Летний дождь закончился так же внезапно, как и начался. Он обрушился на Москву коротким, яростным ливнем, словно город решил смыть с себя всю дневную пыль и усталость одним махом. Теперь в распахнутое настежь окно редакции тянуло прохладой, звенящей свежестью и запахом мокрого асфальта. Но для Ларисы воздух в кабинете главного редактора все равно казался спертым, удушливым. Он давил на голову и мешал собрать мысли в единое целое. На полированном столе из темного дерева, как две враждебных стаи, лежали журналистское удостоверение Ларисы и тяжелая ручка "Паркер" Романа Савельевича.
- Значит, это твое окончательное решение? - голос шефа звучал обманчиво спокойно, почти отечески. Он всегда использовал этот тон, прежде чем нанести удар.
Лариса смотрела на ручку. На ее золотом пере блестела капля дождевой воды, занесенная ветром.
- Это утверждение факта, Роман Савельевич. - ответила она и постаралась скрыть дрожь. - Я не могу подписать свое имя под этой статьей. Это не журналистика.
- А что? - усмехнулся редактор.
- Заказная грязь.
Материал - громкое слово для той пачки лжи, которую он положил ей на стол час назад. Очерк разоблачал молодого ученого-эколога. Тот посмел пойти против строительной компании, главного спонсора их издания. Реальные факты искусно перемежались откровенной клеветой. Отделить одно от другого невозможно. Лариса потратила на это расследование два месяца. Нескончаемые интервью, проверка данных, бессонные ночи. Она отчетливо видела это несоответствие, а сейчас требовалась ее подпись. И она превратится из репортера в наемного работника.
- Грязь? - Роман Савельевич усмехнулся, взял свою ручку и принялся вертеть ее в пальцах. - Лариса, ты такая наивная, до абсурда! В нашем мире нет чистоты. Есть только интересы. Нашего издания, например. Это позволяет нам платить тебе зарплату, чтобы ты могла снимать свою крошечную комнатку и мечтать о славе.
Каждое его слово жалило в самые слабые места. Он знал, что три дня назад ее бросил парень.
"Я устал от твоих вечных поисков правды и ночных бдений над статьями". - заявил он напоследок.
Редактору известно, что она жила от зарплаты до зарплаты, и эта работа - единственное, что у нее осталось.
- Мои принципы не продаются. - сказала Лариса тише, чем хотела.
- Ошибаешься. - Роман Савельевич спрятал улыбку, и его взгляд не предвещал ничего хорошего. - Вопрос лишь в стоимости. Я предлагаю тебе хорошую цену. Твое имя под громкой статьей на первой полосе, премия и полное забвение этого нашего недопонимания. Или... - он сделал паузу, чтобы слова набрали вес, - положи свое удостоверение на стол и уходи. Прямо сейчас. В никуда. С гордо поднятой головой и пустыми карманами. Поверь мне, в этом городе сотни таких же девочек сильно хотят оказаться на твоем месте. И они из другого теста.
Это прозвучало как требование. Скандал, которого Лариса так боялась, разыгрывался не с криками и битьем посуды, а в этом тихом, унизительном объяснении. Редактор не увольнял ее, а заставлял сдаться и уйти самой. Лариса посмотрела на свое удостоверение. На маленькую фотографию, где она два года назад улыбалась с наивной верой в то, что сможет изменить мир. Потом перевела взгляд на статью. Ее вынуждали подписаться под ложью. Она вспомнила лицо того ученого эколога, молодого, горящего своей идеей парня, которого предполагалось втоптать в грязь. Всплыли в памяти слова бывшего парня.
"Ты сражаешься с ветряными мельницами. Всем плевать!"
"А мне нет!" - подумала она с внезапной отчаянной ясностью.
Она молча взяла свое удостоверение и положила его на стол рядом с "Паркером".
- Я сделала выбор, Роман Савельевич.
Он даже не дрогнул. Видимо, ожидал этого или даже хотел. Слишком неудобной она стала в последнее время.
- Жаль, у тебя большие перспективы, а ты их не используешь. - он убрал ее удостоверение в ящик стола. - Зайди в бухгалтерию за расчетом.
Лариса развернулась и пошла к двери. Она чувствовала взгляд шефа своей спиной, полный презрительного триумфа. Ей хотелось обернуться и все изменить, но она не позволила себе этого.
Лариса появилась в гулком коридоре редакции, прошла мимо своих коллег. Те старательно делали вид, что ничего не замечают. Она покинула здание и вдохнула свежий воздух. Вечерний город встретил ее прохладой и шумом. Лариса стояла на мокром тротуаре, и только сейчас до нее начал доходить весь масштаб катастрофы. Она потеряла работу, нет парня, через неделю надо платить за аренду комнаты, а денег почти не осталось. Она действительно ушла в никуда. Гордость поддерживала ее в кабинете, а снаружи охватила бездушная и липкая паника.
Она достала телефон и открыла сайт с объявлениями о сдаче квартир. Цены заоблачные. Она могла себе позволить койко-место в хостеле или комнатушку на окраине, откуда добираться до центра три часа. Лариса листала страницы, и отчаяние становилось почти физическим. И вдруг среди сотен одинаковых предложений она увидела.
"Сдается комната в старинном доме. Центр. Для тихой, интеллигентной девушки. Недорого."
Прилагалась всего одна фотография. Фрагмент квартиры с высоким окном и лепниной на потолке. Адрес - старый переулок на Арбате. Цена настолько низкая, что казалась ошибкой, либо мошенничеством. Но у Ларисы не осталось выбора. Это ее единственная соломинка для спасения. Она набрала указанный номер и услышала длинные, протяжные гудки. Девушка уже собиралась сбросить, когда на том конце раздался тихий, немного усталый, с мелодичными бархатными интонациями голос.
- Слушаю вас.
- Здравствуйте! - торопливо сказала Лариса. - Я по объявлению о сдаче комнаты. Оно еще актуально?
На том конце провода помолчали. Лариса слышала безмолвие, будто она сидела на дне глубокого колодца.
- Да. - наконец произнес женский голос. - Еще уместно. Приезжайте и посмотрите. Прямо сейчас.
В тоне женщины не звучало ни радости, ни делового интереса. Только спокойное, отстраненное утверждение.
- Спасибо! Буду через полчаса! - выпалила Лариса и испугалась, что хозяйка передумает.
Она положила трубку и сделала глубокий вдох. Воздух все еще пах дождем, но теперь в нем появилась нота призрачной, почти нереальной надежды.
Нужное здание находилось в глубине тихого арбатского переулка в стороне от туристической суеты. Дом не походил на своих отреставрированных соседей. Старый, доходный, начала прошлого века. Фасад цвета топленого молока облупился. Атланты держали на плечах тяжелые балконы. Огромные темные окна напоминали глаза старика. Дом многое повидал на своем веку и не кричал, а шептал о своем величии.
Лариса нажала на кнопку домофона с табличкой "Квартира 12". После долгой паузы раздался щелчок. Она толкнула тяжелую дубовую дверь и вошла в парадную. Там сразу окутал запах. Он напоминал щупальца. Густой, сложный, ни на что не похожий.
"Так дышит время." - подумала Лариса.
В одном месте смешались воск, пыль, старое дерево, чуть уловимая сырость, и что-то сладковатое, как увядшие цветы. Поражали размеры. Высоченный потолок, с него свисала потускневшая бронзовая люстра. Широкая мраморная лестница с коваными перилами изгибалась и уходила вверх, во мрак. Лариса вызвала старый дребезжащий лифт с решетчатой дверью. Он поднимал ее на четвертый этаж так медленно, будто делал одолжение. Дверь в двенадцатую квартиру массивная, темная, с латунной ручкой под стать всему дому. И она оказалась приоткрытой. Лариса набрала полную грудь воздуха, прогнала остатки тревоги и постучала. Ей ответила лишь гулкая тишина.
- Есть кто-нибудь? - тихо позвала она.
Потом собралась с духом и шагнула внутрь, в огромный сумрачный холл. Под ногами жалобно скрипнул темный паркет со сложным геометрическим узором.
- Здравствуйте? - снова позвала Лариса.
И опять никакого отголоска. Она сделала несколько шагов вперед и огляделась. Повсюду располагались книги. Они стояли на полках до самого потолка, лежали стопками на маленьких столиках, выглядывали из-за приоткрытых дверей комнат. Это старинная квартира, и в ней оживала история. Одновременно Лариса почувствовала что-то тревожное. Поражали огромные старинные зеркала в потускневших рамах. Они висели повсюду, отражали сумрачные интерьеры, друг друга и ее саму. Их поверхности создавали бесконечные запутанные коридоры иллюзий. Ей на мгновение показалось, что из глубины одного из зеркал на нее кто-то смотрел. Лариса вздрогнула и быстро отвела взгляд.
- Это игра света и моего воображения. - успокоила она себя.
Девушка прошла дальше по длинному коридору. Одна комната в самом конце манила потоком причудливых бликов. Вероятно, это помещение сдавалось. Она заглянула внутрь и ахнула. Огромная, светлая, с высокими окнами, комната потрясала воображение. В углу стоял мольберт, и на нем закреплен незаконченный холст. Рядом на полу лежали кисти и несколько тюбиков с краской. На подоконнике стояла пустая баночка, а вся вода высохла. На стене висел небольшой, но очень талантливо написанный этюд - портрет женщины с пронзительными серыми глазами.
- Значит, здесь жила художница. - догадалась Лариса. - А хозяйка ничего не говорила об этом.
Лариса подошла к окну и увидела тихий, заросший зеленью двор, и приблизилась к столу. На нем лежал забытый альбом для рисования. Она поддалась журналистскому любопытству и открыла его. Несколько страниц вырваны, а на остальных - быстрые, нервные наброски. Вот зарисовка старинного компаса. Ключ необычной формы, набросок двери. Лариса подняла глаза, посмотрела в коридор и сразу увидела дверь из альбома. Она находилась в противоположной стороне. В отличие от других, старых, деревянных, эта обита новой, темно-вишневой кожей и снабжена современным блестящим стальным замком. Это выглядело абсолютно чужеродно в этом царстве прошлого.
- Что это за дверь? - размышляла Лариса. - Почему ее зарисовали в альбоме? Почему заперта на такой замок?
Она не услышала, как сзади абсолютно бесшумно к ней подошли.
- Вам нравится моя квартира?
Лариса вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Перед ней стояла хозяйка.
Продолжение.