— Где мой муж? — голос матери дрожал от паники. — Почему он не приходит домой?
Ирина медленно отложила отчет, над которым работала уже третий час. Муж мамы умер семь лет назад, но каждый вечер начиналось одно и то же.
— Мама, папа...
— Не ври мне! — Анна Петровна схватила дочь за руку с неожиданной силой. — Ты что-то скрываешь! Где он?
В глазах матери металась растерянность и страх. Ирина видела, как знакомое лицо превращается в маску незнакомца. Еще утром мама узнавала ее, называла по имени, просила помочь найти очки. А теперь смотрела как на чужую.
— Я Ирина, твоя дочь.
— У меня нет дочери! — мать отдернула руку. — Дочь красивая, молодая, а ты... старая какая-то.
Слова ударили больнее, чем хотелось признавать. Ирина подошла к зеркалу в прихожей. Пятьдесят четыре года, а выглядела на все шестьдесят. Серые корни отросли уже на два сантиметра, морщины углубились, глаза потускнели.
Телефон завибрировал — сообщение от Максима из Канады: "Как дела? Деньги переведу завтра."
Как дела? Ирина хотела написать правду: "Твоя мать меня не узнает, я уволилась с работы, потому что не могу оставить ее одну, живу на твои переводы и схожу с ума от одиночества." Но написала привычное: "Все хорошо."
— Хочу домой, — заплакала мать. — Хочу к маме.
Ирина обняла ее за плечи. Анна Петровна не сопротивлялась, но и не откликалась. Просто стояла, как деревянная кукла.
— Мы дома, мамочка.
— Это не мой дом. Мой дом желтый, с палисадником. А здесь все чужое.
Желтый дом снесли двадцать лет назад. Но для мамы он был реальнее этой трехкомнатной квартиры, где они прожили последние пятнадцать лет.
Ирина проводила мать в спальню, помогла переодеться в ночную рубашку. Анна Петровна послушно выполняла указания, но глаза оставались пустыми.
— Спокойной ночи.
— А когда придет мой муж?
— Завтра, мама. Завтра обязательно.
Ирина закрыла дверь и прислонилась к стене. В квартире стало тихо. Такая тишина, что слышно биение сердца и шум автомобилей за окном.
Она вернулась к компьютеру. Заказ нужно сдать до утра, иначе клиент найдет другого дизайнера. Работа на дому давала копейки по сравнению с прежней должностью арт-директора, но позволяла не оставлять маму одну.
В два часа ночи из спальни донеслись шаги. Ирина тихо подошла к двери — мать стояла посреди комнаты в одном белье и тщетно пыталась открыть окно.
— Мама, что вы делаете?
— Жарко. Нужно проветрить.
На улице был октябрь, в квартире едва плюс восемнадцать.
— Давайте я помогу.
Ирина накинула на мать халат, отвела к кровати. Анна Петровна легла покорно, но через полчаса снова встала. И еще через час. И в пять утра.
К семи Ирина сидела на кухне с красными от усталости глазами. Мать спала, но могла проснуться в любую минуту. И снова не узнать дочь. Снова спросить про мужа. Снова захотеть домой в дом, которого больше нет.
Телефон показывал четыре пропущенных от Максима. Ирина не стала перезванивать — в Канаде была ночь.
Она открыла браузер и набрала: "Группы поддержки родственников больных деменцией Москва."
Первая ссылка вела на форум. Десятки сообщений от таких же, как она. "Мама меня не узнает уже полгода." "Папа ушел из дома ночью, нашли через три часа." "Как объяснить детям, что бабушка больна?"
Ирина зарегистрировалась и написала первое сообщение: "Здравствуйте. Я Ирина, 54 года. Ухаживаю за мамой с деменцией. Очень тяжело."
Ответ пришел через пять минут: "Добро пожаловать в наш клуб, который никто не хотел бы посещать. Елена, 49 лет, ухаживаю за папой третий год. Держитесь."
Потом еще один: "Света, 52 года. Понимаю каждое ваше слово. У нас есть встречи по субботам, приходите."
Ирина почувствовала странное облегчение. Она не одна. Есть другие люди, которые просыпаются ночью от шагов в коридоре, которые объясняют по десять раз одно и то же, которые плачут в ванной, чтобы больной родитель не видел.
— Доченька, — послышался голос из спальни.
Ирина вздрогнула. Мама звала ее доченькой. Значит, сегодня будет хороший день. Или хотя бы хорошее утро.
— Иду, мамочка.
Анна Петровна сидела на кровати и улыбалась.
— А я думала, ты на работу ушла.
— Нет, я дома. Буду весь день дома.
— Хорошо. А то одной скучно.
Мать не помнила вчерашнего вечера, не помнила, что не узнавала дочь, что плакала и просила отвести ее домой. Для нее каждый день начинался заново.
Ирина помогла матери умыться, приготовила завтрак. Анна Петровна ела с аппетитом и рассказывала про соседку Тамару Ивановну, которая умерла пять лет назад.
— Представляешь, вчера встретила ее у магазина. Постарела очень.
— Да, мама. Все мы стареем.
— А ты когда замуж выйдешь? Уже совсем старая девица.
Ирина была замужем. Развелась четыре года назад, когда муж не выдержал постоянного присутствия больной свекрови в доме. Но маме об этом не напоминала.
— Не торопитесь меня замуж выдавать.
— Надо торопиться. Время не ждет.
После завтрака мама села к телевизору. Ирина вернулась к компьютеру — работу нужно было закончить. Но каждые полчаса приходилось отвлекаться: мать забывала, где туалет, не могла найти пульт, который держала в руках, пыталась позвонить давно умершей подруге.
В обед Анна Петровна снова не узнала дочь.
— Простите, а где хозяйка квартиры?
— Я хозяйка, мама.
— Нет, хозяйка молодая. А вы кто?
— Я ваша дочь Ирина.
— Ирина маленькая. Ей семь лет.
Ирина показала фотографии на комоде — их общие снимки за последние годы. Мать изучала их с недоумением.
— Это не я. Я не такая старая.
К вечеру Ирина приняла решение. В субботу она пойдет на встречу группы поддержки. Оставит маму с сиделкой на пару часов. В первый раз за полтора года.
Она написала Максиму длинное сообщение. Про то, как тяжело, про то, что группы поддержки, про то, что нужна помощь не только деньгами.
Ответ пришел через час: "Ира, я понимаю. Но я не могу бросить работу и семью. Ты же знаешь."
Знала. Максим всегда умел найти причины, почему он не может помочь. Сначала учеба, потом армия, потом работа, потом жена, потом дети, потом переезд в Канаду.
— Мама, — позвала Анна Петровна.
— Да?
— А ты меня любишь?
Вопрос застал врасплох. Мать смотрела внимательно, как будто ответ был очень важен.
— Конечно, мамочка. Очень сильно.
— И я тебя люблю. Только забываю иногда, как тебя зовут.
— Ирина.
— Ирина... Красивое имя. Я сама выбирала.
Вечером, когда мать уснула, Ирина снова зашла на форум. Прочитала десятки историй. Кто-то ухаживал уже восемь лет. Кто-то поместил родителя в пансионат и мучился чувством вины. Кто-то нашел баланс между заботой и собственной жизнью.
Одно сообщение особенно зацепило: "Я поняла, что моя мама уже не та женщина, которая меня растила. Это другой человек в том же теле. И я имею право жить свою жизнь, ухаживая за ней, но не растворяясь в этом уходе полностью."
Ирина записала адрес центра, где проходили встречи. Завтра найдет сиделку. Послезавтра обратится к врачу насчет дневного стационара для мамы. А в субботу пойдет к людям, которые ее поймут.
Может быть, еще не все потеряно. Может быть, можно найти способ заботиться о матери и при этом оставаться собой.
Анна Петровна во сне тихо произнесла:
— Ирочка, доченька моя...
И Ирина улыбнулась. Завтра мама может ее не узнать. Но сейчас, во сне, она помнила. И этого было достаточно, чтобы найти силы жить дальше.