Когда вы слышите про «шкалу Апгар», кажется, что она была всегда. Но за этими пятью буквами — история женщины, которая однажды должна была уступить место мужчине… И решила, что отдавать свое не собирается.
“Для хирурга вы слишком смелая. Или слишком упрямая?”
Америка, начало 1930-х. Несколько женщин на весь поток — и Вирджиния Апгар среди них. Она не из тех, кто прячется за чужими спинами: молодой хирург-стажер Columbia University, экспериментаторка, которой в лицо говорят — “настоящее место женщины не за операционным столом”.
Карьерные лифты почти на замке. Начальник, не выдержав, советует: “Может, вам стоит переключиться на анестезиологию? Там женщин не так… замечают”.
На дворе 1930-е, анестезиология даже не считается самостоятельной медицинской специальностью — этим занимаются в лучшем случае медсёстры, а чаще вообще никто всерьёз.
Любой другой ушел бы. Но только не Вирджиния.
С нуля — отделение для будущего
Она покидает престижную больницу, чтобы год учиться на первой в стране кафедре, где анестезиология воспринимается всерьёз. Уже через четыре года Апгар возвращается — не просто как специалист, а с целым планом: создать отделение, внедрить резидентуру, написать практические руководства.
В течение 11 лет Апгар — единственный врач-анестезиолог в Columbia. Одна против скептиков, усталости и стен. Она обучает будущих специалистов, пишет пособия, разрабатывает новые подходы к уходу за пациентами. И когда, спустя годы, отделение наконец разрастается…
Главой назначают мужчину. Впрочем, Вирджинию это не останавливает — она просто берёт новый фронт.
Где начинается жизнь
Апгар переключает фокус на тех, кому медики всегда уделяли меньше всего внимания — новорожденных. В те годы для врачей важнее состояние матери: «Ребёнок выжил? Отлично. Всё остальное — детали».
Но Вирджиния одна из первых задаёт “глупый” вопрос: а почему же так много детей умирают или остаются инвалидами в первые сутки?
В ходе десятков исследований она обнаруживает — многие последствия связаны с тем, что анестезия и роды способны влиять на младенца, вызывая кислородное голодание, слабость дыхания, торможение рефлексов.
Вирджиния создаёт первую “энциклопедию” для врачей-анестезиологов и, параллельно, начинает делать невозможное — учит коллег замечать признаки неблагополучия у тех, кто только что появился на свет.
Как появилась шкала, без которой не обходится ни одни роды
Она придумывает систему, которая максимально проста и гениальна: пять быстрых признаков, по которым определяют, в зоне ли риска малыш сразу после рождения.
Система из первых букв фамилии Апгар в английском:
- A (appearance) — цвет кожи
- P (pulse) — пульс
- G (grimace) — реакция на раздражение
- A (activity) — мышечный тонус
- R (respiration) — дыхание
Теперь на первых минутах жизни каждого малыша в мире звучит одна и та же фраза — “Какая у него шкала Апгар?”
Легенда без белого халата
Вирджиния Апгар прожила жизнь, в которой ей постоянно приходилось изобретать “свое место” в профессии.
Вместо того чтобы бороться с системой в лоб, она просто создавала новую реальность: для женщин в науке, для врачей-анестезиологов, для новорожденных, которым теперь дарят больше шансов.
Шкала Апгар спасла миллионы детских жизней и по сей день считается золотым стандартом в акушерстве.
Но за этими пятами буквами — история железной женщины с редкой способностью замечать главное там, где другие видели только “детали”.
Про кого еще из пионеров медицины вы хотите узнать? Пишите в комментариях — у каждой великой истории есть шанс быть услышанной.
Читайте также: