— Мам, я замуж выхожу.
Елена отложила телефон. Мама замерла у плиты с половником в руке, борщ капал на пол красными каплями. Потом медленно повернулась. Глаза заблестели так, словно дочь объявила о чуде.
— Слава богу. А то я уже думала — будешь как Марина. Всю жизнь играть в семью.
Елена поморщилась. Марина, её старшая сестра. Двенадцать лет с Игорем. Двое детей, но штампа в паспорте нет. Игорь сразу предупредил: «Хочешь замуж — ищи другого». Марина не стала искать.
— Свадьбу когда? Платье надо выбрать, ресторан...
— Небольшую. Самых близких.
Мама схватила полотенце, вытерла руки. Движения резкие, нервные — как у человека, который наконец-то может выдохнуть.
— Кстати, помнишь банку от кофе на антресоли? Там документы на однушку тети Гали. Вам подарок будет.
Елена замерла. Банка... Жестяная, с выцветшими розочками. Мама всегда прятала туда самые важные бумаги — словно талисман семьи.
— Мам, не надо...
— Почему не надо? Андрей квартиру снимает — деньги на ветер. А тут своя.
— А Марина?
Мама резко повернулась. Лицо исказилось:
— А что Марина? У неё свадьба была? Дети от непонятно кого растит! Позорит нас всех!
Елена вздрогнула. Мама никогда не говорила так жёстко. Но в голосе была не злость — изнуренность. Двенадцать лет стыда за старшую дочь.
— Мам, может, продать квартиру, деньги поделить?
— Нет! — Голос сорвался. — Ты правильно живёшь! Сначала свадьба, потом дети. А она... она выбрала сама.
***
Марина узнала о подарке на свадьбе. Подошла к отцу на балконе, где он курил, глядя в темноту.
— Пап, правда про квартиру?
Отец затянулся, не поворачиваясь:
— Правда.
— Сестре — квартира, а мне что?
— Будет свадьба — будет разговор.
— Так не честно!
Внутри всё провалилось. Двенадцать лет. Два ребёнка. Бессонные ночи, больничные в одиночку, потому что Игорь «не может отпроситься». Родители помогали деньгами, но она всё равно — дочь-неудачница.
— Пап, я же не виновата, что он не хочет расписываться.
— Тогда зачем с ним живёшь?
Марина почувствовала, как горло сжимается. В тридцать восемь лет объяснять отцу, почему боишься остаться одна с детьми? Почему цепляешься за мужчину, который тебя не выбрал?
— Я люблю его.
Отец бросил окурок в банку из-под сметаны:
— Любовь — это когда мужчина берёт ответственность. А у тебя что? Игрушки в дочки-матери?
Марина развернулась и пошла к выходу. Сквозь подступающие слёзы видела, как Елена режет торт, как гости поздравляют счастливую пару. А она — тридцативосьмилетняя женщина с двумя детьми — чувствовала себя как в семнадцать. Когда родители впервые сказали: «Не позорь нас». Только теперь поняла — позорила себя.
***
Дома Марина молча собрала детей и ушла. Игорь даже не поинтересовался, почему они рано вернулись. Сидел в своей комнате, стрелял в танки. Как всегда.
— Игор, — позвала она из прихожей.
— Мм?
— Ты меня любишь?
Пауза. Звуки взрывов из компьютера.
— Чего вдруг? Устал я сегодня. Поговорим завтра.
Марина стояла в дверях и смотрела на его спину. Широкую, знакомую до тошноты. Двенадцать лет назад она думала — это временно. Что он привыкнет, захочет её по-настоящему. Родился Егор, потом Данила. Игорь детей любил, но как соседских — иногда погладит по голове, иногда конфетку даст.
— Завтра, — повторила она и пошла на кухню.
Открыла холодильник. Её полка, его полка. Её творог, его колбаса. Взяла пустую коробку от мороженого — он съел, не предложив детям. Как всегда.
***
Елена звонила неделю. Марина не отвечала. Потом сестра написала: «Давай поговорим». Марина заблокировала её. Потом родителей. Потом маму, которая писала с чужого номера.
— Мама, а почему бабушка не звонит? — спросил Данила, укладываясь спать.
— Занята она.
— А дедушка?
— И дедушка занят.
Данила кивнул. Привык, что взрослые всегда заняты. Папа работает, бабушка занята, мама устала. Жизнь в режиме «потом».
— Мам, а Лешка из класса говорит, что у него папа и мама в театр ходят. Вместе.
Марина замерла. Руки дрожали, пока заправляла одеяло.
— Ну и что?
— А мы почему не ходим? Втроём?
— Папа не любит театр.
— А что он любит?
— Танки.
Данила засмеялся, но в глазах была взрослая печаль. Марина поняла — ребёнок не спрашивает случайно. Он видит, что их семья — подделка.
***
Однажды вечером Игорь зашёл на кухню, когда она мыла посуду. Стал рядом — неловко, как незнакомец.
— Мар, а чего ты с родителями не общаешься?
— А тебе какая разница?
— Ну как какая? Они же помогали нам всегда.
«Нам», — повторила про себя Марина. Когда ему нужны были деньги или помощь, они становились семьёй. В остальное время он жил сам по себе.
— Поссорились мы.
— Из-за чего?
— Из-за того, что я неправильно живу.
Игорь помолчал. Марина чувствовала его взгляд — тяжёлый, виноватый.
— Мар, — голос стал осторожным. — А может, правда... ну, в загс сходить? Если для них это важно...
Марина выронила тарелку. Та со звоном разбилась о кафель — белые осколки разлетелись по всей кухне.
— Для них? — Она обернулась. — Для них, Игорь? Не для меня, не для детей, а для них?
— Да не, я не то имел в виду...
— Что ты имел в виду?
Он стоял в дверях — большой, растерянный. Впервые за двенадцать лет говорил о свадьбе. И говорил неправильно.
— Ну... если это решает проблему...
— Какую проблему?
— Ну, с родителями твоими...
Марина присела, начала собирать осколки. Острый кусочек полоснул по пальцу. Выступила кровь — яркая, живая.
— Знаешь что, Игорь? Не надо. Не надо ничего решать. Всё уже решено.
Она встала, обмотала палец салфеткой. Красное пятно расплывалось.
— Что решено?
— То, что двенадцать лет я жду, когда мужчина решит, что я достойна быть его женой. А он не решит никогда.
Игорь молчал.
— И я это знаю. И всё равно жду. Как последняя дура.
Она посмотрела на него — на этого чужого человека, с которым делила кровать, детей, жизнь. И поняла: хватит.
— Больше не буду.
***
Лена красила стены в новой квартире. Завтра новоселье. Родители обещали приехать, друзья подтвердили. Но главного человека не хватало.
Она отложила валик, взяла букет цветов и коробку конфет. Поехала к Марине.
Марина сидела на кухне с детьми. Данила делал уроки, Егор рисовал. Игорь был в своей комнате — играл в танки.
Звонок в дверь. Марина посмотрела в глазок — Лена стояла с цветами, улыбалась неуверенно.
— Кто там, мам? — спросил Данила.
— Тётя Лена.
— Открывай!
— Не буду.
Данила удивился. Егор подбежал к двери.
— Тётя Лена! Заходи!
— Отойди от двери, — сказала Марина тихо.
Лена звонила настойчиво. Потом застучала.
— Мариш! Ну открой! Это же я!
Марина подошла к двери.
— Чего тебе?
— Да приглашу тебя! Завтра новоселье у нас!
Марина открыла дверь на цепочке. Смотрела на сестру через щель.
— В ту квартиру, что мне не досталась?
— Мариш, ну хватит уже! Приезжай с мальчишками!
— Не приеду.
— Да почему?
— А зачем? Свадьбы у меня не было. Так мама сказала.
Лена попыталась просунуть цветы в щель.
— Мариш, ну возьми хоть цветы! Детям конфеты принесла!
— Не надо мне твоих подачек.
— Да какие подачки? Я сестра тебе!
— Была когда-то.
Марина начала закрывать дверь. Лена упёрлась рукой.
— Мариш, ну что я плохого сделала? Отказаться должна была?
— Не отказаться. Подумать обо мне. Хоть раз.
— Так я же думала! Маме говорила — давайте продадим, деньги поделим!
— Говорила? И что, когда она отказалась — настояла?
Лена молчала. Марина усмехнулась:
— Вот именно. Веселись на новоселье. Одна.
Дверь захлопнулась. Лена стояла на лестнице с букетом и плакала. Сквозь дверь слышались голоса детей:
— Мам, а чего тётя Лена не зашла?
— Некогда ей с нами. Она теперь богатая.
Марина села на кухне. Дети смотрели на неё с непониманием.
— Мам, а мы правда не пойдём к тёте Лене? — спросил Данила.
— Не пойдём.
— А почему?
— Потому что нас там не ждут.
— Но она же приходила...
— Из жалости приходила. А мы не жалкие.
Егор подошёл к маме, забрался на колени.
— Мам, а я хотел на новую квартиру посмотреть...
— Не посмотришь.
— Совсем-совсем?
— Совсем.
Марина обняла сыновей. Впервые честно сказала себе — дети будут расти без тёти, без бабушки с дедушкой. Потому что гордость дороже.
Игорь вышел из комнаты.
— Кто это был?
— Ленка. Звала на новоселье.
— И что?
— Ничего. Не идём.
— Это ещё почему?
— Потому что мы теперь изгои семейные.
Игорь не понял.
— Мар, ну это же твоя сестра...
— Была. Теперь она квартирная хозяйка.
— Ну и что такого? Нормально же, родители подарили...
— Нормально? — Марина резко встала. — Двенадцать лет внуков им рожала, а она замуж вышла — и квартиру получила!
Игорь молчал.
— Ты тоже считаешь нормальным?
— Да не надо из-за этого ругаться...
— Не надо? А что надо, Игорь? Двенадцать лет ждать, когда ты решишь на мне жениться?
Игорь ушёл в комнату. Марина осталась одна с детьми и пониманием — теперь у неё нет никого. Только дети и её выбор.
На следующий день Лена стояла в новой квартире. Гости поздравляли, дарили подарки. Но она всё время смотрела на дверь.
— Кого высматриваешь? — спросил Андрей.
— Марину.
— Да забудь ты! Сама не захотела прийти!
— Она обиделась из-за квартиры.
— Это её дело. Нам же подарили.
Ленаа молчала. Мама подошла к ней.
— Доченька, что невесёлая такая?
— Марина не пришла.
— И правильно! Нечего было безобразничать!
— Мам, а может, зря мы квартиру взяли?
— С чего вдруг?
— Ну она же тоже дочь...
— Она выбрала, как жить. Пусть живёт.
Лена смотрела в окно. Гости веселились, а она думала — а стоило ли счастье слёз сестры? И почему в новой квартире так пусто без Марины?
Через месяц Лена встретила Марину в магазине. Та покупала самые дешёвые продукты, считала копейки.
— Мариш...
— О, привет.
— Как дела?
— Отлично. Живём по-честному.
Голос был спокойным, но руки дрожали. Лена видела — сестра похудела, одета в старую куртку.
— Мариш, может, хоть мальчишкам помочь? Одежду купить...
— Не надо. Мы не нищие.
— Но я же сестра...
— Была когда-то. Теперь у тебя квартира есть, а у меня совесть чистая.
Марина ушла, не оглядываясь. Лена стояла посреди магазина и понимала — потеряла сестру навсегда. И квартира, которая должна была стать подарком, стала проклятием.