовала – они справятся. Вместе.
Юля появилась в их жизни год назад. Дима упоминал её вскользь: «Новая коллега, толковая, помогает с проектами». Катя не придавала значения. Она доверяла мужу. Да и как не доверять, когда он каждое утро варил ей кофе, а по выходным они гуляли в парке, держась за руки, как подростки? Но теперь эти воспоминания казались выцветшими, словно старые фотографии.
– Я не изменял тебе, – Дима поднял взгляд, но в его голосе не было уверенности. – Это… это какая-то ошибка.
– Ошибка? – Катя почти кричала. – Она пишет: «Я беременна, Дима». Это не похоже на ошибку!
– Я поговорю с ней, – Дима встал, потянувшись к телефону, но Катя перехватила его.
– Нет уж, – отрезала она. – Мы поговорит вместе. Прямо сейчас. Звони ей.
Дима замер, его лицо побледнело.
– Катя, это не телефонный разговор…
– Звони, – её голос был холодным, как осенний дождь за окном. – Или я сама это сделаю.
Он кивнул, нехотя взял телефон и набрал номер. Гудки тянулись бесконечно, и с каждым из них Катя чувствовала, как внутри что-то ломается. Наконец, раздался щелчок, и женский голос, мягкий, но с лёгкой дрожью, ответил:
– Дима?
– Юля, – Дима кашлянул, бросив взгляд на Катю. – Ты можешь объяснить, что за сообщение ты мне прислала?
Пауза. Катя слышала, как на том конце линии кто-то вздохнул.
– Дима, я… я не хотела, чтобы ты узнал так. Я собиралась поговорить с тобой наедине.
– Наедине? – Катя не выдержала, выхватила телефон. – Юля, это Катя, жена Димы. Объясни мне, что происходит. Прямо сейчас.
Молчание. Потом тихий голос:
– Катя, я не хотела, чтобы всё так вышло… Я беременна. И… это его ребёнок.
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она оперлась на столешницу, чтобы не упасть. Дима смотрел на неё, его лицо было смесью ужаса и растерянности.
– Юля, – он выхватил телефон обратно. – Это неправда. Этого не может быть.
– Дима, не надо, – голос Юли стал твёрже. – Ты знаешь, что было. Вспомни ту ночь в Питере, в командировке.
Катя закрыла глаза. Питер. Командировка три месяца назад. Дима вернулся уставший, но довольный – проект сдали, премию обещали. Он даже привёз ей магнитик с видом на Неву. А теперь… теперь этот магнитик, прилепленный к холодильнику, казался насмешкой.
– Катя, – Дима повернулся к ней, его голос дрожал. – Я клянусь, я не…
– Не смей, – она подняла руку, останавливая его. – Не смей говорить, что ничего не было.
Она развернулась и вышла из кухни, хлопнув дверью. В гостиной было тихо, только тикали настенные часы – подарок её мамы на новоселье. Катя упала на диван, обхватив себя руками. Внутри всё горело – обида, гнев, боль. Она хотела кричать, но вместо этого лишь тихо заплакала, уткнувшись лицом в подушку.
Дима остался на кухне, глядя на закрытую дверь. Он знал, что должен пойти за ней, объяснить, но слов не было. Всё, что он мог вспомнить о той ночи в Питере, – это бар, где они отмечали с коллегами сдачу проекта. Много смеха, много алкоголя. Юля была рядом, шутила, подливала вино. А потом… потом всё как в тумане. Он проснулся в гостиничном номере, один, с дикой головной болью. Юля утром вела себя как обычно – улыбалась, обсуждала работу. Он решил, что ничего не было. Или… было?
Он стукнул кулаком по столу. Как он мог быть таким идиотом? Почему не рассказал Кате сразу, когда почувствовал, что что-то не так? Но тогда он убедил себя, что ничего не произошло. А теперь Юля утверждает обратное, и его мир рушится.
В гостиной Катя вытерла слёзы и взяла телефон. Ей нужно было поговорить с кем-то. Не с мамой – та сразу начнёт кричать, что Дима подлец, и потребует развода. Не с подругами – их сочувствие будет невыносимым. Она набрала номер сестры, Лены.
– Лен, – голос Кати дрожал. – Можно я приеду?
– Катюш, что случилось? – Лена сразу уловила неладное. – Ты плачешь?
– Просто… мне нужно уехать. Хотя бы на вечер.
– Конечно, приезжай. Я дома.
Катя бросила взгляд на кухонную дверь. Дима не выходил. Может, и к лучшему. Ей нужно было время, чтобы понять, что делать дальше. Она схватила куртку, сумку и вышла из квартиры, не сказав ни слова.
Лена жила в получасе езды, в старой панельке на окраине города. Её маленькая однокомнатная квартира была завалена книгами и растениями – Лена работала флористом и обожала всё, что связано с цветами. Когда Катя вошла, сестра уже поставила чайник и достала коробку с печеньем.
– Рассказывай, – Лена села напротив, поджав ноги. – Что стряслось?
Катя рассказала всё – про сообщение, про Юлю, про Питер. Лена слушала, не перебивая, лишь иногда качая головой.
– И что ты теперь будешь делать? – спросила она, когда Катя замолчала.
– Не знаю, – Катя уставилась в чашку. – Я хочу убить его. И её. И… и я не знаю, как дальше жить.
– А он что говорит?
– Что это ошибка. Что не помнит, что было. Но, Лен, она беременна! Это не ошибка, это… это конец.
Лена задумалась, крутя в руках ложку.
– Слушай, а если это правда ошибка? Ну, в смысле, если он не врёт? Может, она что-то придумала?
– Зачем ей придумывать? – Катя горько усмехнулась. – Чтобы разрушить нашу семью?
– Не знаю, – Лена пожала плечами. – Люди бывают странными. Может, она влюбилась в Диму? Или хочет денег?
Катя покачала головой. Ей не хотелось думать о мотивах Юли. Ей вообще ничего не хотелось – только забраться под одеяло и исчезнуть.
На следующий день Катя вернулась домой. Дима сидел в гостиной, глядя в пустоту. На столе стояла бутылка пива, но он к ней не притронулся.
– Ты где была? – тихо спросил он, когда она вошла.
– У Лены, – Катя бросила сумку на пол. – Нам нужно поговорить.
– Да, – он кивнул. – Я звонил Юле. Она хочет встретиться. Все вместе.
Катя замерла. Встреча с Юлей? С той, что разрушила её жизнь?
– Зачем? – голос Кати был хриплым.
– Она говорит, что хочет всё объяснить. И… показать какие-то доказательства.
– Доказательства? – Катя почувствовала, как внутри снова закипает гнев. – Какие ещё доказательства?
– Не знаю, – Дима пожал плечами. – Но я подумал… может, это поможет разобраться?
Катя молчала, глядя на мужа. Ей хотелось верить, что это всё какая-то ошибка. Но в глубине души она боялась, что правда окажется ещё хуже.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Когда?
– Завтра. В кафе, в центре.
Катя кивнула, чувствуя, как сердце сжимается. Завтра. Завтра она встретится с женщиной, которая, возможно, носит ребёнка её мужа. И от этой встречи будет зависеть, останется ли у них с Димой хоть какой-то шанс.
Утро было серым, дождливым. Кафе, где они договорились встретиться, находилось в центре города, в старом доме с высокими окнами. Катя вошла первой, Дима следом. Юля уже сидела за столиком у окна, глядя на улицу. Она была моложе, чем Катя ожидала – лет двадцать пять, с длинными светлыми волосами и усталыми глазами. На ней была простая серая кофта, а руки нервно теребили салфетку.
– Здравствуйте, – Юля встала, когда они подошли. Её голос был тихим, но твёрдым.
– Здравствуй, – Катя села напротив, стараясь держать себя в руках. – Так что ты хотела нам рассказать?
Юля посмотрела на Диму, потом на Катю.
– Я знаю, что это шок, – начала она. – И я не хотела, чтобы всё так вышло. Но… я действительно беременна. И это ребёнок Димы.
Катя почувствовала, как кровь стынет в жилах. Дима открыл рот, но Юля подняла руку, останавливая его.
– В Питере, – продолжила она, – мы были в баре. Ты был пьян, Дима. Очень пьян. Мы… мы провели ночь вместе. Я не горжусь этим, но так вышло.
– Юля, я не помню этого, – Дима покачал головой. – Я проснулся один.
– Потому что я ушла утром, – Юля опустила глаза. – Мне было стыдно. Но теперь… теперь я не могу это скрывать.
Катя молчала, глядя на Юлю. Её голос, её жесты – всё казалось искренним. Но что-то в её рассказе не сходилось. Почему она молчала три месяца? Почему написала только теперь?
– Доказательства, – Катя наконец заговорила. – Ты говорила про доказательства. Где они?
Юля достала из сумки папку и положила на стол.
– Здесь переписка. Фото. И… результаты теста ДНК.
Катя замерла. Тест ДНК? Как она могла сделать тест ДНК без Димы? Она открыла папку, и её взгляд упал на фотографию – Дима, спящий в гостиничной кровати. Его рубашка была расстёгнута, на тумбочке стояла бутылка вина. А рядом, на краю кровати, сидела Юля, глядя в камеру с улыбкой.
– Это что? – Катя подняла глаза, её голос дрожал. – Ты фотографировала его спящим?
– Я… – Юля замялась. – Я хотела, чтобы у меня было доказательство. На случай, если он откажется признавать.
Дима смотрел на фото, его лицо побелело.
– Катя, я клянусь, я не…
– Молчи, – Катя оборвала его. Она чувствовала, как внутри всё рушится. Фотография, переписка, тест ДНК – всё это было слишком реально. Слишком больно.
– Я хочу, чтобы ты знал, – Юля посмотрела на Диму. – Я не собираюсь разрушать вашу семью. Но я не могу растить ребёнка одна. Мне нужна твоя помощь.
Катя встала, не в силах больше слушать.
– Мне нужно время, – сказала она, глядя на Диму. – Я не знаю, что делать, но… мне нужно время.
Катя выскочила из кафе, дождь хлестал по её куртке, волосы липли к лицу. Мир кружился, как в лихорадке, булыжники центральной улицы расплывались перед глазами сквозь слёзы. Та фотография – Дима, развалившийся на гостиничной кровати, рубашка расстёгнута, и самодовольная улыбка Юли – врезалась в память, как раскалённый гвоздь. Результаты теста ДНК, аккуратно напечатанные в этой проклятой папке, жгли сердце, будто нож. Она не знала, куда идёт, знала только, что не может остаться в том кафе, не может смотреть в виноватые глаза Димы или на нервные пальцы Юли, теребящие салфетку.
Она оказалась в маленьком парке у реки, рухнув на мокрую скамейку. Пахло сырой листвой и землёй, а далёкий гул машин смешивался с шорохом дождя. Телефон в кармане завибрировал – Дима, конечно. Катя не ответила. Не сейчас. Она вообще не знала, сможет ли когда-нибудь с ним говорить.
Дома было тихо. Слишком тихо. Катя вошла в квартиру, сбросила мокрую куртку прямо на пол в прихожей и замерла. На кухне всё ещё стояла её чашка с остывшим кофе, рядом – телефон, тот самый, с которого начался весь этот кошмар. Дима не вернулся. И, честно говоря, она была этому рада. Ей нужно было одиночество, чтобы собрать мысли, которые разлетались, как осенние листья под ветром.
Она прошла в гостиную, упала на диван и уставилась в потолок. Их квартира – их маленький мирок, который они строили вместе. Жёлтые шторы, которые выбирали в Икее, споря, какие лучше – с ромашками или полосками. Полка с книгами, где её романы соседствовали с техническими справочниками Димы. Фотография с их свадьбы на стене – они смеются, а за ними цветёт сирень. Как всё это могло рухнуть за один день?
Катя взяла телефон и открыла сообщение от Юли. «Дима, я беременна. Нам нужно поговорить». Простые слова, а будто приговор. Она прокрутила переписку, которую Юля показала в кафе. Сообщения, где Дима якобы писал ей после той ночи в Питере. «Ты в порядке?» – его вопрос. «Да, всё нормально, не переживай», – её ответ. И дальше – ничего. Никаких намёков на близость, никаких ласковых слов. Только эта чёртова фотография и тест ДНК.
Что-то не сходилось. Катя нахмурилась, перечитывая сообщения. Если всё было так, как говорит Юля, почему она молчала три месяца? Почему не написала сразу? И как, чёрт возьми, она сделала тест ДНК без Димы? Катя не была экспертом, но знала, что для такого теста нужен биоматериал. Откуда он у Юли?
Она набрала номер Лены.
– Лен, – голос Кати был хриплым, – мне нужна твоя помощь.
– Катюш, ты как? – сестра сразу уловила тревогу. – Где ты?
– Дома. Слушай, ты можешь поискать что-нибудь про тесты ДНК? Как их делают, что для этого нужно?
– Э-э… конечно, – Лена явно удивилась. – А что случилось?
– Потом объясню. Просто найди, пожалуйста.
Лена перезвонила через час.
– Катя, я порылась в интернете. Для теста ДНК на отцовство нужен материал – волосы, слюна, кровь. Обычно берут у предполагаемого отца. Но есть тесты во время беременности – они сложнее, дороже, и всё равно нужен образец от мужчины. Ты уверена, что Дима ничего не давал?
– Он клянётся, что не помнит ничего, – Катя сжала телефон. – И я… я начинаю думать, что он не врёт.
– Погоди, – Лена замялась. – Ты хочешь сказать, что Юля могла это подстроить?
– Не знаю, – Катя вздохнула. – Но что-то тут нечисто.
На следующий день Катя сидела в офисе частного детектива. Она никогда не думала, что дойдёт до такого, но выбора не было. Ей нужна была правда. Детектив, мужчина лет пятидесяти с усталыми глазами и запахом сигарет, выслушал её, листая папку с Юлиными «доказательствами».
– Могу проверить, – сказал он, постукивая ручкой по столу. – Переписка, фото, тест – всё это можно подделать. Дайте мне пару дней.
– Сколько это будет стоить? – Катя сглотнула. Их бюджет и так трещал по швам из-за ипотеки.
– Десять тысяч за предварительную проверку. Если копать глубже – обсудим.
Катя кивнула, хотя внутри всё сжалось. Десять тысяч – это их с Димой деньги на отпуск, который они планировали на Новый год. Но что отпуск, когда рушится вся жизнь?
Дома её ждал Дима. Он выглядел так, будто не спал всю ночь – круги под глазами, щетина, мятая футболка.
– Катя, – начал он, как только она вошла, – я говорил с Юлей ещё раз. Она… она настаивает, что всё правда. Но я клянусь, я не помню, чтобы между нами что-то было.
– Тогда как объяснить фото? – Катя скрестила руки, стараясь не сорваться. – И тест?
– Не знаю, – Дима опустил голову. – Я был пьян. Может, она… я не знаю, Катя. Я не знаю, как это доказать.
– Я наняла детектива, – выпалила она.
Дима замер, его глаза расширились.
– Детектива? Серьёзно?
– Да, – Катя посмотрела ему в глаза. – Потому что я не знаю, кому верить. Тебе, Юле или самой себе.
Дима молчал, потом медленно кивнул.
– Хорошо. Если это поможет узнать правду… я согласен.
Через три дня детектив позвонил. Катя встретилась с ним в том же кафе, где была с Юлей. На этот раз дождя не было, но небо всё ещё хмурилось, будто отражая её настроение.
– Вы были правы, – детектив положил на стол тонкую папку. – Переписка подделана. Сообщения отправлены с нового номера, который Юля купила три недели назад. А фото… оно настоящее, но не всё так просто.
– Что значит «не всё так просто»? – Катя почувствовала, как сердце забилось быстрее.
– На снимке Дима явно не в сознании. А Юля… она знала, что делает. Я проверил её соцсети, поговорил с парой её знакомых. Она давно влюблена в вашего мужа. И, похоже, эта беременность – её способ вас развести.
Катя открыла папку. Там были скриншоты из соцсетей Юли – посты о «любви всей жизни», фотографии Димы, сделанные украдкой на работе. А ещё – выписка из клиники, где Юля делала тест ДНК.
– Это фальшивка? – спросила Катя, указывая на документ.
– Не совсем, – детектив пожал плечами. – Тест настоящий, но образец Димы она могла взять где угодно – волосы с его рабочего стола, окурки, даже стакан из кафе. Технологии позволяют. Но без его согласия это незаконно.
Катя молчала, переваривая услышанное. Юля влюбилась в Диму. Подстроила всё. Но ребёнок… ребёнок-то настоящий.
Катя вернулась домой, чувствуя, как внутри борются гнев и облегчение. Дима ждал её в гостиной, нервно теребя край диванной подушки.
– Что сказал детектив? – спросил он, едва она вошла.
Катя рассказала всё – про поддельную переписку, про Юлины чувства, про тест. Дима слушал, его лицо то бледнело, то краснело.
– Она… она это спланировала? – наконец выдавил он. – Но зачем?
– Потому что она тебя любит, – Катя горько усмехнулась. – Или думает, что любит.
– Катя, я… – Дима встал, шагнул к ней, но остановился. – Я не знаю, как это исправить.
– Исправить? – Катя посмотрела на него, её глаза блестели от слёз. – Дима, ты был пьян, но ты был с ней. Может, ты не помнишь, но что-то ведь было, раз она так уверена.
– Я не знаю, – он опустился на диван, закрыв лицо руками. – Я клянусь, я не хотел.
Катя молчала. Ей хотелось кричать, бить посуду, выгнать его. Но вместо этого она села рядом и тихо сказала:
– Нам нужно встретиться с Юлей. Ещё раз.
Встреча прошла в том же кафе. Юля выглядела хуже, чем в прошлый раз – бледная, с тёмными кругами под глазами. Она явно не ожидала, что Катя придёт с доказательствами.
– Юля, – начала Катя, её голос был спокойным, но твёрдым. – Я знаю про переписку. Про твои чувства к Диме. Про то, как ты подстроила всё это.
Юля вздрогнула, её пальцы сжали край стола.
– Я… я не подстраивала, – начала она, но Катя подняла руку.
– Не ври. Я наняла детектива. Переписка фальшивая. Фото – постановка. А тест… ты использовала Димины волосы или что-то ещё, да?
Юля молчала, её губы дрожали. Наконец, она опустила голову.
– Я не хотела, чтобы всё так вышло, – прошептала она. – Я просто… я люблю его.
– Любишь? – Катя наклонилась к ней. – Ты чуть не разрушила нашу семью. Ты понимаешь это?
– Я не хотела! – Юля подняла глаза, в них стояли слёзы. – Я узнала, что беременна, и… я подумала, что это мой шанс. Что он выберет меня.
– Но ребёнок… – Дима, молчавший всё это время, наконец заговорил. – Он правда мой?
Юля замялась, потом медленно кивнула.
– Да. Но… я не уверена на сто процентов. В ту ночь… я тоже была пьяна.
Катя почувствовала, как внутри всё холодеет. Не уверена? Это был новый удар.
Дома Катя и Дима сидели на кухне, молча глядя на остывший чай.
– Что теперь? – наконец спросил Дима.
– Я не знаю, – Катя покачала головой. – Я не знаю, смогу ли я тебя простить. Но… я не хочу, чтобы ребёнок страдал. Если он твой… мы должны что-то сделать.
Дима кивнул, его глаза были полны боли.
– Я сделаю всё, что ты скажешь, – тихо сказал он. – Я хочу, чтобы мы остались семьёй.
Катя посмотрела на него. Семья. Это слово всё ещё имело смысл, несмотря на боль, на предательство. Но оно требовало работы. И решений, которые она никогда не думала принимать.
Прошло три месяца. Юля сделала повторный тест ДНК – на этот раз под контролем независимой клиники. Результаты подтвердили, что ребёнок не Димы. Юля уволилась и уехала из города, не оставив адреса. Катя узнала об этом от общего знакомого и почувствовала странное облегчение, смешанное с жалостью. Юля разрушила многое, но и сама заплатила за это высокую цену.
Катя и Дима остались вместе. Это было непросто. Они ходили к семейному психологу, говорили часами, плакали, кричали. Катя училась доверять снова, а Дима – быть честнее.
Однажды вечером они сидели на кухне, той самой, где всё началось. Жёлтые шторы чуть покачивались от сквозняка, пахло свежесваренным кофе. На столе лежал магнитик из Питера – Катя так и не убрала его. Может, чтобы помнить. Может, чтобы не дать прошлому победить.
– Я тут подумал, – Дима крутил в руках ложку, – может, съездим куда-нибудь? Просто мы вдвоём. Как раньше.
Катя посмотрела на него. В его голосе была надежда, почти детская. Она улыбнулась – впервые за долгое время искренне.
– Куда? – спросила она.
– Куда захочешь, – он пожал плечами. – Хоть на край света.
– Тогда в Питер, – сказала она, и её улыбка стала шире. – Но на этот раз без баров.
Дима рассмеялся, и этот смех был как глоток воздуха после долгого погружения под воду.
– Договорились, – сказал он, беря её за руку. – Только ты и я.
Они сидели так до темноты, планируя поездку, вспоминая старые шутки, смеясь над мелочами. Впервые за месяцы Катя почувствовала, что их дом снова их. Не идеальный, с трещинами в фундаменте, но их.
Спустя полгода они стояли на набережной Невы. Питер был холодным, ветреным, но солнечным. Катя держала Диму за руку, а он рассказывал ей про какой-то мост, который видел в документальном фильме. Она слушала вполуха, больше любуясь тем, как он оживляется, жестикулируя.
– Знаешь, – вдруг сказала она, – я боялась, что никогда не смогу снова так с тобой стоять.
Дима остановился, посмотрел на неё.
– А я боялся, что ты никогда не захочешь, – тихо ответил он.
– Но я захотела, – Катя улыбнулась, сжимая его руку. – И, кажется, это было правильное решение.
Он притянул её к себе, обнял, и они стояли так, глядя на воду, которая отражала золотые блики солнца. Их семья была не той, что раньше. Она стала другой – сильнее, честнее. И, возможно, именно это и было тем, за что стоило бороться.
Для вас с любовью: