Анна стояла у стола, аккуратно перекладывая бумаги из одной стопки в другую. Она старалась сосредоточиться, но каждое слово Алексея вспыхивало в памяти, как брошенные в костёр искры.
— А может, ты съедешь, раз маме здесь некомфортно? — сказал он, растянув губы в странной улыбке, от которой у неё пробежал холодок по спине.
Эта фраза прозвучала так спокойно, почти весело. Словно речь шла не о её жизни и доме, а о какой-то шутке.
— Ты серьёзно сейчас? — спросила Анна, не поднимая глаз. Голос выдал напряжение, которое она изо всех сил пыталась скрыть.
Алексей стоял, прислонившись к дверному косяку. Его поза была слишком расслабленной для того, что происходило.
— Ну а что? — он развёл руками. — Мы же взрослые люди, можем найти компромисс. Маме сложно здесь, ты же видишь. Ты слишком… как бы это сказать… требовательна.
Анна медленно вдохнула, пытаясь справиться с нарастающим гулом в голове. Она потратила годы на то, чтобы превратить эту квартиру в место, где можно дышать полной грудью. Всё — от мебели до мелочей в интерьере — было выбрано ею. Каждая деталь была важна, как часть её самой.
— Лёша, — наконец произнесла она, — это мой дом. Если кому-то здесь некомфортно, есть простой выход — найти другое место.
Алексей криво усмехнулся.
— Вот как? То есть ты выгоняешь мою мать?
Анна подняла взгляд.
— Я не выгоняю. Я предлагаю логичное решение.
В этот момент с кухни донёсся негромкий голос Ларисы Ивановны:
— Алексей, а ты ей сказал?
Он оглянулся через плечо.
— Сказал, мама.
Анна почувствовала, как внутри зарождается тревожный узел. До этого дня Лариса Ивановна изображала вежливость, но последние недели её едкие замечания всё чаще прорывались наружу.
— Я не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня, — протянула она, заходя в комнату. — Но ведь всем будет проще, если Анна поживёт у своей сестры. Она ведь приглашала… Правда, Аня?
Анна ответила взглядом — холодным и прямым.
— Нет. Никто меня не приглашал.
Лариса вздохнула, театрально отводя глаза.
— Ну, тогда я, видимо, просто неправильно поняла…
Алексей шагнул вперёд, как будто собирался закрыть между ними дистанцию.
— Анна, ты сама посуди: тут двое против одного. Неужели нельзя уступить ради спокойствия?
Она даже не заметила, как пальцы вцепились в край стола.
— Двое против одного? — переспросила она тихо. — Спасибо, что расставил роли.
— Да что ты драматизируешь? — Алексей повысил голос. — Ты всегда делаешь из мухи слона.
Лариса Ивановна деликатно отступила, но уголки её губ предательски дрогнули. Анна вдруг поняла: им не впервой обсуждать это за её спиной.
— У тебя был выбор, Лёша, — сказала она твёрдо. — И если ты выбрал сторону своей мамы, оставайся с ней.
— Ты это к чему? — насторожился он.
Анна выпрямилась и взглянула прямо в его глаза.
— К тому, что я никого не собираюсь упрашивать остаться. Но и сама не уйду.
Он нахмурился, явно не ожидал от Анны такого ответа.
— Ну и прекрасно, — наконец бросил Алексей, но голос его дрогнул. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда поймёшь, что одна не справишься.
Анна не ответила. Просто развернулась и ушла в спальню, стараясь не показать, как сильно дрожат колени. В этой фразе слышалось больше, чем простой упрёк. Алексей никогда не был добрым и надёжным партнёром, но раньше хотя бы делал вид, что уважает её. Теперь же он стоял на стороне своей матери так открыто, что у Анны оставался единственный выход — собраться и подготовиться к худшему.
Стук в дверь спальни прозвучал почти сразу.
— Аня, ну ты чего? — Алексей говорил уже тише, с нажимом на «добрый» тон. — Ты же знаешь, мы с мамой не враги тебе. Просто она старый человек, ей тяжело перестраиваться. Хотя бы пока не поправит здоровье.
— Я не уйду, ты вообще слышишь себя, — отрезала Анна.
— Давай нормально поговорим, без этой детской обиды, — он приложил ладонь к двери. — Мы же семья.
Её передёрнуло. Семья. Для него это слово давно стало щитом, за которым он скрывал свою слабость и безволие. Семья для него — это «как скажет мама». А для неё — доверие и уважение, которых в этом доме больше не осталось.
Когда шаги за дверью стихли, Анна достала из шкафа конверт с копиями всех документов на квартиру. Она чувствовала, что именно теперь настал момент, когда они попытаются пойти на что-то грязное.
В гостиной Лариса Ивановна сидела на диване, держа в руках свой мобильный телефон. Она вполголоса говорила с кем-то.
— Ну? — спросила она, когда Алексей вернулся.
— Стоит на своём. Как будто у неё железобетонный характер.
Мать скривилась.
— Женщина должна быть мягче, если хочет сохранить семью. Ну ладно. Надо подойти с другой стороны.
Алексей нахмурился:
— Мама, я не понимаю… Она же такая упряма. Что ты предлагаешь?
— Раз она так зацепилась за эту квартиру, пусть сама и утопает в ней, — с прищуром сказала Лариса. — А ты оформи доверенность на себя, как владелец части имущества. Точно, уговори переоформить квартиру на обоих. Заодно и подсунешь нужные документы. Если что — сможем быстро продать квартиру, и тогда посмотрим, как Анна запоёт.
— Как? Она же не глупая!
Алексей задумался. Он боялся прямого конфликта с Анной, но мать была настолько убедительна, что в голове начала складываться картина: если надавить, Анна сдастся. Ведь в глубине души она мягкая, ранимая.
— Доверенность можно оформить у нотариуса? — спросил он осторожно.
— Конечно, — кивнула Лариса. — Главное — держи лицо. Улыбайся, будь ласковым. А потом мы сделаем всё тихо.
Вечером, когда Анна вышла на кухню за водой, Алексей сидел там за столом и листал телефон. Он поднял на неё взгляд и натянуто улыбнулся.
— Ты как? Остыла?
Она молчала, разливая воду в стакан. В его голосе сквозила какая-то неестественная мягкость. Слишком неестественная.
— Ань, я подумал… Может, мы и правда оба перегнули палку. Давай начнём заново? — он говорил тихо, с выражением искреннего сожаления.
Анна медленно поставила стакан на стол и посмотрела на него.
— Начать заново? С чего? С того, что я уступлю, а ты с мамой снова будешь решать за меня?
Алексей отвёл глаза.
— Ну зачем ты так сразу?..
Анна прищурилась. Что-то подсказывало ей, что этот мирный тон — лишь часть какой-то схемы.
— Лёша, а ты случайно не задумал что-то против меня? — внезапно спросила она.
Он вздрогнул, но тут же снова улыбнулся:
— С чего ты это взяла?
— Так, просто мысль в голову пришла, — Анна внимательно следила за его реакцией.
Он встал, подошёл к ней и положил руку ей на плечо.
— Я же говорю: ты слишком много думаешь. Расслабься. Всё будет хорошо.
Анна чувствовала напряжение во всём теле. Слова Алексея звучали как попытка усыпить её бдительность. Но теперь она была уверена: что бы ни замышляли Алексей и Лариса, ей нельзя терять ни секунды.
Анна спала плохо. Каждый раз, когда она закрывала глаза, ей мерещились голоса за стеной, тихие шёпоты, в которых звучали её имя и слово «квартира». Она не была параноиком, но слишком хорошо знала Алексея и его мать, чтобы верить в их внезапное раскаяние.
Утром в квартире стояла странная тишина. Алексей ушёл рано, а Лариса Ивановна сидела на кухне с видом человека, у которого в голове выстроен целый план. Увидев Анну, она слегка улыбнулась — этой улыбкой, которая больше походила на маску.
— Доброе утро, — сказала она нарочито мягко. — Я тут подумала… Наверное, я действительно лишняя. Не хочу разрушать ваш брак. Может, мне стоит пока поехать в санаторий для пожилых, заодно и здоровье там поправлю. Пока ремонт идет у меня.
Анна подняла брови. Такого манёвра она не ожидала.
— Вы уверены, что вам это нужно? — спросила она спокойно.
— Конечно, — Лариса кивнула, отводя взгляд. — Только Алексей, боюсь, будет против. Он так переживает за меня…
Анна видела: Лариса играет роль жертвы. Она делала это мастерски, но теперь Анна знала, что за этой маской скрывается расчетливая женщина, которая готова пойти на всё ради контроля.
Днем Анна встретилась с подругой, которая работала юристом. За чашкой кофе в маленьком кафе она быстро изложила ситуацию.
— Аня, будь осторожнее, — сказала подруга, изучая документы. — Если квартира полностью на тебя оформлена, формально они ничего сделать не могут. Но я бы на твоём месте поставила в известность нотариуса, что доверенность от твоего имени выдавать нельзя. И заодно оставила бы у меня копии всех бумаг.
Анна кивнула.
— Уже сделала. Но мне кажется, они готовят что-то ещё. Лариса никогда не действует в лоб.
— И правильно делаешь, что не веришь в их «мир». Я таких видела десятки — сначала улыбки и примирение, потом неожиданный удар.
Анна вернулась домой с твёрдым решением: она больше не будет пассивной. Если Алексей и Лариса думают, что смогут продавить её, пусть попробуют.
Вечером Алексей вернулся весёлый, с букетом роз в руках. Он шутил, пытался обнять Анну, но она чувствовала, как в его глазах скользит напряжение.
— Ань, давай оставим всё плохое позади, — начал он, когда они остались наедине. — Я подумал… Может, мы оформим квартиру на двоих? Так будет честнее. Ты же сама говорила, что семья — это про равные права.
Анна взглянула на него с удивлением.
— Я говорила про равные обязанности. И где они были, когда я в одиночку делала ремонт? Когда оплачивала кредит?
— Ну ты же знаешь, у меня тогда был сложный период… — Алексей развёл руками. — Сейчас всё иначе. Я хочу, чтобы мы были на равных.
— Ты хочешь, чтобы я подарила тебя пол квартиры? — прямо спросила Анна.
Алексей замер, но потом натянул улыбку:
— Ох, ну ты же понимаешь, я не про это… Мы же и так живем вместе. Это просто формальность.
Анна подошла ближе.
— Если я тебе настолько не доверяю, что боюсь отдать половину квартиры, может, нам правда лучше разойтись?
— Ты что несёшь? — Алексей резко изменился в лице. — Это всё твои глупые домыслы. Никто не хочет у тебя ничего отнимать!
Анна впервые за долгое время посмотрела на него спокойно и без страха.
— Лёша, мы оба знаем, что ты давно выбрал не меня. Поэтому собирай вещи. Ты и твоя мама.
— Ты издеваешься? — он повысил голос. — Ты правда думаешь, что сможешь одна? Без меня? Без нашей поддержки?
Анна кивнула.
— Смогу. А теперь уйди.
Алексей сидел на краю дивана, сжав руки, и напряжённо смотрел на Анну. Лариса Ивановна скользнула взглядом между ними, словно подталкивая сына к решающему шагу.
— Аня, ты не понимаешь, что творишь, — заговорил Алексей. — Если мы сейчас поссоримся окончательно, потом не будет дороги назад.
Анна стояла, держа руки в карманах халата. Её спокойствие казалось ледяным.
— Не будет дороги назад? Замечательно. Это значит, что не будет и новых попыток отнять у меня то, что мне принадлежит.
— Да никто ничего не отнимает! — рявкнул он и поднялся.
Анна достала со стола папку с документами и положила её перед ним.
— Посмотри. Все права на квартиру принадлежат мне. Если у тебя или твоей матери есть другие планы, скажите прямо.
Лариса тут же вспыхнула:
— Мы никогда бы не стали посягать на твою собственность! Как ты можешь так о нас думать?
Анна тихо рассмеялась, но смех был без радости.
— А доверенность на мою квартиру? Алексей, ты же ходил к нотариусу. Я всё знаю.
Он побледнел.
— Кто тебе сказал?
— Достаточно иметь знакомого юриста, — Анна посмотрела ему прямо в глаза. — И знаешь, я решила подстраховаться. Оформила документ, который запрещает любые действия с квартирой без моего личного присутствия.
— Ты… — Алексей замолчал, не находя слов.
— Я устала играть роль хорошей жены. Ты с мамой можете делать, что хотите, но не здесь, не за мой счёт и не за счёт моей жизни.
Лариса прижала руку к груди.
— Ты выставляешь нас за дверь?
— Нет, — Анна спокойно взяла сумку и пальто. — Вы уйдёте сами. Сегодня.
Вместо того чтобы уйти, Алексей плюхнулся обратно на диван и с раздражением бросил:
— Знаешь что, Анна? Мы с мамой должны уйти, только потому, что тебе вдруг захотелось поиграть в хозяйку жизни.
— Да ты с ума сошёл, — холодно отрезала она.
Лариса вмешалась:
— Алексей прав. Ты ведёшь себя эгоистично. Мы пытались договориться по-хорошему, но, если ты и дальше будешь устраивать сцены, нам придётся…
Анна усмехнулась:
— Придётся что? Выгнать меня из моей же квартиры?
Лариса опустила глаза, но уголки её рта дрогнули. Она явно наслаждалась происходящим.
Алексей поднялся и прошёлся по комнате.
— Слушай, Аня, давай так: мы оформляем квартиру на троих. Мама здесь живёт официально, я — тоже, и у тебя не будет соблазна устраивать эти спектакли.
Анна сделала шаг к нему.
— Ты предлагаешь мне подарить вам доли в квартире?
— Это справедливо. Я ведь тоже здесь жил и вкладывался.
— Ты? — её голос стал тихим, почти шепотом. — Ты в этой квартире только жил. А вкладывалась я.
— Хватит истерить! — повысил голос Алексей.
— Нет, хватит вам, — перебила она. — Вы оба думаете, что я беспомощная и напуганная. Ошиблись.
Вечером, когда Анна ушла в ванную, Алексей и Лариса остались вдвоём на кухне.
— Она сдастся, — шепнула Лариса. — Главное — не уступать. Если начнёт сопротивляться, завтра подадим на раздел имущества. Суд встанет на твою сторону.
Алексей кивнул.
— Думаешь, сработает?
— Конечно. Я не собираюсь возвращаться в свою конуру. Она мягкая. А если не согласится, мы скажем, что она напала на меня и что я боюсь за свою жизнь. Полиция тоже может стать инструментом.
Анна, стоя за приоткрытой дверью ванной, слышала каждое слово. В груди сжался холодный ком, но вместо страха пришла злость.
На следующий день Алексей вернулся домой с бумагами в руках.
— Вот, — протянул он, пытаясь говорить ласково. — Договор о совместном владении. Подпиши, и всё наладится.
Анна спокойно взяла бумаги, пролистала их и улыбнулась.
— Хорошо. Подпишу. Только у меня одно условие.
— Какое ещё? — нахмурился Алексей.
— Давайте встретимся у нотариуса. Там и подпишем.
Алексей и Лариса переглянулись.
— Зачем тратить время? — вмешалась Лариса. — Тут всё просто.
— Это моя привычка, — ответила Анна. — Никаких подписей без нотариуса.
Через час они стояли в кабинете нотариуса. Анна положила бумаги на стол.
— Посмотрите, пожалуйста, — обратилась она к нотариусу. — И заодно зафиксируйте этот разговор.
— Какой разговор? — насторожился Алексей.
Нотариус включил диктофон. Анна повернулась к Алексею и Ларисе:
— Вы ведь предлагали мне оформить дарственную под давлением?
— Что ты несёшь?! — вскинулся Алексей.
— Вчера вечером в квартире велись аудиозаписи, — спокойно продолжила Анна. — И все ваши слова о том, как вы хотите отнять у меня квартиру, уже переданы моему адвокату.
Лариса побледнела.
— Ты врёшь!
— Попробуйте проверить. На телефоне стоит программа, которая записывает всё, что происходит дома. А завтра этими записями займётся суд.
Алексей бросил бумаги на стол.
— Ты… ты подлая!
— Нет, Лёша, — голос Анны был твёрдым. — Я просто защищаюсь.
Через два дня они ушли. Без криков, без скандалов. Алексей даже не стал забирать вещи — лишь пару пакетов и тихий взгляд из коридора. Лариса не проронила ни слова.
Анна стояла у закрытой двери и впервые за долгие месяцы чувствовала лёгкость. Она победила их в их же игре.
Телефон на тумбочке мигнул уведомлением. Сообщение от подруги-юриста: «Отлично сыграно. Если будут ещё провокации — сразу звони. Но думаю, они к тебе больше не вернутся.»
Анна улыбнулась. На этот раз — искренне.
Алексей пытался писать ей сообщения, звонил, но она не брала трубку. Лариса тоже исчезла из её жизни так же тихо, как и появилась. Анна понимала, что впереди будет сложно. Но она наконец перестала бояться.