Тридцать тысяч на шубу свекрови. Именно эти слова мой муж произнес так буднично, будто речь шла о покупке хлеба. А я сидела за кухонным столом с калькулятором в руках и медленно догоняла: что-то здесь совсем не так.
Но обо всем по порядку.
Познакомились мы четырнадцатого февраля. Встретились в кафе на Курской. Я ехала туда, честно говоря, без особого энтузиазма, уж больно хорошо он выглядел на фотографиях. А красивые мужчины в приложениях обычно оказываются либо женатыми, либо психически нестабильными, либо и тем и другим одновременно.
Но Денис приятно удивил. Приехал на симпатичной темно-бордовой машине, был одет со вкусом, и главное — живьем выглядел даже лучше, чем на фото. Говорил интересно, слушал внимательно. И цветы подарил, и счет оплатил.
— Знаешь, Ника, — произнес он, провожая меня до метро, — я уже давно ищу серьезные отношения. Надоело играть в эти современные игры. Хочется найти женщину, с которой можно строить будущее.
Музыка для моих ушей. В тридцать четыре начинаешь понимать, принцев на белых конях не существует, зато есть взрослые мужчины, готовые к семье. Денис казался именно таким.
И следующие месяцы это подтверждали. Он был внимательным, щедрым, романтичным. На Восьмое марта купил золотые серьги за двадцать пять тысяч, я цену знала, потому что сама их в витрине заприметила неделей раньше.
К моему дню рождения заказал торт в той самой кондитерской, о которой я мечтательно рассказывала. Водил в театры, рестораны, не скупился.
— Хочу, чтобы ты чувствовала себя королевой, — повторял он. — Ты этого заслуживаешь.
Подруги завидовали нескрываемо.
— Ник, да ты золото нашла! — восхищалась Лена, листая фотографии с наших свиданий. — Красивый, состоятельный, внимательный. И влюблен в тебя по уши.
Мама, приехавшая в гости в июне, тоже одобряла:
— Ника, наконец ты встретила нормального мужчину. Сразу видно — человек серьезный, обеспеченный. И смотрит на тебя влюбленными глазами.
В июле он познакомил меня со своей матерью.
Александра Петровна встретила нас в своей двушке в Люблине. Женщина под семьдесят, аккуратная седая укладка, строгое лицо, золотые украшения. Видно, что не бедствует, скажем так. Квартира чистая, но обстановка явно советских времен — мебельная стенка, хрустальная горка, ковер на стене.
— Очень приятно познакомиться, — произнесла она, оценивающе меня осматривая. — Денис так много о вас рассказывал, дорогая.
За столом с пирожными из кондитерской она расспрашивала меня обстоятельно, но деликатно. О работе, семье, планах. Я старалась произвести хорошее впечатление.
— А где работаете, Никочка? — интересовалась Александра Петровна, размешивая сахар в чае.
— Финансовым аналитиком в консалтинговой компании. Зарплата вполне достойная, около восьмидесяти тысяч в месяц.
— Ах, как хорошо! — в ее глазах промелькнуло что-то вроде удовлетворения. — А семья большая?
— Родители в области живут, есть младшая сестра, студентка медицинского. Мы очень дружные, всегда поддерживаем друг друга.
— Замечательно! Семейные ценности так важны в наше время. Правда, Денечка?
Я заметила странность, всю встречу Денис вел себя, как школьник перед строгой учительницей. Постоянно искал одобрения матери взглядом, отчитывался о делах с интонацией примерного сына.
— Мам, а помнишь, в прошлом месяце я тебе посудомойку новую купил? — говорил он с гордостью.
— Помню, сынок. Ты у меня такой заботливый, — умилялась Александра Петровна.
Тогда мне это показалось трогательным. Ну заботится мужчина о пожилой матери — разве плохо?
После встречи Денис спросил:
— Ну как? Мама понравилась?
— Конечно, видно, что вы очень близки.
— Да, мама особенная, — говорил он с какой-то странной интонацией. — Она всю жизнь мне посвятила. После ухода отца пахала на двух работах, лишь бы сын ни в чем не нуждался. Я ей многим обязан.
— Это понятно. Такую самоотверженность нужно ценить.
— Вот именно. Я всегда буду о ней заботиться. И... Ну, надеюсь, ты понимаешь.
Тогда мне казалось, что понимаю. Теперь знаю, понимала я совсем не то.
Предложение он сделал в августе. Романтично, с кольцом за пятьдесят тысяч, в ресторане с видом на реку.
— Ника, ты стала самым важным человеком в моей жизни, — говорил он, опустившись на одно колено, как в фильмах. — Выходи за меня замуж. Хочу прожить с тобой всю жизнь.
Я ответила согласием, причин отказываться не было. Денис был тем мужчиной, о котором я мечтала, успешный, заботливый, готовый к семье.
— Поженимся в октябре, — решил он. — Зачем тянуть? Мы взрослые люди, все понимаем.
Подготовка шла полным ходом. Денис взял на себя основные расходы, за что я была благодарна. ЗАГС, ресторан, приглашения — все организовывалось быстро.
— А где жить будем? — спросила я как-то. — К маме переедем?
— Думаю, снимем что-нибудь побольше, — ответил он. — Моя однушка тесновата для двоих, у тебя тоже не развернешься. Найдем однокомнатную, но хорошую. Пополам, конечно.
— В смысле? Скидываться будем?
— Ну а как же? — удивился он. — Мы равноправные партнеры, правда? Не хочу, чтобы ты чувствовала себя содержанкой.
Логично, справедливо. Тогда казалось проявлением уважения к моей самостоятельности.
Квартиру нашли быстро — однушку в Текстильщиках за сорок пять тысяч. По двадцать две с половиной с каждого. Для моей зарплаты ощутимо, но не критично.
В сентябре он встретился с моими родителями. Поездка в наш маленький городок в Тульской области прошла отлично. Мама с папой были очарованы.
— Дочка, правильный выбор сделала, — говорила мама наедине. — Такой мужчина не обидит.
— А мне нравится, что он о матери заботится, — добавлял папа. — Значит, и о тебе будет.
Двадцать шестого октября мы расписались. Свадьба получилась красивой — тридцать гостей, изысканное меню, живая музыка. Денис не скупился, триста за банкет, двести за медовый месяц в Турции.
— Теперь ты моя жена, — шептал муж во время первого танца. — Сделаю все, чтобы была счастлива.
Я верила каждому слову.
Четвертого ноября вернулись в Москву и начали обычную супружескую жизнь.
И тут все изменилось.
Пятого ноября, на следующий день после возвращения, мы рассматривали фотографии дома. Моросил дождик, но в квартире было уютно.
— Слушай, Ник... — Денис отложил планшет и повернулся ко мне.
В голосе звучала осторожность, которой я раньше не замечала.
— Мне мама звонила, пока ты в душе была.
— Да? Как дела у нее? — я даже глаз не подняла от фотографий. — Наверное, скучала.
— Ну, она... жалуется на пенсию, — он помолчал, ожидая реакции. — Говорит, денег совсем не хватает. Лекарства дорожают, продукты тоже...
— Понятно, — кивнула я, все еще не понимая, к чему клонит. — У всех пенсионеров трудности.
— Вот именно! — оживился он. — И я подумал... А может, нам стоит ей помочь? Ну, немного. Она ведь твоя свекровь.
Я наконец оторвалась от планшета и посмотрела на мужа. В глазах читалось напряженное ожидание.
— Помочь — это как именно? — спросила я медленно.
— Ну, скинуться, — он пожал плечами, изображая непринужденность. — Тысяч по пять с каждого, например. Для нас не критично, а ей поможет. Это же мама, ты понимаешь…
Я молчала, переваривая услышанное. По пять с каждого. Десять в месяц. Немало, учитывая мои двадцать две с половиной за аренду.
— Денис, а почему именно с каждого? — спросила я осторожно. — То есть... Это же твоя мама. И зарабатываешь ты больше.
— Никуша, ну что ты... — он улыбнулся, но натянуто. — Мы же теперь одно целое. Александра Петровна теперь и твоя мама. А семья — это взаимовыручка, правда?
Что-то внутри меня орало: вот и приплыли. Впервые за месяцы отношений я почувствовала подвох. Будто Денис играет по правилам, которые мне не объяснил.
— Хорошо, — выдавила я наконец. — Попробуем, но, может, в качестве разовой помощи пока? Я не… рассчитывала на траты.
— Конечно, конечно, — быстро согласился Денис. — Временно, просто поддержать.
В тот вечер перевела на его карту пять тысяч. Первый взнос в то, что станет кошмаром.
Восьмого ноября поехали ужинать к Александре Петровне. Купили торт, цветы, я настроилась на приятный семейный вечер.
— Никочка, дорогая! — встретила меня свекровь, целуя в щеки. — Как хорошо, что приехали. Соскучилась по деткам.
За столом она была особенно разговорчива. Жаловалась на здоровье, дороговизну, соседей. Денис участливо кивал, поглядывая на меня с немым призывом к пониманию.
— Представляете, — рассказывала Александра Петровна, намазывая масло на хлеб, — в прошлом месяце только за лекарства восемь тысяч отдала! А пенсия восемнадцать. Как прожить?
— Мам, не расстраивайся, — мягко произнес Денис. — Мы поможем теперь. Правда, Ника?
Все взгляды — на меня. Я кивнула, чувствуя неловкость.
— Конечно, Александра Петровна. Мы... Готовы вам немного помочь.
— Вот видишь, мама, — обрадовался Денис. — Ника понимает, добрая девочка.
Свекровь улыбнулась, и я не поняла, что в ней настораживает. Но было ощущение, словно я съела за раз жирный торт с кремом, слишком сладкий, приторный.
Уже у двери Александра Петровна отвела меня в сторону.
— Никочка, хочу выразить благодарность, — проникновенно заговорила она, беря меня за руки. — Не каждая невестка согласится помогать свекрови. Но вы особенная. Денечка не ошибся.
— Да что вы, естественно же...
— Естественно? — она покачала головой. — Если бы знали, сколько я видела эгоистичных девиц! Тянут из мужчины деньги, а о его семье думать не хотят. Но вы другая. Понимаете семейный долг.
Это словосочетание засело в голове на всю дорогу домой.
— Мама очень... прямолинейная, — заметила я Денису в машине. — Не стесняется…
— Да, характер сильный, — согласился он. — Но понимаешь, она всю жизнь одна ... Мама… заслужила заботу.
— Конечно, — кивнула я.
Я и правда так считала. Тогда.
Двадцатого ноября Денис снова поднял тему денег.
— Маме лекарства дорогие нужны, — бросил он, не отрываясь от компьютера. — Десять тысяч. Врач новое лечение назначил.
— Десять сверх наших пяти? — уточнила я специально.
— Ну да. Это здоровье, Ник. Те, что она уже купила, не помогают. Не на здоровье же пожилого человека экономить.
Я молча перевела деньги, но впервые почувствовала раздражение.
Не от суммы — от подачи. Будто у меня нет права отказаться. Должна автоматически соглашаться на любые траты, связанные с его матерью.
А еще я заметила, Денис купил наушники за пятнадцать тысяч. На мое удивление он пожал плечами:
— Мне для работы нужно. Инвестиция в карьеру. А то на созвонах все время переспрашиваю, начальство недовольно.
Инвестиция в карьеру. А лекарства для его матери — наша общая обязанность. Червячок сомнения уже поселился в душе.
Декабрь начался с открытого конфликта. Третьего числа, вечером во вторник, я сидела за столом с калькулятором, подсчитывая расходы. Цифры неутешительные, аренда, коммунальные, продукты, помощь свекрови — все съедало большую часть зарплаты.
Денис вошел с телефоном в руках.
— Ник, мама опять звонила. Обогреватель сломался, новый нужен. Тысяч восемь примерно, — сообщил он, даже не поднимая глаз.
— Денис, стоп, — я сказала резче, чем планировала. — Мы только что десять на лекарства дали, плюс обычные по пять. Уже двадцать за месяц. И зачем твоей маме в квартире обогреватель, когда отопление шпарит? Она сама жаловалась, что батареи раскаленные.
— И что? — наконец он посмотрел на меня с искренним недоумением. — Деньги есть же.
— Есть, но не безлимитно же! — я показала подсчеты. — Смотри сам, аренда, еда, транспорт, твоя мама. Остается три тысячи до зарплаты. Это все мои деньги, Денис!
— Значит, экономить нужно на чем-то другом, — он пожал плечами. — На одежде, развлечениях. Мама важнее.
— Важнее чего? — я почувствовала, как внутри закипает злость. — Важнее того, чтобы у нас были деньги на непредвиденное? Или моего права тратить зарплату на себя?
— Ника, ты говоришь очень очень эгоистично, — Денис сел напротив меня, посмотрел с укоризной. — Мама пожилая, больная, одинокая. А ты молодая женщина, здоровая, работающая. Неужели тебе жалко помочь пожилому человеку?
— Да не жалко, блин, помочь! — взорвалась я. — Жалко, что ты воспринимаешь мою помощь как само собой разумеющееся! Даже не спрашиваешь, а ставишь перед фактом. А потом виноватой делаешь! Прекрасно придумал, что уж там!
— Значит, не хочешь маме помогать? Твк выходит? — в голосе моего мужа появилось что-то новое, словно его сдавили железным прессом, зажали в тисках.
— Не хочу, чтобы помощь твоей матери стала моей главной финансовой обязанностью! — выпалила и тут же пожалела о резкости.
Денис смотрел, будто видел впервые.
— Понятно, значит, как только дело дошло до реальной заботы о семье, готовность к партнерству закончилась.
— При чем тут это? — не выдержала я. — Партнерство — когда решения принимаются вместе, а не один ставит другого перед фактом!
— Хорошо, — он встал из-за стола. — Раз не считаешь мою маму семьей, то и я не буду считать твои проблемы своими. Продукты, например. Покупай теперь сама, раз такая самостоятельная.
Денис ушел в комнату, оставив меня с калькулятором и пониманием: семейная жизнь пошла совсем не по тому сценарию, которого я ожидала.
Утром он ушел и даже не попрощался. Я пыталась сосредоточиться на работе, но мысли возвращались к ссоре. Неужели я была неправа? Может, помощь родителям мужа — действительно норма, а я избалована независимостью? 2 часть рассказа 🔔 ЛУЧШИЕ РАССКАЗЫ КАНАЛА ЗДЕСЬ 👈🏼