Тренер смог признать ошибку и рад успехам Александра Великого.
В июле 2025 года российский хоккейный тренер Вячеслав Быков дал большое интервью обозревателю «СЭ» Игорю Рабинеру. В отрывке ниже — рассказ Быкова об отказе поехать в НХЛ и Овечкине.
Ни секунды не жалел, что не поехал в НХЛ. Потому что, если уже счастлив, снова искать счастье неправильно
— Ваша судьба кинематографична. Сначала вы не уехали в «Квебек» играть в НХЛ, хотя эта команда вас задрафтовала, — а 18 лет спустя туда вернулись, чтобы сборная России под вашим руководством выиграла чемпионат мира. Вас же и из Швейцарии в «Нордикс» три года пытались перевезти?
— Да, я встречался с людьми, которые руководили клубом. Мы очень тепло поговорили, объяснил им свою позицию. Они жалели, но отнеслись с пониманием и уважением. И мне понравилась их реакция. То, что они оставили за другим человеком право на свое мнение.
— А в чем эта позиция все-таки заключалась? Что остановило? Разве не было интересно попробовать себя на таком уровне — тем более всей тройкой?
— Да, «Квебек» задрафтовал и Андрея Хомутова, и Валеру Каменского, и меня. В какой-то момент мы хотели поехать втроем. Трудно даже сказать, что произошло потом. Наша первая пятерка вернулась после первого сезона, мы ее расспрашивали и видели, что им пришлось несладко. В их рассказах не просматривалось какого-то счастья от НХЛ.
А в то же время нас звали на такой контракт, который позволял спокойно, ничем не рискуя, отправить нас в фарм-клуб. И мы думали о том, что если тебе дают действительно серьезные деньги, то вниз уже не сошлют, потому что на тебя изрядно потрачено, и надо это отрабатывать. И в любом случае будут давать много возможностей себя показать. Мы не были уверены в том, как к нам в Канаде отнесутся.
Приезд швейцарцев расставил все точки над i. Тем более что мы играли в Швейцарии чемпионат мира, с ЦСКА приезжали туда на матчи с местными клубами — и видели, что там европейский хоккей, больше приближенный по стилю к нашему. Пусть там и было много канадцев.
— Чем швейцарцы вас взяли?
— Они так в нас вцепились! Президент клуба Жан Мартине стал моим крестным.
— Ого!
— Да, мы и сами покрестились, и детей наших в местной православной церкви крестили. А Мартине просто покорил нас своей энергией, энтузиазмом. Он обволакивал нас своим желанием, чтобы мы приехали! И добился своего.
— Даже контракт дал больше, чем «Квебек»?
— Ну нет, конечно. Но наши друзья помогли составить контракт так, чтобы при хорошем результате и большом количестве голов и передач нам платили хорошие бонусы. Мотивационная составляющая была серьезной, и это, считаю, правильно. Если хочешь заработать больше, играй хорошо, забивай и отдавай много! Что в этом неправильного?
— Ни разу потом не кольнуло: жалко, мол, что в НХЛ даже не попробовали?
— Честно говорю — нет! Потому что я был счастлив здесь. И сейчас тоже. А искать другое счастье, если счастлив уже — на мой взгляд, неправильная философия. Вдыхая запах сочной зеленой травы, искать, где она еще зеленее — не моя жизненная позиция. Наши дети устроили здесь свою жизнь, растут внуки, наша жизнь культурна, нас уважают. Мы ценим то место, где живем, и при этом остаемся преданными своей стране. Все в порядке! Нисколько не жалею о том, что сделал этот выбор. Наоборот, судьба подарила мне этот шанс, и я его использовал.
Я был какой-то песчинкой в карьере Овечкина
— Вы работали на одной Олимпиаде и нескольких чемпионатах мира с новым рекордсменом планеты по голам в НХЛ — Александром Овечкиным. В чем его секрет, так сказать, «на ощупь»?
— Во-первых, он очень любит эту игру. Во-вторых, он физически очень мощный хоккеист, и к нему важно подставлять подходящих ему ребят, чтобы добиваться результата, правильно использовать все его качества. С Сергеем Федоровым и Александром Семиным, позже с Виктором Козловым и тем же Семиным они творили уникальные вещи. И Овечкин, как я однажды его назвал, действительно был как атомная электростанция. Это голеадор от Бога, у него какой-то удивительный природный инстинкт — чувствовать, какому вратарю в какой момент куда надо бросать. Когда спортивный Бог человека поцеловал, это невозможно разложить на технические составляющие. Это как Майкл Джордан в баскетболе.
И здорово, что эти ребята отвечают спортивному Богу взаимностью, очень много и профессионально работают над собой. Без этого не стать большим спортсменом. Это можно сделать, только уважительно подходя к себе, окружению, форме, режиму, болельщикам, команде. К тому делу, которому ты посвятил жизнь.
— По фотографиям из турецкого отпуска было видно, что Александр Великий себе ни в чем не отказывал. Да и известно, что летом он себя особо не мучает. Но потом берется за дело, даже в почтенном возрасте быстро набирает форму и начинает всех рвать. Это уникальная генетика?
— В какой-то мере да. С такой мамой, двукратной олимпийской чемпионкой! Но сказывается и опыт. Александр прекрасно понимает, когда можно себя чуть-чуть отпустить, потому что мы не можем себе представить, какое на игрока, тем более на такую звезду, за сезон обрушивается и психологическое, и физическое давление. Поэтому нужно давать и телу, и мозгам, и эмоциям отдохнуть. А то, что он профессионал высшей марки, позволяет ему знать, как себя готовить. Тут не может быть никаких вопросов.
— После рекорда поздравили его?
— Отправил сообщение — надеюсь, по правильному телефону, поскольку у многих ребят есть обыкновение менять номера. Было бы неправильно, если бы я промолчал. Овечкин — это гордость нашего хоккея. Я был какой-то песчинкой в его карьере, которая имела возможность с ним каким-то образом общаться и работать. А он и такие, как он, двигают вперед весь мировой спорт. И недаром Александр встречался с президентом США, вхож в серьезные политические структуры как у нас, так и у них. Это показатель масштаба его личности. Не удивлюсь, если в какой-то момент он станет международным послом, который приближает страны друг к другу. И это будет еще одним доказательством того, что спорт в его высших проявлениях — великий объединяющий фактор для наций.
— На ЧМ-2007 в Москве у вас с Овечкиным ведь не все было в порядке. Он оказался в четвертом звене, и его мама после поражения в полуфинале говорила: «Выигрывает команда, проигрывает тренер». Тем не менее год спустя в Квебеке все уже было совершенно иначе. То есть вы извлекли уроки?
— Конечно. При этом не хочу сказать, что в Москве был не прав. На тот момент я сделал так, как считал нужным. Таким образом прочитал ту ситуацию, хотя некоторые специалисты могут говорить, что ошибся. Да, мы совершаем ошибки, а кто их не делает?
— Но вам как тренеру легко с ним было общаться после чемпионата? Не был ли он обижен? Уже мировая звезда — и тут четвертое звено в сборной на турнире, где он с вами работал впервые.
— Конечно, это была непростая ситуация и для Саши, и для меня. Я донес до него определенный посыл, а дальше уже от него зависело, воспринять его или нет. Причем он в Москве свою работу делал очень профессионально. Работал на тренировках, играл с полной выкладкой, старался принести максимум пользы команде. А какие-то обиды наверняка были, и я могу их понять. Но он с честью прошел этот момент, и мы оба в такой ситуации остались людьми. И были вознаграждены за это следующим чемпионатом мира.
— Он не культивировал эти обиды внутри себя, не развивал их, что случается со многими большими спортсменами, которым что-то не нравится.
— И слава Богу! Впереди его ждала большая карьера, нужно было покорять другие вершины. Может, этот момент стал для него одним из стимулов, заставил доказать и мне, и всем, что я был не прав, поставив его в четвертое звено. В любом случае он показал себя профессионалом до мозга костей. Каждый год ставить для себя какие-то труднодостижимые цели и добиваться их, двигать наш спорт вперед, подавать пример тысячам молодых ребят — это грандиозно.
— Вы часто встречались после окончания своей работы со сборной?
— Нет, у каждого своя жизнь. И я не тот человек, который старается дергать людей, навязываться в друзья, светиться в чьих-то лучах славы. Понимаю, что у каждого есть личная жизнь и ее нужно уважать.
— Но при встрече обниметесь?
— Я — с удовольствием. А за Сашу говорить не имею права.
— В Москве-2007 это было еще и стечение обстоятельств, связанное с тем, что вы планировали Овечкина использовать в звене с Александром Семиным, но тот вовремя не явился на сбор, и вы его отчислили.
— И это в итоге тоже сработало в плюс, если вспомнить Квебек и два гола Сашки в финале! Просто нас приучили, что есть дисциплина и отношение к делу, и оно у всех должно быть правильным. Я им сразу сказал, что привилегированных быть не может. Если тебе дано, и ты мастер, на которого ходят и которому платят больше, то с тебя и спрос выше. Потом мы общались, я объяснил свою позицию, и мы прекрасно поняли друг друга.
— Личное общение всегда помогает разрешить проблемы.
— А зачем прятаться и не давать человеку высказаться, изложить свое мнение? Поэтому для нас с Игорем первостепенным был правильный контакт с командой. Не то, что я — руководитель, а ты — подчиненный, делай что сказали и молчи в тряпочку. Мы все время предпочитали диалог и понимание, для чего он тут все делает.
— Когда перед Квебеком вы приехали в Вашингтон встретиться со всей тройкой Овечкин — Федоров — Семин, до того вы с момента отчисления последнего с московского чемпионата мира ни разу не виделись?
— Нет. Это была первая встреча. И Сергей Федоров тогда вышел к нам не сразу. Все было не так просто, но в конечном итоге мы друг друга поняли, и игра этого звена стала на том чемпионате мира очень важной. Могли мы с Захаркиным обидеться, когда Федоров к нам не выходил? Могли. Но обиды не приведут ни к чему хорошему. Мы пришли в сборную не для обид, а для налаживания контакта с людьми, которые нам нужны. И для поиска правильных решений.
— Вас, кстати, удивило, что Федоров стал необычным, успешным и загадочным тренером? Который, кажется, не сильно хочет тренировать, но, когда начинает это делать, в первые же два своих сезона в этой роли выигрывает два Кубка Гагарина.
— Сергей — очень семейный человек, очень привязанный к близким. Для него это первостепенно, как и для меня. При этом он очень талантливый человек, и талантлив во многих областях. Посмотрите: Федоров как руководитель ведет себя очень культурно, ни на кого не кричит, при этом у него есть такая спокойная, но оттого не меньшая требовательность и к себе, и к игрокам, и к персоналу. Потому что он тоже прошел грандиозную и великолепную школу — от советского хоккея до НХЛ. Ребят с таким опытом можно по пальцам сосчитать. И это вылилось в его тренерские победы.
Рад наблюдать за тренерскими успехами других игроков, которые у меня выступали, — Алексея Кудашова, Виктора Козлова. В 2009-м Козлов, отлично сыграв в Кубке Стэнли, решил вернуться на родину и перешел ко мне в «Салават Юлаев». Это был его первый приезд в Уфу, с которой он в роли капитана выиграл на второй сезон Кубок Гагарина, а теперь он там же — главный тренер и дошел до полуфинала. Классная получилась история!
— А как вы на той встрече в Вашингтоне до Федорова достучались, если он был настолько закрыт, что даже не хотел к вам с Захаркиным выходить?
— Просто рассказал, ради чего мы пришли в сборную — не только для побед, но и для создания другой атмосферы в команде. Изложил свою жизненную позицию и философию. Поэтому мы и полетели в Вашингтон, Атланту, Нью-Йорк — глаза в глаза поговорить с ребятами, объяснить, как хотим выстраивать отношения и чего ждем от них.
