Я нашла его дневник со своими же мыслями. Все письма, все признания - мои, но адресованы другой. Сестре. Но она не ожидала, чем это обернётся… как, собственно, и я!
Кафе «Бруклин» на Никитской всегда было переполнено. Я сидела за угловым столиком, сжимая в руках стакан с уже теплым латте, и старалась не привлекать внимания. На мне — простые джинсы и свитер, в то время как София, моя старшая сестра, блистала в обтягивающем красном платье, собирая на себя восхищенные взгляды.
— Алис, ну сколько можно в книгах копаться? — София звонко рассмеялась, поправляя идеальные локоны. — Тебе уже двадцать шесть, а ты всё в своей библиотеке, как мышка в норке.
Я улыбнулась, привычно отмахнувшись. Мы всегда были разными: она — яркая, уверенная, звезда московского телевидения; я — тихая, незаметная, живущая в тени её успеха.
Дверь кафе распахнулась, и в зал вошёл он.
Высокий, в тёмном пальто, с резкими чертами лица и странно знакомым взглядом.
— Марк! — София тут же оживилась, помахав рукой.
Он подошёл, поцеловал её в щёку, затем кивнул мне.
— Это моя сестра, Алиса, — представила София, даже не глядя в мою сторону. — Не обращай внимания, она у нас «тихоня».
Марк улыбнулся. Не Софии. Мне.
— Приятно познакомиться, — его голос был низким, чуть хрипловатым. — Ты… работаешь в библиотеке?
Я кивнула, удивлённая, что он вообще запомнил это с лету.
— Да, в библиотеке на Покровке.
— Отличное место, — он вдруг оживился. — Там же сейчас выставка редких изданий?
Я замерла. Как он знал?
София фыркнула:
— Боже, хватит о книгах! Марк, закажи нам вина, а то Алиса сейчас ещё про первую печатную Библию начнёт рассказывать.
Он засмеялся, но его взгляд всё ещё скользил по мне.
Позже, когда София отошла в туалет, он неожиданно протянул мне книгу — старый томик в потрёпанной обложке.
— Держи. Кажется, тебе понравится.
Я взяла её, ощутив под пальцами шершавую бумагу. «Любовь в эпоху холода» — редкий сборник, который я безуспешно искала полгода.
— Откуда ты…?
— Угадал, — он усмехнулся.
И в этот момент его пальцы слегка коснулись моих.
София вернулась, и он тут же отстранился.
Но я уже не могла отвести глаз.
Потому что поняла — он смотрит на меня так, как никто никогда не смотрел.
А потом София взяла его под руку и сказала то, что перевернуло всё:
— Кстати, мы решили! Свадьба будет в июне.
Марк снова посмотрел на меня.
Я ненавидела переезды. Особенно переезды Софии. Её новая квартира в новом ЖК у метро «Красные Ворота» была огромной, светлой и до тошноты идеальной — как и всё в её жизни. Я, вспотевшая, тащила коробку с книгами Марка, спотыкаясь о мраморный пол.
— Брось это в кабинет, — крикнула София из кухни, где разбирала хрусталь. — Только аккуратно, это его коллекция!
Кабинет пах кожей и дорогим табаком. Я поставила коробку на стол, и из неё выскользнула чёрная записная книжка в потрёпанном переплёте.
— Господи, — проворчала я, поднимая её.
Секунда — и я бы просто сунула её обратно. Но что-то заставило меня открыть.
«5 июня. Встретил ЕЁ. Но говорила со мной ДРУГАЯ»
Строка будто ударила меня между глаз. Дата — ровно три года назад.
Листаю дальше.
«10 июня. Она любит Бродского. И кофе без сахара. Как я»
У меня дрогнули пальцы. Я обожаю Бродского. Я пью кофе без сахара. София терпеть не может и то, и другое.
Страницы мелькали, как кадры чужого кошмара:
«15 июля. Прислала стихотворение. То самое, что читала в своей библиотеке у окна»
Я действительно читала его там — в тот дождливый день, когда думала, что никто не смотрит.
«3 сентября. Сегодня сказала, что ненавидит шумные вечеринки. Я тоже»
София? Ненавидеть вечеринки? Она живёт ради них.
И тогда до меня дошло. Он описывал меня. Но писал эти письма ей.
— Алиса! — София распахнула дверь, и я едва успела засунуть книжку под свитер. — Ты чего тут зависла? Марк привёз шампанское, пошли отмечать!
— Я... сейчас, — голос звучал чужим.
На кухне Марк открывал бутылку. Его пальцы — те самые, что вчера касались моих, — ловко крутили проволоку.
— Соф, у тебя бокалы где? — спросил он, не глядя.
— Верхний шкаф! — крикнула она из гостиной.
Шампанское хлынуло в бокал. Марк поднял глаза и узнал. Узнал, что я знаю.
— Алиса, — он произнёс моё имя так, будто это был пароль.
София вбежала на кухню, хватая бокал.
— Ну, за наш новый дом!
Мы чокнулись. Марк не сводил с меня глаз. Я сделала глоток. И поняла:
Он перепутал нас тогда. И теперь я — заложница его ошибки.
Я три дня носила эту записную книжку с собой, как украденный алмаз. Перечитывала строчки в метро, за чашкой кофе, ночью под одеялом. Каждое слово обжигало.
В пятницу мы снова встретились в «Бруклине» — София решила обсудить меню свадьбы.
— Ты вообще слушаешь? — София щёлкнула пальцами перед моим лицом. — Я сказала, хочешь быть свидетельницей или нет?
— Конечно, очень хочу— я машинально помешала ложкой в чашке. — Только не в розовом. Ты же знаешь, я его терпеть не могу.
Из угла глаза заметила, как Марк резко поднял взгляд. Я решила рискнуть.
— Кстати, Марк, — нарочно громко сказала я, — ты ведь любишь «Онегина», да?
София фыркнула:
— Что за бред? Он терпеть не может классику!
Но Марк не отвёл глаз.
— «Любви все возрасты покорны», — процитировал он тихо.
Это была точная строчка из его же дневника.
София ничего не заметила — она уже спорила с официантом про безглютеновый торт.
— Ты читала мои записи, — сказал Марк, когда она отошла. Не вопрос. Констатация.
— Ты писал мне, — прошептала я. — Три года.
Он сжал кулаки так, что побелели костяшки.
— Что-о-о-о? Не может быть? А я всё думал, почему она этого ничего не помнит. А когда я увидел тебя в кафе в тот день, закралась мысль, но я быстро её отбросил, посчитав, что такое может быть только в кино.
— И что? Теперь-то что делать?
— А у меня есть выбор? — он резко встал. — У нас свадьба на носу, Алиса!
София вернулась как раз, когда между нами повисло молчание.
— Вы чего такие мрачные? — она посмотрела то на меня, то на Марка.
— Ничего, — я заставила себя улыбнуться. — Просто вспомнила, что мне пора в библиотеку.
— Вечно ты куда-то спешишь, — вздохнула София. — Марк, проводи её, ладно?
Мы шли молча. Осенний ветер срывал с деревьев последние листья.
— Почему ты ничего не сказал Софе? — спросила я наконец.
— Потому что испугался, — он резко остановился. — Испугался, что ты всё опровергнешь! Скажешь, что это лишь мои фантазии.
— Но теперь я знаю. Знаю, что ошибся. Боже, как такое вообще могло произойти.
Он шагнул ближе. Я почувствовала запах его одеколона — древесный, с горьковатыми нотками.
— Я разорву помолвку, — сказал он.
— Нет, — я отпрянула. — Ты разрушишь ей жизнь.
— А нам с тобой жить с ложью?
Я не успела ответить.
— Алиса?
Мы обернулись. София стояла в пяти шагах, с двумя стаканами кофе в руках.
— Ты забыла свой, — сказала она неестественно ровным голосом.
И я поняла — она видела. Видела, как Марк смотрел на меня.
— Спасибо, — я взяла стакан.
— Марк, — София повернулась к нему, — мама звонила. Насчёт банкетного зала.
— Я позвоню позже, — он не сводил с меня глаз.
София резко развернулась и ушла.
— Это было ошибкой, — прошептала я.
— Нет, — он потянулся, будто хотел коснуться моего лица, но опустил руку. — Это было единственным правильным поступком в моей жизни.
Я не пошла в библиотеку. Я просто шла по улице, пока не закончился кофе. Пока не стемнело.
Пока телефон не завибрировал.
Сообщение от Софии: «Приезжай. Нам нужно поговорить». Я знала — это начало войны…
Я сидела в пустом зале библиотеки, перебирая страницы записной книжки Марка. Вчерашний разговор с Софией висел надо мной дамокловым мечом. Она знала. Должна была знать. Но вместо ожидаемого скандала получила лишь ледяное: "Мы поговорим позже".
Мой телефон завибрировал. Неизвестный номер.
"Приходи сегодня в 18:00. Угол Арбата и Плотникова. Только ты." — сообщение было без подписи, но я знала, от кого оно.
В шесть вечера я стояла у старого книжного магазина "Фолиант", где мы с Марком впервые случайно столкнулись три года назад. Он ждал меня у витрины с антикварными изданиями.
"Ты пришла," — он повернулся. Глаза у него были красные, будто не спал всю ночь.
"София все знает," — выпалила я.
Марк резко схватил меня за руку и затащил в магазин. Запах старых книг ударил в нос, напомнив о том самом дне, когда он взял с полки "Евгения Онегина" и протянул мне со словами: "Это мое любимое".
"Слушай внимательно," — он говорил быстро, нервно оглядываясь. — "София не случайно появилась в моей жизни. Она..."
Дверь магазина распахнулась. Мы обернулись. На пороге стояла София в своем фирменном алом пальто, лицо — маска спокойствия.
"Какая трогательная встреча," — её голос звучал сладко, как отравленный мед. — "Я так и знала, что найду вас здесь."
Марк шагнул вперед. "София, давай поговорим..."
"Поздно," — она достала из сумки знакомую черную тетрадь. — "Знаешь, что самое смешное? Я всегда знала, что эти письма — не мне."
Воздух словно выбили из моих легких. Марк замер: "Ты... что?" София рассмеялась — резко, неестественно.
— О боже, вы действительно такие наивные! Ты думала, я случайно надела то же платье, что и ты, в день вашего знакомства?" Она сделала шаг ближе. "Я наблюдала за вами полгода. Знала каждую вашу встречу, каждый взгляд."
Мои ноги подкосились. Я схватилась за стеллаж: "Зачем?"
— Потому что это моё! — вдруг закричала София, теряя хладнокровие. — "Всё всегда было моим! Мои родители, мои друзья, мои победы! А ты... ты всегда была лишь тенью."
Марк резко шагнул между нами. "Хватит. Это безумие."
— Нет, милый, — София вдруг улыбнулась, снова взяв себя в руки. — Это всего лишь игра. И я всегда выигрываю. Она повернулась ко мне.
— Выбирай: или ты исчезаешь из нашей жизни навсегда, или я отправляю эти письма маме. Представляешь, как её сердечко это воспримет?
Сердце бешено колотилось. Мама перенесла инфаркт два года назад.
— Ты сумасшедшая, ты вообще себя слышишь, что ты говоришь? — прошептал Марк.
— Нет, я просто устала делить, — София поправила перчатку. — Решай, сестрёнка. У тебя время до завтра.
Когда дверь за ней закрылась, я опустилась на колени. Мир расплывался перед глазами.
— Вставай, — Марк поднял меня. Его руки дрожали. — Мы найдём выход.
— Какой выход? — я засмеялась истерически. — Она всё продумала. Как всегда. Ну и дрянь у меня, а не сестрёнка.
Марк неожиданно крепко обнял меня: "Я не позволю ей это сделать."
Но в его голосе слышались те же сомнения, что терзали меня. Мы оба знали — София не блефует. Она всегда доводила начатое до конца. Как и в детстве, когда заставила меня признаться в краже её куклы, которую сама же сломала, а потом спрятала. Как в школе, когда подстроила, чтобы меня выгнали с конкурса чтецов. Как в университете, где "случайно" удалила мой диплом за день до защиты.
Я не спала всю ночь. Сидела на кухне в своей маленькой квартире на Чистых прудах и смотрела, как за окном медленно светает. В голове крутился один вопрос: как бороться с человеком, который не любит даже свою родную мать? В шесть утра раздался звонок. Марк.
— Ты не спишь? — Его голос звучал хрипло.
— Нет.
— Включи ноутбук. Я скину тебе кое-что.
Файл оказался аудиозаписью. Я нажала play — и услышала голос Софии: "Да, я знала, что он перепутал нас. Я сама подстроила эту встречу в «Бруклине». Нет, он не должен догадываться... Да, я проверю его почту ещё раз..."
— Откуда это? — прошептала я.
— Я поставил диктофон в её сумку, — Марк говорил быстро. — Алиса, она не просто манипулирует нами. Она следила за мной. Взломала мою почту. У неё есть доступ ко всем моим перепискам. Мир перевернулся.
— Почему? Зачем ей это?
— Я не знаю. Но у меня есть идея.
Кафе на Воздвиженке было почти пустым в этот ранний час. Марк ждал меня за угловым столиком, с двумя эспрессо и ноутбуком.
— Смотри, — он развернул экран ко мне. — Это её облачное хранилище.
Я увидела папки с именами: «Мама», «Алиса», «Марк», «Работа».
— Как ты...
— Она использовала один пароль для всего, — он усмехнулся без радости. — Твой день рождения.
Сердце упало. Я открыла папку с моим именем. Фотографии моих встреч с друзьями. Скриншоты переписок. Даже сканы моих старых дневников.
— Она... собирала досье на меня?
— Не только на тебя, — Марк переключился на другую папку. — Вот переписка с твоей мамой.
Сообщения, где София аккуратно, год за годом, убеждала маму, что я "нестабильна", "ленива", "никогда не добьюсь успеха".
— Боже... — Я закрыла лицо руками.
— И последнее, — Марк открыл видео.
Я увидела себя. Вчерашнюю. В книжном магазине. Камера была где-то на полке.
— Она нас записала.
— Да. И если мы не сделаем что-то, она использует это против нас.
Я подняла на него глаза:
— Что мы можем сделать?
Он медленно улыбнулся.
— Сыграть по её правилам.
План был простым и опасным.
Мы встретились с Софией в её квартире. Она открыла дверь в белом шелковом халате, с бокалом вина в руке, будто ожидала меня.
— Ну что, сестрёнка, решилась? — Она лениво облокотилась о косяк.
Я вошла, не дожидаясь приглашения. В гостиной на столе лежала знакомая чёрная записная книжка Марка.
— Я не уйду, — сказала я твёрдо.
София медленно подняла бровь.
— Маме будет очень интересно почитать это.
— Покажи ей.
Моя уверенность, кажется, удивила её. Она на мгновение замерла, затем рассмеялась:
— Ты что, решила, что я шучу?
— Нет. Я просто знаю, что ты не покажешь ей ничего.
Я достала телефон и включила запись — тот самый файл, который прислал мне Марк. Голос Софии заполнил комнату: "Да, я знала, что он перепутал нас..."
Её лицо исказилось.
— Откуда у тебя это?
— Это неважно. Важно то, что теперь у меня есть доказательства. Ты следила не только за мной, но и за Марком. Взламывала все почты. Собирала информацию.
— И что? — Она сделала глоток вина, но пальцы слегка дрожали. — Ты думаешь, кто-то поверит тебе?
— Поверят. Особенно когда я покажу, как ты манипулировала мамой все эти годы.
Я открыла папку на телефоне — скриншоты её переписок, где она исподволь убеждала маму, что я неудачница.
София вдруг резко поставила бокал.
— Ты не понимаешь, во что лезешь.
— Понимаю. И я больше не боюсь.
Мы стояли друг напротив друга, как два зеркальных отражения — одинаковые черты лица, но совершенно разные глаза. Её — холодные, мои — горящие.
Дверь внезапно открылась. Марк.
— Всё кончено, София, — сказал он спокойно.
Она обернулась к нему, и в её взгляде мелькнуло что-то, чего я раньше никогда не видела — страх.
— Что ты сделал?
— Я отправил твои файлы себе. Все твои записи, все слежки. Если хоть что-то случится с Алисой или её матерью — это станет доказательством в суде.
Она застыла. Потом медленно, слишком медленно, подошла к столу и взяла записную книжку.
— Ты проиграл, — прошептала она.
— Нет, — я шагнула вперёд. — Это ты проиграла.
Она посмотрела на меня, и вдруг её лицо исказилось — не злостью, а чем-то другим. Болью.
— Ты всегда была для меня тенью, — сказала она тихо.
Она бросила книжку в камин. Пламя мгновенно охватило страницы.
— Уходите, — она не смотрела на нас. — И больше никогда не возвращайтесь.
Мы вышли на улицу. Утро только начиналось, и первые лучи солнца падали на мостовую.
— Что теперь? — спросил Марк.
Я посмотрела на него и улыбнулась, но в душе была пустота… Я любила Софию, как сестру… Но очень жаль, что у неё не было этого ко мне.
— Теперь мы свободны...
Через месяц я получила письмо от Софии. Одно предложение: "Я уезжаю. Не ищи меня."
Марк и я больше не виделись. Иногда я ловила себя на мысли, что ищу его в толпе на Никитской или за окном в своей библиотеке. Но это уже другая история. А вчера, разбирая старые книги, я нашла ту самую — «Любовь в эпоху холода». На первой странице было написано: "Когда-нибудь мы встретимся снова. И на этот раз я не перепутаю."
Я убрала книгу на полку.
Но не на самую дальнюю.
Спасибо за ваше внимание!
Истории, которые вам понравятся: