Я тебя так ненавижу, что, наверное, влюблюсь
За воротами они ступили на широкую аллею, которая вывела их к большой овальной площадке, обвивавшей ухоженный сквер, усеянный листьями. Но не это повергло Машу в откровенный шок, от чего ее глаза, почти не мигая, смотрели вперед. Их путь лежал к величественному трехэтажному особняку, с четырьмя колонами на входе, арками и высоченными окнами над ними. Комнаты второго этажа были ярко освещены. Беспокойный женский силуэт метался от одного оконного проема к другому, потом замер, вверх взмыли руки, и почти сразу фигура исчезла точно испарилась.
— Ничего себе дача! — выдавила из себя Маша. — Николаев — что это?
В нетерпении глядя на крыльцо (точно ожидая кого-то), Николаев ответил.
— Это мой дом, Мария Игоревна, — тут он, видимо, осознав необходимость помочь своей спутнице спешиться, развернулся, подошел к лошади и протянул к Маше руки. — Позвольте.
Но Маша продолжала пялиться на дом, прикидывая, сколько подобная, столь достоверно исполненная реконструкция, может стоить. Или это оригинальная усадьба? Да быть не может! Откуда у Николаева такие деньжища? И если он богат, то зачем работал у Кравцова? Сейчас она доберется до телефона и все выяснит. И устроит скандал, если окажется, что муж сестры был в курсе.
— Прям 19 век какой-то, — вынесла она, наконец, свое одобрение.
Егор, который молча ждал дальнейших указаний, хмыкнул, а Николаев невольно опустил руки.
— Как хорошо, что вы сами об этом заговорили, Мария Игоревна. Вы совершенно правы в своих догадках. Это действительно 19 век. Только не пугайтесь, пожалуйста. Я вам попробую все объяснить.
Маша, которая едва его слушала, решила спешиться, чтобы лучше оценить дом. Николаев поспешил поддержать ее.
— Что уж тут объяснять, — пожала плечами Маша, принимая его руку. — 19-й век вообще-то уже вышел из моды. Но выполнено неплохо, — признала она.
В этот момент входная дверь распахнулась и путаясь в длиннющем белом платье на улицу выскочила молодая девушка с нелепыми кудряшками, пружинисто подпрыгивающими возле ее по-юношески припухлых щек.
— Андрей, Андрей — наконец-то! — все повторяла и повторяла она, протягивая к Николаеву тонкие руки.
Николаев на короткий миг отвлекся, но этого хватило, чтобы Маша, потеряв равновесие, грохнулась с лошади прямо на него.
Раздался женский крик, и возле Машиного лица, уткнувшегося в высоко вздымающуюся грудь Николаева, мелькнуло белое платье. Маша подняла глаза, увидела твердый, чуть острый подбородок, кадык и темную щетину на всегда педантично выбритом лице.
— Кто это, Боже мой? Что случилось? Андрей, с тобой все в порядке? — суетилась возле них девушка, не решаясь (но, видимо, очень желая), минуя Машу, добраться до Николаева.
Не успела Маша подумать, что в данной ситуации было логично озаботиться ее состоянием и поинтересоваться, удобно ли она приземлилась на достаточно поджарого Николаева, как почувствовала, что ее хватают за ворот вельветового пальто и поднимают в воздух.
Егор, внешне не производящий впечатления фитнес-инструктора, оказался настолько силен, что без труда оторвал Машу не только от Николаева, но и от земли, и теперь она беспомощно болтала ногами в воздухе, чувствуя, как верхняя пуговица сдавливает горло. Все-таки придумал, как удушить ее, гад!
— Барина, пришибла, зараза, — злобно шипел Егор в самое Машино ухо, так что его голос неприятным звоном — палочкой по музыкальному треугольнику — вибрировал у нее в голове.
Одновременно Егор с любовью смотрел на Николаева, который высвободившись, поднялся вместе с повисшей на его плече девицей в длинном неудобном платье.
Машу он продолжал держать за шиворот, как нагадившего котенка. Лицо ее покраснело, а на глазах выступили слезы — жить хотелось сильно. Она попыталась лягнуть мучителя, но тот ловко перехватил ее другой рукой и украдкой, чтобы не заметил Николаев, шлепнул.
— Пусти, сволочь, — прохрипела Маша, но так тихо, что, пожалуй, даже Егор ее не услышал, увлеченный процессом Машиного, в чем он не сомневался, заслуженного наказания.
— Егор, отпусти ее — убьешь! — Николаев, отстранившись от девушки, подскочил к мужику, подхватил Машу по дмышки и осторожно опустил на землю.
Маша закашлялась, скинула капюшон, который каким-то чудом все это время держался на ее голове, и расстегнула пальто, под которым была ее любимая футболка группы Metallica с огромным задорным белым черепом, слегка отсвечивающим в темноте. Пытаясь снова начать жить, Маша не сразу обратила внимание, какое неизгладимое впечатление произвела на окружающих.
Все, за исключением Николаева, ахнули. Кудрявая девушка, приложив ко рту хрупкую ладошку с прозрачной, явно аристократической кожей, в ужасе переводила огромные красивые глаза, напомнившие Маше всех скопом героинь японского аниме, со скромных и весьма недешевых розовых прядок на Машиной голове на ухмыляющийся череп на ее груди.
— Господи, ведьма! — прошептала, наконец, красотка. Маша подумала, что сейчас девице самое время сложиться в обморок, что послужит ярким финалом этой нелепой сцены, но впечатлительная особа лишь уткнулась в грудь Николаева и мелко задрожала. Что тоже, надо сказать, гармонично вписывалось в странную картину, которую Маша наблюдала с удивлением, но интересом. Чем дольше она здесь находилась, тем меньше понимала, что происходит. Кто эта нежная Бемби? Жена Николаева? Его девушка? Тогда хоть понятно, почему девица так расстроилась, когда Маша на него упала. Но что с ее одеждой? Макси сейчас, конечно, в моде. Но это уже явно перебор. Такие шмотки больше ролевикам подходят. Точно! Наверное, она попала на стилизованную вечеринку. Где-то она слышала про такие — собираются старательно скрывающие в миру свою ненормальность мужчины и женщины и, скажем, все выходные изображают из себя ледей (сознательно исковеркав это слово, Маша мстительно хмыкнула) и джентльменов.
ДЕВУШКА С ПРОБЛЕМАМИ (выложена полностью)
