— Ой, да кто ж их считает, детей-то? Сколько бог дал, все мои! И все обуты, одеты, накормлены! И что с того, что не по погоде? Где ж мне напастись на всех зимних-то вещей? — Надежду Ватникову в районе знали все. Кто-то учился с ней в школе, кто-то жил неподалеку, кто-то водил своих детей в один садик или школу вместе с ее потомством. А кто-то просто каждый месяц приносил ей гуманитарную помощь: игрушки, продукты и одежду для всех её многочисленных детей. Настолько многочисленных, что назвать точное их количество не могла даже сама Надька.
— Откуда мне знать, сколько их? Ирку вон спросите, она первая, небось считает за мной, — Надьке нравилась эта шутка. После нее она обычно толкала локтем спрашивающего, приглашая посмеяться вместе.
И ведь не была она ни пропойцей, ни хулиганкой. Просто не очень умная и очень любвеобильная баба. Такой она была с детства. Но тогда ее не в меру ласковый характер был скорее преимуществом, а во взрослом возрасте доставлял некоторые проблемы.
То и дело в ее жизни появлялся очередной «герой романа» и Надька, подхватившись, мчалась к нему, словно мотылек на огонь. Пару недель, а то и месяцев счастливая Надька расхаживала по району под ручку с новым возлюбленным, рассказывая всем и каждому, какой «рукастый, головастый, работящий» мужик ей достался и какая она с ним счастливая. Еще спустя несколько недель она, стесняясь и краснея, рассказывала, что готовит для любимого сюрприз под сердцем.
— Вы только ему не говорите. Хочу обрадовать! Дитё – это ж благословение с небес! Значит, он тот самый! Всё у нас с ним сложится!
К сожалению, едва очередной «самый лучший и любимый» узнавал о Надькином «благословении», он испарялся из её жизни вместе с надеждами на светлое совместное будущее. Избавляться от плода огромной любви Надька считала кощунством чистой воды, а потому вскоре в ее и без того огромной семье появлялась очередная милая девочка или крепенький мальчик. Надька несмотря на то, что выбирала абсолютно разных мужчин, приводила в мир удивительно похожих на себя, миловидных карапузов. Малыши, в большинстве своем, росли сами по себе, словно в поле трава.
Однажды соседи, которые просто устали тянуть на себя это постоянно растущее семейство, сообщили в опеку и всех Надькиных ребятишек забрали в детский дом. Как оказалось, занятая постоянными поисками любви и мужского плеча, она попросту забывала порой прибирать дом, готовить детям еду или хотя бы присматривать за ними. Каким чудом ни один ее ребенок не попал в беду, удивлялись все соседи.
— Не иначе Бог их бережет! Раз больше некому! — Качая головой рассуждали женщины, понимая, что Надьку вряд ли получится переделать.
То, что дом в один день опустел, Надька восприняла философски:
— Ума не приложу, а чего их забрали-то? Вроде все одеты, один за другим досматривает. Игрушек хватает, кроватей тоже… половине. Ну а что? В тесноте, да не в обиде, так ведь? Они ж и по двое могут улечься, теплее даже будет! А еда? Так я же готовлю… иногда. Тем более, в садике и школе их кормят. Нельзя быть такими прожорливыми, фигура испортится! — Надька даже после многочисленных родов умудрилась сохранить стройность и легкость. — Ну да ладно! Все равно вернут. Кому они, кроме меня нужны.
К сожалению, сотрудники опеки решили по-своему. Надьке дали время на то, чтобы она привела дом в порядок, устроилась на работу. Соседи же опасались, что вместо исправления и возвращения уже имеющихся ребят, начнет Надежда штамповать новых.
Но, то ли не особенно ей это надо было, то ли на горизонте замаячило очередное сильное чувство, да только пропала Надька из города. Соседи всё надеялись, что скоро вернется она, как бывало много раз. Но время шло, а о ветреной мамаше не было ни слуху, ни духу. Оставшихся без матери детей периодически навещали соседи. Кого-то забрали пришедшие в себя отцы, но большинство детей так и выросли в казенных стенах.
Вскоре пустующую квартиру матери заняла шестнадцатилетняя Ирка, самая старшая дочь Надежды. Когда пропала мать, ее к себе забрала бабушка по отцу, но жить со строгой старухой вольнолюбивая девица не смогла. После трех побегов Ирки, бабка махнула рукой и просто перестала ее искать. Соседи тоже не лезли с расспросами, почему молоденькая девушка живет одна. Все так устали от шумного Надькиного семейства, что на одинокую Ирку просто не обращали внимания.
Несмотря на то, что в семье то и дело появлялись новые дети, Ирка не зарекалась, что сама никогда не заведет их. Маму она прекрасно понимала и вполне допускала, что в ее жизни может случиться нечто подобное.
— Ну а что такого? Мать мужика хорошего искала. Кто ж виноват, что ошибалась? А дети? Выросли ведь! Чего волноваться о том, что нас много? Государство у нас большое, богатое, всех прокормит! Нам даже веселее всем вместе. Правда, я точно уже и не помню, сколько нас. Но это и не важно.
Забирать к себе оставшихся в казенных стенах братьев и сестер Ирка не планировала, так как взваливать на себя такую ответственность в столь ранние годы ей казалось чересчур глупо.
— И зачем они все мне? В детдоме им лучше – обуты, одеты, накормлены. А у меня своя жизнь! Мать о них не думала, почему я должна?
Свою жизнь Ирка решила строить так же, как мать. Едва окончив школу, познакомилась она с Виталиком. Чувства, словно яркий вихрь, захватили обоих и не отпускали до тех пор, пока однажды утром не проснулась Ирка с ужасным приступом тошноты. Подруги, подсмеиваясь и подшучивая, подсунули девушке тест на беременность, который, «совершенно неожиданно», оказался положительным.
— Ух ты! Вот уж повезло, так повезло! С первого раз и сразу такая удача! Теперь Виталик на мне непременно женится! — Ликовала Ирка, предвкушая, как расскажет любимому радостную новость.
Чтобы радость была максимальной, Ирка решила дать своей новости подрасти, «настояться» до тех пор, пока ухажер сам не догадался об интересном положении своей ненаглядной. К сожалению, вопреки ее надеждам, новость о предстоящем отцовстве совершенно не обрадовала парня. Едва появилась возможность, он испарился и больше в жизни Ирки не появлялся.
— И как же ему не стыдно! Пропал, а я как же? Мне дитя куда девать? Я не работаю, учиться не хочу. Как мне ребятенка-то растить? Бабка нас двоих тянуть не станет, да и не хочу я с ней жить.
Тем не менее, в положенный срок родилась крепенькая девочка, заботиться о которой Ирке было абсолютно некогда. Она уже нашла себе нового возлюбленного и постоянно бегала к нему на свидания, оставляя дочку одну, или под присмотром подружек, которые тоже убегали, когда ребенок начинал плакать. Однажды, вернувшись домой, нерадивая мать обнаружила, что дочка пропала. Обеспокоенные постоянным детским плачем соседи вызвали полицию, а те - опеку, сотрудники которой забрали девочку в приют. Ирка такому исходу оказалась даже рада.
— Ой, ну и отлично! Можно сказать, первая беременность вообще не считается. Девку я записать на себя не успела. Скажу, что вообще не в курсе, откуда она взялась! Пусть в детдоме растёт. Может, какие добрые люди себе возьмут. Вон сколько родить не могут. Надо им помогать, чем могу.
Тем не менее, ей всё же пришлось писать от ребенка официальный отказ.
***
Прошло полгода.
Работать или учиться Ирке по-прежнему не хотелось. Денег на жизнь она периодически выпрашивала у бабушки. В квартире то и дело «зависал» кто-то из знакомых или не совсем знакомых. В итоге, новый приступ утренней тошноты намекнул Ирке, что пора идти в аптеку.
— Нет, ну это ж надо? Второй раз так попасться! Вот как я теперь вспомню, от кого этот ребенок? Да и зачем это вообще? Рожу и в роддоме оставлю. Избавляться не стану. Грех! Мать вон скольких родила и ни от одного не избавилась.
Тем не менее, в положенный срок Ирка родила настолько хорошенького мальчика, что решила не оставлять его. К тому же, за рождение малыша она, по совету соседок по палате, оформила неплохие пособия.
— Вот же здорово! И как я раньше-то не догадалась про пособия. Это ж сколько денег я с первым дитем потеряла? Могла бы уже сейчас в достатке жить. Ну ничего, теперь-то я своего не упущу. Недаром говорят – дал бог зайку, пошлет и на лужайку!