Прохлада встретила меня у порога морга, окутав знакомым ароматом формальдегида и стерильности. Эти запахи, столь отвратительные для большинства людей, вызывали у меня странное чувство умиротворения. Для меня это место было одним из немногих уголков, где я могла по-настоящему расслабиться.
Но насладиться спокойствием не удалось. Фёдор едва не сбил меня с ног прямо у дверей.
— Пошли отсюда, нечего нам здесь делать! — буркнул он, даже не удосужившись посмотреть на меня.
— А как же обед? — я указала на пакеты из кафе.
— В машине поедим, пошли, — он схватил меня за плечо и потянул к выходу.
Не успели мы сделать и пары шагов, как в коридоре раздался пронзительный голос нового судмедэксперта Татьяны. Её визгливые нотки эхом отражались от бетонных стен, буквально разрывая барабанные перепонки.
— Федюнь, ну я не пойму, ты идёшь со мной на свидание или нет? Я уже месяц тебя как розу окучиваю!
Её тощая фигура появилась в коридоре в самый неподходящий момент.
— О, Аглая! Дорогая! Может, ты мне поможешь?
— Тань, прости, но мне сейчас не до этого, — я была настолько голодна, что готова была съесть что угодно.
— Степаныч сказал, что ты должна помогать всем по любой просьбе. Может, не будешь увиливать от своих обязанностей? — Татьяна вопросительно подняла тонкую бровь.
— Чёрт бы побрал этого Степаныча, — прошептала я, закрывая глаза.
Собравшись с духом, я ответила:
— Только давай сначала поедим, желудок уже сам себя жрет.
— Аглая! Ты же женщина! — Татьяна бросила взгляд на невозмутимого Фёдора. — Как ты можешь так выражаться?
— Танюш, даже в девяносто я не буду женщиной, — её попытки меня задеть попали точно в цель.
— Ну конечно, после пятидесяти ты будешь бабушкой, — Татьяна покачивала несуществующими бёдрами, проходя мимо.
Сегодня был настолько тяжёлый день, что я не смогла сдержаться. Быстрый шаг вперёд — и подсечка. Татьяна, не успев вытащить руки из карманов халата, с грохотом упала на кафельный пол.
Фёдор бросился к ней, бросив на меня гневный взгляд.
— Таня, как же так? Как можно быть такой неуклюжей женщиной? — я театрально приложила руки к лицу.
Воркование друга с Татьяной раздражало. Из сумки донеслось хихиканье.
— Оставлю в морге, если ещё раз посмеёшься, — прошипела я.
— Молчу, молчу, — донеслось в ответ.
Позже, когда Татьяна, морщась от боли, засовывала ватные тампоны в разбитый нос, она призналась, что помощь ей не требовалась.
— А зачем тогда весь этот цирк? — я откусила кусок булочки с сосиской.
— Ну... — она замялась, — думала, что это единственный способ побыть с Федей подольше.
— И что, в театр вы идёте? — я скептически подняла бровь.
— Да, сегодня вечером.
— Ты умная женщина, образованная, но... какой театр, да ещё и с Федькой? Ему бы пиво на лавке потягивать да хинкали есть. Пригласи его в спортбар или на рыбалку — там у тебя будет шанс.
На террасе своего дома я сидела, укутавшись в ватное одеяло. Сиреневые сумерки окутывали город. Лёгкий ветерок приносил прохладу. Вино в бокале давно остыло, но возвращаться в дом не хотелось.
Внезапно рядом со мной на стол плюхнулся Снежок.
— А чего не дома? — спросил он.
— Слушай, я думала, ты чертяка... — начала я.
— Так и есть, — перебил он, уже поедая мой сыр.
— Тогда веди себя не как свинья. Сядь в кресло.
Снежок запрыгнул на спинку кресла и с грохотом рухнул вниз. Я рассмеялась, хватаясь за живот. Он поднялся, отряхнулся и грациозно устроился на подлокотнике моего кресла.
— Не отвечает? — он кивнул на телефон, безжизненно лежащий на столе.
— Я и не звонила, — ответила я резче, чем планировала.
— Писала? — в его голосе проскользнула тревога.
— Не доставлено... — я подняла взгляд к небу. Луна выглядывала круглым боком из-за облаков, словно подглядывая за нами.
— Пошли в дом. Опять простынешь, а мне потом салфетки таскать, отвар из полыни варить, — Снежок пытался поймать мой взгляд, но я упорно отводила глаза.
В словах чёрта была доля правды. Я сидела на террасе, наблюдая, как последние лучи заката окрашивают небо в пурпурные тона. Сигаретный дым смешивался с вечерним ветром, создавая причудливые узоры в воздухе. Я намеренно тянула время, докуривая сигарету до самого фильтра, чтобы чёрт не подумал, будто я слепо следую его советам. И только когда пепел осыпался на пол террасы, я залпом допила остатки вина, которое так и не смогло поднять мне настроение, и вошла в дом.
В этот вечер у меня не было сил ни на что: ни на борьбу с капризной газовой колонкой, ни на разогрев остывшего ужина. Я просто поплелась в спальню, не обращая внимания на чёрта, который что-то увлечённо вытворял на кухне — об этом говорили доносившиеся оттуда звуки. Одеяло, в которое я закуталась, постепенно сползало с плеч, но мне было всё равно. Я чувствовала себя настолько опустошённой, что даже не пыталась его поправить.
В голове крутились тяжёлые мысли. Я отчётливо поняла, что больше не желаю иметь ничего общего с Фёдором. Видеть, как женщины вешаются ему на шею, слышать бесконечные подколки о том, что я всего лишь «девочка по вызову» из-за отсутствия статуса штатного сотрудника — всё это стало невыносимым. Настолько осточертело, что я твёрдо решила поставить точку в этих сыскных отношениях и полностью посвятить себя своему истинному призванию. Да, клиентов в городе немного, но разве это проблема? Сарафанное радио — двигатель бизнеса!
С этими решительными мыслями я открыла дверь в спальню и уже начала стягивать с себя одежду, как вдруг со стороны кровати раздался женский голос:
— А у тебя тут миленько! Правда, не хватает света для того, чтобы пилить контент, но это я быстро исправлю!
Я застыла на месте с наполовину спущенными штанами, не в силах пошевелиться. На моей постели, небрежно развалившись, сидела Виола Шардоне — точнее, её полупрозрачный силуэт, мерцающий в полумраке комнаты. Её призрачная фигура казалась почти материальной, но при этом слегка расплывалась по краям, словно отражение в воде...
Друзья, не стесняйтесь ставить лайки и делиться своими эмоциями и мыслями в комментариях! Спасибо за поддержку! 😊