Глава 4
Самолет мягко коснулся посадочной полосы московского аэропорта Шереметьево. Александр Стрельцов невольно вздрогнул, когда шасси ударились об асфальт. Последние сутки превратились в один сплошной кошмар после погони в Пулково. Им чудом удалось оторваться от преследователей, бросив поврежденную полицейскую машину в грузовом терминале и успев на рейс буквально за две минуты до окончания посадки.
— Пап, мы победили, да? — шепнул Миша, крепко сжимая своего плюшевого медведя. Его глаза, большие и темные, как у матери, смотрели с детской серьезностью.
—Да, чемпион, — Александр растрепал волосы сына, пытаясь улыбнуться. — Капитан Храбрость снова нам помог.
Анна сидела, отвернувшись к иллюминатору. Ее плечи были напряжены, а пальцы судорожно сжимали подлокотник. Женщина не плакала, но Стрельцов знал этот взгляд — отрешенный, уходящий куда-то внутрь.
— Эй, — он осторожно накрыл ее руку своей. — Всё будет хорошо. Степан встретит нас. Он человек слова.
Анна повернулась, ее глаза блестели.
— Сколько еще, Саша? Сколько нам бегать? — голос был тихим, чтобы Миша не услышал. — Я не знаю, выдержу ли я еще одну такую погоню.
Самолет медленно выруливал к терминалу. Стрельцов сжал ее пальцы крепче.
— Громов обещал помочь. У него есть связи в Генштабе. Он найдет способ урегулировать эту ситуацию.
— Полковник Громов, да? — Миша, оказывается, прислушивался к разговору. — Он настоящий герой, как ты, пап?
Стрельцов перевел взгляд на сына. Миша, несмотря на страх и усталость, держался молодцом. Ни слез, ни истерик, только этот взрослый вопросительный взгляд и потрепанный медведь в руках. Восьмилетний мальчик, которому приходится быть сильнее своего возраста.
— Да, он настоящий герой, — кивнул Александр. — И он очень хочет с тобой познакомиться поближе.
***
Когда они вышли в зал прилета, Стрельцов сразу заметил Громова. Высокий, широкоплечий, с военной выправкой, которую не скрывала даже гражданская одежда — черное пальто и серый шарф. Его легко можно было узнать и по характерному шраму, пересекающему левую бровь — память об Афганистане.
— Саша! — Громов шагнул навстречу, крепко обнял Стрельцова. — Рад видеть тебя живым, чертяка!
— Взаимно, Степан Викторович, — Александр похлопал друга по спине.
Громов отстранился, окинул взглядом Анну и Мишу.
— Здравствуйте, Анна. Наконец-то имею честь познакомиться с вами поближе. Я всегда знал, что у моего друга хороший вкус.
— Здравствуйте, Степан Викторович, — Анна слегка смутилась.
Она впервые за день улыбнулась, смущенно и немного растерянно.
— Долг перед родиной или перед семьей — часто приходится выбирать, — философски заметил Громов, а затем опустился на одно колено перед Мишей. — А ты, я смотрю, настоящий боец. Как зовут твоего боевого товарища?
Миша, несколько робея перед незнакомым дядей со шрамом, все же ответил:
— Это Капитан Храбрость. Он защищает меня и маму, когда папа не может.
— Отличный напарник, — серьезно кивнул Громов. — Знаешь, я тоже всегда беру с собой талисман на задания. — Он вытащил из кармана потертый серебряный жетон. — Он меня ни разу не подвел.
Миша осторожно коснулся жетона, на лице появилось уважение.
— Ладно, герои, — Громов выпрямился. — У нас мало времени. Машина ждет снаружи. По дороге расскажешь, что произошло в Пулково.
Черный внедорожник с тонированными стеклами мчался по вечерней Москве. За рулем сидел молчаливый водитель с военной стрижкой, которого Громов представил просто:
— Это Валера, можно доверять.
На заднем сиденье устроились Стрельцовы — Миша между родителями, а Громов занял место рядом с водителем.
— Итак, — полковник повернулся, — выкладывай. Как они вас выследили?
Стрельцов покачал головой:
— Понятия не имею. Мы соблюдали все меры предосторожности. Сменили три телефона, расплачивались только наличными.
— Билеты покупали через интернет? — уточнил Громов.
— Нет, в кассе аэропорта, за час до вылета.
Громов задумчиво потер шрам на брови:
— Значит, кто-то знал, что вы будете в Питере. Кто-нибудь из старых друзей?
— Только Кравцов, но я ему доверяю как себе.
— Все же проверю, — Громов сделал заметку в телефоне. — Что ж, хорошая новость — вы здесь. Плохая — они наверняка знают, что вы прилетели в Москву.
Анна тихо охнула, инстинктивно прижав к себе Мишу.
— Не волнуйтесь, Анна, — Громов улыбнулся. — У меня есть надежное убежище. Старая дача моего деда в Подмосковье. О ней знают только самые близкие.
— А как же... документы? — спросила она. — Те материалы, о которых говорил Саша?
Громов и Стрельцов обменялись взглядами.
— Завтра, — твердо сказал полковник. — Завтра утром поедем в одно место. Там есть человек, который может помочь опубликовать материалы так, чтобы их заметили нужные люди.
Миша зевнул, прислонившись к маминому плечу. День был слишком длинным для мальчика.
— Капитан Храбрость говорит, что хочет спать, — пробормотал он, глаза его слипались.
— Скоро, малыш, — Анна погладила сына по голове. — Скоро будем на месте.
Стрельцов смотрел на жену и сына, и горечь подступала к горлу. Он втянул их в это. Из-за его принципиальности, из-за того, что не смог закрыть глаза на махинации с военными контрактами, на исчезновение средств, выделенных для семей погибших товарищей. Он собрал доказательства, назвал имена — и теперь за ними охотятся люди, которым есть что терять.
— Не кори себя, — тихо сказал Громов, словно прочитав его мысли. — Ты поступил как офицер и как человек. Многие бы предпочли промолчать.
— И были бы живы и свободны, — горько усмехнулся Стрельцов.
— Но смог бы ты смотреть в глаза сыну, зная, что предал память товарищей? — Громов кивнул на спящего Мишу. — Что за пример ты бы ему подал?
Стрельцов промолчал. Внедорожник свернул с шоссе на узкую лесную дорогу. Фары выхватывали из темноты стволы деревьев, а в просветах между ними виднелось темное небо, усыпанное звездами.
— Приехали, — сказал Громов, когда машина остановилась перед старым двухэтажным домом с мансардой.
Анна осторожно разбудила Мишу. Мальчик сонно потер глаза, крепче прижимая к себе Капитана Храбрость.
— Мы в замке рыцарей? — спросил он, разглядывая в полутьме силуэт дома с остроконечной крышей.
— Почти, — улыбнулся Громов. — Это крепость, где мы будем в безопасности.
Стрельцов подхватил сына на руки и зашагал к дому. Впервые за долгое время он почувствовал проблеск надежды. Завтра они передадут документы, и этот кошмар наконец закончится. Он верил в это. Должен был верить — ради Анны, ради Миши, ради Капитана Храбрости, который защищал их всю дорогу.
Позади них Громов негромко отдавал распоряжения водителю, и тот кивал, проверяя оружие под курткой. Стрельцов знал, что ночь будет беспокойной, но утро принесет новый день.
Он только не догадывался, каким будет это утро.
Предыдущая глава 3
Глава 5: