Алексей смотрел на падающие листья за окном. Двадцать лет назад он и подумать не мог, что жизнь сделает такой крутой поворот.
Тогда, встретив милую Татьяну, он решил — это судьба. Молодая вдова, младше его на тринадцать лет, покорила его сердце с первого взгляда.
Дочку Татьяны, Машеньку, принял как родную. Потом родился сын Андрей. Казалось, жизнь наладилась: крепкая семья, любимая работа, уважение коллег. О первом браке с Антониной старался не вспоминать, те семь лет остались в далёком прошлом.
Звук открывающейся двери прервал его мысли.
— Пап, ты не спишь? — Андрей заглянул в комнату.
— Нет, сынок. Присядь, поговорим.
Андрей как-то странно замялся:
— Мама просила за хлебом сходить...
— Подождёт хлеб. Что-то ты в последнее время сам не свой.
Андрей присел на край кровати, нервно постукивая пальцами по колену. В свои девятнадцать он всё ещё оставался открытым и честным парнем, не умеющим долго хранить секреты.
— Пап, знаешь... — он запнулся. — Я вчера случайно услышал мамин разговор по телефону.
Алексей внимательно посмотрел на сына. За последние два года, с тех пор как он оказался прикован к постели, многое изменилось. Татьяна всё реже заходила в комнату, а когда появлялась — от неё веяло какой-то отстранённостью.
«Встретила другого. Что я могу ей дать теперь?» — с горечью подумал он.
— С кем она говорила?
— Мама просила пока молчать, — Андрей поднялся. — Прости, пап, пойду за хлебом.
— Сядь, — в голосе Алексея прозвучали знакомые командные нотки, которые когда-то заставляли подчиняться целый отдел. — Что происходит в моём доме?
— Мама... — Андрей глубоко вздохнул, — она говорила с твоей первой женой. С Антониной.
Алексей почувствовал, как холодеет внутри.
— Она устала, пап. Сказала, что не справляется. И спрашивала у Антонины... — Андрей замолчал.
— Договаривай.
Руки, привыкшие держать штурвал жизни, теперь предательски дрожали. Пальцы невольно сжали край одеяла.
— Спрашивала, может ли она забрать тебя к себе.
Сын продолжал говорить, и каждое его слово било, словно молотком:
— Мама сказала, что Антонина сразу согласилась, — Андрей говорил всё тише. — У неё большая квартира, живёт одна...
— Хватит, — оборвал его Алексей. — Сынок, прошу тебя об одном. Поговори с матерью. Пусть лучше в дом престарелых определит, если я ей в тягость. Куда угодно, только не к Антонине.
— Почему? — Андрей впервые за разговор посмотрел отцу в глаза. — Она же вроде нормальная женщина...
— Нормальная? — Алексей усмехнулся. — Которая, будучи моей женой, к бывшему парню своему бегала? А теперь, значит, готова меня принять? Благодетельница...
В коридоре послышались шаги. Татьяна вошла в комнату с подносом, на котором стояла тарелка горячего супа. Увидев их лица, замерла на пороге.
— О чем это вы? — её голос дрогнул.
— О твоих планах на моё будущее, — спокойно ответил Алексей. — Которые ты обсуждаешь с моей бывшей женой.
Он отвернулся к окну, не желая, чтобы жена заметила, как дрогнуло лицо. За эти два года научился скрывать не только боль, но и обиду.
Поднос в руках Татьяны задрожал.
— Андрей, выйди, пожалуйста, — тихо попросила Татьяна.
Сын бросил виноватый взгляд на отца и вышел. В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Я всё равно узнал бы, — нарушил молчание Алексей. — Рано или поздно.
Татьяна поставила поднос на тумбочку, присела на край кресла:
— Я знаю. Лёша, пойми...
— Что именно? Что я стал в тягость? Что тебе надоело быть сиделкой?
— Перестань! — она резко встала. — Да, я устала! Я человек, а не робот. Круглые сутки дом, работа, уход за тобой. Маша в другом городе, Андрей вечно занят...
— И поэтому ты решила от меня избавиться? — его голос звучал обманчиво спокойно. — Я всё делал ради вас. А теперь, когда со мной случилась беда...
— Антонина сама вызвалась помочь! — перебила Татьяна. — Она медсестрой работает, опыт есть. У неё просторная квартира.
«Ещё бы не просторная, — подумал про себя Алексей. — Сам всё ей оставил тогда, как дурак. С нуля поднялся и к чему пришёл?»
— Поверь, она...
— Хватит! — Алексей бросил на жену яростный взгляд. — Не желаю ничего слышать. Если я стал настолько в тягость — найди достойный выход. Дом престарелых, найми сиделку...
— Ну что ты такое говоришь? — Татьяна всплеснула руками. — Я же как лучше хотела...
— Как лучше? — Алексей смотрел в окно, избегая взгляда жены. — Для кого лучше, Таня? Для себя?
— Для всех! — она нервно теребила край фартука. — Ты же сам видишь, как всё изменилось. Я разрываюсь между работой и домом. Для себя не остаётся времени.
— А я, значит, должен быть благодарен, что меня сплавляют к женщине, которая когда-то предала? — его голос дрожал от сдерживаемой боли. — Которая при живом муже бросилась в объятия другого?
Татьяна опустилась на стул:
— Я не знала... Ты никогда не рассказывал, почему вы расстались.
— А ты и не спрашивала. Решила, что имеешь право распоряжаться моей жизнью.
За дверью послышались осторожные шаги, видимо, Андрей прислушивался к разговору.
— Сын, — громко позвал Алексей, — зайди.
Андрей появился в дверях, виновато опустив голову.
— Я хочу, чтобы ты знал, — Алексей посмотрел на сына. — Если твоя мать решит от меня избавиться таким способом, я этого не переживу. Лучше уж останусь один.
— Пап, перестань! — Андрей подошёл ближе.
— Лёша, ты несправедлив, — Татьяна вытерла выступившие слёзы. — Я действительно устала, но не собиралась принимать решение без твоего согласия.
— Зато уже всё обсудила с Антониной, — он сверлил её взглядом, полным разочарования, боли и обиды.
— Сколько раз вы встречались?
Татьяна замялась:
— Три или четыре... Она сама предложила помощь, узнав о случившемся.
— Откуда она вообще узнала?
— От общих знакомых, — Татьяна опустила глаза. — Она работает в частной клинике...
— Замечательно, — с болью произнёс Алексей. — Теперь я не просто беспомощный муж, а ещё и потенциальный пациент для бывшей жены.
Андрей переводил взгляд с отца на мать:
— Мам, как ты могла? Папа столько для нас сделал...
— А что мне оставалось? — вдруг вспылила Татьяна. — Я одна тяну всё! Ты вечно занят своими делами. У Маши скоро родится ребёнок, ей нужна будет моя поддержка. Сам знаешь, как ей тяжело одной. Муж вечно в командировках.
— Причём здесь Маша и её муж? — тихо спросил Алексей. — Я двадцать лет растил её как родную дочь. Оплатил её обучение. А теперь что — я стал лишним?
— Не говори так! Маша тоже переживает за тебя, — Татьяна вскочила. — Я лишь искала выход. Антонина предложила помощь, у неё опыт...
— Опыт чего? — перебил Алексей. — Предательства?
В комнате повисла тяжёлая тишина. Андрей нервно оглядывался по сторонам:
— Пап, может, всё не так плохо? Мама говорит, Антонина изменилась...
— Ты теперь на её стороне? — Алексей посмотрел на сына с горечью. — Тоже считаешь, что меня нужно сплавить подальше?
— Нет! — Андрей схватил отца за руку. — Сложно всё это. Мама на пределе, я же вижу. А у меня учёба, подработка эта... Не успеваю ничего.
Алексей горько усмехнулся про себя: когда-то он успевал и на работе руководить отделом, и с ними уроки делать, и на родительские собрания ходить...
— Вот и признались наконец, — Алексей тяжело вздохнул. — Я стал ненужным для всей семьи. Для жены, для детей...
Татьяна неожиданно расплакалась:
— Ты не понимаешь! Антонина сказала, что никогда не переставала... — она осеклась.
— Что не переставала? — спросил Алексей. — Договаривай!
— Любить тебя, — прошептала Татьяна. — Она все эти годы была одна. И когда узнала о тебе...
— Любить? — Алексей презрительно рассмеялся. — Поэтому и встречаетесь? Чтобы обсуждать, как она все эти годы меня ждала?
Татьяна вдруг замолчала. Андрей напрягся, переводя взгляд с отца на мать.
— Нет, — наконец произнесла Татьяна. — Дело в другом. Есть кое-что ещё...
— Мам, ты видишь, отцу плохо, — прервал Андрей.
— Она всё ещё хранит фотографию, — продолжила Татьяна после небольшой паузы.
— Какую фотографию? Причём здесь фотография? — Алексей нахмурился.
— Я просто не смогла тебя полюбить так, как она. Прости... я не должна была... — она резко развернулась и выбежала из комнаты.
Алексей смотрел в окно, стиснув зубы. Двадцать лет считал, что поступил правильно, по-мужски. А теперь что? К бывшей, как ненужную вещь?
— Пап, ты только не думай... — начал Андрей.
— О чем? — устало прошептал Алексей. — О том, что твоя мать всё решила за меня? Или о том, что меня теперь сдают бывшей жене?
В голове промелькнула непрошеная мысль: «А может, самое страшное предательство совсем не то, что кажется им в молодости?»
Продолжение здесь:
Спасибо за прочтение, лайки, донаты и комментарии!