В воздухе витал запах тушёного мяса и свежего укропа, но даже он не мог перебить тяжесть, повисшую в квартире. Ирина стояла у раковины, машинально поливая листья салата водой, а за её спиной звучал голос, от которого хотелось заткнуть уши.
— Ты совсем перестала следить за собой, Ирина, — протянула Антонина Петровна, не отрывая взгляда от телефона. — Волосы несвежие, блузка помятая… Вот так и уводят мужей молодые, красивые.
Ирина стиснула зубы.
— Антонина Петровна, вы пришли ко мне на кухню не для того, чтобы оскорблять, надеюсь?
— Ну что ты, милая, я просто совет даю. Женщине полезно слушать старших, если она не хочет остаться одной, — свекровь посмотрела на неё с откровенным пренебрежением.
На миг Ирина захотела швырнуть в неё мокрый салат, но заставила себя глубоко вдохнуть и продолжила мыть зелень.
— Ужин будет готов через двадцать минут, — сухо сказала она, пытаясь не встречаться с этой ледяной парой глаз.
— Двадцать минут? — передразнила её свекровь. — Серёжа после работы голодный приходит, а ты всё тянешь резину…
— Антонина Петровна! — сорвалось у Ирины. — Вы в моём доме! Могли бы хоть немного уважать чужой труд.
— В твоём доме? — свекровь фыркнула. — А что здесь твоего? Сергей купил эту квартиру. Ты здесь только жена. Пока.
Ирина не ответила. Впервые за все эти годы ей захотелось кричать. Но она знала: если закричит — проиграет.
Вечером Сергей вернулся с усталым видом. Ирина молчала, а Антонина Петровна, напротив, залилась жалобами:
— Сынок, твоя жена совсем перестала уважать меня. Говорит, что я лишняя в этом доме.
— Ира, правда? — Сергей посмотрел на неё уставшими глазами.
— Правда, — ответила она спокойно. — Потому что это так.
— Ты специально провоцируешь маму? — в голосе мужа послышалась угроза.
— Нет, Серёжа. Это твоя мама провоцирует меня, — Ирина повернулась к нему. — И знаешь что? Если она останется здесь ещё хотя бы неделю, я уйду.
— Напугала! Да пока моя мама не поест, ты вообще к столу не подходи! — неожиданно рявкнул он, ударив кулаком по столу. — Вот раздухарилась.
Ирина никогда не думала, что однажды услышит такое от собственного мужа. Стоя у дверного косяка, она смотрела на Сергея, и её дыхание становилось всё более тяжёлым.
В этой квартире давно витал запах чужого присутствия: новые банки с вареньем на полках, голос Антонины Петровны, звучащий в любое время суток, и постоянное ощущение, что ты здесь — временно, на птичьих правах.
Вчера она поймала свекровь за тем, что та перебирала её вещи в спальне. Позавчера услышала, как та шепчет сыну, что «Ирина тебя недостойна, посмотри, как она держит дом». И каждый раз Сергей оправдывался: «Ты придираешься. Она же просто хочет помочь».
Но сегодня он перешёл черту.
Антонина Петровна, его мать, сидела за столом и медленно ела суп, отмеряя каждый жест с показной грацией. Казалось, что она не слышит происходящего, но в уголках её губ таилась едва заметная тень удовлетворения.
— Ты серьёзно это говоришь? — голос Ирины сорвался на шёпот. — Серьёзно?
Сергей резко повернулся к ней, и его взгляд стал колючим.
— Не начинай. Я тебя предупреждал: если не научишься уважать маму, так и будет.
— Уважать? — Ирина хрипло засмеялась. — Это ты называешь уважением? Она третий день издевается надо мной! Ты хоть раз встал на мою сторону?
Сергей отвёл взгляд и промолчал. Молчание было красноречивее любых слов.
— Если твоя мама считает себя хозяйкой, пусть сама и готовит тебе обеды, — Ирина говорила тихо, но в каждом слове чувствовалась напряжённая сталь. — А я больше слушать это не собираюсь.
Антонина Петровна наконец подняла голову.
— Ах вот как? — её голос зазвенел от обиды. — Значит, я ещё и виновата, что стараюсь для вас? Всё делаю, как лучше…
— Замолчите! — рявкнул Сергей, но не на мать, а на Ирину. — Всё, хватит скандалов. Ты ведёшь себя, как истеричка!
Ирина закрыла глаза и глубоко вдохнула. «Истеричка»… Это слово всегда больно било по самолюбию, как будто перечёркивало все её усилия быть спокойной, разумной, терпеливой.
— Ладно, Серёжа, — сказала она тихо и вдруг выпрямилась, будто сбрасывая с себя груз. — Я поняла.
Он насторожился:
— Что ты поняла?
— Ты выбрал. Я больше не мешаю.
Она сняла фартук, бросила его на стул и ушла в спальню, закрыв за собой дверь.
Сергей остался стоять посреди кухни, сжав кулаки. Его мать тут же вскочила со стула, торжествующе поправляя шаль на плечах.
— Молодец, сынок. Наконец-то ты показал, кто в доме хозяин.
— Мам, ты можешь помолчать? — раздражённо бросил он, не поднимая глаз.
— Да что ты на меня злишься? — Антонина Петровна вздохнула. — Я ведь только о тебе забочусь. Эта твоя Ирина… она не пара тебе. Слабая, вспыльчивая. Раньше хоть денег давала, а теперь каждую копейку считает. Посмотри на себя: ты мужчина с потенциалом, а она тянет тебя на дно. С ней даже в люди стыдно показаться.
Сергей молчал. Его раздражало это ворчание, но ещё больше бесила собственная беспомощность. Он знал, что если Ирина уйдёт, ему будет пусто. Он привык чтоб рядом была женщина, он долго её под себя подстраивал. Но признаться в этом даже себе он не мог.
В спальне Ирина сидела на кровати с телефоном в руках. Листала список контактов, не решаясь набрать чей-либо номер. «Лена… или Аня? Или лучше сразу снять гостиницу?» — мысли метались, но одно она знала точно: оставаться здесь больше невозможно.
Когда она уже собиралась встать и начать собирать вещи, дверь приоткрылась. На пороге стоял Сергей.
— Ира… — он говорил тише обычного. — Давай не будем ссориться. Я понимаю, что перегнул. Мама… она скоро уедет. Я сам об этом с ней поговорю.
Ирина подняла на него взгляд:
— Ты это серьёзно? Или говоришь, чтобы я пока осталась?
— Серьёзно, — кивнул он. — Утром её отправлю. Мы с тобой всё обсудим. Только не уходи, прошу.
Он подошёл ближе и осторожно взял её за руку. Но вместо тепла она ощутила холод — как будто он делал это не по любви, а по привычке.
— Я дам тебе время, — сказала она тихо. — Но если завтра она всё ещё будет здесь, я уйду.
— Завтра её не будет. Обещаю.
Утром, проснувшись от шороха за стеной, Ирина с замиранием сердца вышла на кухню. Антонина Петровна сидела за столом с чашкой кофе и вальяжно пролистывала телефон.
— О, проснулась, — усмехнулась свекровь. — Серёжа на работу ушёл. Я останусь ещё на пару дней. Нам с ним надо кое-что обсудить.
— Он сказал, что сегодня вы уезжаете, — голос Ирины дрогнул.
— Ах, эти мужики… Что они говорят и что делают — две разные вещи, — Антонина Петровна подняла брови. — А ты слишком доверчивая.
Ирина почувствовала, как внутри всё сжалось. Сергей соврал? Он и вправду не собирается ничего менять?
Телефон на столе завибрировал. Сообщение от Сергея: «Не переживай. Всё под контролем. Главное — не устраивай сцен при маме».
В этот момент дверь квартиры распахнулась. На пороге стояла высокая блондинка с уверенной улыбкой.
— Привет, Серёжа дома? — спросила она, глядя прямо на Ирину.
— Его нет, — отрезала Ирина. — А вы кто?
— Мы старые друзья. Очень старые, — с лёгким намёком протянула женщина и скользнула взглядом по квартире. — Я ему вчера писала, но он не ответил. Думала, загляну сама.
Антонина Петровна вдруг оживилась:
— Это ты, Юля? Заходи, дорогая. Серёжа мне рассказывал о тебе.
Ирина оцепенела. Юля… та самая? В голове пронеслись обрывки фраз, которые Сергей когда-то произносил вскользь: «Мы давно не общаемся», «Это было в прошлом». Но Юля явно чувствовала себя здесь как дома.
— А вы… жена? — спросила Юля с невинной улыбкой.
Ирина кивнула.
— Тогда берегите Сергея. Мужчины… такие слабые, если их вовремя не поддержать, — она посмотрела на Ирину долгим взглядом и добавила: — Особенно если рядом появляется женщина, которая знает, чего хочет.
Ирина стояла посреди кухни, стиснув руки так, что ногти впивались в ладони. Перед ней разворачивалась картина, которую она боялась даже представить. Антонина Петровна, оживлённая и довольная, суетилась вокруг Юли, предлагая чай и расспрашивая о её жизни. Юля сидела за столом с видом хозяйки, словно проверяя, как уютно устроился Сергей в этом доме.
— Мы с Сергеем столько пережили вместе, — говорила Юля, не сводя глаз с Ирины. — Он всегда был человеком слова… Правда, Антонина Петровна?
— О, да, — оживлённо поддакивала свекровь. — Ты была для него настоящей опорой. Я всегда говорила: «Юля — умница, таких сейчас мало».
Каждое слово отзывалось в груди Ирины болью и яростью. Она хотела спросить, зачем Юля здесь и что вообще происходит, но внутренний голос нашёптывал: «Не устраивай сцену. Сначала всё выясни.»
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Сергея:
«Не обращай внимания на Юлю. Она зашла по делу, я скоро приеду и всё объясню.»
Объяснит? Ирина горько усмехнулась. Эти объяснения она слышала уже сотни раз — о матери, о том, что нужно потерпеть, о странных сообщениях в его телефоне…
Она молча развернулась и ушла в спальню. Закрыв за собой дверь, облокотилась о стену и впервые за долгое время заплакала.
Сергей вернулся вечером. Юля уже ушла, а Антонина Петровна сидела в гостиной с вязаньем, притворяясь безразличной. Ирина ждала его на кухне.
— Нам надо поговорить, — сказала она, когда он вошёл.
— Ира, пожалуйста, — Сергей сразу начал с мольбы, подходя ближе. — Я знаю, как это выглядит, но Юля не имеет значения. Мы встретились случайно, она просила помочь с документами по старой работе…
— Ты думаешь, я в это поверю? — голос Ирины дрогнул. — Ты даже не пытался мне доказать, что я для тебя важнее всех этих «старых друзей» и твоей мамы.
— Ира, я… — он запнулся, потом резко изменил тон. — Хорошо. Хочешь, я выгоню маму? Прямо сейчас.
— Что? — она подняла глаза.
— Да. Хочешь — я сейчас же скажу ей собирать вещи. Ты увидишь: я выбираю тебя.
Ирина долго смотрела на него, пытаясь понять: это искренность или очередная игра?
Сергей ушёл в гостиную. Через несколько минут послышался его резкий голос:
— Мам, собирайся. Ты уезжаешь.
— Серёжа, ты что… — заголосила Антонина Петровна. — Это всё из-за неё?!
— Да, из-за неё! — рявкнул он. — Ты вмешалась в мою семью, а теперь уходи!
Ирина стояла в коридоре, наблюдая за сценой. Свекровь с рыданиями поднималась по лестнице в комнату, собирая вещи. Сергей, заметив жену, с облегчением произнёс:
— Видишь? Я выбрал тебя. Теперь всё будет по-другому.
Но в глазах Ирины не было благодарности.
— Это спектакль? — спросила она тихо.
— Что ты несёшь? — он нахмурился.
— Завтра утром она снова вернётся. А ты опять скажешь, что всё не так, как я думаю.
— Нет! Я клянусь…
— Ты клялся уже много раз. — Ирина отвернулась. — И знаешь что? Я больше не верю.
Она прошла в спальню и стала складывать вещи в сумку. Действовала машинально, не думая, куда и зачем. Главное — уйти отсюда как можно быстрее, пока не стало поздно. Сергей стоял в дверях, словно окаменев.
Он опёрся плечом о дверной косяк и посмотрел на жену с тем же выражением, с каким смотрят на упрямого ребёнка.
— Ты куда это собралась? — в голосе не было ни тревоги, ни нежности.
Ирина обернулась и спокойно ответила:
— Куда угодно, лишь бы подальше от вас.
— Это смешно, Ира, — он усмехнулся, но глаза оставались холодными. — Утром проснёшься и поймёшь, что перегнула палку. Мама не вечна, потерпи немного.
— Ты даже не слышишь, что говоришь, — она покачала головой. — Мне не нужно терпеть в собственном доме.
— Ты называешь это своим домом? — Сергей шагнул к ней. — Дом, за который я выплачиваю каждый месяц?
— Ты забыл про мой вклад, Серёжа? — спросила она тихо, но так, что он отшатнулся. — Кто тянул ипотеку три года, пока ты менял работу за работой?
Он отвёл взгляд, но тут же снова стал жёстким:
— Ты сейчас на эмоциях. Я не позволю тебе разрушить семью.
— Семью? — Ирина засмеялась коротко и горько. — Серёжа, это давно уже не семья. Это клетка, где твоя мама хозяйка, а я — лишняя.
Он замолчал, разглядывая её как чужую. А затем, сжав губы, произнёс:
— Если ты уйдёшь, дороги назад не будет.
— Спасибо, что предупредил, только знай я уйду не с пустыми руками, — ответила она и, не дожидаясь его реакции, подняла сумку.
— Ты действительно уйдёшь? — спросил он глухо.
— Да. На этот раз навсегда.
— Но ты не справишься без меня… — в его голосе послышалась неуверенность.
— Справлюсь, Серёжа. Потому что хуже, чем с тобой, уже не будет.
Антонина Петровна появилась в дверях.
— Серёжа, что она выдумывает? — её голос дрожал от возмущения. — Пусть убирается! Таких жен много. Найдёшь нормальную, ту, что будет уважать мать!
Ирина прошла мимо неё, даже не взглянув. В коридоре пахло духами свекрови — тяжёлый, сладкий запах, от которого сжималось горло.
— Ты с ума сошла? — Сергей схватил её за локоть. — Куда ты пойдёшь ночью? К кому?
— Неважно, — голос Ирины был тихим, но твёрдым. — Главное — не здесь.
Она вырвалась и шагнула к двери.
— Ирина! — крикнул он. — Я запрещаю тебе уходить!
— А я больше не спрашиваю разрешения, Серёжа.
Щёлкнул замок. Ирина вышла на лестничную площадку и, не оглядываясь, захлопнула за собой дверь.
В это время Сергей стоял у окна и, глядя на тёмный двор, медленно набирал номер на телефоне.
— Юля? Приезжай… Нам нужно поговорить.
А Ирина шла по улице с тяжёлой сумкой на плече. Впереди светились огни ночного города, манившие свободой и новым началом.
Она не знала, что ждёт её дальше: одиночество или счастье. Но знала одно — возвращаться она больше не будет.
Телефон в кармане дрожал — Сергей звонил один раз за другим. Экран светился его именем, но Ирина только выключила звук. Она знала, о чём он будет говорить: «Вернись. Подумай. Не разрушай». Эти слова больше ничего для неё не значили.
Она дошла до дома Лены — подруги, которая всегда звала к себе, если вдруг «всё будет совсем плохо». Лена встретила её с удивлением, в халате, с кружкой чая в руках. Но вопросов не задавала. Только обняла и сказала:
— Ложись спать. Утро вечера мудренее.
Ирина лежала на диване, смотрела в потолок и вспоминала день, когда Сергей впервые познакомил её со своей матерью. Тогда Антонина Петровна показалась милой и приветливой женщиной. Но стоило Ирине остаться с ней наедине, как тон изменился.
— Сынок у меня один, — сказала она тогда тихо, но холодно. — Я не дам его в обиду.
Ирина думала, что со временем всё наладится. Что она сможет доказать этой женщине свою любовь к Сергею. Но чем больше Ирина старалась, тем сильнее Антонина Петровна втягивала сына в свой круг влияния.
Телефон завибрировал снова. На этот раз сообщение:
«Ира, я все понял. Прости меня. Вернись, пока не поздно».
Она сжала телефон в ладони. «Поздно», — подумала Ирина и отложила его на стол.
На следующий день Ирина сняла комнату в небольшой квартире, которую подруга нашла для неё через знакомых. Дом был старый, с потрёпанным подъездом и скрипучими ступенями, но внутри царила тишина. Здесь не пахло чужими духами, не раздавался голос свекрови, не хлопали дверцы шкафов, где кто-то перебирает твои вещи.
Первую ночь она почти не спала. Лежала на узкой кровати, слушала, как за стеной храпит сосед, и вспоминала лицо Сергея, когда она уходила. В его глазах смешались злость, страх и отчаяние. Но не любовь. Любви там уже давно не было.
Утром на телефоне снова сыпались сообщения.
«Ира, дай мне шанс.»
«Я всё понял. Мама уехала.»
«Без тебя всё рушится.»
А через пару часов – звонок от незнакомого номера.
— Алло? — голос Ирины дрогнул.
— Привет, это Юля, — раздалось в трубке. — Ты не против встретиться? Мне есть что тебе сказать.
Ирина сжала телефон.
— У меня нет желания слушать вас.
— Думаешь, я твой враг? Ошибаешься. Я хочу рассказать тебе правду о Сергее. О том, как он использует женщин… и не только тебя.
Пауза затянулась.
— Кафе «Сирень». Через час. Если не придёшь — потом пожалеешь.
В кафе Юля сидела у окна и медленно помешивала кофе. Когда вошла Ирина, она взглянула на неё с лёгким сожалением и жестом пригласила сесть.
— Ты думаешь, что выиграла, уйдя от него, — начала Юля без приветствия. — Но я прошла этот путь до тебя. И если не поставишь точку, он сам тебя найдёт и втянет обратно.
— Что вы имеете в виду? — Ирина сжала ладони на коленях.
— Серёжа всегда возвращается. Он умеет делать вид, что готов всё изменить. Он обещал мне, что мы будем вместе, просил подождать, пока он «разберётся с мамой и женой». А потом просто исчез когда у меня закончились деньги.
— Почему вы мне это говорите? — спросила Ирина.
— Потому что он писал мне, после того как ты ушла, — Юля достала телефон и показала переписку.
«Юля, она ушла. Только ты меня понимаешь. Давай начнём всё сначала.»
Сердце Ирины стучало в ушах.
— Ты уверена, что это он? — едва слышно спросила она.
— Уверена, — Юля посмотрела на неё долгим взглядом. — Хочешь совета? Уезжай как можно дальше. Пока он не втянул тебя обратно.
Вечером Ирина сидела в съёмной комнате, глядя на сумку с вещами у двери. Она понимала: если останется здесь, Сергей найдёт её. Если снимет другую квартиру — он найдёт её и там.
Телефон завибрировал.
«Я у твоего подъезда. Выйди поговорить.»
Ирина выглянула в окно и увидела Сергея. Он стоял с букетом цветов, но лицо было напряжённым и холодным. Она знала этот взгляд — за ним всегда скрывалось требование, а не просьба.
— Ира! — позвал он громко. — Мы всё начнём заново. Без мамы. Без Юли. Я клянусь.
Она глубоко вдохнула и открыла окно.
— Серёжа, уйди. Между нами всё кончено.
— Ты пожалеешь! — выкрикнул он, и в голосе зазвенела угроза. — Никто не сможет любить тебя, как я!
— А мне любовь такой ценой не нужна, я подаю на развод и на раздел имущества, я не стану очередной курицей, о которую вытерли ноги, — тихо ответила Ирина и захлопнула окно.
В ту же ночь она собрала сумку, вызвала такси и уехала на вокзал. Смотрела в окно машины и чувствовала, как уходит страх, уходит напряжение, уходит всё, что связывало её с прошлой жизнью.
Она больше не позволит никому решать за неё. Она выбрала себя. И это было правильным решением.
Город, в который она уехала, встретил её дождём и запахом мокрого асфальта. Ирина вышла из такси, сжимая ремень дорожной сумки. Здесь никто не знал её имени, никто не шептался за спиной, никто не ждал, что она будет готовить ужин «как положено» и улыбаться, даже когда внутри всё кричит.
Она сняла небольшую студию с видом на шумную улицу и устроилась на работу в книжный магазин. День за днём Ирина училась дышать свободно.