Религия может идти в ногу со временем. Это каждый день доказывают представители мусульманской общественности. Имам-хатыб мечети «Гаиля» Рустам хазрат Хайруллин, возглавляющий многие социальные проекты по созданию и возрождению семей, в большом интервью KazanFirst рассказал о том, на какие средства живет мечеть, сколько зарабатывают имамы и почему хадж такой дорогой.
«Мечеть — это юридический орган»
— Рустам хазрат, в чем заключается работа имама мечети? Какие у хазрата обязанности? Как строится рабочий день?
— Если перевести слово «имам» на русский язык, оно звучит как «руководитель». Самый главный имам в мечети называется имам-хатыб. То есть имам — это тот, кто проводит намаз, стоит впереди, а хатыб — тот, кто читает проповедь. У имам-хатыба могут быть несколько помощников по разным направлениям. Конечно, когда мы слышим слово «имам-хатыб», «имам», в первую очередь представляем того, кто в мечети проводит пять намазов.
Современная мечеть, наверное, уже больше, чем просто мечеть – это не только место намаза. Так и обязанности имама больше, чем просто проводить молитву. День имама начинается очень рано — с утреннего намаза. В летнее время утренняя молитва наступает уже в час ночи. Дальше у нас перерыв, и к восьми часам мы, сотрудники, приходим в мечеть. В мечети также есть круглосуточный дежурный имам, который всегда принимает людей, с какими вопросами бы они ни пришли.
С восьми начинается наш рабочий день. То есть если у нас по расписанию уроки, то значит имам ведет уроки. Если у нас запланированы встречи, значит это встречи. Мероприятия могут быть не обязательно в самой мечети, это может быть вне мечети, потому что у каждой мечети различный функционал.
Мечеть «Гаиля». Фото: KazanFirst
Наша мечеть «Гаиля» старается быть полезной. Периодически мы проводим анкетирование, что нужно людям. И в соответствии с потребностями людей мы стараемся это выстраивать. То есть мечеть – это сейчас такая многофункциональная организация. Например, у нас есть комната милосердия, где мы от людей собираем одежду и раздаем нуждающимся. Мы кормим людей, мы обучаем людей. У нас есть не только оффлайн-занятия. Мы построили медресе, где более 600 учеников, чуть больше 200 из них — это дети. Раньше у нас было всего два класса: мы проводили уроки в подвале и под лестницей учили, но места стало не хватать. И вот, слава Богу, благодаря людям мы построили на пожертвования это здание. Самому младшему ученику три года, а самый пожилой ученик — старше 90. У нас несколько видов обучения: есть утренние занятия, есть в обед, есть вечером и в выходные. То есть каждый человек может выбрать время для обучения, когда ему удобно.
Таким образом имам еще и преподает вместе с педагогами – а у нас около 40 учителей. Это тоже входит в его обязанности. Далее, конечно, у имама в зависимости от дня могут быть какие-то открытые лекции — вагазы, которые имам проводит. Наша мечеть больше ориентирована на семейные вопросы. Стараемся проводить лекции, связанные с темой семьи, чтобы люди создавали семью, сохраняли семью и благополучно жили вместе. Это обычно происходит до обеда, потом в обед – ровно в 12 часов – проводим полуденный намаз. После полуденного намаза наши сотрудники могут поесть в столовой мечети. В принципе любой желающий может там поесть. После обеда и до третьего намаза у нас распорядок примерно тот же – это или лекции, или встречи. Очень многие люди записываются именно по семейным вопросам, когда семья уже на грани расставания — мы стараемся помочь, у наших имамов, у меня есть дипломы медиаторов. Конечно, порой это очень тяжело.
Далее четвертый, вечерний намаз. В основном вечером проходят лекции и уже ночной намаз, после чего имам уходит из мечети. В мечети остается дежурный имам, который закрывает, следит, смотрит и обратно уже до следующего дня.
— Сфера обязанностей имама-хатыба – это не только лекции или проведение мероприятий (никахи, имянаречение, чтение молитв), это и большой пласт работы в качестве руководителя организации…
— Любой имам-хатыб является руководителем мечети. То есть мечеть — это юридическое лицо, это местная мусульманская религиозная организация, которая зарегистрирована в Минюсте — так же, как и любой организации у неё есть ИНН, КПП, ОГРН и др. То есть это полностью юридическая организация, и имам, конечно же, он выступает как руководитель этой организации. У нас в мечети трудится около 70 человек. «Гаиля» — средняя мечеть с 70 сотрудниками. Это и учителя, и уборщицы, и дворники, и все-все-все.
Конечно же, если кроме обязанностей имама-хатыба остается время еще пойти на никах, пойти на аш, это очень хорошо. Обычно в каждой мечети есть определенный пул аксакалов, в обязанности которых входит провожать покойного или прочитать никах и так далее.
Фото: KazanFirst
— Получается, за каждым закреплены определенные обязанности…
— Да. Когда, конечно, лично просят, Рустам хазрат, пожалуйста, придите, мы вне зависимости, кто этот человек, никогда не отказываем, стараемся найти время, чтобы посетить никах или радостные, или горестные события.
«У каждой мечети свои способы заработка»
— На какие средства живет современная мечеть? Это только пожертвования или у мечети есть еще какая-то статья доходов?
— Любая мечеть, и наша мечеть в том числе, это внебюджетная организация. Многие думают, что нам кто-то платит за свет, за газ, за воду. Если взять любую среднеобразовательную школу, то у директора не болит голова, как заплатить за свет, за газ, зарплату учителям. А в мечети это полностью хозрасчёт, наша обязанность — найти средства. Да, конечно же, мы очень благодарны людям, потому что самое первое, на что живет мечеть, — это пожертвования. Любой человек может зайти в мечеть, пожертвовать любую сумму, попросить, чтобы ему почитали дуа (молитву).
Следующее — когда касается каких-то глобальных, больших вопросов, мы стараемся привлечь меценатов, благотворителей, друзей нашей мечети, чтобы они участвовали в каких-то проектах. Это касается таких вопросов, как строительство, к примеру.
Следующий пункт дохода: мы вместе с медресе построили трапезную – так ее называют по документам. Это банкетные залы, где любой желающий может провести религиозные обряды: никах, имянаречение, любой мажлис (мероприятие). И вот доход с этих залов уходит на покрытие коммунальных платежей. Каждая мечеть пытается выжить. Когда вы заходили в мечеть, наверное, заметили маленькое здание – «Гаиля чишмэсе», это родник, где люди бесплатно могут взять воду, рядом стоит источник с добавлением воды зам-зам (священный источник, расположенный в 21 метре от Каабы). Нас попросили люди, можно мы установим и ежемесячно вам будем платить определенную сумму, то есть они платят нам за этот клочок земли. Каждый месяц они нам жертвуют определенное количество денег.
Медресе при мечети «Гаиля». Фото: KazanFirst
У каждой мечети свои способы заработка. У нас, к примеру, более 600 учеников, занятия проходят бесплатно, а учителям нужно платить зарплату. Возникает такая дилемма. Сейчас мы стараемся использовать современные методы. Спасибо ребятам, я вообще не знал о таком: они отдельно сделали сайт медресе «Гаиля», сайт мечети «Гаиля», где через ЮKassa любой желающий может оформить подписку, и, допустим, каждую пятницу по 100 рублей, 50 рублей, 500 рублей, в зависимости от своей возможности, может жертвовать. Так как мы юридическое лицо, у нас есть юридические счета, то есть любой желающий, который не может заплатить с кармана, может оплатить через юрсчет.
Мы всегда рады любой помощи. Территория нашей мечети — около полугектара, надо за ней ухаживать. Здание порядка 5000 квадратов. Вы сравните: сколько нужно заплатить коммунальных платежей в квартире 60 квадратов, умножьте это на 100. А у нас коммунальные платежи дороже, чем у простого человека, который живет в квартире или в доме.
«Молодые люди сбегают»
— Много ли среди молодых людей желающих связать свою жизнь с религиозной деятельностью? Вы упоминали медресе — это начальная ступень религиозного образования. Вы также преподаете в Болгарской Исламской Академии. Это уже высшая ступень религиозного образования. Вы преподаете, каждый день общаетесь с молодыми людьми. Хотелось бы узнать, готова ли современная молодежь работать имамом?
— Очень хороший вопрос, спасибо вам за это. Мы очень благодарны Духовному управлению мусульман, мы благодарны республике, мы благодарны руководству страны, так как у нас в республике выстроены все ступени исламского образования.
Примечетские курсы — это самая первая ступень мусульманского образования, можно считать это ликбезом, ликвидацией религиозной безграмотности. Там обучаются три-четыре года, после этого мы даем желающим продолжить обучение направление в средние религиозные или высшие религиозные учебные заведения – это медресе «Мухаммадия» или Российский исламский университет и даже в Болгарскую исламскую академию.
Большинство из тех 200 детей, которые у нас учатся, не пойдут работать в этой области. Есть определенное количество желающих, но сейчас мы же живем в материальном мире. Любой родитель смотрит с материальной точки зрения. У меня часто спрашивают: «Хазрат, а какая у вас зарплата?». Ведь смотришь на хазратов, все выглядит красиво, прекрасно — но это все картинка. Посмотрите, тюбетейка — это подарок, рубашка — это подарок. Мой костюм хазрата — чапан, чалма — это все подарки. Многие имамы живут скромно, там не все так шикарно, как кажется. И поэтому я всегда говорю, если хотите узнать, как живет имам, зайдите к нему домой в гости, откройте холодильник, откройте погреб, и вы увидите реальность. Картинка обманчива. И когда родители начинают узнавать, какая зарплата, как и где жить, какие плюсы в работе имама, желание отдать своих детей в религиозную систему пропадает.
Фото: KazanFirst
Городские мечети еще более-менее могут выжить, могут оплачивать труд молодых специалистов, но тоже тяжело. А если посмотреть на сельские, деревенские мечети, то там, конечно, ситуация более плачевная. Допустим, в месяц может быть один аш или один никах, и тех садака, которые там даются, не хватает даже заплатить за свет и газ. Они не могут привлечь молодого специалиста.
Раньше многие мечети строили зажиточные, обеспеченные люди, часто они строят мечети в родовом селе. А потом смотришь, а на мечети большой амбарный замок. Мечеть – это не только здание, душа мечети – ее имам-хатыб, это тот, кто будет привлекать народ в мечеть. Может быть, стоит привлечь в свое село молодого специалиста, построить небольшой дом, назначить ему небольшую зарплату, создать ему условия, чтобы он захотел остаться там.
И я через вас хотел бы обратиться к тем людям, которые строят мечети в селах, обратите внимание на этот вопрос. Частенько бывает так, что ко мне подходят и спрашивают, есть ли у меня на примете молодой специалист, чтобы отправить работать в сельскую мечеть. Вроде и деревня хорошая, и богатый человек просит – думаю, ладно. Но студент оттуда сбегает. Я спрашиваю, в чем была проблема, а он отвечает: мне определили зарплату в 15 тысяч, я прихожу получать эту зарплату, а с меня вычитают долг за свет, который накопился у мечети, и приходится отдать половину этой суммы за коммунальные платежи мечети. И не получая никаких денег на работе, молодые люди сбегают.
Богатые люди, обратите на это внимание, прошу вас. Часто имама путают с ангелом: ангелу не надо кушать, не надо где-то жить, не надо кормить семью. Имам – такой же человек, ему нужно есть, обеспечивать семью. И приезжают люди, построившие мечеть, в село и возмущаются, почему мечеть закрыта, почему уроки не идут. Вы не спрашивайте почему, вы создайте условия.
Наше поколение не интересовалось, какая зарплата, куда идти работать, нас куда направили с учебного заведения, мы там и работали. Сейчас молодежь другая, современные молодые люди не пойдут работать в мечеть, если зарплата меньше 50 тысяч. Вообще религиозная система – она больше идейная. Поэтому это и есть служение.
— Вы назвали сумму в 50 тысяч. Получается, сейчас такой уровень зарплаты у имамов?
— В масштабах Казани такая зарплата для имама считается шикарной.
— А какова реальная зарплата в этой области?
— Это минималка. Уровень МРОТ.
Мечеть «Гаиля». Фото: KazanFirst
«Больно видеть, когда мама приносит на руках ребенка-инвалида»
— Мечеть «Гаиля» известна своей деятельностью по созданию и сохранению мусульманских семей. Расскажите подробнее про ваши социальные проекты в этом направлении.
— «Адам и Ева» — это наша служба создания и сохранения семьи. Приоритет в работе идет такой, чтобы создать семью. И любой желающий, кто не нашел еще себе пару, они могут обратиться в нашу структуру, где им помогут. Этот проект проводится в разных городах — в Самаре, в Челнах, в Москве, чтобы молодые люди знакомились и создавали семьи.
Уже много лет подряд у нас действует проект социального массажа. Однажды пришли ко мне два молодых человека и говорят: «Хазрат, у нас есть школа массажа, мы занимаемся обучением, массажем, можно мы вместе с вами организуем проект – сделаем массаж детям-инвалидам». А к имаму обычно приходят не с предложениями, а наоборот – только с просьбами. Всем что-то нужно от имамов: дайте это, дайте то, многие думают, что мы на сейфе сидим и просто не хотим делиться.
Я подумал, что что-то от меня хотят эти люди. Сказал, давайте попробуем. Мы сделали объявление, собрали детей, сделали массаж, завершили проект — вручили благодарственные письма. Я жду, что эти молодые люди что-нибудь попросят. И знаете, они ничего не попросили взамен. Следующий квартал еще раз повторили этот проект массажа, затем еще раз и еще. И вот уже сколько лет мы вместе с ними – это Панфилов Александр, Миндубаев Марат – продолжаем этот проект. Пандемия нас чуть-чуть сбила, раньше мы каждый квартал делали, сейчас получается только каждые полгода.
Это больно видеть, когда мама, сама небольшого роста, приносит на руках ребенка-инвалида. Все массажисты работают на благотворительной основе. Многие уже несколько лет подряд участвуют. К проекту присоединились и разные заслуженные врачи, терапевты, травматологи, которые хотят помочь. Иногда они приглашают этих детей на бесплатный прием к себе, если видят какие-то проблемы.
— То есть любой желающий, кто имеет соответствующее образование, может к вам прийти и принять участие в этом проекте?
— Да, и своими руками участвовать в этом благом деле.
Фото: KazanFirst
«Мужчина должен прийти и рассказать о своих проблемах»
— Как много людей посещают проекты «Адам и Ева» или проект по возрождению семьи?
— Тех, кто приходит создать семью, их намного больше. Есть малый процент тех, кто уже на грани развода и хочет сохранить брак. Например, звонит или пишет чья-то супруга: «Хазрат, пожалуйста, можно мы к вам придем, чтобы сохранить семью». У меня такой приоритет: я их по одному не принимаю, обязательно должны быть и муж, и жена.
И вы представьте, мужчина, который всю жизнь пашет, работает, он должен прийти сюда, сесть перед Рустам хазратом, перед своей женой и рассказать о своих проблемах. Для мужчин это очень тяжело, и те, которые переступают этот порог и приходят, действительно сильные мужчины.
Хочу через вас обратиться к таким семьям. Возможно, кто-то уже на грани. Возможно, вы не слышите друг друга, не понимаете. Не надо стесняться к нам приходить. Мы просто выступаем, как сторонние медиаторы. Я не родственник, не друг, никто. Я сторонний человек, имам, который хочет, чтобы семья сохранилась. Я сперва обоих сажаю перед собой: сначала один говорит все претензии, которые имеет к своему партнеру. Я это, конечно, аккуратно фиксирую, чтобы ничего не забыть. Когда один говорит, второй не перебивает. Потом даю слово второму, а затем я заслушиваю по одному, наедине. Что радует — большинство, наверное, процентов 99, когда остаются одни, отвечают «да» на вопрос, хотите ли вы с ним\ней жить.
Я, как кандидат социологических наук, люблю цифры. И по статистике порядка 80−90% пришедших к нам сохраняют семью. Конечно же, это не только один прием. Мы еще созваниваемся, спрашиваем, как дела у семьи, услышали ли они друг друга.
— А как вы думаете, стоит ли сохранять все семьи? Наверное, бывают случаи, когда лучше разойтись?
— Ну это, наверное, вопрос изначальности. Есть у никаха определенные условия, которые мы должны соблюсти. Сейчас проблема современной молодежи в чем? О том, что они создают семью, мы, как родители, узнаем последними. Раньше родители устраивали брак своих детей. Подбирали достойного кандидата, спрашивали, что думаешь? И если ребенку приглянулся выбранный человек, устраивалась свадьба. Сейчас обратная картина. Сейчас молодежь ищет друг друга, где-то сами знакомятся. Приводят домой: «Всё, вот, папа, это мой будущий муж». Папа не знает ни родителей, ни бабушек, ни дедушек, кто он и откуда. Приведу пример: молодая девушка приходит к бабушке, говорит: «Я выхожу замуж». Бабушка справедливо интересуется, кого она выбрала, и не одобряет ее выбор. Девушка, конечно, защищает его: «Он же золотой, он хороший, он самый лучший». А бабушка знает, что его отец бил жену, его дед бил жену и говорит, что он будет таким. У него воспитание такое, картинка семьи такая.
И этот вопрос, стоит ли сохранять все семьи, возвращается туда. Знаете, как это ужасно, когда звонит чья-то жена и говорит: «Хазрат, он меня бьет». То есть изначально, когда они создавали семью, они не подходили друг другу. Поэтому никах может быть и запрещенным. Нельзя создавать семью с такими людьми, которые бьют, имеют такие наклонности.
Фото: KazanFirst
«Муж — это голова, жена — шея»
— Как вы думаете, что еще нужно делать для уменьшения количества разводов?
— В целом, наверное, понять, что этот мир — мир скоротечный. Мы здесь проживем максимум 90−100 лет, и мы уйдем из этого мира. И этот мир не стоит того, чтобы выяснять, кто в семье главный. Всевышний уже создал так, что муж — это голова, жена — шея.
Здесь не стоит вопрос, кто главнее. Вроде бы голова главная, но голова не может без шеи. Шея вертит головой, как бы нам мужчинам это ни было обидно. Это вековая мудрость. Чтобы быть королевой, нужно, чтобы твой муж стал королем. Если твой муж самый плохой, если он самый нехороший человек, то ты не сможешь быть королевой. Вот здесь, конечно же, много зависит от шеи. Чем вы больше будете хвалить своего мужа, тем он больше будет стараться быть таким. Будь он самым последним негодяем, он будет стараться стать самым лучшим, если вы о нем так говорите.
Всевышний создал Адама, первого человека, и затем создает Еву из его ребра. Пророк объяснял: ребро кривое, не пытайтесь его выпрямить, исправить. Так вы его сломаете. То есть мужья после женитьбы стараются как-то перевоспитать свою жену, изменить ее. Но ты не сможешь ребро исправить. Вот оно такое, какое есть. Прими ее такой и живи с ней в мире и согласии.
Сейчас пытаются в школах ввести уроки семьи. Но нужно понимать, если с молоком мамы не зайдет, то хоть что делай, не поможет. Вот мы все в школе учили английский язык. Учили, учили, а после школы я английский не знал. Выучил только тогда, когда понадобился мне для защиты кандидатской, чтобы общаться на английском по минимуму. Если это предмет, мы к нему относимся просто как к предмету. А если это жизнь, мы уже на примере все видим.
Фото: KazanFirst
«Возвращение из хаджа стало испытанием»
— Вы недавно совершили обряд хаджа. Расскажите пожалуйста, как прошел хадж этого года и какие испытания были на пути паломников? Расскажите, в чем были ваши обязанности как руководителя группы паломников?
— При Духовном управлении мусульман РТ есть структура «Дум РТ Хадж», которая занимается паломничеством. Каждый год в нашей республике дают квоту на 1800 паломников. Каждому имаму дают группу из 50 человек. Мы должны их сопровождать, объяснять обряды хаджа. Получается 36 имамов совершили хадж в качестве руководителей группы. Наша обязанность состоит в том, чтобы все паломники совершили хадж правильно, чтобы они вернулись живыми и здоровыми.
Чтобы пройти обряд хаджа, я советую подойти к тому имаму, которому вы доверяете, спросите у него, ездит ли он в хадж? Если он совершает хадж, запишитесь в его группу, вам будет легче. Бывают и такие ситуации: как-то подошел один молодой человек, сказал, что хочет родителей отправить в хадж. И хотел отправить именно со мной. Оплатил путевку не только родителям, но и мне, чтобы я персонально сопроводил его родителей. Мы всегда стараемся в этом помочь, чтобы человек совершил ритуал.
Испытанием в этой поездке, наверное, можно назвать наше возвращение домой. Наш вылет был назначен на 21-е, но за несколько дней до этого началась война между Ираном и Израилем, и самолеты перестали летать. Было тяжело, эта неизвестность – улетим или не улетим. Слава Богу, мы улетели, но до дома добирались три дня. Мы пролетели полмира, мы летели и над Индией, и над Пакистаном, и над Афганистаном. Мы приземлились в Ташкенте на заправку, потом самолет прилетел в Москву. Оттуда на автобусе нас привезли домой.
— Вы еще сопровождаете людей и в малом хадже? Как часто происходят такие поездки?
— Ну, наверное, где-то раз в полгода я стараюсь выделить время. Следующая поездка будет в ноябре, сейчас комплектуем группу, кто хочет, я с радостью сопровожу.
Фото: KazanFirst
«Цена в полмиллиона — это огромная цена»
— Хадж на сегодняшний день стал очень дорогим путешествием. Отдых в пятизвездочных отелях «все включено» на одного человека намного дешевле, чем съездить в хадж по самой дешевой программе. Чем обусловлена такая цена?
— Хадж всегда был дорогим. Я помню, еще мама была жива, мы похоронили отца. Я маме предложил поехать в хадж, я тогда собирался ехать как руководитель группы. Тогда, я помню, хадж стоил 90 тысяч рублей. Доллар тогда намного дешевле был, а хадж привязан к доллару. Я тогда еле-еле собрал нужную сумму.
Хадж не нужно совершать каждый год – это нужно сделать раз в жизни, если есть такая возможность. Что материально, что физически, хадж — это очень тяжело: нужно много ходить, это изматывающая жара, это чужая страна, чужая культура.
Вся цена привязана к доллару. Сюда включены и перелет, и питание в течение нескольких недель, и автобусы, и гостиницы, и стоимость палаток. Таким образом набирается большая сумма. В этом году это 450−500 тысяч, есть путевки VIP – еще дороже. Но даже цена в полмиллиона — это огромная цена.
— Получается, вся сумма уходит на покрытие расходов? И это нисколько не бизнес, не способ заработка?
— Хадж организует Духовное управление мусульман. ДУМ РТ — это не бизнес-структура. Конечно же, нужно понимать: мы как руководители едем бесплатно. То есть наша стоимость перелета, стоимость проживания и так далее входит в эту стоимость. Кроме того, определенную сумму как компенсацию за то, что мы в это время не работаем в мечети, мы получаем как зарплату.
И вот так все собирается. Также есть большая доля — это доля Саудовской Аравии.
Фото: KazanFirst
— Многие мусульмане жалуются на отсутствие русских проповедей, говоря, что есть какой-то негласный запрет на русский язык в мечетях. Возможно, прихожан стало бы больше, если бы проповеди читались не только на татарском языке? Почему такая ситуация складывается сейчас в мечетях?
— Есть решение пленума Духовного управления мусульман, принятое для сохранения татарского языка. Я замечаю, что коренные казанцы чаще всего не знают татарского языка. Татарский язык знают те, кто приехал с районов.
После принятия этого решения почти в каждой мечети организовали курсы татарского языка. Мы у себя в мечети параллельно стали отдельно записывать проповедь на русском языке и выкладывать в соцсетях, чтобы каждый мог послушать.
Мы также стали делать перевод на разные языки, вывешивать QR-код, где через него можно зайти к нам на сайт и прочитать перевод проповеди, причем не только на русский язык — на английский, на таджикский, на узбекский, на любой. То есть прихожане мечети – весь бывший Советский Союз, чтобы они могли понимать.
Конечно, мы слышим, что определенная часть молодежи не понимает татарского, но Духовное управление дает все возможности, чтобы изучить татарский язык. Есть онлайн-курсы татарского языка, есть оффлайн. Мы, татарский народ, живем в Татарстане. Если мы поедем в Чечню, там будет проповедь на чеченском, если мы поедем в Саудовскую Аравию, проповедь будет на арабском. Свой родной язык нужно сохранить.
Если уйти от вопроса пятничной проповеди, то у нас в мечети, например, занятия проводятся и на русском, и на татарском. Есть русскоязычные, есть татароязычные группы.
И молодые люди, посещающие занятия, воодушевленные, подходят ко мне: «Хазрат, я уже понимаю». Пока человек не погрузится в татарский язык, слушая его, общаясь, он не сможет понимать. Чем больше мы знаем языков, тем лучше, тем мы более развиты. Мы, татары, знаем русский, знаем другие языки. Это нам нисколько не мешает.
Фото: KazanFirst
«Мы открыты к любым идеям»
— Вы упомянули онлайн-курсы. На вашем сайте доступно несколько видов онлайн-занятий. Пожертвования можно перечислить через QR-код. Придя утром в мечеть на интервью, я заметила, что зал убирает робот-пылесос. И я вижу, что мечеть идет в ногу со временем. Какая она – современная мечеть?
— Мы открыты к любой идее, которая приносила бы пользу. Помните, я сказал, что мы раз в полгода стараемся провести анкетирование «Если бы я был имамом». В анкете всего три вопроса:
- Что бы я сделал, если бы стал имамом? Обычно у людей очень много идей, пишут иногда по целой странице.
- В чем из этого вы готовы принять участие (материально, физически, морально)? Тут уже строчек поменьше заполняют.
- Если вам удобно, оставьте ваши контакты, чтобы мы могли с вами связаться. Опрос анонимный.
Допустим, кто-то пишет: «Я готова помочь в этом, я такой-то специалист». И мы можем реализовать таким образом какие-то идеи.
Даже если сейчас, прочитав эту статью, кто-то предложит новые идеи, мы готовы это принимать. Все эти курсы на нашем сайте появились также благодаря таким идейным людям. Муж одной из наших прихожанок занимается IT. Года 2−3 назад он пришел к нам и сказал, что готов помочь с настройкой платформ для онлайн-занятий.
Например, наш проект «Намаз за один час» был всегда оффлайн, мы приглашали людей на занятие. А тут мы за один час с ним все записали и сделали этот курс в онлайн-формате. Человек, который не знает, что такое намаз, он думает, что это какая-то огромная китайская стена. Когда он этот курс просмотрит, он поймет, что намаз занимает всего 5 минут – оказывается, это не так уж тяжело.
Есть курсы по основам ислама. Я бы сказал, что эти курсы полезны не только для мусульман. Например, когда вы общаетесь с соседом, чтобы невзначай не унизить его, не оскорбить. Вот пригласил он вас на юбилей, а вам ураза. Или он шашлыки пожарил из свинины, а вы только халяль едите. Курс стоит даже любому не мусульманину посмотреть, изучить. Они полностью бесплатные.
Вы же спрашивали, как содержите мечеть. И во мне такой червячок сомнения сидит. А что, если сделать платно, чтобы эти курсы хоть как-то содержали мечеть, но всегда, как нас учили еще в мечети, потом в университете, потом в академии, мы должны до людей доносить это ради Всевышнего. А в остальном он нам поможет.
— Недавно в Уфе запустили онлайн-имама, который отвечает на самые популярные вопросы об исламе.
— Он у нас тоже есть, да.
— То есть искусственный интеллект уже внедряется в работу мечети?
— Да, но нужно понимать, что этот бот, этот искусственный интеллект надо учить и учить. Если он получит неправильный алгоритм, он может неправильно ответить, и это меня очень пугает. Иногда так бывает, я прихожу с работы, а жена на меня злится, что только пришел домой, а уже сел в телефоне. А у меня там за день пришло 300 вопросов, и мне надо как-то на них ответить.
Меня спрашивают, почему, хазрат, вы туда не запустите бот, который за вас все ответит? Да, есть легкие, стандартные вопросы, с которыми бот справится. А есть такие, где нужна душа, нужно вникнуть, нужно понять, нужно задать дополнительные вопросы, чтобы помочь человеку.
Сейчас мы думаем, как автоматизировать процессы курбана, акики и другие вопросы. Когда нужно делать Курбан, многие пишут, звонят, мы соединяем их с фермером, у них происходит этот ритуал. И вот я думаю, а нельзя ли меня как-то убрать из этой цепочки и систему автоматизировать, чтобы программы делали это автоматически.
Фото: KazanFirst
Иногда неприятные ситуации приводят человека к вере
— Через вас, как через имам-хатыба и как через руководителя многих социальных проектов, проходит множество различных судеб. Можете рассказать историю самого необычного прихода в ислам?
— Самое, наверное, удивительное, когда люди приходят в мечеть после того, как наша встреча произошла не при хороших обстоятельствах. Например, авария. Был случай, я вез жену в роддом. У неё схватки, боли. Я, конечно, весь на нервах, спешу. Я выезжаю на Фучика, а светофор уже заморгал. На дороге справа трамвай стоит. Думаю, наверное, я успею. И получается, я вылез перед трамваем, а человек меня не увидел за трамваем и вышел прямо на машину с пассажирской стороны. Я вышел, узнал все ли хорошо, нужна ли помощь. Через какое-то время я смотрю, этот человек в мечети. Говорит: «Мы вас узнали, у нас все хорошо, не переживайте. У вас бампер пострадал, да? Сколько примерно ремонт?». Через какое-то время этот человек стал посещать мечеть. То есть многое, наверное, зависит от нас, как мы себя поведем в той или иной ситуации.
— В 2000-х годах мечети старались объединять молодежь турнирами по футболу. Между мечетями проходили соревнования, и это привлекало молодежь, которая заодно знакомилась с исламом. Есть ли какие-то подобные проекты сейчас?
— Сейчас проводятся подобные турниры, мы благодарны мэрии, благодарны исполкому. Сейчас исполком взял на себя вопрос подарков, и вот раз в год проводится вот такая Спартакиада, где не только футбол, но и настольный теннис, и другие дисциплины: бег, волейбол, другие игры. Но такие мероприятия проводятся раз в год.
У нас рядом есть прекрасные соседи. Это центр «Мирас» и Центр настольного тенниса. Возможно, действительно вот такую благую традицию нужно возродить. Спасибо за совет.
«Халяль-фастфуд – это востребовано»
— Хотела спросить про халяль-фастфуд. Может быть, это не совсем в вашей компетенции, но хотелось бы узнать ваше мнение, как религиозного деятеля. Совсем недавно закрылись практически все халяльные филиалы фастфуда – это несколько точек Rostic’s и несколько Burger King. Точнее, они перестали быть халяль. А спрос среди мусульман просто огромный. С чем это связано? Можете ли прокомментировать эту ситуацию?
— Ну, мы тоже пострадали. У меня пятеро детей, трое из них мальчишки. И мы иногда хулиганили, хотя мы ведь знаем, что эта еда вредная, но мы туда заезжали, у нас была даже карточка. И когда мои сыновья увидели новость, что они теперь не халяль, конечно же очень расстроились. Одна точка Burger King на Закиева все еще халяль, так что альтернатива есть.
Я надеюсь, что комитет «Халяль» и точки фастфуда найдут общий язык, потому что это действительно нужно. Это востребовано. Я лично видел в хадже, как паломники первым делом заходили поесть бургеры, ведь все эти сети там халяль. Это необходимо, и мы молим Всевышнего, чтобы это всё было, работало.
И наш раис Минниханов Рустам Нургалиевич продвигает халяль лайфстайл, то есть халяльный образ жизни, мы очень тесно работаем с Востоком, поэтому это нужно.
Фото: KazanFirst
— Расскажите про вашу работу в Болгарской исламской академии. Престижно ли быть студентом этой Академии, каковы перспективы выпускников?
— Я сам выпускник Болгарской Исламской Академии. Мы благодарны Минтимеру Шариповичу Шаймиеву, который был инициатором, и благодарны Владимиру Владимировичу Путину, который одобрил строительство. И то, что такой исламский центр теперь есть в республике, причем международного уровня, где международные ученые преподают, это большое благо. Это образовательное учреждение государственного уровня, где, скорее всего, есть и участие федерального центра.
Конечно же, не бывает много ученых-докторов. Это действительно очень престижно. Студентам академии выплачивают стипендию, у них есть красивая форма. Когда я учился, всего этого еще не было. Очень радует, что Академия растет. Преподавание здесь ведется на арабском языке. Я веду «Хадисоведение», например. На втором курсе мой урок приходят слушать около 25 учеников.
— Каковы перспективы тех, кто закончил Академию?
В принципе в мире нет диплома выше по степени, то есть выпускник может в любом месте работать. И, конечно же, когда в мечети имам — выпускник Болгарской академии, это звучит очень престижно. Выпускники работают в разных и государственных, и религиозных структурах, в мечетях, в медресе, то есть везде. Есть и те, кто построил карьеру за рубежом.
— Какие планы у вашей мечети на ближайшие годы?
— Планов у нас очень много. Многие из них продиктованы пожеланиями наших прихожан. Например, чтобы возле мечети был халяль-магазин и магазин религиозной атрибутики. И следующий этап – мы хотим что-нибудь легковозводимое сделать, чтобы удовлетворить пожелания махалли.
Также по пятницам наша мечеть бывает переполнена, и не все пришедшие на пятничную молитву влезают в залы, некоторым приходится читать намаз на улице. У нас есть желание соединить здания мечети и медресе, чтобы это был единой большой комплекс, тем самым увеличить зал мечети. И нам уже не хватает классов в медресе – хотелось бы увеличить классы.
Наша мечеть называется «Гаиля» («Семья»), а что такое семья? Это рождение, это женитьба и, к сожалению, это уход из этого мира. Когда человек уходит, нужно его омыть. Поэтому хотелось бы сделать такой своеобразный центр, где можно было бы покойника омыть, попрощаться.
В целом наше желание – это быть полезными для людей.
