Свекровь начала в моем доме «большую перестройку». Раиса Петровна проснулась рано, часов в семь, и принялась за дело.
— Аленочка, вставай. Хватит дрыхнуть, как эта... лентяйка, — позвала она меня. — У нас сегодня много работы. Надо навести в доме порядок.
Я вышла в халате, не успела даже умыться как следует. Свекровь уже была одета, причесана и накрашена. Вот энергия-то!
— Видишь ли, милая, — начала она и села за стол с блокнотом в руках, — я тут понаблюдала и составила список того, что нужно изменить. Знаю, ты против была, но ты только послушай! И поймешь, как я все хорошо придумала.
— Какой список? — растерялась я.
— Ну, во-первых, — начала она читать, — холодильник стоит неправильно. Его надо развернуть другой стороной, чтобы дверца открывалась удобнее. Во-вторых, эти занавески на кухне совсем никуда не годятся...
Список был длинный. Очень длинный. На целый лист.
— Раиса Петровна, — перебила я ее, — может быть, не будем ничего менять? Мне и так удобно. Я привыкла, где что лежит. Да и зачем весь этот переполох?
— Ах, милая, — улыбнулась свекровь и махнула рукой, — привычка — вторая натура, это верно. Но иногда полезно что-то изменить, жизнь заиграет новыми красками! Поверь мне, я знаю, что говорю.
К обеду все было переставлено. Холодильник развернут, занавески сняты, посуда переставлена. А еще Раиса Петровна заставила меня передвинуть стол на кухне, поменять местами два стула и перевесить часы.
— Ну вот, — сказала она, довольно потирая руки, — совсем другое дело! Как просторно стало, как светло! Правда же?
Я смотрела на свою кухню и не узнавала ее. Все было не на своих местах. Посуда стояла в других шкафчиках, и мне приходилось искать каждую чашку. Часы висели так, что их было плохо видно от плиты. Бардак, одним словом.
— А новые занавески когда купим? — спросила Раиса Петровна.
— Не знаю, — честно ответила я. — Надо подумать.
— Да что тут думать! — махнула она рукой. — Завтра же пойдем в магазин. Я видела прекрасные, в мелкий цветочек. Очень уютные, домашние такие.
В мелкий цветочек? У меня были однотонные, светло-зеленые, мне они нравились.
Константин и Артем вернулись домой к вечеру.
— Ого! — воскликнул муж, когда зашел на кухню и огляделся по сторонам. — Как здесь все изменилось! Мама, это твоих рук дело?
— Мы с Аленочкой потрудились, — гордо ответила Раиса Петровна. — Правда, стало лучше? Я же говорила, надо было все переделать.
— Конечно! — согласился Константин. — Гораздо просторнее. А эти часы теперь лучше видно.
Лучше?! Да их теперь от плиты вообще не видно! Когда готовишь, время не посмотришь.
— А где занавески? — спросил Артем.
— А мы их тоже того... менять будем... Старые сняли, новые завтра купим, — объяснила бабушка. — Красивые, в цветочек.
— Здорово! — обрадовался внук. — А то эти зеленые какие-то скучные были.
Скучные? Мне они казались стильными...
— А еще я хотела бы поменять скатерть на этом столе, — продолжила Раиса Петровна. — Эта какая-то мрачная, что ли. И нужно купить новое постельное белье.
— Так оно и есть почти новое, — возразила я. — Я его полгода назад покупала.
— Ну, милая, — снисходительно улыбнулась Раиса Петровна, — полгода для постельного белья — это уже много. К тому же цвет какой-то неопределенный. Лучше что-то поярче, повеселее, чтобы глаз радовался.
***
А скоро Раиса Петровна объявила:
— Дети мои дорогие, моя квартира официально продана! Сегодня деньги поступили на счет.
Константин чуть не подавился кофе:
— Уже? Так быстро?
— А что тянуть? — пожала плечами свекровь. – Пять миллионов получила! И теперь эти деньги лежат на депозите в банке, каждый месяц мне будут приходить проценты, восемнадцать тысяч рублей. Вот вам и вторая пенсия! Можно сказать, зажила я теперь.
Я слушала, и внутри все сжималось. Пять миллионов! Да за такие деньги можно купить квартиру получше нашей. Но Раиса Петровна предпочла поселиться у нас. Значит, что? Значит, у нее есть какой-то план. И я теперь знала какой.
— Мама, это замечательно! — обрадовался Константин. — Теперь ты можешь ни о чем не беспокоиться.
— Вот именно, — кивнула Раиса Петровна и лукаво посмотрела на сына. — Теперь я могу позволить себе разные приятности. И близким тоже кое-что хорошее устроить. Если они этого заслужат, конечно.
Что-то в ее тоне заставило меня насторожиться. А Константин вдруг покраснел, как школьник.
— Ну, мама, не надо... — пробормотал он.
— А что не надо? — удивилась я. — О чем вы говорите?
— Да так, — отмахнулся муж. — Мама иногда слишком щедрая бывает.
Слишком щедрая? И при чем тут Константин? Что-то они недоговаривают. Или у них какие-то тайные планы? Да нет, я же слышала их разговор на балконе. Все понятно.
После завтрака я решила позвонить маме. Не могла же я ни с кем не поделиться своими переживаниями.
— Мама, — сказала я, когда Софья Николаевна взяла трубку, — у меня проблемы. Большие проблемы.
— Что случилось, дочка? — сразу же забеспокоилась она.
Я рассказала ей про Раису Петровну, про перестановки, про продажу квартиры. И про то, что услышала на балконе. Мама слушала молча, изредка вздыхала.
— Понятно, — сказала она наконец. — И что ты собираешься делать? Не оставишь же все просто так?
— Не знаю, — честно ответила я. — Константин меня не слышит. Говорит, что я преувеличиваю. А может, и правда преувеличиваю? Может, это я такая нервная стала?
— Дочка, — мягко сказала мама, — ты не нервная. Ты просто защищаешь свой дом. Это нормально. Хочешь, я приеду? Поддержу тебя морально.
— Не знаю... — замялась я. — А можешь?
— Конечно, могу. Скажем, что у меня дома трубы меняют, жить невозможно, — в голосе мамы послышались лукавые нотки. — Если твоему мужу можно поселить свою мать без обсуждения, то почему тебе нельзя пригласить свою?
— Мама, ты гений! — обрадовалась я. — Когда сможешь приехать?
— Через три дня, — пообещала Софья Николаевна. — Подготовлюсь как следует.
***
Тем временем Раиса Петровна продолжала свои «улучшения». Она заставила меня переставить мебель в гостиной.
— Видишь ли, милая, — объясняла она, толкая кресло, — диван должен стоять так, чтобы с него было удобно смотреть телевизор. А у вас он стоит боком, это неправильно, неудобно.
— Но мы привыкли, — слабо возразила я.
— Привычка — не лучший советчик, — отрезала свекровь. — Вот увидишь, теперь будет гораздо удобнее. Поверь мне на слово.
Удобнее оказалось только ей. Диван теперь стоял так, что занимал полкомнаты, а кресло пришлось задвинуть в угол. Ходить стало неудобно.
А еще Раиса Петровна решила «навести порядок» в шкафах.
— Аленочка, — сказала она и открыла платяной шкаф в спальне, — у тебя тут такой беспорядок! Летние вещи висят вместе с зимними, блузки перемешаны с юбками... Как ты вообще что-то находишь?
— Мне так удобно, — пыталась я протестовать. — Я знаю, где что лежит.
— Ну что ты говоришь! — замахала руками Раиса Петровна. — Вещи должны висеть по принципу сначала верхняя одежда, потом костюмы, потом блузки, потом юбки. И обязательно по цветам! Светлое к светлому, темное к темному. Это же элементарно!
Она потратила целый день на то, чтобы перевесить все мои вещи. Когда я вечером зашла в спальню, то не смогла найти свой любимый свитер. Оказалось, он теперь висел в разделе «темные вещи», хотя он был серый, почти светлый.
— Где мой синий халат? — спросила я.
— А, этот старый? — скривилась Раиса Петровна. — Я его убрала в дальний угол. Он совсем изношенный, пора бы новый купить.
Изношенный? Да я его полгода назад купила! И он мне очень нравился. Мягкий такой, удобный.
К концу недели я чувствовала себя чужой в собственном доме. Все было не на своих местах, все изменено, переставлено, «улучшено». Если этот кавардак можно улучшением было назвать, конечно... А Раиса Петровна тем временем строила новые планы.
— Знаешь, Аленочка, — сказала она за ужином, нарезая мясо, — я тут подумала... А если нам ванную комнату отремонтировать? Кафель-то у вас старый, да и сантехника уже не первой свежести.
Ремонт ванной? Да мы ее три года назад делали! Все новое, все красивое.
— У нас все нормально с ванной, — сказала я.
— Ну что ты, милая, — покачала головой свекровь. — Нормально — это не отлично. А я привыкла, чтобы все было на высшем уровне, так сказать.
И тут Константин неожиданно поддержал мать:
— А может, действительно стоит? Раз у мамы теперь есть финансовая возможность.
Возможность? То есть она будет платить за ремонт в нашей квартире? И что это будет означать, что она станет полноправной хозяйкой?
***
Когда я открыла дверь и увидела маму с чемоданом, сердце забилось от радости. Наконец-то, у меня появился союзник!
— Софья Николаевна! — воскликнула Раиса Петровна и вышла из кухни. — Какая неожиданность! А в чем дело?
— Ремонт у меня дома, — спокойно объяснила мама, снимая пальто. — Трубы меняют, жить невозможно. Алена разрешила пожить у них несколько дней.
— Ну конечно, конечно, — закивала свекровь, но в глазах у нее мелькнуло что-то настороженное. — Проходите, располагайтесь.
К вечеру, когда пришел Константин, расстановка сил в доме изменилась. Муж был явно озадачен.
— Софья Николаевна, — сказал он, — а долго у вас ремонт продлится?
— Пока не закончат, — ответила мама невозмутимо. — Может, неделя, может, две. Как получится.
— Ну, раз так, то добро пожаловать, — пробормотал Константин, но было видно, что такого поворота он не ожидал.
А я впервые за две недели почувствовала себя увереннее. Теперь я была не одна против свекрови.
Первые дни прошли относительно спокойно. Мама держалась тактично, не вмешивалась в хозяйственные дела Раисы Петровны. Но я видела, как она все замечает, как оценивает обстановку.
— Дочка, — сказала она мне тихо, когда мы остались вдвоем, — а долго это у вас так?
— Уже три недели, — вздохнула я. — И конца не видно.
— Понятно, — кивнула мама. — Ну что ж, посмотрим, что можно сделать.
А через три дня утром случилось то, что я назвала «битвой оладий». Мама встала рано и решила приготовить оладьи по своему рецепту. Артем их очень любил с детства.
— Ой, как вкусно пахнет! — воскликнул внук, когда прибежал на кухню. — Это что, бабушка Соня оладьи печет?
— Да, внучек, — улыбнулась мама. — Садись, пробуй.
Артем уплетал оладьи за обе щеки и нахваливал:
— Ой, не могу, вообще не могу... Какие вкусные! Бабушка Соня, вы лучше всех готовите!
В этот момент на кухню вошла Раиса Петровна. Она уже была одета и причесана, она схватила со стола блюдо с блинчиками.
— А я тебе, Артемушка, блинчиков нажарила, — сказала она и поставила блюдо на стол. — Специально для тебя, любимых твоих.
— Спасибо, бабушка Рая, — сказал внук, но к блинчикам не притронулся. — Но я уже оладьями наелся. Они такие вкусные!
Лицо Раисы Петровны вытянулось.
— Как это наелся?! — возмутилась она. — Ты же блинчики любишь! Я специально для тебя встала рано!
— Да я уже не хочу, — пожал плечами Артем. — Оладьи очень сытные.
— Артемушка, — вмешалась мама, — если хочешь, можешь и блинчик попробовать.
— Не надо! — резко сказала Раиса Петровна. — Если он наелся оладьями, значит, мои блинчики ему не нужны!
Она схватила блюдо и с грохотом поставила его в раковину.
— Раиса Петровна, — мягко сказала мама, — не стоит расстраиваться. Ребенок просто...
— А вы не вмешивайтесь! — вспыхнула свекровь. — Я с внуком сама разберусь! И вообще, не понимаю, зачем было готовить завтрак, когда я уже все приготовила!
— Я не знала, — спокойно ответила мама. — Извините, если помешала.
— Еще как помешали! — Раиса Петровна была вне себя. — Артем привык к моим блинчикам, а тут... А тут появляются другие бабушки со своими оладьями!
Артем испуганно посмотрел на ругающуюся бабушку и тихо сполз со стула.
— Бабушка Рая, не сердитесь, — пробормотал он и убежал в свою комнату.
А я пошла завтракать в спальню, слушать этот скандал не было сил.
***
Вечером того же дня Константин собрал всех за столом. Он выглядел усталым и растерянным.
— Слушайте все, — сказал он, тяжело вздохнув, — так продолжаться не может. Дом превратился в... Ну, в поле битвы. Артем жалуется, что не может спокойно позавтракать. Соседи, наверное, слышат ваши споры. Это же сумасшедший дом какой-то!
Все молчали. Раиса Петровна сидела с обиженным видом, мама — с невозмутимым, Артем ковырял вилкой картошку.
— И что ты предлагаешь? — спросила я.
— Не знаю, — честно признался муж. — Но с двумя... С двумя бабушками в доме жить невозможно. Это я понял точно.
— Ах, так?! — возмутилась Раиса Петровна. — Значит, я теперь лишняя? Мать родная стала помехой?
— Мама, при чем тут лишняя? — растерялся Константин. — Просто... Ну, места мало, и характеры у всех разные...
— Знаешь что, сынок, — вдруг сказала свекровь, и в голосе ее прозвучала сталь. — Раз уж мы заговорили начистоту, то давай и поговорим начистоту. Сможешь честно с матерью-то поговорить, а? Скажи всем, зачем ты меня сюда пригласил. Не жалость к одинокой матери тобой двигала, а что?
Константин побледнел:
— Мама, о чем ты?
— А о том, что ты хотел на мои деньги машину купить! — выпалила Раиса Петровна. — Думал, старая мать сразу кошелек раскроет? Да я с первого дня понимала, к чему ты клонишь со своими разговорами!
— Мама, не при всех же, — пробормотал Константин.
— А почему не при всех? — встряла Софья Николаевна. — Считаю, все должны это знать. Значит, Константин, ты решил поселить мать у себя, чтобы получить от нее деньги на машину?
— Не совсем так, — попытался оправдаться муж. — Просто... Ну, у мамы появились деньги, а у нас старая машина...
— Еще как совсем так! — перебила его Раиса Петровна. — Только я, сынок, не вчера родилась. И деньги с депозита снимать не собираюсь, это мой капитал на старость. А ты думал, что легко меня обведешь вокруг пальца!
Я смотрела на мужа и не узнавала его. Значит, все это время он просто использовал меня? Заставил принять свою мать, чтобы потом получить от нее деньги?
— Константин, — сказала я тихо, — это правда?
Он не ответил, только отвел глаза.
— Видишь, Аленочка, — сказала Раиса Петровна, — какой у тебя муж. Мать пригласил не из любви, а из корысти. А тебя поставил перед фактом, даже не спросив. Что это, как не эгоизм чистой воды?
— Раиса Петровна права, — поддержала мама. — Нехорошо получается, Константин. Всех обманул, и жену, и мать.
— А я ведь собиралась к дочери переезжать, — добавила свекровь. — В Воронеж. Она зовет уже год, а я все к сыну рвалась. Думала, он во мне нуждается. А оказывается, только мои деньги ему нужны!
Артем сидел с открытым ртом, переводил взгляд с одного взрослого на другого.
— Пап, — сказал он наконец, — это правда? Ты бабушку Раю из-за денег к нам позвал?
Константин закрыл лицо руками.
— Все не так просто, — пробормотал он.
— А как? — спросила я. — Объясни, как это понимать.
Но объяснить он не смог. Или не захотел. А скоро и объяснений никаких уже не требовалось.
Через неделю обе матери уехали. Раиса Петровна — к дочери в Воронеж, мама — к себе домой, где «ремонт закончился».
Прощаясь, свекровь сказала мне:
— Аленочка, ты хорошая женщина. И характер у тебя есть, это я поняла. А вот сын мой... — она покачала головой. — Извини его, если сможешь. Хотя он этого не заслуживает.
— С внуком я буду общаться, — добавила она. — И с тобой тоже, если позволишь. А вот с Константином... Пусть сначала подумает над своим поведением.
Это даже удивительно, но я была... согласна со свекровью?
Мама обняла меня на прощание.
— Ты молодец, дочка. Сумела постоять за себя. Теперь живи так, как считаешь нужным.
И вот я снова осталась одна с мужем и сыном. Квартира показалась мне огромной и тихой. Я ходила по комнатам, возвращала вещи на свои места, переставляла мебель обратно.
Константин пытался со мной разговаривать, но я не знала, что ему сказать. Доверие было подорвано. Может быть, со временем и восстановится, а может, и нет. Но одно я поняла точно: больше никого не пущу распоряжаться моей жизнью. Ни мужа, ни свекровь, ни кого-либо другого. Это мой дом, и я в нем хозяйка. 🔔 делитесь в комментариях своими историями 👈🏼(нажать на синие буквы) ЛУЧШИЕ РАССКАЗЫ КАНАЛА ЗДЕСЬ 👇🏼