«Там, где начинается спасение, заканчивается любовь.» Джон Уэллвуд Иногда в семье живёт миф. Он не произносится вслух, но все его знают: кто-то один должен всех спасти. Вытащить. Удержать. Исправить. Не дать развалиться. Сделать лучше. Часто этот кто-то — ребёнок. И чаще всего — тот, кто кажется «сильнее», «умнее», «спокойнее». Тот, кто рано понял: чтобы в доме не стало хуже, надо стать лучше самому. Надо быть удобным, не мешать, помогать, видеть больше, чем говорят. Так начинается спасение. Без запроса. Без благодарности. Из страха. Из чувства долга. Из любви, которая ещё не умеет различать свои границы. Такой ребёнок вырастает. Но внутри остаётся напряжение: «всё на мне». Это не всегда про действия — иногда просто про внутреннее состояние, когда не можешь расслабиться. Когда кто-то рядом страдает — и тебя тут же втягивает: надо помочь, нужно решить, я обязан. Но у спасения есть оборотная сторона. Спасая, мы часто лишаем другого возможности взять на себя ответственность. И, что больне