— Ты собираешься продать мою квартиру? — шокировано спросила Маргарита Львовна.
— А чего вы держитесь за неё обеими руками? Нам с Артёмом пора уже в своё переезжать, — спокойно пожаловала возражение золовка, по-новому — невестка, Вика. — И если начнёте спорить, я не дам вам видеться с внуком.
Когда Артём, сын, вернулся из командировки, он привёл домой жену— и не просто девушку, а уже с кольцом на руке. Новоиспечённую супругу звали Виктория. Документы у неё были в порядке, а вот намерения — Маргарите Львовне показались смутными.
Она никогда не отличалась подозрительностью, но тут прямо сердце ёкнуло:
«Красивая, а взгляд такой — будто ищет, что бы утащить».
Больше всего обидело то, что Артём сыграл свадьбу втихомолку:
— Мама, ты не смогла бы прилететь, а Викины родные вообще не доехали бы в наш город. Вот и расписались на месте.
Маргарита Львовна попыталась улыбнуться, но бы улыбка вышла какой-то тонкой:
— Что ж, Виктория, добро пожаловать в дом. Осваивайся.
Не позвать на свадьбу — для Маргариты Львовны было почти предательством, но ради сына она скрыла укол обиды.
Она понимала: теперь в кухне два повара, а, значит, две хозяйки.
Шкафы и полки разделили пополам.
— Не хочу вас обременять готовкой для нас, — любезно объяснила Вика, аккуратно складывая упаковки на своей полке. — Кормить Артёма буду сама. К тому же он не ест жирное.
И тут же, намёком, бросила взгляд на сковороду со свининой — фирменное блюдо «старой школы».
Маргарита Львовна сдержалась, спокойно доиграла паузу.
Но когда, выбросив упаковку, открыла ведро для мусора, так и ахнула:
— Это что, моя фаянсовая ваза?
Вика, даже не смутившись, ответила деловито:
— В интерьер она нам не встала. Я выбросила.
— Это ваза моей бабушки! — у Маргариты Львовны дрожал голос, когда она доставала драгоценную вещицу из объедков.
— Простите, я не знала, — пожала плечами Вика.
Маргарита побежала жаловаться Артёму.
— Ты ведь сама просила — чтоб Вика чувствовала себя, как дома. Вот, она и осваивается... Она не знала, что это тебе дорого, — пожал плечами сын.
Маргарита проглотила, но отметила про себя: «В следующий раз пусть спрашивает».
Месяц прошёл в напряжённом перемирии. Старой хозяйке было неуютно — чужие флаконы в ванной, чужой порядок на полках, даже тарелки стояли не там, где привыкла руку тянуть.
И тут ещё сын:
— Хочу прописать Вику. Нужно твоё согласие. Без регистрации ей тяжело с работой.
— Не дам. Поживите ещё год — а вдруг разведётесь?
— Чего она тебе не угодила то? — удивился Артём.
— Слишком быстро вы женились, — призналась Маргарита Львовна. — Месяц знакомства — не повод для брака. Ты её даже как человека не узнал.
# # #
— Мама, я всё знаю и всё вижу. Вика — добрая, — негромко сказал Артём. — Я не рассказывал раньше, чтобы не волновать: в командировке у меня был аппендицит, попал в больницу. Вика вызвала скорую и всё время была рядом — навещала, ухаживала. Ни один коллега не пришёл, а она следила и за лекарствами, и за врачами.
— Это хорошо с её стороны. Но я хочу узнать Вику поближе, — настаивала Маргарита. И вдруг, с тяжелым вздохом добавила: — Сынок, а ты что-то много от меня скрывать стал...
Недели не прошло, как Вика объявила:
— Решила: работать не буду, буду домохозяйкой!
Маргарита не одобрила:
— А не заскучаете, без дела-то?
— Да вы что. Заботою о муже займусь, — улыбнулась Вика. — Найти хорошую должность без регистрации трудно, а за копейки работать — нет уж, не для меня, с моим образованием.
— Мы, Виктория, к трудностям привычны, — строго сказала Маргарита. — Всё, что у меня есть — добыто трудом! Не с неба упало...
Вика вдруг вспыхнула:
— Вам-то повезло — родились в правильном городе, по наследству квартира. А я с шестнадцати работала — и всё равно не вышла даже из съёмного жилья.
В этот момент Маргарита Львовна почувствовала опасность:
«Не ошиблась чутьём. Ради “своей жилплощади” Вика, пожалуй, на многое способна...»
* * * *
Спустя несколько дней заметила: уборка у Вики «частичная» — её половину комнаты блестит, а к Маргаритиной никто даже не притрагивается.
— Почему ты не убираешь остальную часть? — спросила как-то Маргарита в лоб.
— Я же вам не родственница, — упрямилась Вика. — Половина квартиры — ваша, половина — наша. Вот свою я и чищу.
— Ведь мы живём одной семьёй! — недоумевал Артём.
— Но у меня нет прописки. И к вашим делам мне, выходит, доступа нет, — язвительно ответила Вика.
Маргарита про себя отметила:
«С пропиской-то что будет? Боюсь представить».
# # #
Вскоре начались странные исчезновения продуктов. Кто-то тихо доедал её любимые лакомства. В душе у Маргариты завёлся скептик:
«Это Вика. Но Артёму не жаловаться — всё равно решит, будто придираюсь».
Когда пропало особо ценное пирожное, она не сдержалась:
— Почему мои вещи исчезают? — спросила сына.
— А Вика тоже жалуется — говорит, у неё пропадают продукты. Я не хотел ссор, потому и молчал, — скрипя сердцем признался Артём.
— Ты намекаешь, что я ворую еду? — Маргарита была унижена до глубины души.
— Мама, если не хватает денег, скажи, не делай это исподтишка… — отрешённо вымолвил сын.
— Артём! Это не я! Это твоя...
Сын вздыхает:
— Я не знаю, кому верить. Не вести же камеры. Решим так: у вас будет два холодильника.
В тот же вечер в квартире появились хрустящие коробки от нового агрегата. Вика закрыла свою комнату на ключ, а старый холодильник остался в распоряжении Маргариты. Жужжание двигателя по ночам стало настоящей пыткой.
Артём попытался уладить:
— Мама, не держи зла. Мы всё равно — семья...
— Артём, ты уже выбрал, — горько ответила Маргарита. — На одной территории жить мы не можем.
— Значит, пора разменять квартиру, — заметила Вика.
— Даже не думай об этом! — моментально отреагировала Маргарита. — Эта квартира вручена нашему роду — здесь рос мой отец, здесь детство ваше прошло...
— Да всё старьё тут, эти косяки ваши скрипучие, — закатывала глаза Вика. — Продать — и заживём нормально, каждый своей жизнью.
— Это не ты наживала — и не тебе продавать! — Маргарита едва не кричала. — Артём, скажи что-нибудь!
Сын смотрел в пол.
— Продавать не буду. Здесь мой дом. Давай подождём, накопим — и съедем сами.
Вика хлопнула дверью, оставив после себя металлический звон ручки и запах дешёвых духов.
А Маргарита вдруг поняла — победа эта не принесёт им радости.
# # #
Спустя ещё пару недель Артём зашёл к матери с совершенно новым лицом, потухшим, во многом постаревшим:
— Я буду продавать свою долю. Вика ждёт ребёнка. Мы должны уехать.
Маргарита почувствовала, как лёд сковывает грудь.
— Но у меня таких денег нет! Я не хочу чужих людей в родном доме...
— Ты мне не оставила выбора, — тихо сказал Артём. — Сначала ты приняла Вику в штыки, потом превратила дом в поле боя...
— Да она на всё готова! Как только квартира станет вашей общей, так сразу…
Сын покачал головой:
— Знаешь, всегда думал — свекрови с ума сходят только в анекдотах. Выходит, ошибался...
— Подумай! Ты же сам потом пожалеешь!
— Решено! У тебя скоро появится внук. Не испорть себе жизнь окончательно.
* * * *
Вика, наводя макияж перед зеркалом в прихожей, довольно приподняла губы:
— Тимур вам рассказал? Правда, новость "горячая".
— Не понимаю, как вы так можете...
— Теперь мой дом, раз я вашего внука жду. И если будете вредничать — внука не увидите, учтите, — прошипела Вика.
И тут Маргарита сорвалась. Толкнула Вику — та поскользнулась и ударилась животом.
— Прости! Я не хотела! Сейчас вызову скорую! — Маргарита тряслась.
— Не надо, не надо скорую! — вцепилась Вика в телефон.
Но закатывающаяся в слёзы мать привели к тому, что вскоре на пороге стоял врач.
— Какой срок? — строго спросила доктор.
— Пять недель... — ответила Вика, не глядя в глаза.
— УЗИ делали? Где наблюдаетесь?
— Да всё в порядке, наблюдаюсь...
Врач в отдельной комнате начал проводить осмотр:
— Беременности вообще не вижу. На таком сроке она бы уже "прощупывалась".
Вика метнулась глазами:
— Я... Ну... Не беременна.
— Как не беременна?! — ахнул Артём.
— Хотела подтолкнуть тебя, чтобы мы наконец уехали, — выдохнула Вика. — Я не могу тут больше, мне страшно, мне тесно, я не хочу жить при свекрови! Я хотела, чтобы ты принял решение. Но — соврала. Прости.
Артём стоял в ступоре, а Маргарита тихо себя ругала...
Благодарю за каждый лайк и подписку на канал!
Приятного прочтения...